(Продолжение.)

Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 5(43), 2023.

— Вот. Слышишь? — сказала леди Карвен, прекратив играть. — Знаю, музыка так себе. Но раньше часы ложились в ритм, а не как сейчас.

— А… да… — Мэри вспомнила, что леди Карвен хотела своей игрой ей что-то показать, — да, с часами что-то не так.

И покраснела. К счастью, на фоне света из окна это было незаметно.

Мэри ничего не смыслила в часах, но эти были огромные и тем походили на двигатель. Она нашла лестницу и полезла наверх смотреть механизм.

— Как вышло, что ты так хорошо в этом разбираешься? — спросила леди Карвен, глядя на нее снизу вверх.

— В чем? — не поняла Мэри.

— Во всем этом. В машинах?

— Ну, — Мэри на секунду задумалась, — наверно, я просто давно с ними. Давно на заводе работаю. Сначала носила — убирала, потом начала понимать, что к чему…

— Давно — это сколько?

— Ну, — Мэри снова задумалась, — лет с семи.

Она заметила группу шестерней и передаточных звеньев, которые явно не работали. Пришлось подняться выше, чтобы понять, что с ними не так.

— Я в этом возрасте только в куклы играла, — сказал леди Карвен. Потом добавила: — Еще писать училась, языкам… легендам…

Эта часть механизма не работала, потому что ее отключили. Причем давно. Должно быть, тот самый бой, про который говорила леди Карвен. Нет, не то, что нужно. Как бы ни выглядела поломка, мешавшая леди играть, она произошла недавно. Мэри принялась искать другие неработающие элементы. Теперь она стояла, уцепившись одной рукой в какую-то перекладину, другой упираясь о стену. Мэри подумала, что во время серьезного обслуживания тут должны возводить леса, а не обходиться жалкой лестницей.

— Легендам? — переспросила она.

— Да, без них с моей родословной никуда. У Ши на них пунктик…

Мэри заметила, что одна из шестеренок пережевывает воронье перо. Это явно происходило очень долго. Перо, скорее всего, почти не повлияло на могучий механизм часов, но, может, именно его заметил чуткий слух леди Карвен?

Мэри потянулась вглубь механизма, чтобы дотянуться до пера. Не глядя, схватилась за какой-то рычаг. В тот момент, когда ее пальцы сомкнулись на острие пера, часы отсчитали очередной период. Рычаг провернулся у нее в руках.

Мэри полетела вниз, но тут же зацепилась за что-то комбинезоном. Послышался треск. Рвущаяся материя держала ее пару секунд. Этого было достаточно, чтобы леди Карвен встала прямо под ней и приготовилась ловить.

— Нет! Я вас раздавлю-у! — Мэри с визгом полетела вниз. Положение, в котором она зацепилась, не давало шанса приземлиться сколько-нибудь мягко…

Рыжеволосая действительно поймала ее, и они вместе плюхнулись на пол.

С секунду Мэри лежала на леди, затем та стала выбираться.

— Не льсти себе, ты не сильно тяжелее моих воронов, — сказала леди Карвен, приподнявшись на локте, — кстати о легендах. Еще немного, и я бы жалела, что не подготовила Зеленого Рыцаря.

Мэри непонимающе посмотрела на нее и молча предъявила перо, которое все еще держала в руках. Под самый нос. Леди чихнула. Мэри целую секунду сдерживала себя, однако все же расхохоталась. Леди Карвен обиженно посмотрела на нее, но еще через секунду присоединилась к смеху.

Леди Карвен потом снова взяла скрипку и долго играла. Она заявила, что теперь с часами все в порядке, хотя Мэри казалось, что игра леди Карвен была одинаково прекрасна и до, и после «починки». Еще они о многом поговорили. Мэри рассказала о своей немудреной жизни. О родителях, которых почти не помнила. Мать сгорела от лихорадки, когда Мэри было десять, отца зарезали в кабаке через год.

А кроме этого, и рассказывать-то было особо нечего. Она всю жизнь провела на заводе. Подросткам платили слишком мало, поэтому приходилось брать две смены, и она не могла посещать школу. Впрочем, она не была уверена, что ее бы туда пустили. В Нижнем городе бесплатная школа только одна, и набор был ограничен. К тому же Мэри всегда говорили, что женщинам грамота ни к чему.

