Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 7(45), 2023.

Если между двумя людьми нет химии, остаётся надеяться только на физику. Рано или поздно сквозняки, гуляющие по оранжерее, вновь швырнут Тати в объятья Иля. Как тогда, в его первый день на Станции…

Он явился к новому месту работы через жидкое зеркало квантовой воронки и тут же доложил Командору о своём прибытии. Несколько секунд бессмысленно озирался, пытаясь отдышаться после телепортации. Как обычно, заложило уши и немного подташнивало. Но гораздо сильнее Иля будоражил сам факт того, что он мгновенно перенёсся на сотни парсеков от Земли. Все его прежние перемещения ограничивались планетами Солнечной, Проксимой и Сириусом. А тут сразу такой прыжок! Есть отчего ошалеть…

Изнутри приёмный узел ничем не отличался от стандартного. Но за его прозрачными вратами открывался захватывающий вид на Станцию «ЮрГа». Центральный зал уходил в бесконечность, над ним медленно вращались мерцающие дуги внешних отсеков. Между ними зияла чёрная бездна. Звёзд не было видно, но воображение уже рисовало сияющий диск галактики, на который должен открываться шикарный вид со смотровой палубы. В данный момент субъективного времени «ЮрГа» восходила над Млечным Путём, стремясь к своей очередной цели…

— Монтажник Иль Крис? — раздался с потолка резкий женский голос. — Вы переквантовались сюда, чтобы глазеть?

— Н-нет! — опомнился он. — Работать!

— Тогда мигом в оранжерею! Датчики влажности сами себя не заменят!

Иль покинул приёмный узел и тут же воспарил над полом Центрального зала — разумеется, забыл о пониженной гравитации на первых Станциях! Немного побарахтавшись, совладал со скафом и на хорошей скорости устремился в оранжерею. Планировку «ЮрГи» Иль знал наизусть.

— Ну, что вы копаетесь?! — прикрикнула женщина. — Если Феликс засохнет, я вас вместо него вкопаю!

Иль от волнения так ускорился, что влетел в отсек, не думая, как будет тормозить. И тут наперерез ему выплыла девушка… Как потом уверяла Тати, громкую связь она не услышала и на случайный сквозняк от вентиляции внимания не обратила. Хм, чем же так можно увлечься на плантации агавы? Так или иначе, но Тати вышла на встречную траекторию, не глядя по сторонам, поэтому тоже не смогла увернуться.

Крепко стукнувшись головами, они рефлекторно обнялись и закружились в тоннеле между плантациями. Резкий женский голос с потолка комментировал происходящее, не стесняясь в выражениях. Красный и потный Иль наконец отстранился от девушки, бросил на неё взгляд.

И утонул в ясных синих глазах на целую вечность…

А придя в себя и неуклюже представившись, вспомнил древнюю примету:

— Нам надо ещё раз стукнуться, а то поссоримся…

Тати скривила красиво очерченные губы, прищурилась и, задрав изящный нос, заявила:

— Вот ещё! Мы с вами в разных весовых категориях! Второго такого столкновения мой организм не переживёт!

Иль растерялся и не нашёлся с ответом. Почёсывая растущую шишку, он обречённо поплыл на голос, грозящий уже неземными карами…

Потом он, конечно, разобрался, что хозяйка оранжереи Бориса Ирисовна — нормальная тётка, просто слишком зацикленная на своём обожаемом фикусе. Но сперва пришлось выслушать немало обидных слов о нерадивых монтажниках, набранных по объявлению. А он, между прочим, конкурс выиграл, чтобы сюда попасть! Абы кого на легендарную Станцию «Юрий Гагарин» давно не берут. Тем более накануне очередного Посева…

Зачем в этом отдалённом секторе пространства ставить телепорт, Иль особо не задумывался. Всем же нравятся шикарные виды на Млечный Путь. И вообще его дело маленькое — как только «ЮрГа» выйдет из пузыря и замедлится до субсвета, монтажная группа возведёт на подходящем планетоиде новый приёмный узел, откалибрует и через него вернётся на Землю. А Станция вновь накачает свой пузырь и двинется к следующей намеченной цели. Вместе с Тати, которую Иль, может быть, никогда больше и не увидит…

Ей, конечно, всё равно. Она демонстрировала это всем своим видом при каждой случайной встрече. Но Иль не переставал надеяться, тщательно рассчитывая эти случайности. И постепенно заставил с ним разговаривать. О чём угодно, лишь бы слышать её мелодичный голос, следить за мимолётной улыбкой и тонуть, тонуть в синей бездне глаз…

Впрочем, сами разговоры он тоже мимо ушей не пропускал. И в конце концов узнал, почему Бориса Ирисовна так трясётся над фикусом.

— Да она индуистка, — отмахнулась Тати. — Верит, что душа её Феликса переселилась в росток. Потому что, когда он здесь умер, фикус как раз проклюнулся из грунта!

— Умер? Здесь?

— Ну да, ещё на позапрошлой вахте. Прямо за пультом. Ему же лет двести было. Классный навигатор, все жалели.

Иль смутно припомнил что-то такое в новостях.

— Тело кремировали в «тёмном солнце», как завещал, — продолжила Тати. Иль присвистнул. Прокол, через который тёмная энергия попадает в эйнштейновское измерение и формирует пузырь Алькубьерре, — это особый феномен. Вокруг «тёмного солнца» выстроена вся «ЮрГа». Именно его сила порождает волну, сминающую пространство, и разгоняет Станцию из субсвета в непостижимый засвет…

— Ирисовна с тех пор вокруг фикуса пляшет, всё ждёт его перерождения, наверное. — Тати легко рассмеялась. — Она ему одиннадцатой женой была, зачем бы ему именно к ней возвращаться?!

