«Приключения Тедди», «Онода», «Последний стрелок», «Когда приходит освобождение»

Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 1(51), 2024.

Медведь и его предназначение

Последнее время Норвегия так часто и подробно в своих фильмах освещала историю Второй мировой, что я даже немного удивился, наткнувшись на детскую сказку, снятую в этой стране. Надо сразу сказать, необычную. Во-первых, «Приключения Тедди» — экскурс в историю: конец шестидесятых или начало семидесятых глазами тех, кто их не помнит, а потому мир сказочный, где всякое может случиться. А во-вторых, это рождественская сказка, где же еще ей происходить, как не в далеком прошлом. Хотя, признаюсь, с современной моделью отношений в семье, даже немного из будущего. Но обо всем по порядку.

Утром сочельника юная Марианна отправилась на ярмарку вместе с маленьким братом по прозвищу Малыш. Озорница долго искала приключений и под конец нашла: колесо фортуны, где за одну крону, ровно столько, сколь у нее и было, можно выиграть разные призы, от юлы до плюшевого мишки. На него-то она и нацелилась — и даже выиграла. Вот только косолапый, продемонстрировав несвойственное медведям корыстолюбие, подкрутил колесо и остался стоять на полке. В самом деле, что за резон отправляться в семью бедняков, если он молод, полон надежд и желает увидеть мир, который известен ему по фотографиям со стен лавки. Марианна отправилась за новой монетой домой, а в это время плюшевый Чичиков завидел нового покупателя, выложившего для потехи аж сотню крон. Ему-то он и решил отдаться. Вот только вместо путешествия неожиданно попал на пыльный чердак к еще одной добыче богача — ежихе Боле. Ну, а Марианна ничего не получила.

На анимацию денег в студии не пожалели, даже неясно, оцифровка это реальной игрушки или оригинальная трехмерная модель. Но при этом еще и создается полное ощущение старого фильма с анимированными персонажами, аккуратно внедренными в обычную картину, вроде «Нового Гулливера». Неудивительно, что от этого лента только выигрывает, еще раз напоминая давние времена, которые принято считать «старыми добрыми». Да и то: люди не прилипли еще к экранам сотовых, дети играют во дворах, торговцы не ведают пластиковых упаковок для всего и вся, а продукты еще не получили надписи «употребить до». И вот в этом мирке и происходит самое поразительное.

Режиссер картины Андреа Экербом нам вовсе не известна, а вот сценаристы, создавшие это ламповое чудо Ларс Гудместад и Харальд Розенлев-Эг, известны хорошо, однако только по картинам «Охотники за головами» и «Пылающее море»: вот уж неожиданный поворот. Но главное удивление еще только впереди.

Когда Марианна не находит медведя, она пытается выследить богача-покупателя, и вроде бы ей это удается. Набравшись наглости, девятилетняя искательница приключений вламывается в окно, но вместо ожидаемого триумфа ее ждет фиаско — мало того, что медвежонка в коробке нет, там лежит чужой подарок, который девочка умудряется разбить. После чего ее и находят.

По тому времени можно ожидать самого очевидного развития дальнейших событий: головомойки или чего похуже, но нет. Я поминал, что фильм исключительный, вот тут-то особость его и начинает проявляться. Отец и мать ведут себя с нашкодившей дочерью как с равной, они ее пытаются даже не убедить, но объяснить суть проступка. И только. Кажется, ну что за бред, вот ремня ей дать с криками на весь дом, как это принято у большинства семей, — а они даже спели ей песенку на ночь. И эффект не замедлил сказаться: Марианна наутро забирает из-под елки свой подарок и несет жертве недомыслия. А вы говорите, сказка…

Но я совсем позабыл о медвежонке, между тем вот тут-то начинается самая настоящая быль. Фильм как бы раздваивается, повествуя параллельно о приключениях Тедди, пытающегося переосмыслить свою суть, и его несостоявшейся хозяйки, занятой ровно тем же. Это оказывается сложно, если бы не помощь со стороны. Так, нескладная, несуразная Бола, стесняющаяся собственных колючек, научит медвежьего пройдоху простым игрушечным отношениям, обнимашкам, о которых он даже не подозревал, а постигнув, вдруг понял, чего себя лишил. И эта простая истина заставляет его пуститься на поиски Марианны: вместе с ежихой, конечно, куда ж они теперь друг без друга. Тем более, только благодаря знакомству с несуразным медведем Бола поняла, как сильно ошибалась на свой счет.