Про личную жизнь тоже рассказать было особо нечего. Несколько лет назад появился Джимми, он был молод, красив и очень любил Мэри. Хотя она не очень понимала, за что. Джимми пообещал вернуться с деньгами и жениться на ней. И уехал в западные колонии, где, как известно, золото буквально валяется под ногами. Она ждала его два года, а потом однажды бригадир показал ей письмо, которое, по его словам, извещало о смерти Джимми. «А раз так, почему бы тебе не найти мужика поближе?» — спросил он, явно давая понять, кого имеет в виду. Мэри была не согласна. Бригадир настаивал. Очень упорно и агрессивно. До тех пор, пока Сэм Ансель его не поколотил. А через два дня какие-то бандиты зарезали в темном переулке бригадира и пятерых его друзей.

— Ну, его можно понять, — заметила леди Карвен, — если тебя отмыть, причесать и переодеть, из тебя выйдет настоящая красавица.

Мэри покраснела и попыталась перевести разговор на леди Карвен и ее мужа. И спохватилась, вспомнив, что тот не так давно умер.

— Не стоит извиняться, — отмахнулась леди, — наш союз был из чисто финансовых и политических соображений. Причем не наших соображений, а родительских. Персиваль, конечно, был забавным, но уже через месяц мы друг другу смертельно надоели. Как ты заметила, я даже траур не ношу: было бы слишком лицемерно. Соболезнования надо приносить скорее его любовнице.

— Это ужасно, — сказала Мэри после паузы.

Леди Карвен вопросительно подняла бровь.

— Думаешь, перебор с цинизмом?

— Я… я думаю, это ужасно, когда приходится выходить замуж из-за всяких «соображений», — сказала Мэри. И подумала, что надо будет узнать, что такое «цинизм». — Когда другие решают твою судьбу.

Бровь рыжеволосой попыталась приподняться выше.

— Смотрите, кто такое говорит! — она рассмеялась и потрепала Мэри по волосам. — Ты очень добрая.

Мэри не поняла, что так развеселило Элис, но Мэри нравился ее смех.

С того дня многое изменилось. Мэри стала чаще видеться с Элис. Рыжеволосая открыла ей многие тайны поместья. В нем оказалось большое количество неиспользуемых коридоров и помещений, из которых можно незаметно выскользнуть на улицу или перемещаться между ангаром и хозяйским комнатами. Еще Элис показала, как одеваться и вести себя, чтобы на тебя не обращали внимания или не сомневались в твоем праве здесь находиться.

Конечно, делала это леди Карвен не просто так. Она занималась какими-то тайными делами и часто прибегала к помощи Мэри. В этом не было ничего особо секретного или зловещего: послушать, что говорят на рынке, передать послание в Нижний город, узнать, кто сейчас «держит» заведения рядом с Доками.

Однажды человек, которому она относила письмо, оказался ей знаком. Это был Сэм Ансель, один из заводских лидеров.

— Рад тебя видеть. Смотрю, работа в Верхнем городе пошла тебе на пользу, — сказал он. При этом никакой радости или удивления он не демонстрировал. Но Сэм всегда был спокойным и мрачным.

— Я тоже рада тебя видеть, — честно ответила она, — не знала, что ты дружишь с леди Карвен.

— «Дружба» — совсем не то слово. Скорее у нас сейчас общие враги… Будь осторожна с ней. Она опасней, чем хочет казаться.

— Тебе она не нравится просто потому, что родилась аристократкой, — возмутилась Мэри.

— И это тоже, — согласился Сэм, — впрочем, как бы то ни было, хорошо, что ты теперь не на заводе. Заваривается большая каша, и лучше бы тебе быть подальше от Нижнего города, когда котелок закипит.

На этом и попрощались. Мэри за новыми делами и впечатлениями скорее забыла об этом разговоре.

Поручения рыжеволосой не были еще одной работой, Элис никогда не пыталась приказать что-то сделать, только просила. Но Мэри всегда с радостью соглашалась. Больше, чем любые деньги, она ценила возможность общаться с Элис Карвен.

Элис не особо стремилась говорить о себе, но мало-помалу Мэри вызнавала у нее всё новые вещи.

Оказывается, она стесняется своей игры на скрипке и почти никого приглашает послушать ее. Мэри быстро выяснила, что самый простой способ заставить леди Карвен покраснеть — это похвалить ее музыку.

— А что за Зеленый рыцарь, про которого вы говорили? — спросила Мэри как-то раз.

— Ах, это. Это легенда. О рыцаре, который предлагал всем на спор отрубить себе голову, а потом приставлял ее обратно. И она прирастала.

— Это правда? — с подозрением спросила Мэри.

— Не знаю, — Элис пожала плечами, — рассечение позвоночника — это не шутки. Непонятно, как он управлял телом без связи со спинным мозгом.

Мэри подозрительно посмотрела на Элис, думая, что это одна из ее малопонятных шуток.

