Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 5(7), 2020.

Санитарный поезд с Титана мы ждали всей семьей.

«Похоронку» принесли, когда дома была одна мама. Она не показала ее никому. Сказала только — с Артуром беда. Потом стала ждать, и мы вместе с ней.

Дождались.

— Ну что ж… — Отец крепился изо всех сил. — Этого следовало ожидать. Лес рубят, щепа летит.

— Как ты можешь так, Саша?! — закричала мама. —  Это ведь наш мальчик, наша плоть и кровь!.. Он ведь почти… Почти…

Она разрыдалась.

— Настоящий? — спросил отец, до хруста сжав кулаки.

Мама не ответила. Мы с сестрами притихли и бочком выбрались из дому в сад. Мимо усадьбы в сторону станции полирельса шагал отряд новобранцев в огненно-алых мундирах огнеметных войск. Мы замахали им из-за забора шляпками и носовыми платками и закричали «Ура!».

— Добровольно вступайте в ряды доблестных защитников Родины! — кричал в жестяной рупор господин важного вида; в его левой глазнице жужжал и ворочался монокль, а правую руку заменял вороненый боевой протез со встроенной многоствольной мортирой.

Мне немедленно захотелось вступить в ряды защитников; господин это почуял и хищно зашевелил усами.

— А что, сынок, не пора ли тебе доказать всем, что ты уже настоящий мужчина, а? — И он привычно снял мерку с моей фигуры встроенным в монокль дальномером.

Сестры завизжали от восторга, но тут, на мое счастье, родители помирились и решительно пресекли этот порыв сентиментального патриотизма.

Когда мы тряслись в квадриге к станции, уши мои пылали, но я был горд, что почти решился на настоящий мужской поступок — совсем как Артур годом раньше. Сестры смотрели на меня с восхищением; родители мрачно молчали. Солнце по случаю весны грело сильнее, чем обычно. Над ледяными полями Япета в дымке испарений парило окольцованное око Сатурна, укоризненно глядя на меня сверху.

Титан казался отсюда еще одной звездой, чуть ярче, чем остальные.

На станции царила суета. Во всплесках черенковского излучения сквозь кольцевые порталы прибывали и убывали эшелоны. Угрюмо вполз на станцию бронепоезд, чадя дымом из пробоин в силовых щитах. Наконец у перрона со свистом оттормозился госпитальный поезд, и сотни искалеченных тел мигом перегрузили в грузовые фургоны.

Артура среди них не было.

Мама потянула нас к последнему вагону. Там пожилой кладовщик из нестроевых, стуча деревяшкой на месте левой ноги, выдал нам опечатанную картонку и отдал честь.

Мама заплакала.

Дома из картонки была извлечена и водружена на каминную полку опаленная огнем мозговая коробка. Когда ее подключили к домашней сети, с экранов на нас глянуло полузабытое лицо старшего брата.

— Как здорово вернуться! — сказал он и широко улыбнулся.

Ночью я положил на каминную полку три целковых мелочью — все, что скопил на школьных энергозавтраках. Оставил записку: «Артуру на новое тело».

А потом, прихватив пару батарей из буфета, отправился воевать.

— Вот и молодец! — подмигнул мне здоровым глазом усатый вербовщик, когда я поставил в контракте свою подпись, и выдал мне огненно-алый, с золотым позументом мундир.