Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 8(34), 2022.

Предисловие Марины и Сергея Дяченко от 2016 года

Дорогие читатели и друзья!

Темой для обсуждения в нашей Гостиной на сей раз будет Бестиарий. Что это такое, с чем это едят, зачем это нужно и почему кому-то периодически хочется его сотворить?

Небольшое отступление.

Первой научной работой на кафедре психиатрии медицинского института Сергея Дяченко было исследование синдрома сочетания образов при делирии. Это было в далеком 1968 году, еще в годы студенчества. Интересно, что именно в этом году родилась Марина Дяченко, еще не ведая о грядущей встрече с Сергеем. Интересно также, что в этой научной работе, проведенной под руководством профессора Я. П. Фрумкина, использовались, кроме клинических наблюдений… строки Пушкина:

За столом
Сидят чудовища кругом:
Один в рогах с собачьей мордой,
Другой с петушьей головой,
Здесь ведьма с козьей бородой,
Тут остов чопорный и гордый,
Там карла с хвостиком, а вот
Полу-журавль и полу-кот.

Такое вот сочетание науки и искусства, что очень приветствовал профессор Фрумкин, человек потрясающей эрудиции, гениальный диагност и клиницист. С тех пор прошло много лет. Сергей остепенился, взял в жены Марину, и вместе они создали целую галерею существ, которых как бы и не нет, но кто его знает…

В средневековье бестиарии были очень популярны. Существовало целое направление в литературе, представленное такими книгами. Эти энциклопедии писались разными людьми — учеными и философами, монахами и путешественниками, дворянами и даже королями. Различались бестиарии по форме и содержанию. Чаще всего книги носили просветительский характер, но были и научно-популярные исследования, религиозные и поэтические — и даже совсем экзотические «любовные» бестиарии.

В современном мире им тоже находится место. Бестиарии чаще всего создаются как сборники статей о несуществующих животных. В этой связи можно вспомнить «Фантастический бестиарий» нашего друга Кира Булычева, «Бестиарий» еще одного нашего друга Анджея Сапковского. Или вот вышедшая в 2003 году, а сейчас экранизируемая книга «Фантастические звери и места их обитания». Как известно, это копия книги, принадлежащая Гарри Поттеру и написанная Ньютом Саламандером, знаменитым магическим зоологом. Мировая премьера фильма состоялась совсем недавно, буквально на днях.

Особо хотелось бы отметить «Книгу вымышленных существ» Л. Х. Борхеса, которая была издана в 1954 году и до сего времени будоражит умы и сердца. Что делать, мы обожаем Борхеса. Вместе с его гениальными «Книгой ада и рая», «Книгой сновидений» это глубочайшее исследование антологии как бы несуществующего, сплав художественного и энциклопедического исследования. Удивительное сочетание серьезности и розыгрыша, несущее огромный исторический и философский смысл. Для Сергея Дяченко это как бы привет от поэта Пушкина и психиатра Фрумкина.

Но перейдем наконец-то к сути дела. Наш друг, писатель и ученый-генетик Григорий Панченко отважился написать бестиарий по мирам Марины и Сергея Дяченко.

Позвольте его представить.

Родился 22 апреля 1966 года. Окончил биологический факультет Харьковского государственного университета, защитил кандидатскую по генетике. Писатель-фантаст и представитель харьковской школы фантастики, редактор, переводчик, оружиевед, криптозоолог. Переводы, собственные рассказы, эссе и статьи публиковались в ряде журналов (в том числе «Если» и «Реальность фантастики») и сборников, первые авторские публикации в крупной форме относятся еще к 1990-м гг… но не все они имели место под его фамилией, а псевдонимы в данном случае раскрывать не уполномочены:). Автор популярных в среде фантастов (и не только) оружиеведческих изданий: «История боевых искусств», «Горизонты оружия», «Клинки в бою» и др. Другое профессиональное увлечение — криптозоология (наука о «неведомых зверях»); организатор и участник ряда экспедиций, в том числе с участием европейских криптозоологов. Самая заметная из публикаций на эту тему — вышедшая в 2002 году книга «Каталог монстров».

Все эти свои ипостаси Григорий старается держать «в разных стойлах», но иногда они совмещаются. Результатом пересечений биологических, оружейных и «фантастических» интересов стал интерес к разного рода бестиариям, в том числе по мирам Дяченко.

Вместе с Ф. Чешко — руководитель харьковского семинара фантастов, непрерывно действующего с 1984 года. Последние годы является координатором популярного сетевого конкурса фантастики «Стоптанные Кирзачи».

С 1999 года значительную часть времени проводит в Германии. В 2002—2003 был главным редактором выходивших в Нижней Саксонии и Северном Рейне-Вестфалии журналов «Партнер-Ганновер», «Вестник» и «Партнер-Норд». Сейчас является главным редактором выходящего в Ганновере журнала фантастики «Меридиан». Редактор-составитель многих сборников фантастических рассказов. Создатель проекта «Забытые шедевры старых мастеров» (перевод и публикация малоизвестных детективных и фантастических рассказов докопирайтных классиков).