— В любом случае, такое надо заранее готовить, — серьезно продолжила рыжеволосая, — если бы на него из кустов внезапно выскочил разбойник с топором, фокус с прирастанием бы не прошел…

Тем временем в ангаре дела шли тоже хорошо. Мэри получали все более ответственные работы по обслуживанию Дракона. Управляющему ангаром это, похоже, не особо нравилось, однако он ничего не предпринимал, только иногда бросал неодобрительные взгляды в сторону Мэри.

Но она не обращала внимания, она была только рада заняться чем-то более важным, чем бесконечная полировка брони. «Пульс», как Мэри про себя называла исходящее от дракона ощущение, больше не казался ей неприятным. С каждым днем она все лучше разбиралась в нюансах его силы и ритма.

— Слышал, ты якшаешься с этой ведьмой, — однажды сказал Дракон.

Мэри вздрогнула от неожиданности. Раньше она слышала голос Дракона, только когда находилась рядом с ним, но сейчас он обратился к ней с другого конца ангара.

— Не отрицай, я слышу разговоры, — продолжил он, — хочу тебя предупредить. Наверно, на твоем заводе не рассказывают сказки о Ши. Но большинство с пеленок знает, что с ними лучше не связываться.

Мэри промолчала.

— Они могут казаться добрыми и привлекательными, пока в какой-то момент ты не обнаружишь, что у тебя отняли самое дорогое: любовь, время или жизнь. Не потому, что им это было нужно, — потому, что могут, и потому, что это весело.

— Леди Карвен не такая, — уверенно прошептала Мэри, — и она не колдунья.

— Глупая девчонка! Она именно такая. Или ты думаешь, что колдунья — это обязательно старая карга с вонючим котлом? Прислушайся, что говорят слуги, неужели не заметно, что ее даже двоюродный брат и дядя, лорд-губернатор, побаиваются?

Мэри решительно не понимала, о чем говорит Дракон.

— Не важно, — он внезапно сменил раздражительный тон на почти ласковый, — этого старого дурня, которого вы называете управляющим, все нет, а у меня, похоже, проблема с левым экраном…

Люк в кабину дракона отворился с тихим шипением.

— Нет, — возмутилась Мэри, — мне запрещено туда лезть.

— Не волнуйся, мы сейчас одни, этот увалень еще не скоро появится, — Дракон издал смешок, — или ты боишься, что я кому-то об этом расскажу?

— Но… — Мэри все медлила, хотя искушение заглянуть в кабину было почти непреодолимо.

— Быстрее, — простонал-прорычал Дракон, — это как если бы у тебя изнутри желудок чесался!

Мэри полезла внутрь. В кабине оказалось не так тесно, как в обычных истребителях. В центре располагалось удобное кресло, над которым в специальном захвате висел шлем. Перед креслом был штурвал и приборная панель с многочисленными тумблерами и рычагами. И три экрана, на которые по сложной оптической системе проецировались три разных вида снаружи. С одним из них явно было что-то не так: половину экрана занимала чернота.

— А управляющий мог бы протирать панель и потщательней, — вырвалось у Мэри, когда она заметила темные обводы вокруг тумблеров.

— Вот-вот, — согласился Дракон, — но начни с экрана.

Внутри Пульс Дракона ощущался особенно сильно. Он как будто обволакивал ее целиком. Мэри подумала, что совсем недавно ей было бы невыносимо здесь находиться. Впрочем, зайдя сюда еще раньше, она бы ничего не почувствовала, кроме смутного беспокойства.

Сейчас покалывание Пульса было скорее приятным. Его изменения помогали понять, что чувствует Дракон, прежде чем он об этом скажет.

Выровнять оптическую систему оказалось легко: всего подкрутить пару тумблеров и зафиксировать ослабевшие болты.

Мэри покинула кабину с чувством облегчения, что ее не поймали. И одновременно со смутным сожалением, непонятно отчего.

— Колдунья? — повторила Элис и улыбнулась. — Где же я прокололась? Наверно, меня выдал медный котел, в котором я варила кошек или летучих мышей? Или огромная книга в переплете из человеческой кожи?

Они находились в часовой башне. Леди Карвен кормила с руки воронов.

По правде сказать, у Мэри было что предъявить на этот счет: Элис частенько покидала дворец и возвращалась на удивление быстро. А еще в тот день, когда Мэри упала с часового механизма, она основательно продрала комбинезон, но вспомнила об этом только вечером, когда вернулась к себе. Однако никакой новой дыры на одежде не обнаружила.

Мэри решила начать с самого безопасного:

— Кухарки говорят, что вы разговариваете с воронами. Мол, они летают по всему острову, а потом докладывают вам.