Конец у этой сказки, как и у всех рождественских, исключая американские ужастики, закономерен: наверное, поэтому режиссер и сценаристы обратились именно к такому жанру. Короткая, словно выстрел, всего на час с небольшим история никого не оставит равнодушным. Нехитрые приключения отступают, обнажая главное: удивительное добросердечие и понимание, которые вроде бы свойственны всем людям, но так мало ими используются. А стоило бы чуть чаще открывать сердце и чуть больше принимать в него других — право же, иногда это окупается сторицей. А значит, следует хотя бы однажды попробовать.

Его война

Сейчас, наверное, мало кто помнит историю «последнего солдата Второй мировой» — так в семидесятых мировая пресса прозвала лейтенанта Императорской армии Хиро Оноду: в те годы о нем знали практически все, даже советские СМИ посвящали ему статьи и документальные передачи. Настало время еще раз пересмотреть его историю и разобраться в причинах, приведших солдата в джунгли на долгие тридцать лет без малого. Совместная франко-японская картина «Онода» повествует как раз об этой удивительной истории.

Летом сорок пятого молодой честолюбивый выпускник Императорской офицерской школы Хиро Онода получил свое первое задание. Прежде его не брали в авиацию, в чем было виновато слабое здоровье, даже в камикадзе отказывались принимать, ибо разве честь для офицера, пусть и младшего — лишь раз взмахнуть мечом во славу отечества? Так что ему предложили иной выбор, особый, на который он, не раздумывая, согласился. Дела у японской армии шли на всех фронтах из рук вон, она демонстрировала лишь стойкое отступление под постоянными атаками союзников и партизан; чтоб задержать первых и обезвредить последних, ей попросту необходимо было создавать группы прикрытия и диверсионные отряды.

Так Онода прибыл на крохотный островок Лубанг на севере Филиппин защищать аэродром и готовиться к контрнаступлению. Но в ночь прибытия авиация союзников стерла гарнизон с лица земли. Уцелеть удалось лишь немногочисленному отряду Оноды, благоразумно отошедшему в горы. Остров захватили американцы, а уцелевшие японцы ушли в партизаны. Через неделю война закончилась безоговорочной капитуляцией, вот только Оноде со товарищи об этом никто не сказал.

Режиссер картины Артюр Харари мало известен российскому зрителю, но прежние его работы характеризуют молодого француза как мастера крепких боевиков; тем более странно, что он вдруг сел в кресло создателя исторической драмы. Но мерилом, способным оценить то, как Харари справлялся с непривычной задачей, может служить «Сезар» за лучший сценарий — к слову, написанный им самим. И это неудивительно, ведь, несмотря на почти три часа экранного времени, фильм ни на миг не дает заскучать. Вроде бы камерная драма, разыгрывающаяся в течение долгих десятилетий с одними и теми же персонажами, но всякий раз режиссер отыскивает новые ходы и меняет темп повествования, буквально перетряхивая историю (к слову, она написана по дневникам самого Оноды). И это возымело благотворный эффект: от картины трудно оторваться.

Уйдя в подполье, лейтенант старательно организует свой лагерь, пусть у него и товарищей нет опыта не только партизанских, но вообще боевых действий. Он грамотно оборудует лагерь, создает схрон для припасов и проводит рекогносцировку местности. Теперь их задача — постоянно тревожить местных партизан и янки, дожидаясь подхода основных сил. Через несколько дней происходит первое боестолкновение, отряд несет первые потери. Да, война уже завершилась, филиппинцы пытаются об этом сообщить японцам, но те, понятно, не слушают. И дальше трагизм ситуации только нарастает.

Отдельное спасибо сценарию: он прописан настолько логически достоверно, что зритель безоговорочно принимает извращенную перспективу происходящей истории. Кругом враг, пусть янки ушли, но свои сражаются где-то неподалеку, они в любой момент могут вернуться, а значит, надо крепить ряды, затаиться и ждать, заодно давая понять и своим, и чужим на острове, что японские солдаты здесь есть и они не сдадутся.

Онода постоянно проводит вылазки, заодно мародерствуя, но по необходимости, ибо продукты уже осенью кончаются. Дисциплина среди бойцов поддерживается очень строго, хотя и без перегибов, а потому побеги крайне редки. Только в конце следующего года несколько бойцов уходят в поселение и не возвращаются. К началу будущего, сорок седьмого года в подчинении Оноды остается всего три солдата, к лету уже два, но они не сдаются. Даже когда этот третий приходит к ним с аборигенами и пытается уговорить сложить оружие: кто поверит перебежчику?

