Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 11(37), 2022.

Держу в руках томик французского «Журнала ученых», майский выпуск 1725 года (Journal des Sçavans 1725). Здесь отреферировано редкое сочинение Жана-Бертрана Мюллера «Жизнь и нравы остяков, живущих под Арктическим полюсом, вместе с некоторыми заметками о Сибирском королевстве и Нассавском проливе или Вайгаче» (Müller 1720). Автор трактата — капитан-драгун на шведской службе, попавший в русский плен в ходе известной войны за «окно в Европу». «Так как он (Мюллер) был сослан в Сибирь на несколько лет, то успел усвоить все, чему учит нас по этому предмету; и он не сообщает ничего такого, чего бы сам не видел или чему не научился бы от людей, достойных доверия», — рекомендует капитана анонимный автор реферата. В первой главе «О состоянии Сибирского царства» пересказывается удивительное сообщение:

«Мы видим в Сибири (говорит М. Мюллер) своеобразное произведение природы, которое, по его словам, нигде больше не встречается. Его сибиряки называют Мамант (Mamant). Это вещество, встречающееся в земле в различных местах, особенно в песке, по цвету и зернистости напоминает слоновую кость. Самое распространенное в стране мнение, что это настоящие слоновьи зубы, которые остались там со времен всемирного потопа. Некоторые считают, что это ископаемая слоновая кость и, следовательно, продукт земли. Автор признаётся, что он тоже так думал на протяжении длительного времени. Другие утверждают, что это рога какого-то крупного животного, которое живет под землей в низменных и болотистых местах, питается только трясиной и прокладывает себе путь своими рогами по земле и грязи. Осыпающиеся пески так сжимают его, что он не в силах отразить их рогами, теряет возможность двигаться и гибнет на месте».

«Несколько человек уверяли Автора, что видели этих животных за Березовой, в пещерах высоких гор этих стран. Они (животные) чудовищны, согласно данному им описанию, ибо они имеют высоту от 4 до 5 локтей и длину около трех саженей. Они сероватого цвета, у них длинные головы, очень широкие лбы и два рога прямо над глазами, которые они двигают и скрещивают, как им заблагорассудится. Их ноги по размеру напоминают медвежьи: они значительно вытягиваются (говорят) при ходьбе и могут также укорачиваться на небольшом расстоянии. Что, казалось бы, говорит за то (продолжает автор), что эти рога не являются окаменелостями, а происходят от какого-то животного, то дело в том, что мы несколько раз наблюдали, что они были окровавлены, когда ломали их у корня, там, где они полые; кроме того, вместе с этими рогами мы нашли черепа, челюсти с их зубами и бока, где еще оставалось немного мяса; так что при желании можно было легко собрать весь скелет» (Journal des Sçavans 1725, pp. 862—865).

Разумеется, окровавленные «рога» трудно связать с соседними черепами, мясо на которых уже сгнило. «Длинные головы» с хоботами сильно отличаются от округлых черепов. Правдоподобный рост в 4—5 локтя (около 3 м) случайный очевидец способен оценить только у стоящего живого животного, а не у лежащего трупа, якобы ползавшего под землей. И «два рога прямо над глазами» указывают на стоящего зверя с круто загнутыми вверх бивнями, а не на лежащее на боку тело. И, конечно, трупы не способны двигать и скрещивать «рога». Но, главное, «вытягивание» ноги при ходьбе и укорачивание ее при стоянии невозможно наблюдать у замороженной туши. Такие метаморфозы вполне естественны в случае изучения следов на снегу: движущееся животное смазывает след. Похоже, Жан (Иоганн) Мюллер общался с очевидцами живых мамонтов, как он сам отмечал в своем мемуаре.

К сожалению, сам мемуар мне разыскать пока не удалось. Эта история давно позабыта и не цитируется в криптозоологической литературе.

Под «Березовой», скорее всего, понимался приток реки Колыма в Якутии, где пару веков спустя был обнаружен труп знаменитого Березовского мамонта (но без конца хобота и с объеденной головой). Кстати, от той находки сохранилось лишь чучело. Петербургский профессор не придумал ничего лучшего, как пустить бесценную мамонтятину на… угощение своим гостям (Вокруг света 1909).

Насколько уникально сообщение Мюллера о живых северных слонах? В домашней библиотеке удалось обнаружить еще одно свидетельство того же времени. Это упоминание о географической карте Сибири, которую составил китайский дипломат Ту Ли-шен в 1712—1714 годах (Пекин, 1723). На карте имеется надпись около реки Джуэльне в Якутии: «Здесь родятся чёрные соболи и зверь хишу, т. е. мамонт» (Ефимов 1948, с. 114). Важно, что мамонты «родятся» на момент составления карты, а не вытаивают из вечной мерзлоты.

