Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 3(5), 2020.

Первое, что надо понять, — мы не открываем реликтовых гоминидов, а заново открываем их. Они были впервые описаны натуралистами античного мира; упомянуты в трудах философов эпохи Средних веков; и, наконец, введены в научную классификацию как Homo troglodytes, он же Homo nocturnus, Homo sylvestris (человек пещерный, ночной, лесной) великим Линнеем в 1758 году на страницах его «Systema Naturae».

Линней основывал свои выводы не только на авторитете античных источников, но и на работах XVII века: таких, как сообщения голландских путешественников-натуралистов, исследовавших Юго-Восточную Азию, называемую в то время Ост-Индией. Ссылки на все эти источники присутствуют в «Systema Naturae», как в латинском оригинале, так и в русском переводе 1804 года. Кроме того, они имеют место и в русском переводе (сделанном в 1777 году Иваном Тредияковским) трактата «О человекообразных»: первоисточник, «Anthropomorpha», Линней в 1760 году продиктовал своему ученику Кристиану Хоппиусу (Christian Hoppius). Латинский оригинал этого произведения мне, к сожалению, недоступен, но цитаты из перевода «корректора Тредияковского» весьма красноречивы:

«Троглодит (человек ночный)

Сии сыны тьмы, которые переменили день на ночь, а ночь на день, кажется мне, что нам сроднее. Сии с самых времен Плиниевых по имени были известны и живут в Эфиопии, Яве и на Амбоине, на Офире горе малакской, на островах, называемых Тернатскими, подобно и в других местах, по большей части в подземных пещерах. Бонтий на острове Яве описал их, снявши с них живых рисунок. Они ростом не выше нашего девятилетнего мальчика, видом белые и от солнца не загорели, потому что они всегда бродят по ночам, ходят на двух ногах, равно как и мы, волосы на голове у них короткие и курчавые, равно как у мавританцев, но они притом и белые. Глаза у них круглые, зеница и круг златовидные, что особливое в них заслуживает примечание. Брови у них сверху нависли, почему и зрение у них боковое и косое. Под высшею ресницею имеют перепонку, часто движущуюся, как у медведей, сов и других животных, по ночам обыкновенно бродящих и летающих: которое как особливый знак их от нас отличает. Господин президент наш нарочно ездил к некоторому приезжающему из Нидерландов, возвращавшемуся из восточной Индии, который рассказывал, что видел троглодитов живыми на Яве, и описание, сделанное им от него, совсем сходствовало с повествованиями путешественников. Сверх того сказывал, что у троглодитки складка или морщина, висящая от чрева, покрывала ея…¹ Сим знаком не отличаются они от готтентотов, живущих в Каффарии: он же сказывал, что у троглодитов зубы не редки, ниже́ передние разделены и не имеют никакого расстояния от прочих зубов².

Недавно же возвращавшийся Г. Брад из семилетнего своего по Индиям путешествия точно утверждал, что у троглодитов руки длиннее, нежели у людей нашего рода, и что пальцы рук опущенные достают до колен, когда, напротив, у нас до половины бедра только достают. Они скрываются днем в пещерах и днем почти слепы, покуда от людей пойманы будучи, помалу привыкнут к свету. Ночью ясно видят, чему доказательством служит то, что зеница у них распространена более, нежели у нас: в темноте о своих надобностях прилагают попечение, крадут у людей, что у них ни попадется и что к умножению своего скарба за нужное почитают: чего для жители тех стран без милосердия оных так, как воров, убивают и умерщвляют, где бы кто из них ни попался. <…> Во многих местах восточной Индии, в доме содержаны будучи, троглодиты употребляются так, как отроки, для исправления домашних легких работ, например для ношения воды и для услужности переменять тарелки во время кушанья. Вышеупомянутый достохвальный Копинг видел такого в Амбоине, которого себе достал кормщик корабля. Оный троглодит с начала своей поимки вареной пищи употреблять не мог, ниже́ смотреть на свет, и когда ходил, то ноги поднимал высоко, непривыкши прежде к гладкому полу, по которому он тогда ходил. Достославный оный Румфий, сказывают, имел такого в своем доме восемь лет, но сожалеем, что его сочинение о животных утрачено, которое уповательно было бы столь же знатно и превосходно, как и другое, изданное им о раковинах и растениях восточной Индии…»