Логика происходящего точна и строга. Когда, уже в 50-м, на остров наконец высаживается группа японских военных, пытаясь уговорить Оноду сдаться, он сперва приходит в замешательство, но затем пытается увидеть иной, скрытый смысл. Тем более нарастающий, когда прибывшие приводят отца лейтенанта, и тот, кадровый офицер, читает хокку собственного сочинения: Хиро пытается найти в этом скрытое послание, что ему, разумеется, удается.

Многие в свое время не могли поверить, как подобное могло произойти, но фильм старается дать ясный ответ на этот вопрос. Оноду учили именно на диверсанта, последнюю надежду империи: неудивительно, что в его сознании все воспринимается иначе, нежели у других. Его готовили к чему-то схожему: к бесконечной лжи противников, к провокациям, к выживанию, к несению долга до победного конца. В этих джунглях он стал поистине другим человеком, даже больше, чем просто человеком, — героем. И не только он один: его отряд тоже, возвысившись над земным, постиг небесное, стал той тройкой былинных героев, о которых создано столько легенд, мифов и пропаганды в разных странах мира.

Еще надо вспомнить, как часто, много и долго воевала Япония в первой половине прошлого века: сперва оккупация Кореи, захват Манчжурии и попытка вторжения в Монголию (та самая битва на реке Халхин-Гол), захват Китая и Нанкинская резня, а после — битвы за Меланезию, изгнание англичан из Сингапура, оккупация Сиама (ныне Таиланда) и битва за Индию. Вторая мировая для империи началась в 1931-м и продолжалась непрерывно 14 лет; так разве может столь долгая война столь неожиданно подойти к завершению? И разве может император сдаться «рыжим варварам»?

Этому веры нет никакой: ни веры, ни желания, — вот бойцы и продолжают свой подвиг. Годы идут, а им удается держаться, но через десять лет умирает еще один солдат отряда. А в конце 69-го, когда местные крестьяне — видимо, получив карт-бланш из райцентра — устраивают охоту, Онода остается один.

Трудно сказать, как закончилась бы его история, не появись на острове молодой турист из Страны восходящего солнца. Турист, желавший сфотографироваться с легендой, с тем самым последним солдатом давно минувшей войны, который упрямо, невзирая ни на какие обстоятельства, нес свою службу. И тут низкий поклон сразу двум актерам, молодому Юя Эндо и звездному Кандзи Цуде (нам известному по фильму «Затоичи»), за отменное раскрытие характера: как наивного офицера, только понюхавшего пороха, так и зрелого мужа, чья жизнь держится лишь на верности долгу. И хотя финал картины всем прекрасно известен, но до него надо пройти непростой путь, сложную историю создания своего собственного мира и его обрушения, занявшего почти тридцать лет жизни. Как ни покажется странным, это лучшие тридцать лет: в кругу верных друзей, с мыслями о прекрасном далеко, которое непременно наступит и ради которого стоит жить и страдать.

Достичь Нормандии

Иногда бывает так, что идентичные сценарии попадают в разные студии, случается, что и фильмы по ним выходят почти одновременно. Трудно сказать, причина тому в жадности сценаристов или чем другом, но подобное случалось не раз в прежние годы, взять хоть приснопамятное противостояние «Армагеддона» и «Столкновения с бездной»; нечто подобное произошло и в миновавшем году. Два фильма, основанные на реальных событиях, совместно принялись штурмовать кинотеатры: «Великий беглец» и «Последний стрелок». При этом первый удостоился внимания ведущих мировых студий Англии, Франции и США, а вот второй оказался куда скромнее, но, возможно, от этого только выиграл. Так что в противостоянии Майкла Кейна и Пирса Броснана для меня победил последний. О «Стрелке» я и расскажу.

Ветеран Арти живет в доме престарелых, куда его сбагрили добродетельные дети. Незадолго до годовщины высадки в Нормандии умирает его жена, с который Арти прожил больше семидесяти лет душа в душу и о коей заботился до самого последнего дня. После этого потрясенный вдовец внезапно решает отправиться во Францию, встретиться с живыми и навестить мертвых, в том числе лучшего друга Чарли, благодаря которому он и выжил в той мясорубке.