От себя добавим, что книги Григория, в частности по боевым искусствам, популярны, написаны удивительно живо и изобретательно. Мы помним писателя как неизменного участника всех практически конвентов, украшенного бородой и всегда каким-то клинком. Помним его остроумные, подчас каверзные вопросы, яркие выступления. Помним его сценарий, который получил диплом на конкурсе «Хроники мегаполиса», где мы были членами жюри, — жаль, что конкурс так и не достучался до экранов.

Пришел черед задать вопросы нашему гостю:

— Григорий, ну ты же вроде нормальный человек…

Во всяком случае, довольно многие так говорят 🙂

— Кандидат наук, генетик…

Это как в старом анекдоте — «Если бы я был грамотен, до сих пор работал бы стекольщиком в Жмеринке». Если бы наука, которой я вообще-то собирался посвятить жизнь, не развалилась — то есть, к счастью, не вся и не везде, но применительно к моим харьковским постсоветским реалиям этого развала, увы, хватило с запасом! — то я уж точно не «дезертировал» бы в литературу. Впрочем, «союзнические» отношения у меня с литературой, наверно, все равно бы сложились: фантастикой увлекался, сколько себя помню, да и писать начал тоже еще до своего, так сказать, дезертирства — рассказы, статьи…

— Холодным оружием владеешь…

Не только владею, но и как призы раздаю, от «Меридиана» и ряда дружественных германских редакций: за лучшие публикации на территории Германии.

— Что такое «криптозоология»?

В самых общих чертах — «наука о неизвестных животных»: вообще неизвестных, считающихся вымершими — или неизвестных/вымерших на данной конкретной территории. Так что наши объекты — не только, к примеру, реликтовый гоминоид (термин «снежный человек» криптозоологи очень сильно не любят), но и кавказский леопард, тот, с которым Мцыри сражался: зверь, принадлежащий ко вполне известному виду, но официально считающийся вымершим; во всяком случае, на территории Кавказа. Ну а по нашим сведениям, он не то чтобы благоденствует, но еще сохранился на отдельных участках ареала и вообще, кажется, раздумал вымирать: кое-где явно образовались самовоспроизводящиеся популяции.

— Почему ты этим занялся?

«Во-первых, это красиво» 🙂

— Что это за экспедиции с европейскими криптозоологами?

Да что ж поделать, если эпоха, когда советская криптозоология была одной из ведущих в мире, миновала вот уже около четверти века… А интересные, перспективные в этом плане районы вполне себе остались, хотя их теперь не назовешь ни доступными, ни безопасными: Кавказ, Средняя Азия… Вот немногочисленные (даже стыдно сказать, насколько немногочисленные!) остатки нашей «старой гвардии» и работают с западными коллегами, играя порой довольно диковинные роли, в которых совмещаются функции «шерпа» и начальника экспедиции.

— Видел ли ты вживую, говоря языком Пушкина, «невиданных зверей» или хотя бы их следы?

Э, нет! На такие вопросы я в «фантастической тусовке» не отвечаю 🙂 И вообще, честно говоря, стараюсь держать все три своих ипостаси — связанную с фантастикой, с боевыми искусствами (включая оружиеведение) и с криптозоологией, — так сказать, «в разных стойлах». Иногда это, конечно, поневоле пересекается, но тут надо соблюдать особенно высокую осторожность…

— Что скажешь о «Бестиарии» как жанре? Что для тебя здесь самое интересное? Яркое? Важное? И почему?

Ну, я на многие литературные миры как-то автоматически смотрю взглядом биолога (впрочем, оружиеведа тоже) — и всегда интересно посмотреть, «как это работает». Между прочим, литературным, чисто читательским ощущениям это абсолютно не мешает, никакого «музыку я разъял, как труп». Но так уж вышло, что особенно ценю «звериную», фаунистическую, в широком смысле — природную часть сеттинга. Кстати, на ней-то сплошь и рядом действительно проверяется внутренняя устойчивость литературной конструкции. Естествознание — оно, честное слово, и в мирах фэнтези работает…

Да вот хотя бы этот пример: «Дело о звере гишу» http://samlib.ru/t/tri_i_o/delo_o.shtml. Он как раз из числа «пересечений»: кроме фантастики, тут и биология, и «боёвка», и даже криптозоология.

В финале, между прочим, и к творчеству Дяченко линия протянулась: такой вот мостик между «Великой дугой» и «Пещерой»… а по этому мостику и под ним снуют эндрюсархи, гишу, сааги и простые буколические патриофелисы…

Возникло сие эссе в ходе прошлогоднего конкурса «Стоптанные Кирзачи», а на нынешнем вот какая номинация есть: http://samlib.ru/s/sk/mir_mar_ser.shtml. Добро пожаловать на съедение: можно с образцами дяченковской фауны, можно без них, но обязательно по мирам М. и С.!