Одним из главных источников, на который ссылается Линней и который имеет самое непосредственное отношение к вопросу об оранге-пендеке (яванская разновидность реликтового гоминоида), является работа Якоба де Бондта, в латинизированном варианте — Якобуса Бонтиуса (Jacobus Bontius, 1592—1631), известного голландского врача, который провел на Яве шесть лет. В 1625 году он приехал в Батавию (ныне Джакарта) и жил там до самой своей смерти, там же была написана и его книга, опубликованная в Амстердаме в 1658 году. Бонтиус пишет, что видел (по-видимому, в неволе) антропоморфных волосатых двуногих, названных им Homo silvestris (то есть «лесной человек», обитатель чащи); одну из этих особей, самку, он не только подробно описал, но и нарисовал.

К сожалению, книгу Бонтиуса в то время мне не удалось обнаружить, так что далее я привожу это описание по Линнею — и по работе академика Александра Севастьянова, посвященной Линнею и опубликованной в 1804 году:

«Упомянутая женщина была вся покрыта волосами, за исключением рук и лица, волосы на ее голове были длинными, обрамляя лицо. Черты ее лица были вполне человеческими. Она была очень застенчива, часто вздыхала и плакала. Бегала в прямостоящем положении, прикрывая свои гениталии рукой. Она жила в шалаше из веток, спала на подстилке и клала при этом подушку под голову. Она была так похожа на человека, что, казалось, ей не хватает только способности говорить, чтобы называться человеком. Ее послали как редкость в Европу, но дорогою она умерла на высоте мыса Доброй Надежды. (О том, что случилось с трупом, известные нам источники умалчивают. — Д. Б.³) Яванцы утверждают, что эти лесные люди могут говорить, но скрывают это, дабы не быть вынужденными работать.

Cии животные обитают в Ост-Индийских лесах… Бонтий рассказывает, что многие считают этих лесных людей помесями обезьян и людей, со всем тем не можно их отнести к обезьянам, ибо клыки их от прочих зубов не отставлены, и сии вместе взятые обстоятельства побудили Линнея сие животное почитать не выродком (varietas), но особливой породою (species) человека. Он называет, однако же, оное Троглодитом».

Далее Севастьянов продолжает: согласно Линнею, троглодиты общаются при помощи свиста, который очень трудно усвоить людям, а из человеческого языка они могут научиться говорить только «да» и «нет». Их отличие от человекообразных обезьян не сводится к тому, что зубная система лишена диастем (всегда присутствующих как у человекообразных, так и у прочих обезьян), но включает еще и двуногое передвижение; отличия от Homo sapiens включают ночное зрение, membrana nictitans (так называемое «третье веко») и руки, относительно более длинные, чем у человека. Они живут в лесах, а днем прячутся в пещерах. По размерам они не выше девятилетних мальчиков человеческого рода. (По-видимому, ни у Линнея, ни у Севастьянова не было никаких известий о том, что сейчас называется «снежным человеком». — Д. Б.)

Кроме того, Севастьянов, ссылаясь на сведения купца, пробывшего некоторое время на Борнео, сообщает, что «на острове обитает лесной человек, очень похожий на человека. Он так быстро бегает на двух ногах, что его с трудом можно догнать. Король и знатные вельможи часто охотятся на этого зверя. У него дикий вид, глаза глубоко посажены, лицо темное, и он выглядит свирепым».

Это описание полностью согласуется с нашими сегодняшними представлениями о существах, называемых «оранг-пендек» и «седапа». Более того, они удивительно похожи на классическое описание седапы, которого минхер ван Хеерварден (Heerwarden) наблюдал во время охоты на Суматре в октябре 1923 года. В то же время следует отметить, что некоторые сведения, представленные Линнеем о троглодитах, выглядят ошибочными, что неудивительно, учитывая загадочную природу этих двуногих, а также огромное количество связанных с ними популярных мифов и табу — проблема, весьма существенная даже сейчас, в век информации.