Надо думать, ему немедля отказали. Арти 92 года, у него диабет, артрит и еще прорва других смежных заболеваний, а его лечение столь сложно, что используется для сдачи экзаменов интернами, без бригады врачей ему никуда не выбраться. И тогда пехотинец решается на побег — столь важной оказывается для него эта поездка.

Броснана пришлось гримировать, чтоб он выглядел на нужные годы, а сам актер применил все свои приобретенные с годами навыки, дабы и внутренне походить на вроде бы доживающего последние дни ветерана. В начале фильма он еле кряхтит и не может найти оставленную на соседнем столике газету, но уже через день прячется в фургоне прачечной и втихую сбегает. Теперь ему надо добраться сперва до Дублина, ведь действие начинается в Ирландии, сесть на паром до Шербура — и уже оттуда…

Даже для обычного человека это путешествие непростое, что говорить о старце таких годов. Но Арти не сдается, с каждым шагом приближаясь к цели. Вот только препятствия возникают на его пути постоянно.

Фильм не был бы английским, не обойдись он без доли то доброй, то едкой иронии. Вот и сейчас, по мере удаления от дома престарелых, больше напоминающего презентабельное узилище, на пути Арти встречаются самые разные люди, и чем дальше он забирается, тем выше в них градус порядочности и добросердечия. И если водитель прачечной доставляет его до города за двадцатку, это как на «Роллс-ройсе» прокатиться, то на железнодорожной станции с него как с долгожителя денег за проезд уже не берут. А дальше автобус, новые знакомые и новые встречи.

Фильм построен как классическое роуд-муви. Ветеран движется к своей цели, попадая в разного рода истории и встречаясь с разными людьми, кто-то помогает ему, а иные и мешают. Следить за подобными перипетиями всегда интересно, а их в сюжете набросано изрядно. Арти не успевает выбраться из одной, как немедля попадает в другую. Но все равно не сдается. Сломался автобус — он поймает попутный фургон, просрочен паспорт — он тайком проберется на паром. Там его застукают, однако он все равно найдет выход, что значит армейская смекалка. Тем более что он уже не один, опекать его на долгой дороге взялась француженка (отменная роль Клеманс Поэзи), бабушка которой переправляла англичан на остров. Так почему бы внучке не продолжить традицию?

Вот так полушутя, полувсерьез и проходит долгая поездка. Сюжет играет красками, задорно рассказывая о самом Арти и его постоянно меняющемся окружении, пока вдруг не наталкивается на… очень черный юмор? новое испытание? — решать зрителю. Дальнейший путь английскому ветерану предстоит проделать вместе с ветеранами-немцами, против которых он сражался летом сорок четвертого.

И тут отдельное спасибо следует сказать сценаристу Кевину Фицпатрику: он настолько аккуратно и точно распределяет роли, обрисовывает детали и заостряет внимание, что ни разу не возникает ощущение фальши. Вот и сейчас, встретившись с бывшем членом гитлерюгенда (его роль сыграл ничуть не менее известный и специально приглашенный Юрген Прохнов), Арти оказывается перед самым важным выбором. И делает его он исключительно достойно и честно.

А дальше снова путь, к последнему рубежу. Тем временем о бегстве ветерана узнали и переполошились не столько в доме престарелых, о нем выведали и газеты, поэтому теперь журналисты охотятся за «последним стрелком», как его прозвала пресса, ибо он единственный из полка Королевских горных стрелков, кто остался в живых. У самого же Арти осталась финальная задача, горькая, но и необходимая, узнать о которой зрителю предстоит лишь в конце картины. История делает… нет, не то чтоб неожиданный, но незаурядный твист, после которого становятся понятны отношения между Арти и Чарли, Арти и супругой, все прошедшее связывается в окончательный клубок, точки над «i» расставляются, а горькая ирония судьбы, о которой изящными намеками шла речь в самом начале, становится очевидной и понятной.

Но до этого момента еще предстоит досмотреть сей тонкий, яркий, колоритный и удивительно точный фильм о последнем стрелке, для которого его финальная цель становится не просто важнее всего прочего, но служит связующей нитью между прошлым и будущим. Каким бы оно ни было, когда бы ни наступило.

Датский урок немецкого

Переосмысление итогов войны — процесс всегда трудный и болезненный, но до крайности необходимый. Пусть даже после долгих десятилетий молчания и жизни во лжи. Прежде подобные веяния касались Японии и Кореи, теперь бросить взор на последние месяцы Второй мировой и последующего мироустройства пришел черед Дании.

