Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 5(19), 2021.

Сергей Панарин

Рисунки детей военных лет

Речь в этой статье пойдет о графике, картинах, рисунках, связанных с детством и Великой Отечественной.

Было немало агитплакатов, героями которых выступали дети. Например, такой (1943 год):

Или большая, профессиональная живопись. Например, картина «Фашист пролетел», написанная Аркадием Александровичем Пластовым в 1942 г., когда-то произвела на меня несомненно сильное воздействие. Страшный сюжет:

Но давайте поднимем несколько иную тему: война глазами самих детей, война в рисунках детей. Но разговор сейчас пойдет не о рисунках детей сегодняшних, тех, что нарисованы к дате: об этом — во второй части статьи. Я поискал в сети рисунки именно детей войны. Не скажу, что долго искал, но много найти не удалось. В конечном итоге остановлюсь на публикации в журнале «Родина» (как я понял, это проект «Российской газеты») от 01.08.2017.

В этой публикации рассказывается о детских письмах и рисунках времен Великой Отечественной. Речь о материалах, которые присылали школьники в «Пионерскую правду».

Были там и карикатуры:

И трагические сюжеты, например сцена казни Зои Космодемьянской:

И какие-то боевые иллюстрации:

Но лучше посмотрите саму статью, она того стоит:

«Прошу Вас поскорей разгромить врага…»
Детские письма и рисунки времен Великой Отечественной войны

Александра Ковалевская

День Победы глазами детей

Тема для современного ребенка сложная. Младшеклассник не знает, что такое руины, как выглядят развалины; оружие времен ВОВ, боевой комплект солдата, самолет, танк, военная форма армий. Даже ее цвет — нужно рассказывать обо всем подробно. У младшеклассника отсутствует понятие «грязь». Мир современного ребенка чист и прибран, нет грязи на сапогах, сажи и копоти (что это такое и откуда берется?) на лицах и руках; максимум грязи — это веселые голубые лужи да по подсказке учителя нарисованные коричнево-черные борозды. Редкие дети станут добровольно рисовать хаотичные нагромождения обломков, нужно сильно попросить их об этом. Если рисуют сами — то пора корректировать отношения с действительностью, именно эти дети обычно грубо и резко черкают, «марают» лист и упорно много раз водят кистью по одному месту, словно не в силах двигать работу дальше. У позитивных детей такое «застревание на месте» указывает на то, что ребенок переутомлен и симулирует рисование, не осваивает площадь листа, а просто сбавил темп: характерная проблема январских и февральских занятий, сезона слабости и сонливости. 

Провал в представлениях о вещной стороне войны, дефицит зрительных образов — не вина взрослых. Для современного ребенка и его учительниц, самая старая из которых родилась через двадцать лет после военного лихолетья, это есть прошлое, визуальной своей частью не перекликающееся с настоящим. Поставьте задачу проиллюстрировать практически любую взрослую книгу — и столкнетесь с такими же трудностями. Дети не обязаны знать мир взрослых, для них давным-давно проработан упрощенный детский мир — с говорящими зверями, лошариками, машинками-бибиками, сказочными героями, цветочками, елками и конфетами. Но когда взрослым надо, они любят выдернуть ребенка из этого уютного мирка, поставить лицом к лицу с реальностью и сказать: «А нарисуй-ка!» 

Предлагая тему войны младшим школьникам, честно признаемся себе, что ставим перед ними слишком сложную задачу. Но дети не умеют отказываться. Они маленькие победители: идут в бой, сражаются с собственным неумением и незнанием и побеждают. Иногда падают без сил к концу рисования, загнанные сонмом ограничений, перед количеством которых побледнели бы и Феофан Грек, и Андрей Рублев. Им говорят: форма не того цвета, пилотка — это не шапка, каска — это не берет, у солдата не туфли, а сапоги, синих и голубых джинсов не существовало, девушки не носили брюки (учительница вообще «ку-ку» — как это, не носили брюки?!), платья не парашютом, как у принцесс, и не мини, и лучше — если в цветочек. Бантики были, обручей и заколок не было. Челки набок, закрывающей глаз, — тоже. Как выглядит пистолет? Учительница не знает и предлагает пририсовать к руке закорючку, изрыгающую пламя, но небольшое пламя, как у зажигалки, — все поймут. Ученик соглашается, но на всякий случай его солдат и стреляет, и движением каратиста замахивается ногой на противника — это знакомо, и тоже все поймут. 

