Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 2(40), 2023.

Французская иллюстрированная газета Le Petit 9 апреля 1922 года опубликовала следующую заметку:

«Жители Патагонии утверждают, что в отдаленных болотах этой страны обнаружили плезиозавра, который, если это действительно так, является последним представителем ныне вымершей доисторической фауны. Экспедиция для поисков этого гигантского животного только что отправилась из Буэнос-Айреса.

Считается, что вся допотопная фауна исчезла бесследно. Мы тоже первым делом готовы были посмеяться над пришедшими из Аргентины сообщениями, в которых сообщается, что исследователи обнаружили в безлюдных болотах Патагонии фантастическое животное, сильно напоминающее доисторического плезиозавра. Однако поселенцы, живущие в этих краях, утверждают, что видели этого монстра своими глазами, а директор зоологического сада Буэнос-Айреса только что организовал экспедицию, чтобы обнаружить его и, если возможно, поймать. Завершится ли эта экспедиция успехом? Сейчас преждевременно что-либо утверждать по этому поводу.

Плезиозавр — водная рептилия юрского периода. Найдены окаменелые останки плезиозавров длиной 3,5 метра, но вполне вероятно, что размеры этих ящеров достигали примерно пятнадцати метров. Плезиозавр был похож на огромную змею с четырьмя очень короткими ногами. Его голова с удлиненными челюстями напоминала голову крокодила. Плезиозавры были в равной степени растительноядными и рыбоядными».

Эта заметка неоднократно заставляет улыбнуться, особенно в последних строках с описанием плезиозаврового рациона. Но давайте, так сказать, «пройдем по цепочке». Отправной пункт — упоминание об экспедиции, организованной директором Буэнос-Айресского зоопарка.

Кто был директором этого зоопарка в 1922 году? Клементе Онелли, выдающийся учёный-энциклопедист, прежде всего зоолог и палеонтолог, но его научное наследие затрагивает также экологию, географию, геологию, археологию, ботанику… и — чего мы, признаться, не ожидали — криптозоологию тоже (именно в связи с этим случаем!). Научную степень по палеонтологии и геологии получил в возрасте 23 лет, причем не в достаточно провинциальном тогда (в 1887 году) Буэнос-Айресе, а в Римском университете. В совершенстве знал пять европейских языков и два языка коренных народов Патагонии (мапуче и теуэльче), так что с местным населением мог разговаривать без переводчика. Не кабинетный работник, а опытный полевик: свыше десяти лет провел в экспедициях по аргентинской пампе. В начале XX века способствовал принятию нескольких аргентинских законов по защите природы, часто выступал с просветительскими лекциями.

Зоопарк Буэнос-Айреса Онелли возглавил в 1904 году и руководил им 20 лет, до конца жизни. Директором он был столь же выдающимся, как и ученым: очень много сделал для развития зоопарка, значительно расширил его коллекцию и улучшил условия содержания животных. Уже в первый год его управления зоопарком число посетителей увеличилось в десять раз.

Итак, перед нами фигура очень крупная и, безусловно, заслуживающая уважения. Но организовывал ли этот человек экспедицию на поиски плезиозавра?

Да.

В 1922 году Онелли получил сообщение от некоего Мартина Шеффилда, золотоискателя, немца по происхождению и гражданина США по подданству (для тогдашней Аргентины в этом нет ничего особенного, ведь и сам Онелли — итальянец), утверждавшего, что в озере Эпуен (Epuyén) обитает странное животное: «огромных размеров, поднимающее над водой голову, как лебедь, и с телом, напоминающим крокодилье». Это не чисто водный житель, поскольку загадочное существо регулярно выходит на берег, оставляя там крупные следы.

Шеффилду было известно, что Онелли прилагает большие усилия, чтобы пополнить зоопарк новыми видами животных, — и золотоискатель счел, что «тварь из Эпуена» вполне достойна войти в этот список.

Трудно сказать, кто первым произнес слово «плезиозавр»: скорее всего, не сам Онелли, который как геолог знал, что Эпуен — озеро ледникового происхождения, так что встретить там выходца из «парка юрского периода», мягко говоря, маловероятно. Тем не менее, пока готовилась экспедиция, в Аргентине началась поистине «плезиозавромания»: появилось танго «Плезиозавр», портсигар марки «Плезиозавр», карандаши с изображением предполагаемого монстра…

Экспедицию возглавили Эмилио Фрей и Хосе Чиаги, опытные натуралисты, знакомые Онелли по прошлой деятельности, а теперь работавшие с ним в зоопарке. Их сопровождала группа профессиональных охотников, вооруженных слонобойными ружьями и… динамитом, чтобы «глушить завров в глубинах озера»: как видно, цель была поставлена шире, чем «поймать для зоопарка неведомое существо живьем». Это, кстати, вызвало негативное отношение общественности; доктор Альбаррасин, президент Ассоциации защиты животных, обратился к министру внутренних дел с просьбой отозвать разрешение на добычу плезиозавра, поскольку законы (разработанные при активном участии Онелли) запрещают охоту на животных, находящихся под угрозой исчезновения. В конце концов был достигнут консенсус — и экспедиция состоялась.

Сразу скажем, что в результате многомесячных поисков не было найдено ни плезиозавра (или какого-либо иного неизвестного животного), ни сколько-нибудь необычных следов на берегах озера. Само по себе это не показатель, но… из окрестностей озера Эпуен с тех пор больше вообще не поступало криптозоологических сведений.

Однако сразу скажем и другое: Клементе Онелли счел экспедицию успешной. Он с самого начала почти не верил в «плезиозавра из озера Эпуен» — и глубоко сомневался, что именно в этом озере удастся обнаружить даже менее экзотических представителей спасшейся от вымирания древней фауны. При этом он считал несомненным, что в малоисследованных уголках Патагонии могут скрываться неизвестные виды, и был уверен, что «плезиозавровая сенсация», даже необоснованная, послужила на пользу делу, поскольку привлекла внимание прессы и мировой народной общественности. Так что теперь в эти края хлынут новые исследователи из самых разных стран.

К сожалению, директор Буэнос-Айресского зоопарка исходил из предположения, что Аргентина надолго останется динамичной, бурно развивающейся страной, привлекательной и для ученых, и для промышленности. Он не предвидел, что она через считанные годы вступит на обычный латиноамериканский путь военных переворотов, сменяющих друг друга диктатур и экономической нестабильности. Тот путь, с которого она не вполне сошла и по сей день…