Злоключение в восьми песнях

Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 11(37), 2022.

От редакции

Ну кто же не знает старика Доджсона, он же Льюис Кэрролл… И кто же не знает, что в его литературном творчестве (а было еще и научное, сейчас представляющее, увы, чисто исторический интерес) выделяются две вершины. Одна, сама по себе «двойная» — повествование о девочке Алисе, побывавшей и в кроличьей норе, и в Зазеркалье. И другая — «Охота на Снарка»…

Этот перевод на русский язык — самый новый и, пожалуй, самый фантастичный из всех (мягко говоря, немногих) существующих. К сожалению, он неполон. Почему — слово переводчику: см. его объяснения в конце текста.

Будем надеяться, что когда-нибудь «Горизонт» опубликует все восемь песен этого «злоключения». Но пока — только две.

(А тем, кого удивит замена Бобра на Ежа и кольчуги на бронежилет, скажем: Льюис Кэрролл, думается, против этого не возразил бы — он знал толк в «поправках на время»…)

Песнь первая. Прибытие

— Это самое место! — воскликнул Главвред,
Выводя одного за другим,
Уцепивши за нос, на песчаный откос,
Где гулял только ветер и дым.

— Это самое место! Здесь столько зверья!
Повторю вам два раза теперь:
Это самое место! Поверьте, друзья!
(Что я трижды сказал, в то и верь.)

И сошли с корабля Миллиардщик-на-«Б»
(В Биллиард он все деньги просаживал!),
Мальчуган-Без-Сапог, Господин-Бел-Как-Мел,
Шляпник и Сочинитель Адажио.

Вслед за ними шагал молодой Адвокат,
Юркий Брокер (за пазухой — чек),
А потом — Ловелас (он пять раз был женат)
И Начальник — Главвред (имярек).

Вслед за ними — и Ёж, совершенно ручной:
Он в каюте на палубе жил
И за пяльцами часто сидел день-деньской —
Он друзьям украшения шил.

В крокодиловой коже, в пенсне золотом,
С уймой денег, часов и колец
Появился над старым скрипучим бортом
Грузный, Плотный и Хитрый Делец…

Там был некто, забывший все вещи в порту:
День дождливый и ветреный был,
И с собою из дома он взял по зонту,
Но на пристани оба забыл.

И к тому же сто сорок коробок белья,
Сто пятнадцать коробок галош
Он забыл в том порту на гранитном мосту.
Как ты горе такое уймёшь?

Но не в этом проблема (ведь с ним на борту
Было семьдесят семь пиджаков):
Нет, не только пожитки забыл он в порту —
Он забыл ещё, кто он таков.

И с тех пор откликался на крики: «Эй, вы!»,
«Ёлы-палы!», «Картошкин мундир!»,
«Попугайский ты хвост!», «Шляпа без головы!»,
Но особенно — на «Дыр-быр-мыр!»

Ну, а те, кто в гостиной пьёт с ложечки чай,
Утончённее звали его:
Он друзьям был знаком как «Шалтайный Болтай»,
А врагам — как «Сосиска с ботвой».

— Он лицом некрасив, головой не умён, —
Как позднее заметил Главвред, —
Но отчаянно лезет вперёд, на рожон,
А превыше достоинства нет!

Он под ручку с гиенами часто ходил,
Он волков против шерсти трепал
И, когда повстречался ему Крокодил,
Битый час с ним по Стрэнду гулял.

На корабль он попал как Знаток-Кулинар,
Но позднее открыли друзья,
Что его Пироги — это просто Кошмар
(Но сворачивать было нельзя).

Был последний в команде тупым, как чурбан,
Ненамного мудрее их всех,
Но с охотою принял его капитан:
Он бы Снарка нашёл без помех.

По профессии был он простым Мясником,
Но, скучая в просторах морей,
Он не выдержал вскоре, покаявшись в том,
Что пускает на мясо… Ежей!!

Был Главвред перепуган и молвил, дрожа:
— Ёж один на борту, господа…
Если вдруг мы лишимся бедняги Ежа,
Я себе не прощу никогда…

Ёж был тоже взволнован и всем говорил:
«Ах, скажите, какой реприманд!»
Сам не свой он ходил, и Главвреду грубил,
И молил о разделе команд.

Он настаивал, чтобы везти Мясника
На другом корабле в Океан,
Но Главвред объявил, что придётся пока
До поры отложить этот план.

— Навигация — трудное дело всегда:
Среди айсбергов, бурь и валов
Потерять мы могли бы другие суда,
А искать я совсем не готов!

Кулинар предложил им полезный совет:
Закупить на «толчке» для Ежа
Либо старый доспех, либо бронежилет
Для защиты от пуль и ножа.

А Делец преподнёс ему с гордым лицом
То, что надо (а может, не надо?):
Договор о страховке Белья под Дождём
И на случай Пожара от Града.

Но — увы! — всё равно с того самого дня,
Если Ёж замечал Мясника,
Он, надувши губу, отворачивал взгляд
И хихикал, держась за бока.

Песнь вторая. Слово — Главвреду!

Возносили Главвреда они до небес:
Так проворен, речист и хитёр!
Но любой мог понять: не заслужена честь, —
Посмотрев в его БЗДИТЕЛЬНЫЙ взор.

Собираясь в далёкое плаванье, он
Приобрёл себе карту морей:
«Вы такую мне дайте, — сказал Продавцу, —
Чтобы всё было ясно на ней!

Что с того, что Меркатор? Что с того, что экватор?
Что на карте есть тропики, зоны,
Также — меридианы и прочие страны?..
Океан — просто Лужа Бездонная!»

Продолжение следует (?)

От переводчика

Увы, «Снарк» не получился. Встать на одном уровне с великими (Кружковым, Клюевым) мне оказалось не под силу, и это, конечно, очень жаль. Работа над Снарком — моим Снарком — ведётся до сих пор (с конца 90-х по нынешнее время), но особо не движется вперёд.

«Есть переводчики-Мочаловы и переводчики-Щепкины», — писал когда-то Чуковский. Я отношусь к первой категории; вдохновение, озарение больше значат для меня, чем труд и постоянство.

Тем не менее я надеюсь, что творческая «кухня» переводчика, его наработки (пусть они и не пригодились полностью) покажутся кому-то небезынтересными.

Искренне ваш,

Максим Фарбер