И пару-тройку веков спустя после мемуара Мюллера существует современный фольклор о встречах в Якутии с живыми мамонтами (Панченко 2002, с. 304—329). Это даже стимулировало экспедицию телепередачи «Искатели» для поиска современных следов мамонта (https://www.youtube.com/watch?v=JVkE3Z52Rko). Все же вряд ли мохнатые слоны дожили до бурного освоения Сибири наших дней. Однако во времена Петра I вымирающие мамонты могли еще найти убежище на пока диких якутских просторах.

Использованная литература

Ефимов А. В. Из истории русских экспедиций на Тихом океане. М.: Военное изд-во Министерства вооруженных сил Союза ССР, 1948.

Необычный обед из ископаемых продуктов // Вокруг света, 1909, № 9, с. 160.

Панченко Г. К. Каталог монстров. М.: ОЛМА-ПРЕСС Экслибрис, 2002.

Le Journal des Sçavans pour l’année 1725, Mai, Paris: Ph. N. Lottin & H. D. Chaubert, 1725.

Müller J. B., Leben und Gewohnheiten der unter dem polo Arctico wohnenden Ostyaken, nebst einigen Anmerkungen vom Koenigreich Siberien und dem freto Nassavico oder Waigatz. Berlin, 1720.

От редакции

Нам, конечно, очень хотелось бы видеть в этих свидетельствах указание на «субфоссильность» известных Мюллеру мамонтов, возможность для них дожить если не до нашего времени, то хотя бы до петровской эпохи. Однако, пожалуй, описания не дают для того достаточных оснований. Почти. Об этом «почти» скажем ниже, а пока — обо всем остальном.

Действительно ли окровавленные основания «рогов» (бивней) свидетельствуют о том, что труп, из которого они выломаны, — свежий? Если это в прямом смысле кровь — то да; но, скорее всего, все же речь идет о телесной жидкости, которую выделяет замороженная туша при оттаивании. Помимо прочего, ведь открытым текстом сказано, что бивни выламывались не из сохранного трупа, а из скелетированных (полностью или почти полностью) останков. Да, даже свежая, не прошедшая через вечную мерзлоту туша может распасться до скелета через считанные недели — но и в этом случае крови на основаниях бивней давно уже не будет. А вот какая-то багряно-бурая жидкость вполне может быть… но — в равной степени и из свежей туши, и из размороженной…

Что такое «длинные головы» — понять при передаче информации через даже не вторые руки довольно трудно. Однако если речь идет о хоботах, то они ведь и у вытаявших из мерзлоты туш сохраняются: полностью — довольно редко, частично (но достаточно, чтобы говорить о «длинноголовости») — куда чаще.

О росте и длине. Высота в холке даже 5 локтей все же существенно меньше 3 м, но это не выходит за границы правдоподобия: от постледниковых мамонтов следует ожидать если не карликовости, то существенного уменьшения размеров. Однако в этом случае длина в 3 сажени (намного более 6 м) выглядит совершенно несуразной! Так может выглядеть не мелкий, а, наоборот, огромный мамонт, причем с вытянутым хоботом — но тогда и в высоту он будет отнюдь не 4—5 локтей.

Возможно, при пересказе и переводе что-то было напутано с мерами длины. Но не исключено и другое: очевидец наблюдал вытаявшую из мерзлоты тушу очень крупного зверя, лежащую не на боку, а на брюхе, как знаменитый Березовский мамонт (впрочем, он-то невелик). Тогда от груди до вершины спинного горба действительно может быть свыше 4 локтей, особенно если передние ноги под грудь поджаты: эта поза характерна для ряда находок…

(Правда, ноги такого великана по размеру никак не будут напоминать медвежьи. Но об этом еще скажем.)

«Два рога прямо над глазами», конечно, могут указывать на стоящего живого зверя с круто загнутыми вверх бивнями, но могут и на оголенный череп: он по меркам современной сибирской фауны столь необычен, что малообразованному местному жителю мудрено понять, где у него глазницы. В континентальном сибирском фольклоре — той его части, которая основывается на находках мамонтовых останков, — постоянно идет речь о «рогах»: рассказчики просто не очень представляют, что еще может торчать из головы.