Рисовать войну для учителя дежурная обязаловка, поэтому многие просто копируют композицию из сети и предлагают нарисовать похоже. Тем более, рано еще учить грамотному изображению лица и фигуры человека, а без изображения людей не обойтись. И начинаются после замечаний по миру рисунка «пальцемтыки» в изображение, потому что носы и пальцы у нарисованных героев появляются с восьмилетнего возраста, и то не у всех, большинству художников надо напоминать об этом. А также напоминать о ступнях, коленках, руках, растущих из плеч, а не из талии, и многом другом. Надежда на то, что во время рисования учитель ведет еще и патриотическое воспитание, вложит осознанное, эмоциональное отношение к подвигу воинов-освободителей, остается лишь надеждой методиста — человека, как правило, себе на уме. Чуткий, но неопытный преподаватель оставит детям максимум свободы, получит милые наивные рисунки солдат с собачками и котиками, солдат с цветами, солдат с девушками. И хорошо еще, если не забудет про винтовку… Все будет происходить на зеленом фоне цветущей земли, обязательно весенней, не знающей увядания и запустения, с солнышком в уголке и с птичками, если о птичках вспомнит учитель или ученик. Этот учитель никогда не выиграет конкурс и тем самым не принесет даже листика лавра победителя своей школе. А конкурс рисунков о ВОВ затевался с тем, чтобы быть частью соревнования между школами района, затем области. Поэтому желательно напрячься и все-таки создать что-то с учетом взрослых представлений о раскрытии темы. Например, плоскость листа разделить на две половины: правую и левую, в правой — лицо женщины-ветерана, в центре — Вечный огонь, слева люди возлагают венки, или идет бой, или просто намалеваны гвоздики. 

Идея разделения листа по вертикали, а особенно по диагонали (для детей разделение диагональю — совершенно невиданное понятие), эта идея разделения с целью вместить два сюжета абсолютно противоестественная, особенно когда мы встречаем два разных по цветовой гамме и масштабу изображения. Это творческое решение или навязано, или скопировано из плакатной графики и характерно для педагога, беспомощного в рисовании или очень неопытного, ведомого. Дети тоже нередко совмещают несколько «кадров», но способом, близким к иконописи с ее разделением «бытий» по горизонтали. И появляется в центре первая задумка, потом вверху на оставшемся пустом месте — вторая, потом, если место позволяет, заполняются углы. И только продвинутый в композиции младший школьник рисует крупно, и самое главное — в зрительном центре. По секрету говоря, даже в этом случае «прием ладошки» учитель все-таки использовал: то есть накрывал лист рукой в нужном месте и просил: «Здесь, пожалуйста, помести танк, он самый большой, под ладошку чтобы не спрятался. Вокруг танка — людей, и не мельчи, они важные, без них — никак».

Неудивительно, что в теме изображения ВОВ много шаблонного. 

В принципе, большое искусство тоже в немалой степени надуманно, и копии удачных ракурсов и частей композиций кочевали из картины в картину во все времена: конские крупы и стати, светотень на складках платьев, черты лица, развороты и жесты фигур, лысая голова, эффектно выступающая из плоскости картины на зрителя… Однажды удачно найденное повторится художниками многократно и по разному поводу, совместно творя лик эпохи и приметы стиля. И, несмотря на все «но», отдельные дети умудряются сохранить непосредственность в недетской теме Великой Отечественной войны и Победы. Они просто учатся, исследуя особую строгость линий движения солдат в строю или повторяющиеся ряды башен и вскипающую пену луковок куполов; ритм ног танцоров, мимику человеческого лица. И они выкладываются по полной и очень гордятся законченным рисунком. Этим взрослым никогда не угодишь…