Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 4(18), 2021.

Птицы в большинстве случаев как-то выпадают из сферы деятельности криптозоологов. Безусловно, есть ряд загадочных пернатых, на которых «положено» обращать внимание, но это, как правило, «дальние» криптиды, обитающие где-то в экзотических странах, да еще вдобавок помеченные особой древностью, гигантизмом или какими-то драматическими обстоятельствами открытия и вымирания. И вправду странно: словно нет проблем, связанных с существованием или несуществованием других пернатых.

Впрочем, птицы, о которых сейчас пойдет речь, действительно и крупны, и экзотичны. А возможно, даже известны науке. Вот только о встречах с ними сообщают не из тех краев, куда наука их поместила. Но по порядку.

Василий Песков, журналист, фотограф, несколько лет подряд возглавлявший телепередачу «В мире животных»:

«…Случайно я видел черных лебедей на Камчатке. Между сопок проплыли (именно проплыли, мерно махая крыльями) пять больших птиц. Они были черные, только маховые перья белели как снег. Полминуты — и птицы скрылись в долине. И только тут мы опомнились: лебеди! Но почему черные? Белых лебедей на Камчатке встречаешь часто. Несомненно, и эти пять птиц были лебеди. Но черные. Расспросив охотников-старожилов, я узнал, что в Камчатской долине мы видели лебедей австралийских. Бури тому причиной или какие-то таинства перелетов, но изредка лебедей из Австралии заносит на этот северный полуостров».

Это наблюдение опубликовано в 1971 году, но состоялось оно, возможно, на несколько лет раньше, во время предшествовавших поездок Пескова на Камчатку. Интересно бы знать, что, собственно, могли рассказать старожилы (неужели кто-либо из них мог гарантированно подтвердить, что лебеди не просто черные — это видел и сам Песков! — но именно австралийские?).

За несколько лет до этого, в 1965 году и тоже на Камчатке (не тогда ли состоялась и вышеописанная встреча?) Песков имел беседу с одним из таких старожилов. Павел Васильевич Гусев, помощник ихтиолога, работавший на реке Никулка, рассказывая о держащихся там лебедях, упомянул также: «В прошлую зиму два черных пристали, будто бы австралийские лебеди».

Едва ли кто-то из собеседников Пескова имел право на нечто большее, чем это «будто бы». Интересно, что сказал по этому поводу начальник ихтиологической станции Владислав Турицын, с которым Песков встретился там же: его слова не приведены — но трудно предположить, что он опроверг рассказ своего помощника. Впрочем, ихтиологи — не орнитологи, да и тема их работы на Никулке была совершенно не связана с птицами, так что этот случай (продолжавшийся несколько месяцев!), скорее всего, даже не был занесен в рабочий журнал…

Все-таки поразительно, сколь легко даже руководитель серьезнейшей из выходящих в стране передач о жизни природы принимает «естественные» объяснения загадочного феномена. Перелеты — это ведь не для австралийских лебедей. А буря, способная зашвырнуть стаю неперелетных (а хоть бы и перелетных!) птиц из Австралии на Камчатку, — объяснение и вовсе не для нашей планеты!

Нет ни возможности, ни желания оспаривать факт встречи, зафиксированной опытнейшим и профессионально наблюдательным знатоком природы (к тому же при свидетелях!). Да, на Камчатке встречаются черные лебеди — или, во всяком случае, встречались до 1960—1970-х гг. Но это лебеди «камчатские», а не австралийские.

К какому же виду следует их отнести — вопрос пока преждевременный. Cygnus atrata, черный лебедь, настолько не перелетный, что даже на Новую Зеландию его завезли люди: «своим ходом» ему это расстояние не преодолеть!¹ Но вообще-то летает он довольно хорошо (кстати, только в полете становятся видны его маховые перья, действительно белые). Может быть, на Камчатку его занесло не непосредственно из Австралии, а из… Японии, где эти птицы с XIX в. содержались не только в зоопарках, но и в полувольных условиях — в парках, прудах, в частных владениях, далеко не всегда с подрезанными крыльями? Япония тоже далековато, однако такое переселение могло происходить через цепочку промежуточных пунктов вдоль Курильских островов, Сахалина, Дальневосточного побережья — и только на Камчатке популяция в итоге смогла закрепиться, удержаться по сию пору? Если, конечно, смогла.