Поэтому я пропускаю эти сомнительные моменты и возвращаюсь к отчету Бонтиуса, который выглядит последовательным и достоверным. Сразу возникает вопрос: почему его свидетельство современной наукой игнорируется или в лучшем случае преподносится как грубая ошибка голландского натуралиста?

Прежде всего это произошло потому, что данное описание попалось в удивительную ловушку: Бонтиус писал на латыни, но название антропоморфного существа он привел местное, использовав слова малайского языка. И эти слова — «оранг утан»!

Как же такое возможно? Как он мог использовать название обезьяны для очевидного гоминида, описанного в его тексте и фигурирующего на его рисунке?

Но кто сказал, что орангутан, или, вернемся к более правильному написанию в два слова, «оранг утан», — это на малайском языке название обезьяны? Ведь дело обстоит совсем не так. Эти слова буквально означают «лесной человек» (точнее, «человек леса»), а не «лесная обезьяна». Именно так в большинстве случаев звучат местные названия реликтовых гоминоидов в самых разных частях света. Бонтиус, насколько мне известно, был первым, кто ввел малайское название орангутан в европейские языки и научное сообщество, однако вопрос, какое существо под ним скрывалось, в лучшем случае не решен. Более того: тот орангутан, который человекообразная обезьяна, не обитает на Яве по меньшей мере несколько веков, и это влечет за собой другой вопрос — обитал ли еще он там во времена Бонтиуса? Скорее всего, давно уже нет!

В XVII веке европейцы только начинали получать сведения о крупных человекообразных обезьянах, и первым был описан шимпанзе, хотя и названный тогда по-другому: вероятно, следуя за Бонтиусом, ученые использовали для шимпанзе, привезенных в Европу, название «орангутан». Известный английский анатом Эдвард Тайсон опубликовал в 1699 году монографию, посвященную изучению шимпанзе и озаглавленную «Ourang-outang, sive Homo sylvestris» (или «The Anatomy of a Pygmie Compared with That of a Monkey, an Ape, and a Man»: как видим, анатомию «пигмея» тут отделяют от человеческой, а нечеловекообразных обезьян от человекообразных «антропоидов»). Человекообразная обезьяна, которую мы теперь называем орангутаном, стала известна европейцам более чем через столетие после Бонтиуса: пойманный в Борнео экземпляр — около 1780 года, научное описание в Европе — в 1798 году.

Теперь давайте сопоставим зоологические названия орангутана и шимпанзе. Орангутан — Simia satyrus (ранее), впоследствии Pongo pygmaeus (сейчас род Pongo делят даже не на два, а на три вида). Pongo означает «человекообразная обезьяна» (это слово пришло из Африки). Так что латинское научное название орангутана может быть расшифровано как «карликовая человекообразная обезьяна». Воистину странно сравнивать с пигмеем существо, ростом почти равное горилле! Шимпанзе — Pan troglodytes, то есть «Пан („звероподобный“ бог Древней Греции) пещерный житель». Какая путаница с названиями! И какие странные заимствования из древних народных названий, издавна связанных с реликтовыми гоминоидами…

В поисках объяснения этих причуд номенклатуры нам придется глубже заглянуть в историю науки.

Большинство образованных людей знают о двух фундаментальных научных революциях в истории современной цивилизации: коперниковской и дарвиновской. Но мало кто знает, что последней предшествовал подлинно революционный поступок Линнея. Этот поступок, к ужасу и гневу тогдашнего истеблишмента, включал в себя сразу три «научных оскорбления». Во-первых, Линней не просто ввел зоологический таксон, в который вошли обезьяны обычные и человекообразные, но вдобавок назвал его точно так же, как церковники именовали свою верховную иерархию: приматы. Во-вторых, в этот таксон, отряд приматов, Линей поместил человека — рядом со высшими и низшими обезьянами. В-третьих, он поместил рядом с ним второй вид человека, Homo troglodytes, хотя из Библии всем было известно, что Бог создал лишь одного человека, Адама, а все прочие люди произошли уже от него!