— Почему ты хочешь создать бестиарий по мирам именно Дяченко? И как ты это видишь?

Почему? Ну, хотелось бы думать, никто не обвинит меня в стремлении «подольститься» к М. и С., но мне представляется, что Дяченко — крупнейшие из ныне действующих мастеров отечественной фантастики. В административном смысле у нас у всех сейчас, конечно, «отечества» самые разные, сто тридцать семь раз массаракш, но, надеюсь, всем понятно, что я имею в виду. А как вижу? Например, вот так:

«Пещеры и их таинственные обитатели — одна из заметнейших линий в творчестве Дяченко. Может быть, даже более значимая, чем регулярные „устремления в небо“ на спине дракона, конегрифона, гигантской птицы. А то и на техногенном крыле-змее „Дикой энергии“. Впрочем, эти устремления ввысь, как мы вскоре увидим, не так уж противоречат погружениям во глубину пещерных недр…

Конечно, ярче и многогранней всего образ Пещеры дан в одноименном романе. Там он вообще — смыслообразующий элемент (и сам, и вместе с пещерными жителями, „теневыми отражениями“ людских душ). Однако разного рода Пещеры (в том числе и с заглавной буквы) появляются в творчестве Дяченко очень рано. Обитатели этих подземелий вроде бы самые разные — но…

„…Каждый первый же встречный путник знает, в какой стороне Пещера. Знает — но вовсе не обязательно скажет, а, скорее всего, насупится, подозрительно сверкнет глазами, плюнет под ноги и молча продолжит свой путь. <…> Туда, где Пещера, никто не ходит“.

(„Скрут“)

В мире „Скрута“ хватает недобрых тайн, и эта Пещера — всего лишь одна из них. Там как будто все просто и обыденно, на нормальный средневековый (даже не фэнтезийный) лад: система карстовых промоин отведена под местный аналог лепрозория, и те страшные чудовища, что обитают там, — всего лишь изуродованные смертельной болезнью люди. Тем не менее мечта о быстрой смерти, позволяющей не превратиться в такое вот тронутое распадом подобье „живого трупа“, явственной ниточкой тянется к написанной многими годами позже „Лихорадке“, где, вдобавок ко всему, тоже присутствует мимолетный образ пещеры-тоннеля, сквозь который влекутся живые души в мертвых телах. Похожая система образов проецируется и на один из эпизодов „Казни“, которая, казалось бы, уж вовсе не о том. Да, не о том, но вынужденный отсиживаться в пещере вампир Семироль наделен многими признаками живого покойника, одновременно являющегося опасным чудовищем, — а обрушивающиеся на него телесные бедствия придают ему столь же безусловное сходство с прокаженными „Скрута“ и мертвяками „Лихорадки“. Причем саму-то пещерную архитектуру Семироль, человек (вампир!) образованный, оценивает иронически: декорация, искусственное сооружение — даже с повторяющимися участками, „как будто у дизайнера не хватило воображения“.

Интересно, сложную многоуровневую и действительно странную Пещеру прокаженных из „Скрута“ он бы тоже охарактеризовал так? А столь же многоуровневую и сложную пещеру из „Мигранта“? А источенную подземными ходами скалу под замком некроманта из „У зла нет власти“?

Может быть, вампир со своим логическим, отточенным юриспруденцией мышлением попал в самую точку. Все это — Модели, сотканные из лоскутков информации; Проекции идей; тени первообразов в платоновской Пещере».

Спасибо за ответы, Григорий.

Теперь вот о чем. Об издании «Бестиария по мирам Марины и Сергея Дяченко» ведутся переговоры с крупным издательством, заинтересованным в выходе этой книги. Григорий Панченко начал работу, написал уже ряд глав. В рамках нашей «Гостиной» вы, дорогие друзья, можете прочесть отрывок одной из глав — «Тот, кто с флейтой по жизни шагает…» («Бестиарий разумных рас»). Он будет опубликован чуть позже.

Дорогие читатели!

Мы с Григорием будем рады любым вашим замечания, соображениям. Объявляем «мозговой штурм» идеи такого бестиария. Как его лучше всего построить? Какие существа наиболее интересны? Какие наши тексты?

Будем рады, если кто-то пришлет свои наработки — возможно, Григорий их учтет или включит в свое произведение. Наконец, будем признательны, если кто-либо представит художественные наработки образов или захочет проиллюстрировать такую книгу — ведь от визуальной составляющей бестиария многое зависит.

Наиболее интересные ваши идеи, разработки обязательно будут отмечены.

Пожелаем Григорию Панченко успехов и в «Бестиарии», и во всех его обширных замыслах!

Марина и Сергей Дяченко