А вот наблюдение более свежее: тоже с северных широт, но с совсем другой оконечности России. Свидетельствует доктор геологических наук Юрий Леонидович Войтеховский, главный редактор научно-популярного журнала «Тиетта», проработавший в Геологическом институте КНЦ РАН 36 лет, причем 12 последних — директором:

«Дело было в конце 1980-х, тогда я работал в Геологическом институте Кольского НЦ РАН в г. Апатиты. Месяц — конец лета, август — начало сентября: уже начинались затяжные дожди, но день был теплый и солнечный. Экспедиция того года проходила в районе Ловноозерского месторождения медно-никелевых руд к югу от Ловноозерских тундр и Ловноозера (не путать с более известными Ловозерскими тундрами и Ловозером).

Идя маршрутом вдоль небольшой речушки (название ее не помню, а может, и не знал: на наших картах названий этих речушек не было, уж больно они маленькие, в средней полосе России их назвали бы ручьями), я услышал за кустами гоготанье и хлопанье крыльев. Снял ружье с плеча, продрался осторожно через кусты и увидел пару черных лебедей. Конечно, они услышали шум и насторожились. А увидев меня, побежали по воде и взлетели, потом сделали надо мной круг (как все приличные лебеди) и полетели на соседнее озеро, там много мелких озер посреди болот. Вот и вся история.

Могу добавить, что в тех краях геологи их видели и до меня, это выяснилось из разговоров с коллегами. Общее мнение состоит в том, что они убежали из какого-то зоопарка: Финляндия рядом. А вот как они зимуют — это, конечно, вопрос…»

Что ж, описание образцовое — и высказанное предположение выглядит наиболее логичным, распространяясь, наверно, и на Камчатку: Финляндия в этом смысле ничем не хуже Японии, а путь ближе.

Могут ли беглые австралийцы зазимовать в таком климате? В Германии они иногда дичают и зимуют, но с трудом. На Карельском перешейке и Камчатке зимы не в пример суровее. Впрочем, основная проблема — не климат как таковой, а наличие или отсутствие незамерзающих водоемов. Камчатская река Никулка, где черных лебедей наблюдали ихтиологи, нагрета вулканическим теплом, она свободна ото льда при любых морозах, поэтому зимой притягивает к себе многих водоплавающих птиц. В Карелии таких «согретых» рек нет — но часть ручьев и гаваней (в Австралии черные лебеди обитают и у морского побережья) тоже не покрывается льдом, хотя и по другим причинам. Это, конечно, очень узкая ниша, но она есть…

Можно, конечно, допустить, что эти лебеди на столь чуждых территориях не всегда зимуют и не размножаются (хотя вопрос с гнездованием решить проще, чем с зимовкой). Тогда каждая такая встреча — последствия независимого залета из какого-нибудь иностранного парка, а самовозобновляющаяся популяция не сложилась ни в Карелии, ни на Камчатке. Но все же есть основания предположить, что этот рубеж перейден или, по крайней мере, может быть иногда перейден: свидетельство тому — успешный факт зимовки на Никулке (на Камчатке подобных рек хватает), а также наблюдение Песковым не просто пары, но стаи из пяти особей.

---

¹ Исчезнувший новозеландский лебедь Cygnus sumnerensis, которого маори съели примерно в те же сроки, что и моа, — другой вид, тоже не перелетный. Надо думать, у него имелись общие предки с Cygnus atrata, и вот эти-то предки были способны к перелетам — как иначе они могли попасть в Австралию и Новую Зеландию? Но это давно утраченное качество: наши предки в ту пору были скорее хабилисами, чем эректусами. (Примеч. авт.)