Иль промолчал и подумал, что между Феликсом и Борисой было нечто большее, чем просто химия или физика.

А через пару стандартных дней убедился в своей догадке. Паря над плантациями в поисках Тати, он нечаянно услышал заботливое воркование, оглянулся и не сразу признал хозяйку оранжереи. Ласковыми осторожными движениями Бориса рыхлила грунт, приговаривая:

— А сейчас мы примем подкормку и станем ещё пышнее… Ты же соскучился по своим витаминкам?

Иль смущённо отвернулся, но успел заметить, что по листве Феликса пробежала волна, словно от сквозняка. Вот только вентиляция в этот момент не работала.

— Не соскучился? А чего ты хочешь? Ой, не шали!

Бориса со смехом отстранилась от растения, поправляя растрепавшуюся причёску. Иль поспешил удалиться, полный смешанных чувств.

Для бесед на темы индуизма Тати совершенно не годилась. Иль пожертвовал одной неслучайной встречей и весь вечер просидел за терминалом инфосистемы. Не то чтобы ответ было трудно найти. В него было трудно поверить…

Современные толкователи полагали, что нормальное перерождение душ за пределами обитаемых миров невозможно. Освободившись от бренных оков, душа будет маяться до тех пор, пока не сможет воплотиться в упорядоченную материю. О степени упорядоченности всё ещё шли яростные дискуссии. Но участники сходились в одном — карма неизбежна.

«Ну, за одиннадцать жён Феликс ещё легко отделался!» — улыбнулся Иль, закрывая терминал. В индуизм он после этого, конечно, не перешёл, но сочувствием к Борисе Ирисовне проникся.

А вот Тати оставалась загадкой. С каждым днём она нравилась Илю всё сильнее и отстранялась от него всё дальше. Он даже хотел спросить совета у Борисы, но так и не решился. Сердце Иля полнилось тоской. Неслучайные встречи с Тати становились всё короче, а её слова всё равнодушнее.

Он смирился в тот миг, когда он услышал, как заливисто смеётся Тати над глупой шуткой молодого навигатора. В самом деле, на что он надеялся? Разве может быть что-то общее у простого монтажника и астробиолога? Химии между ними не случилось, физика на уровне механики так и не помогла. А на квантовом уровне вдруг обернулась угрозой…

* * *

Прямо по курсу «ЮрГи» проявилась нерасчётная флюктуация тёмной материи. Автоматика отреагировать не успела, прокол тут же схлопнулся, и «тёмное солнце» в сердце Станции мгновенно угасло.

Иль занял свой пост по аварийному расписанию, выбросил из головы посторонние мысли. На аварийных реакторах Станция смогла только плавно вывалиться из пузыря в эйнштейновское измерение. Даже для субсвета требуется столько энергии, сколько может дать лишь «тёмное солнце». И без нового прокола Станцию придётся бросить навсегда. По инерции она будет ползти до цели слишком долго, проще тогда запустить новую.

Но ведь это легендарная «ЮрГа», самая первая Станция человечества! Несколько часов они лихорадочно боролись за её выживание. Пока не поняли, что беда по привычке пришла не одна…

Реакторы стремительно выдыхались, и Командор объявил эвакуацию экипажа. Все, кроме технарей, выстроились в очередь к приёмному узлу. Громкая связь донесла короткую перепалку. Солировал резкий женский голос:

— Это уникальный экземпляр межзвёздной флоры! Он обязан вернуться на Землю вместе со мной!

Иль невольно улыбнулся, представив Борису Ирисовну с фикусом наперевес. Но в следующий миг ему стало не до смеха. Оказалось, что под давлением флюктуации воронка постепенно рассеялась. Мышеловка захлопнулась и теперь медленно дрейфовала в пустоте с шикарным видом на Млечный Путь…

— Уходить надо было сразу, — с досадой признал ошибку Командор. — А теперь выбора у нас просто нет!

Они скормили реакторам все подходящие материалы, до которых смогли дотянуться, но мощности для прокола всё равно не хватало. «Система не даёт им пойти вразнос, — осознал Иль. — Но при пиковой нагрузке они успеют выдать больше, чем сейчас!» И прежде, чем эта простая мысль пришла в голову кому-то ещё, он бросился вручную снимать блокировку.

Страха больше не было, мир сузился до простых команд уставшему телу — куда ставить ногу, за какой рычаг тянуть, какие стержни поднимать…

Боли тоже не было, хотя Иль понимал, что потом она обязательно придёт и вывернет его тело наизнанку. Ничего, это можно потерпеть, главное сейчас — проколоть пространство! И он всё сделал правильно, ни секунды не жалея о своём решении.

Только в одном ошибся: терпеть боль не пришлось. Излучение убило его в тот самый миг, когда в сердце Станции занялось новое «тёмное солнце».

* * *

Пульсируя в такт набегающей изнутри волне, сознание медленно проясняется. Его переполняет радостная сила, которой хочется щедро делиться со всем окружающим миром. И он делится, делится, с каждым мигом забывая прежнее своё воплощение. Теперь он чистая энергия, что движет солнце и светила!

И это хорошо…