Homo troglodytes был тогда для научного сообщества в гораздо большей степени «ножом в спину», чем йети, бигфут и оранг-пендек в настоящее время…

В XVIII веке слава и авторитет Линнея были так велики, что даже его противникам на некоторое время пришлось смириться с этими столь неприятными для них нововведениями в естествознание. Но ответная реакция была неизбежна. Ее возглавил Иоганн Блюменбах (Johann Blumenbach), который в своем «Учебнике естественной истории» (1775) предложил отряд Bimanus (двурукие) для человека и другой отряд Quadrumanus (четверорукие) для всех обезьян скопом. Что же касается Homo troglodytes, то Блюменбах вообще отказался признать этот вид как «непонятную смесь патологических образцов и описания орангутана». Он перенес термин «троглодит» на род Simia и дал видовое определение «Simia troglodytes, или Chimpansi», что подразумевало, будто шимпанзе являлись пещерными жителями. Столь монументальное изменение Блюменбахом революционной линнеевской классификации можно смело назвать «контрреволюцией». Она продолжалась почти сто лет, пока ей не воспротивился и не поверг ее в прах Томас Хаксли (Гексли), «бульдог Дарвина»⁴ (1825—1895), который в своем труде «Место человека в природе» (1863) восстановил единый отряд приматов, равно как и самый этот термин. Но Homo troglodytes оставался в подвешенном состоянии еще сто лет, пока не был воскрешен и подтвержден Борисом Поршневым (1905—1972), который таким образом провозвестил еще одну фундаментальную научную революцию.

Таким образом, причина вышеупомянутой терминологической путаницы в научной номенклатуре приматов была не лингвистической, а идеологической, и ее влияние ощущается по сей день.

Неожиданный постскриптум:

Несколько лет назад мне посчастливилось найти экземпляр книги Iacobi Bontii «Historiae Naturalis et Medicae Indiae Orientalis», 1658 в Музее книги Российской государственной библиотеки, Москва, и скопировать ту часть текста, в которой Бонтиус описывает женский экземпляр волосатого гоминида, который он имел возможность наблюдать на Яве. Привожу перевод с латыни (см. ниже). В нем, как легко увидеть, отсутствуют некоторые детали, упомянутые Александром Севастьяновым в его публикации 1804 год: это может означать, что у академика Севастьянова были дополнительные источники информации. Тем не менее из рассказа Бонтиуса (а также, конечно, его рисунка) можно сделать однозначный вывод: то, что он видел, было не антропоидной обезьяной, а гоминидом. Отсюда следует, что современная наука ошибается насчет того, что именно открыл Бонтиус, а название «орангутан» было применено к большой рыжей обезьяне ошибочно: на малайском языке она именуется «миас». Вклад Якобуса Бонтиуса в науку должен быть наконец признан и истина восстановлена.

Итак, вот сам перевод:

«Orang Utan, или Homo silvestris

Великий Плиний в своей „Природе“ („О сатирах“, книга 7, глава 2) сказал следующее: „Есть также сатиры в восточных горных районах Индии. Это очень быстрое животное, похожее на человека, бегающее как выпрямившись, так и на четырех конечностях. Из-за его скорости только старые или больные могут быть пойманы“. С восхищением констатирую, что я видел представителей обоих полов, причем прямоходящих. Прежде всего женщину-сатира (чье изображение я привожу здесь), очень застенчивую, прячущуюся от незнакомых людей, плачущую, закрывающую лицо руками и демонстрирующую все прочие человеческие действия, из-за которых казалось, что она не испытывает недостатка ни в чем человеческом, кроме речи. По словам яванцев, и мужчины, и женщины могут говорить, но не хотят показывать этого, чтобы их не заставили работать. Это просто смешно⁵. Их называют „оранг утан“, что означает „лесной человек“, и считают, что они рождены индийскими женщинами, чья страсть заставляет их совокупляться с человекообразными и нечеловекообразными обезьянами⁶. Но это такой вымысел, что в него невозможно поверить даже детям».

