Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 12(14), 2020.

Стёпа Пронин с детства был любознательный. Когда заговорил, первый вопрос выдал о самоидентификации: «Мама, откуда я взялся?» Мама улыбнулась и сказала, что аист принёс. Стёпа потопал к папе и задал тот же вопрос. Папа, не отрываясь от компьютера, отмахнулся: «Мы нашли тебя в капусте».

— Как же так, — не отставал Стёпа, — а вот мама сказала, что аист принёс.

— А, ну да, — мигом дополнил папа. — Аист нёс да не донёс. Авоська прохудилась. Вот ты и вывалился на капустную грядку.

На последующие вопросы неугомонного мальчика родители дружно отмахнулись: «В школу пойдёшь, там тебе всё расскажут и покажут». Что ж, придётся подождать. Только ему очень хотелось, чтобы он был не один. «Найдите ещё», — просил родителей. Но им было некогда искать. Они оба работали и чрезвычайно заботились о своей служебной карьере.

Вскоре у Стёпы появилась возможность поглядеть на место, где его нашли. Всей семьёй поехали на электричке к бабушке. А у неё посажено много капусты. В этот раз родители были в отпуске, но опять отмахнулись от его просьбы поискать.

— Вот несносный ребенок, — сказала мама.

— Дай нам отдохнуть, — сказал папа.

И тогда Степа отстал от них и вышел в огород на самостоятельные поиски. «Раз меня нашли в капусте, значит, и я смогу кого-то найти», — подумал он. А кто ищет, тот всегда найдёт. Сначала попадались букашки, гусеницы и наконец… В огромных листьях пряталось глазастое чудо в сарафане.

— Ты кто? — спросил Стёпа.

— Я не знаю, — ответило чудо.

— Ну, пойдём в дом. Познакомлю со своими.

Они вошли. Мальчик объявил взрослым, что нашёл в капусте девочку.

— Может, соседская заблудилась, — предположила бабушка, вошедшая в горницу из кухни. — Как её зовут?

— Она не знает.

— Ну, быть без имени никуда не годится, — ввернул папа, технический работник драмтеатра. — Назови её Реникса. Греческое имя. Красиво звучит!

— Хорошо, — согласился Стёпа. — Вы тоже нашли меня в капусте, и я ваш сын. Значит, Реникса будет моей дочкой.

— Мал ты ещё, Стёпа, быть отцом, — возразила мама, инспектор учебных заведений.

— Уж скорее — твоей невестой, — с доброй улыбкой сказала бабушка, всю жизнь домохозяйка. — Подрастёте, поженитесь… А где она, почему в хату не пригласил?

— Да вот же она! — живо ответил Стёпа, очень благодарный бабушке за подсказку.

Но никто из взрослых девочку не увидел. Так прямо и сказали, удивившись:

— Мы никого не видим. А какая она из себя?

— Она красивая. С большими синими глазами, — ответил Стёпа и подумал, что это странно — не видеть девчонку, которую он держит за руку. Но, может, взрослые её услышат? — Реникса, скажи: здравствуйте, Виктория Львовна, Сергей Петрович и бабушка Дуся, — шепнул он.

Девочка так и сделала. Нет, не услышали. Ну, да главное, он её видит и слышит. Когда возвращались домой, папа направился к кассам брать билеты. Два взрослых и один детский. Стёпа — за ним.

— Ты ещё один детский купи, — попросил он.

— Зачем?

— На Рениксу. Она ведь с нами.

— Ну ты и фантазёр, — рассмеялся папа. — Одним лишь воображением создал себе Галатею.

Он потрепал сына по непокорным вихрам. А и вправду: незачем было покупать. На малышку никто не обратил внимания, как будто её и вовсе не было. Вернувшись домой, Стёпа устроил невидимую и неслышимую Рениксу в своей комнате.

— А чего нам ждать? — предложил от чистого сердца, припомнив совет бабушки. — Будь уже сейчас моей женой. Я буду тебя любить.

Он по-прежнему недоумевал, почему её никто не видит. Мальчик обожал свою находку. Любовался ей, беседовал, выводил на прогулки. И всегда держал за руку, чтобы не потерялась. А то потом где её искать, к кому обращаться, если она ни для кого не заметная. В конце концов утешился тем, что так сплошь и рядом бывает: люди друг к другу невнимательны, а иногда и в упор не видят. Хотя проживают рядом. В одном городе, в одном подъезде и даже в одной квартире.