— Вот как? — Элис пожала плечами. — Было бы неплохо. На самом деле вороны не так уж и умны.

— Умны! — внезапно прокаркал ворон.

Мэри вздрогнула.

— Как твои отношения с драконом моего дорогого кузена? — спросила Элис.

— Отношения? — переспросила Мэри.

Элис посмотрела на неё, потом на ворона, потом возвела очи горе, как будто вопрошая о чем-то. Но сверху был только часовой механизм.

— Я знаю, что драконы — живые существа, — пояснила она, — более того: очень злые живые существа.

— Почему?

— Потому что они противоречивые создания из волшебства и холодного железа. Сама их суть — постоянное противоречие самому себе. Ежесекундный болезненный конфликт, который они при любой возможности изливают на окружающих.

Мэри застыла ошарашенная. Всё раздражение, злоба и презрение Дракона теперь предстали ей с новой стороны.

— Не жалей их, — сказала Элис, — они тебя не пожалеют. Ни один из них. Он разорвет тебя на части, едва ему предоставят такую возможность. Неважно, сколько добра ты для него сделала.

— Он не… — Мэри запнулась, не решаясь сказать, что разговаривает с Драконом.

— Злой — не значит глупый, — продолжила Элис, — если он не может убить напрямую, значит, постарается извести косвенными методами. Собственно, что ему еще делать, когда он прикован к земле?

— Вы неправы, — заявила Мэри через некоторое время, — как вы можете такое говорить, если вы не… не летаете на нем? Не чините его?

— Я знаю множество историй… — начала было леди Карвен.

— Историй! — выкрикнула Мэри таким презрительным тоном, что Элис замолчала.

Мэри повернулась и бросилась прочь, вниз по лестнице.

Ночью Мэри не могла заснуть, все время вспоминая ссору с Элис. Если это была ссора. Мэри не знала, как среагировала леди Карвен и как теперь поступить. Наверно, ей следовало извиниться, но это означало, что Элис была права в отношении Дракона. А это было не так. Если бы только она знала Дракона так, как его знает Мэри!..

Она поняла, что не может заснуть. Поэтому встала, оделась и вышла из комнаты. Не зная, куда податься, она немного побродила по коридорам, пока ноги сами не привели ее в ангар. Дракон стоял посреди ангара, огромный и одинокий. Элис подошла ближе.

Неожиданно дверь кабины открылась. Мэри замерла, ожидая, что наружу вылезет заработавшийся допоздна управляющий. Но в кабине никого не было.

Поколебавшись, Мэри вошла в кабину. Дверь за ней закрылась.

Внутри все было как раньше, только теперь кабину освещали огни приборной панели, а экраны транслировали окружающий Дракона ангарный полумрак.

Мэри не поняла, был ли это ее собственный порыв или это нашептал Дракон. Она села в кресло пилота. Первую секунду оно показалось ей не по размеру и очень неудобным и жестким. Потом стало не до того, потому что ей на голову опустился шлем.

Все тело от макушки до пяток пронзила острая боль. Мэри почувствовала, что Дракон забирается ей в голову, под череп. Она инстинктивно пыталась бороться, но Дракон легко сломил сопротивление.

Их разумы слились, она видела то, что видит дракон, чувствовала то, что он чувствует. Поток новых ощущений, о которых она даже не догадывалась, поглотил ее целиком. Так что даже боль, которую она продолжала испытывать, отошла на дальний план и не имела никакого значения.

Оказалось, что обычное зрение — только малая часть восприятия Дракона. Он видел тепло, спящих за стеной слуг, слышал, как скребутся мыши на той стороне поместья. Он принимал радиочастоты и знал о шторме, который обрушится на остров завтра вечером.

Потом Дракон обратился к Мэри. Это был не просто его голос, теперь он делился образами и ощущениями. Он вновь говорил о небе, о полетах и схватках с пиратами. Но теперь Мэри ощущала холод и пронзительную свежесть высоты, чувствовала, как давит перегрузка и воздух становится твердым и шершавым, когда Дракон срывается в головокружительное пике.

Она испытала злую драконью радость, когда трассирующие очереди Дракона разрывали неповоротливый самолет пирата или контрабандиста. Она насмешливо смеялась вместе с Ним, когда Он играючи уходил виражом от вражеского залпа…

Мэри покинула кабину чудовищно уставшей. У нее не нашлось сил добраться до своей комнаты. Утром ей разбудило звяканье инструментов: управляющий что-то подкручивал на другом конце зала. Мэри обнаружила, что лежит, положив голову на драконью лапу. Она так и не узнала, заметил ли ее управляющий. Во всяком случае, он ничего об этом так и не сказал.

(Окончание следует.)