Отдельно — о способности двигать и скрещивать «рога». Судя по контексту, речь идет скорее не о том, что разные звери скрещивают бивни друг с другом, а о том, что это проделывает со своими собственными бивнями один зверь. Если так, то речь именно о трупе, точнее о скелете: бивни в его альвеолах сидят слабо, их можно вращать, придавать им разное положение! Тут уместно вспомнить, что при находке черепа с бивнями они довольно часто оказываются не в прижизненном положении — именно поэтому первые реконструкторы сомневались, вверх должен быть направлен их изгиб или вниз. Существует немало иллюстраций XIX и даже начала ХХ века, на которых мамонты напоминают моржей с устремленными к земле остриями клыков…

Встречи с мамонтами (живыми, мертвыми?) «за Березовой, в пещерах высоких гор этих стран», безусловно, вызывают вопросы: высокогорная пещера — не лучшее место для находки вытаявших туш… но еще странней она выглядит как место обитания живого мамонта. Да и горы в тех краях найти проблематично…

Скорее всего, это не горы и не пещеры, а крутые склоны оврагов, прежде всего откосы речных берегов — и ниши в них. Вот в таких-то нишах, обнажающихся при размыве откоса, часто и обнаруживаются ледовые мумии, порой словно бы «выглядывающие» из огромной норы или небольшой пещеры. Именно с этим и связана сибирская легенда, будто мамонт — подземный зверь, который погибает, случайно высунувшись на солнечный свет… и такая судьба якобы может поджидать его, если он вдруг пророет отверстие в обрывистом склоне. Мюллер слышал другой, сильно отличающийся вариант этой легенды, согласно которому мамонт гибнет, попав не на дневной свет, а в песчанистую осыпь.

Надпись на карте, сделанная китайским ученым XVIII века, дает пищу для размышлений, но все же не указывает однозначно, что мамонты «родятся» на момент составления карты. Ту Ли-шен рассуждает о природных богатствах Якутии: соболиные шкурки, мамонтовая кость… Для него все это — «урожай», ценные ресурсы; а откуда они берутся, ему знать неоткуда, да и не так уж важно. Да ведь и его шведский современник Мюллер сперва был готов согласиться с тем, что мамонтовые бивни — некий «продукт земли», минеральное вещество, порождаемое землей в том же смысле, как говорят о самородном золоте или меди. Изменил мнение он, лишь своими глазами увидев костяки с остатками мяса. А китайский дипломат в окрестностях реки Джуэльне не бывал…

Кстати о мамонтовом мясе. Тот «банкет», который, по утверждению журнала «Вокруг света», якобы устроил для своих гостей некий петербургский профессор, — журналистская байка. Участники экспедиции Пфиценмайера, сохранившей для науки Березовского мамонта, так и не рискнули попробовать его мясо даже «на месте», прямо из вечной мерзлоты: оно все-таки изрядно попахивало (правда, они же отметили, что ездовые собаки ели мамонтятину без вреда для себя). А уж о том, чтобы кто-нибудь мог отведать такую экзотику в Петербурге, через год пути, даже речь не шла: экспедиция привезла не только шкуру для чучела, но и весь скелет, а также значительное число мягких тканей — однако… все они были сохранены в формалине.

И все-таки некий шанс на то, что собеседники Майера могли встречать живых, переживших свою эпоху мамонтов, сохраняется. Даже два шанса. Начнем с наименее значимого: мамонты, по словам очевидцев, «сероватого цвета»…

Этот вывод никак нельзя сделать, рассматривая сохранившиеся в вечной мерзлоте туши: цвет их шерсти — рыжевато-бурый. Но не факт, что он был таким при жизни: известно, что на естественных человеческих мумиях, сохранившихся в торфяных болотах, волосы «буреют» и «рыжеют» за считанные тысячелетия. Впрочем, небольшая пережиточная популяция, сохранившаяся (допустим!) где-то в Якутии, могла иметь цвет шерсти, отличающийся от того, что был характерен для ее предков ледниковой эпохи.

А теперь второй шанс, более весомый. Это те странные описания «вытягивания» ноги при ходьбе и укорачивания ее при стоянии. Они довольно невнятны, но…

Может быть, речь идет не о «заметании» следа, а о такой характерной для современных слонов особенности, как расширение подошвы, когда нога ступает в топкий грунт, и сужении ее при подъеме конечности? Такую «трансформацию» стопы незнающему человеку трудно описать, а еще труднее сохранить подробности при передаче из вторых-третьих уст. Вот рассказчик в бессилии то об удлинении и укорачивании говорит, то пытается провести аналогии с медвежьей лапой…

Да, согласимся: все это трудно увидеть и осознать тому, кто видел живого мамонта (или слона, однако знаток слонов в Якутии XVIII века — фигура намного более фантастическая, чем живой мамонт!). Но вычислить что-то подобное (если, конечно, мы правильно угадали, о чем речь), рассматривая стопы замороженной туши, не просто трудно, а невозможно в принципе!