(Памяти режиссера)

18 августа 2020

Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 1(51), 2024.

31 июля в возрасте 76 лет ушел из жизни британский режиссер Алан Паркер, известный по фильмам «Полуночный экспресс», «Миссисипи в огне», «Сердце ангела» и «Жизнь Дэвида Гейла». Мы знаем все его фильмы. Но сейчас мы хотим вспомнить его «Пинк Флойд: Стена» (1982 год, по сценарию Роджера Уотерса). Помним, каким обжигающим стал для нас этот фильм, ни на что не похожий. Немыслимое, невозможное сочетание гениальной музыки и гениальной режиссуры. Фильм-эксперимент, расширяющий границы сознания, дарующий сон наяву.

СЕРГЕЙ: Пересмотрев фильм, вспомнил свои первые психоделические опыты, еще задолго до обретения профессии психиатра. Это было в школе, в 60-е годы, в старших классах. Я любил классическую музыку и знал сотни ее шедевров. Но любимой у меня была Шестая симфония Чайковского, позже я о ней написал целый роман… Однако тогда, в юности, я обнаружил, что если музыку слушать в просоночном состоянии, то этот транс рождает совершенно необычные образы и переживания… Яркие, фантасмагорические, на запределе эмоций. Понемногу я стал психонавтом, путешественником в космосе своего разума. Но вот однажды учительница поставила нам в классе для прослушивания Шестую симфонию, заранее предвкушая мой восторг. А я, к ее изумлению, взял и уснул… С тех пор я бросил эту практику.

Но вернемся к «Стене». Это и есть кинопсихиатрия в чистом виде — рассказ о зарождении психопатологии, тяжелейшего невроза. Герой картины Пинк (в потрясающем исполнении рок-музыканта Боба Гелдофа), потеряв на войне отца, страдает от его отсутствия и всё ищет его. Мальчик, угнетаемый гиперопекой властной матери, издевательством учителя, постепенно строит стену вокруг себя, одновременно себя разрушая. Повзрослев, Пинк стал известным рок-музыкантом, пристрастился к наркотикам — как и основатель «Пинк Флойда» Сид Баррет. Это типичная судьба многих музыкантов и творческих личностей. Наркотики даруют снятие оков разума, креативную свободу, рождая иногда мегаломанию — осознание своего величия: вот и Пинк почувствовал себя фюрером. Наркотики — это подлый данайский дар, пристрастие к нему разрушает душу и тело. Жена, не выдержав, уходит к другому — и Пинк остается совсем один, со своими психотравмами, болью, сознанием вины. Возводимая им стена становится все выше, а кокон оцепенения — уютным. Так вот, никому еще не удавалось так глубоко заглянуть в колодец подсознания душевнобольного, как это сделал Паркер.

Но для меня лично «Стена» уникальна еще и тем, что ее образы сами по себе вводят зрителя в транс. Можно не понимать английского, не разбираться в сюжете — однако калейдоскоп музыко-кадров воздействует как шарик-маятник в руках гипнотизера, транслируя месседжи фильма напрямую в сознание зрителя. Удивительный феномен. Как это достигается? Сплав ритмики, завораживающей мелодики, поэтики текста, тремоло, басовые аккорды, тихий вкрадчивый медитатив вдруг взрывается резким вокалом, пронзающим как лезвие ножа… И все это в симбиозе актерской игры, анимированных трансформаций Джеральда Скарфа (чего стоит процесс библейского «первородного греха» двух цветков!). И еще в этом феномене есть что-то метафизическое, чему нет названия. Мощный трагедизм, сравнимый лично для меня с реквиемами Моцарта и Верди, с Шестой Чайковского… Ужас войны, бунтарство, насилие, хаос и одиночество, которое прозвучало в этой картине почти 40 лет назад, — не есть ли предчувствие сегодняшнего дня?

МАРИНА: Но не только это, Сережа. Фильм — о неистовом стремлении к свободе. Финал его по-своему оптимистичен: Пинк все же смог разрушить созданную им стену, освободиться от безумия и вернуться к людям… Последние кадры, когда дети разбирают разрушенную стену, — глубоко символичны. Как говорил Дэвид Гилмор о музыке «Стены»: «Среди хаоса существует красота и надежда для человечества».

СЕРГЕЙ: Для меня финал несколько искусственен и не перекрывает собою общий трагедизм фильма. Слово «свобода», к которой мы тоже призываем в наших книгах и сценариях, несет не только благо. Современный мир представляет собою хрупкую стену, которая может рухнуть в единочасье от рук молодых бунтарей. Но давай скажем «Спасибо» великому Мастеру.

В конце хочу привести цитату из его интервью в 2004 году:

«Есть у меня несколько идей. Может быть, можно было бы снять фильм в России. Есть у меня один хороший сценарий. Это о жизни Юрия Гагарина. Чтобы отразить отношение Запада к такому великому человеку, как Юрий Гагарин. Что-то в этом духе. Потому что в момент, когда Гагарин взлетел в космос, просто весь народ был шокирован. Это немыслимое, потрясающее достижение науки советской. Американцы потратили немыслимое количество денег, чтобы изобрести ручку, которой можно писать в космосе. А русские очень просто решили этот вопрос — взяли и использовали карандаш».

Как жаль, что Паркер не снял фильм о Гагарине. Но благодаря его фильмам мы стали психонавтами — в Космосе своей души.