Фильм «Когда приходит освобождение» не добрался до российского зрителя, неизвестно, доберется ли вообще, — а жаль. История, рассказанная в нем, знаковая и поучительная.

Последний месяц войны. Фронт трещит по швам и разваливается. После провала Арденнского контрнаступления и слома Линии Зигфрида, после ударов по Пруссии и Венгрии в Германию хлынул поток беженцев. Единственной колонией, оказавшейся в достаточном тылу, стала Дания. Туда немецкое командование отправляет четверть миллиона переселенцев, и это на три миллиона местных. Потому беженцев располагают где придется: в школах, вузах, на стадионах. Пришел черед потесниться и жителям маленького городка на датской окраине.

Конечно, аборигены в ярости, любить немцев им не за что, тем более что все понимают: до конца войны остались даже не месяцы, а недели. Сопротивление поднялось по всей стране, вот только сюда никак не доберется, подпольщиков в городке человека три, и все при старшей школе, в корпусах которой и разместили около полутысячи беженцев. Город переходит к глухой обороне, и единственным связующим звеном между ним и переселенцами становится семья директора школы. Супруга из чисто человеческого сострадания кормит голодающих пришлецов, на которых даже оккупационные войска махнули рукой, ее муж, сам участник Сопротивления, поначалу принимает чужаков в штыки, но понемногу переходит на сторону жены. Пытаясь уговорить себя и других в необходимости помощи во избежание эпидемии дизентерии, которая прибыла в город с беженцами, он начинает искать для них лекарства. А затем волей-неволей сходится с эсэсовским доктором Хайнрихом, эту роль безупречно исполнил Петер Курт. Так совершенно чужие друг другу люди вдруг объединяются ради общей благой идеи.

И ровно так же семью директора начинают чураться в городе.

Фильм становится как бы продолжением подобных историй, которых в европейской, а пуще того, немецкой культуре множество, начиная с «Жестяного барабана» и «Урока немецкого». Вот только теперь история рассказывается от лица победителей.

В самом датском кинематографе имеется немало картин, обращающихся к мрачным страницам недавней истории, взять тот же «Мистериум». Теперь очередь дошла и до времен оккупации. Так же как в культовых романах Ленца или Грасса, главную роль здесь играет подросток. Сын директора Сёрен, чьими глазами зритель смотрит на происходящее, наиболее сложно и ярко переживает происходящее. Прежде его товарищи играли с ним в Сопротивление, теперь в подобных забавах ему уготована вечная роль фашиста. Единственная, кто еще готова общаться с ним, — это дочь беженцев Гизелла. Но зачем Сёрену беженка? Он и чурается ее, и одновременно тянется к ней. Неудивительно, что мальчик постоянно пребывает в бессильной ярости на себя и на товарищей, да и на родителей. Подспудно понимая правоту отца, Сёрен не может простить ему своего положения, а потому пытается найти утешение у подпольщика Бирка, учительствующего в школе. Но и тут не находит успокоения: Бирк жесток и тщеславен. И Сёрен потихоньку отворачивается от него.

А жизнь семьи становится все хуже. Вот и освобождение; теперь новые власти, стараясь избавиться даже от следов оккупантов, обращают школу в концлагерь. Больницы отказывают немцам в помощи, горожане объявляют им бойкот, ежедневно немецкий доктор роет несколько могил для соотечественников. На помощь им больше никто не придет, ни свои, ни чужие.

Режиссер картины Андерс Вальтер Хансен рисует картину полного обесценивания человечьей натуры, жестко и безапелляционно, аккуратными штрихами подчеркивая страшную суть происходящего. Вот мать Сёрена выставляют из магазина, подозревая, что она берет еду для беженцев. Вот директора лишают должности за сотрудничество с оккупантами. Вот в их дом летят камни, а во дворе полыхает костер. И тогда Сёрен совершает свой последний, самый отчаянный шаг — похищает полумертвую от болезни и истощения Гизеллу и тащит ее на тележке в больницу в другом городе: в этом его все знают.

Финал вполне закономерен, он поднимает все больше вопросов, причем только нелицеприятных, но на которые волей-неволей отвечать необходимо. Хотя бы для себя. И вроде бы поступки каждой стороны можно понять, но принять их уже не получается. Режиссер сознательно не расставляет акценты, не судит, тем паче не навешивает ярлыки: фильм много тоньше и острее. Выбрать сторону придется каждому, его посмотревшему. От этого в конце просмотренной картины никуда не уйти.