Повторим же еще раз: эти строки, как и рисунок, сделанный Бонтиусом, совершенно ясно указывают, что он наблюдал волосатого гоминида, а не человекообразную обезьяну. Этот гоминид имел местное название «лесной человек», которое является общим для реликтовых гоминоидов во всем мире. Название «орангутан» было присвоено европейцами большой азиатской обезьяне по ошибке.

Гораздо более вероятно родство «орангутана Бонтиуса» с такими его довольно близкими соседями, как Homo floresiensis, «хоббиты» острова Флорес, они же «литтл фут» — по аналогии с «бигфутами», «большеногими», как называют гигантских реликтовых гоминоидов Северной Америки. Тут палеоантропологи, обнаружившие останки этих существ в 2003 году, опередили гоминологов, если говорить о доказательстве существования «маленьких ног» в геологически совсем недавнем прошлом — возможно, всего 12 000 лет назад⁷. Но поскольку ряд ученых предполагает, что H. floresiensis может быть связан с народной памятью с мифами об Эбу Гого, распространенными на острове Флорес, — получается, гоминологи имеют шанс «взять реванш», доказав существование «маленьких ног» во плоти, и не в прошлом, а в настоящем времени.

Объект изучения гоминологов — загадочные «волосатые двуногие», будь то йети в Гималаях, алмасты на Кавказе, сасквач в Калифорнии или оранг-пендек в Индонезии. Их обобщающее название — «реликтовые гоминоиды». Однако, поскольку понятие «реликт» в биологии относится к существам, теперь встречающимся редко или на ограниченной территории, но в древности гораздо более многочисленным и широко распространенным, то, собственно говоря, человекообразные обезьяны — гориллы и шимпанзе Африки и орангутаны Азии — в настоящее время стали реликтовыми видами в гораздо большей степени, чем наши «лесные люди»…

Перевод с английского Григория Панченко

Литература:

Борис Поршнев, Борьба за троглодитов, журнал «Простор», 1968

The Struggle for Troglodytes 6:33—170 (2017)

Dmitri Bayanov, Bigfoot Research, 2011

Russian Hominology, 2016

---

¹ Тут корректор Тредияковский целомудренно поставил многоточие. (Здесь и далее — прим. пер.)

² Эта тяжеловесная формулировка указывает на отсутствие диастемы. Тут уместно привести цитату из русскоязычного источника более поздней эпохи, когда научная терминология уже выработалась: «Присутствие диастемы между верхним крайним резцом и клыком, служащее для помещения нижнего клыка, характерно для антропоморфных обезьян, и ее нет у человека» («Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона», изд. 1905 г.).

³ В те времена тела умерших на борту было принято предавать воде, и трудно представить, чтобы этот обычай, распространявшийся на моряков, был изменен для яванской «диковинки»…

⁴ Столь необычное прозвище Хаксли дал себе сам, подразумевая, что готов сражаться за дарвинизм с упорством бульдога.

⁵ У Бонтиуса — «на смех Геркулесу!»: он следует привычному для латинских трактатов его времени «высокому стилю» с регулярными отсылками к античности.

⁶ В оригинале — «Simiis & Cercopithecis»; род «Симиа» потом на какое-то время сделался синонимом орангутана, а название «церкопитеки» сейчас относится к африканским мартышкам, но раньше оно характеризовало всех «низших обезьян» вообще. Примечательно, что Бонтиус отличает известных ему «орангутанов» от азиатских человекообразных обезьян — т. е. от орангутанов в современном понимании! Более того, «орангутаны-сатиры» Бонтиуса явно более человекоподобны, чем орангутаны-обезьяны — раз уж, по мнению его информаторов, первые являются потомками последних от скрещивания с людьми!

⁷ Сейчас большинство палеоантропологов считает, что найденные костные останки все-таки старше, возраст их порядка 50 000 лет — но сопутствующие им крайне примитивные каменные орудия присутствуют в археологических горизонтах от 94 000 до по меньшей мере 13 000 лет назад. То есть первоначальные предположения, по-видимому, верны, даже если обнаруженные скелеты относятся к середине «эпохи хоббитов», а не к ее финалу.