Помнится, ещё до Рениксы Степа просил купить ему в зоомагазине живую игрушку. Папа был не против, чего там, много времени поход в магазин не займёт. Однако чересчур чистоплотная мама не позволила заводить в доме животных. И Стёпа накоротке сошелся с бесхозной кошкой, обитавшей в подвале. Выходя на прогулку, выносил ей что-нибудь поесть. И о чудо! Эта самая Мурка восприняла Рениксу. Она неспешно подошла и потерлась о ногу девочки. Ну да, эти пушистые существа обладают сверхчувствительностью. Стёпа читал и смотрел фильм об этом.

Реникса наклонилась и с благодарностью погладила Мурку. Теперь, как только они выходили во двор, из подвальной отдушины тотчас появлялась знакомая кошка и бежала к ним. После размышлений о природе вещей Стёпа решил, что Реникса живёт в каком-то своём мире, в который большинство людей не способно проникнуть. А вот ему по какой-то неизвестной причине этот мир оказался доступен.

Так и жили вместе, а спали врозь, дожидаясь совершеннолетия. Стёпа уступал место на кровати, а сам ложился подле на полу, на коврике. Мама однажды увидела и спросила: что с тобой? Почему на полу? И папа тут как тут, заглядывает. Оба в недоумении.

— Жара, — отговорился Стёпа. — На полу прохладнее.

Но в другой раз, ближе к осени, было вовсе не жарко.

— Я закаляюсь, — объяснил Стёпа.

Что-то с ним не так, поняли родители. Обсудили ситуацию. «Сдаётся мне, что наш сын вообразил себя Пигмалионом и уступает постель своей возлюбленной», — предположил Сергей Петрович, припомнив прежние заскоки Стёпы. Виктория Львовна резко осудила его за несерьёзность, прибавив обычное: «У тебя одни бабы на уме!»

В конце концов оба решили, что ребёнка следует показать доктору. Как наметили, так и сделали, повезли на приём. Реникса, оставшись одна, страшно обеспокоилась. А вдруг врачи Стёпу вылечат и он сделается нормальным, то есть перестанет её замечать?

Детский специалист задал Стёпе ряд вопросов и ошеломлённо покачал головой.

— Что такое? — переполошились Сергей Петрович и Виктория Львовна.

— Он у вас индиго.

Вон оно что! Они возгордились сыном и стали хвалиться перед взрослыми. Даже на день рождения устроили вечеринку, демонстрируя мальчика перед гостями. Те, правда, не разобрались, в чём его таланты. И один дядя, мамин начальник, потребовал:

— А расскажи-ка ты нам стишок, мальчик.

— Хорошо, — ответил Стёпа. — Только мне надо пять минут на подготовку.

И он удалился в детскую, к своей Рениксе. Понадеялся, что за этот промежуток времени взрослые ещё раз выпьют за его здоровье и забудут о нём. Так и случилось, больше не тревожили. Впоследствии шутник папа, всё ещё обсуждая лестное заключение специалиста, даже ляпнул, что тут вполне возможно потустороннее вмешательство. Мама, рассердившись, рубанула напрямки:

— В отличие от тебя, я ни с кем не якшалась!

— Да я не про то, — выкрутился папа. — Я имел в виду высокоразвитых прогрессоров из нашего будущего. По моим догадкам они, минуя время, управляют геномом человека.

— Ты нагородишь! — сердилась мама.

Стёпа, слыша, как они ругаются (нередко в его присутствии), всё чаще уединялся с Рениксой. Вот только девчонка перестала проситься на прогулки. Ту самую Мурку, которая её признавала, выловили рабочие санитарной службы и сделали это по заявке Стёпиной мамы, боявшейся всякой заразы. Глядя на загрустившую Рениксу, мальчик места себе не находил. Решившись, наказал ей сидеть в комнате, никуда не выходить, а сам взял деньги из копилки и покинул дом. Он отправился в звериный приёмник, надеясь вызволить кошку. Вернулся мрачнее тучи.

— Что, не отпускают? — спросила Реникса.

— Нету уже её. — Он опустил голову.

Как подающий надежды вундеркинд, Стёпа рано пошёл в школу и успешно учился, перепрыгивая по два класса за год. На уроке геометрии учительница Варвара Павловна чертила треугольники и доказывала, что сумма углов в них всегда равна 180°. Но Стёпа решил проверить этот факт опытным путём. Ему повезло: под балконом на клумбе произрастали неизвестные растения с треугольными листьями. Он принёс целую охапку, стал измерять углы и складывать в сумму. Да, так и есть! Реникса, понаблюдав за ним, вникла и сказала, что на капустной грядке, где она жила, сумма углов была меньше.

— С чего ты взяла? — спросил он.

— По ощущениям.

Он поверил и не стал допытываться, как так можно по ощущениям определять величину углов.

На следующем уроке Стёпа сообщил, что его жена раньше жила в мире, где сумма углов меньше 180°. Школьники подняли одноклассника на смех — за жену, с которой он якобы жил, а принципиальная Варвара Павловна напустилась за инакомыслие.

— Может, ты ещё скажешь, что параллели пересекаются? — спросила она, строго глянув на неадекватного, хотя, правда, и лучшего ученика.

— Я ещё не проверял, — скромно ответил Стёпа.

Это было в последний раз, когда он невзначай проговорился о Рениксе. Нет уж! Надо держать роток на замке. Мальчишки не понимают, всякими обидными словами обзываются. Девчонки глазки строят: «Стёпа, ты лучше б на нас обратил внимание, мы тоже клёвые». Однако он продолжал сохранять верность своей Рениксе и ни одну из девчонок не дёргал за косички.

История имела продолжение. Вскоре уже вся школа знала, что Стёпа насмелился оспаривать постулаты Евклида и у него есть жена-малолетка по имени Реникса.

— Какая чепуха! — дружно обсуждали педагоги в учительской. — Нонсенс на постном масле.

— Ах! — воскликнула Жанетта, молодая литераторша. — У Чехова есть рассказ, как в латинской семинарии препод, оценивая опус ученика, написал: «Чепуха», а тот прочёл, считая, что это латынь, «Реникса».

А учитель физики Рувим Петрович, не уступающий по интеллекту Эйнштейну, а знаниями — Гуглу, сказал:

— Что? Сумма углов меньше 180°? Вероятно, супруга вашего ученика раньше проживала в пространстве Лобачевского.

После занятий энциклопедист провожал Жанетту. Шли по аллее центрального парка. Жанетта поймала лист ясеня и спросила, почему всё непременно падает вниз. Рувим Петрович ответил, что это объясняет квантовая теория натянутых струн.

— Струна звенит в тумане, — мечтательно сказала Жанетта.

— У кого звенит? — не понял он.

— У Гоголя. Точно не помню, в каком-то рассказе.

Рувим Петрович в этот раз был настроен весьма решительно. Он давно оказывал знаки внимания Жанетте, но не знал, на каком скакуне к ней подъехать. Он-то был физик, материалист, для которого всё познаётся на опыте, с помощью данных нам рецепторов ощущений. А она — лирик, романтик, и пяти обыкновенных чувствий ей порой не хватало. Но сегодня на Рувима Петровича нашло озарение. Он взял Жанетту за руку, помял её пальчики и сказал:

— Солнышко, в этот прекрасный вечер я предлагаю тебе руку и сердце. Твоё слово, и мы отправимся в свадебное путешествие.

— Куда? — загорелась она. — Сейшельские острова, Бали?

— Нет, в пространство Римана, где сумма углов треугольника всегда больше 180°.

— Там чудеса? Там леший бродит? — живо заинтересовалась девушка. — А где находится это удивительное место?

— В Лас-Вегасе. Тамошние инженеры построили сферу Римана для развлечения состоятельных туристов. Только, знаешь, у меня не совсем дружно с финансами.

— Ах, какие пустяки! — сказала Жанетта. — Я попрошу. Папа нам поможет.

Она была богачка, а в школу пошла от скуки жизни. Волна и камень, стихи и проза, лёд и пламень — они сошлись и больше не разлучались.

После выходных директор гимназии получил от сладкой парочки депешу, что они заключили брак и убыли в иное измерение, в связи с чем попросили предоставить отпуск без содержания. Школьники, узнав новость, в освободившееся время играли в чехарду. А Стёпа Пронин, вернувшись с уроков, пообещал Рениксе, что, когда станет взрослым, тоже пригласит её в другое измерение. Её огромные глаза смотрели с грустью и признательностью.

— Спасибо, Стёпа. Я буду ждать.

Она надеялась, что там, в другом измерении, её наконец увидят и услышат. Конечно, сейчас всегда рядом верный, добрый Стёпа. Он изо всех сил старается её замечать. Но вдруг что-то случится! Не исключено, что Стёпа, когда повзрослеет, утратит чудесное свойство её видеть и станет как все. Или же его, проявившего большие способности в учёбе, отправят учиться в Лондон. Стёпина мама навела связи, нашла спонсоров и прямо на том настаивает. А Стёпин папа Викторию Львовну поддержал. Но ей, Рениксе, удастся ли последовать за своим суженым? Может, на границе (не люди, так чуткие приборы) уловят, что он следует не один.

Они уже попадали в неприятную ситуацию. Стёпа показывал свой город. Ходили в зоопарк, в кино, причём Рениксу, как обычно, никто не останавливал и не спрашивал контрамарку. Что, с одной стороны, было удобно, но с другой… по-прежнему ни одна живая душа не замечает! Кроме чуткого Стёпы, естественно. Посетили музей изобразительных искусств, где ознакомились с мраморными воплощениями древних мифов.

— Посмотрите, как она прекрасна, — с воодушевлением рассказывала молодая женщина-экскурсовод, показывая на мраморную статую. — Одно только её портит: она не живая. И тогда скульптор, влюбившись в своё создание, обратился с просьбой к богине Афродите….

— Занятная сказка, — сопроводил её взволнованное повествование толстый мужчина с кульком попкорна в руках.

Стёпа обернулся на Рениксу. Она слушала гида с превеликим вниманием.

Затем гуляли по набережной. Стёпа остановился и опёрся на парапет. Река безразлично катила свои воды в океан. Как было уже миллионы лет до нас и будет много позже, после нас. Птицы улетали в тёплые края, чтобы весной возвратиться, и они это делали тоже миллионы лет, из года в год. На противоположном берегу зажглись огни дачных коттеджей. Падала листва в садах, куда-то спешили люди. На проплывающем мимо теплоходе звучала грустная песня о пропавшем французском летчике.

Поздно вечером, возвращаясь домой, спустились на эскалаторе в метро. Подкатили голубые вагоны, он успел зайти, а она нет; двери захлопнулись! Через окно видела его ужасно расстроенное лицо. И сама растерялась. То был последний поезд. Что делать, как быть? Как ей несколько часов без него прожить? Разъехались последние пассажиры. Совсем пусто под землёй стало…

Хорошо, что догадалась остаться на месте. Стёпа сообразит! Стёпа вернётся! Вот только ночевать пришлось в пустом, замкнутом пространстве. Даже страшно сделалось, когда свет потускнел, переключившись на дежурный. Замелькали неясные тени, раздались невнятные звуки. Может, то активизировались обитатели других измерений? И не очевидно, что они дружелюбные. Рениксу охватила дрожь. Она присела на скамейку и, обняв колени руками, закрыла глаза…

К счастью, Стёпа не подвёл. Ранним утром, первым же рейсом примчался на станцию за своей подругой. Они ехали домой в переполненном вагоне. Степа привычно держал её за руки. Но теперь от Рениксы не отступал страх исчезновения. Ведь что получается, соображала малышка. Стёпа меня придумал, когда очень хотел что-то найти в капусте. Значит, я живу только в его воображении. Но ведь и он теперь уже не может без меня. А если я исчезну? Что будет с ним? Он не сможет без меня жить. Нет, нет, этого не должно случиться! Она упрямо противилась своему небытию, с которым завершится и жизнь Стёпы. Я ощущаю тепло его рук¸ значит, существую. Я рождена, чтоб сказку сделать былью.

— Не беспокойся, я не поеду в Лондон, — утешил он, узнав о её тревогах.

— Мама тебя заставит.

— Откажусь. Я всегда буду рядом с тобой.

— Ты сделаешь меня совсем-совсем живой? — спрашивала она.

Малышка верила в него. Да-да, Стёпа выучится в родном городе, никуда не выезжая, станет независимым ученым и совершит чудо. Ему не понадобится ни каменная глыба, ни долото, ни обращение к богам.

— Я сделаю тебя живее всех живых, — запальчиво обещал он, представляя её повзрослевшей, в белом свадебном платье.

Что ж, она будет надеяться. Стёпа уже сейчас много знает. Он капитально подсел на физику. Утомленный, засыпает перед светящимся экраном с текстом, таблицами и рисунками. Она пробовала вникнуть. Интерференция волн, голографическая проекция… не пытается ли он объяснить технически её появление? Так ведь при этом может засомневаться, что она есть. Да, да, уже сейчас сильное увлечение теоретическими премудростями приводит к тому, что, занятый ими, он забывает о ней…

Она выключила компьютер, подложила под спинку кресла подушку, а на колени — плед. Чтобы не просыпался. Во сне, оставшись наедине с собой, он точно думает о ней. И так, невзначай, поддерживает её существование. Вон, улыбается…