Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 6(8), 2020.

Когда объявили карантин, установилась чудесная погода, расцвела сакура и сирень, людей на улицах стало меньше, машин поубавилось. Воздух казался свежее, а весна упоительнее. Сема наслаждался простором. В голове у него звучала песня, простая и озорная; слов он не помнил, но не расстраивался по этому поводу. Две девушки шли навстречу и даже не шарахнулись от него на два метра. На них были маски, яркие и веселые, и Сема расхохотался. Голова немного плыла, и это тоже было приятно, как будто выпил вина, но в самый раз.

Птицы пели райскими голосами, деревья протягивали цветочные ветви, ветер подхватил Сему и пронес вперед, играя. «Вот это да!» — восхитился Сема.

Он нырнул в подъезд и поднялся по лестнице, любуясь стенами, расписанными светящимися мандалами. Только наверху, когда перед ним распахнулись двери квартиры, Сема вспомнил, куда он шел.

На пороге стояла жена. Красивая. В белоснежной тунике. Ангел.

— Какая ты славная! — восхитился Сема.

— А где Ладик? — спросила Таня, заглянув в пустое пространство за застывшим в экстазе мужем.

Сема обернулся.

— Ты что, потерял его? — она задрожала. — Где ты его оставил?

— А что ему будет? — спросил Сема, прислушиваясь к необычным высокочастотным звукам, слетающим с ангельских губ.

— Ты дебил, что ли? Двухлетнего ребенка потерял! В полицию звони! — жена оттолкнула его, выбегая из квартиры. — В парке были?

— В парке, — Сема топтался на месте, а Таня уже летела вниз, перепрыгивая через ступеньки.

— Господи, господи, — твердила она. — Ну что же он совсем больной на голову, что ли? Ладька, подожди, миленький, найду тебя!

«Буду спрашивать всех подряд, — решила Таня. — Ну что с того, что изоляция? Мы цивилизованные люди и должны помогать друг другу».

Первый попавшийся ей навстречу прохожий сказал, что у нее стильное платье. «Я же в халате, — отшатнулась Таня. — Все как с ума посходили!»

Люди и правда вели себя по-другому: бежали вприпрыжку, улыбались, радовались чему-то. Общая благожелательность действовала успокаивающе, с каждым глотком воздуха беспокойство таяло. Женщина замедлила шаг.

«Почему я психую? Зачем всю жизнь верчусь, как белка в колесе? Опекаю Ладю, стараюсь предупредить каждое его желание, а он капризничает, истерики закатывает. Как хорошо у животных! Олененок родился и сразу на ножки встал. Черепашки закопали яйца в песок и свободны. А люди, если уж завели детей, то навсегда. Нужна ли детям наша забота? Мир такой огромный, в нем столько нового!»

Таня услышала плеск, вдохнула любимый в прошлом запах и посмотрела вперед. «У нас же нет моря», — возмутилось ее сознание. Но море было! Прекрасное, настоящее, бирюзовое, с ленивой манящей волной. Таня стояла на тропинке, ведущей к солнечному пляжу. Группа загорелых парней и девчонок обогнала ее, и один из ребят повернулся, блеснул зубами и помахал ей.

«Будь счастлив, Ладя», — прошептала Таня, скинула тапочки и понеслась по мягкому теплому песку, легкая, молодая, беззаботная.

В парке, возле фонтана, сидел в коляске Ладя, глядя на мир широко распахнутыми глазами. Иногда с ним разговаривали взрослые, мимо пробегали дети; какая-то веселая девушка схватила коляску и прокатила его пару раз вокруг фонтана. Ладя немного похныкал: непривычно было долго сидеть, хотелось есть и видеть знакомые лица. Потом все окружающие его люди превратились в мульты и заговорили голосами малышариков. Ладя забыл про голод и неудобства и увлекся любимым шоу.

Люси Батон жила на тридцатом — последнем — этаже самого высокого в городе здания. Она серьезно отнеслась к самоизоляции: попросила соседа помочь закупить продукты, включила в квартире воздухоочиститель и совсем перестала выходить на улицу. Про коварный вирус ходили разные толки: некоторые говорили, что для молодых он не опасен, а старики мрут, особенно если больны еще чем-нибудь. Люси стукнуло шестьдесят, хорошим иммунитетом она не могла похвастаться, поэтому решила не рисковать и сидеть дома. К тому же новые правила почти не нарушали привычного образа жизни. Люси была редактором в книжном издательстве и работала на дому.

Прошла неделя или больше, когда у нее начали сдавать нервы. Раньше она считала себя успешным, довольным жизнью человеком. «Это у других депрессии, — бравировала Люси, — а я давно живу в вымышленных мирах, общаюсь с рыцарями, путешествую по самым экзотическим местам». По договору издательство не предлагало ей ничего тяжелого, готического и апокалиптического. Люси читала дамские романы и женское фэнтези. Но и в этих жанрах порой попадались трудноусвояемые книги. Сейчас она никак не могла проглотить «Откровенное декольте».

«Неужели меня когда-то волновали такие пошлости? — вздыхала Люси. — Как хорошо, что я больше не подвержена плотским страстям! Но есть же авторы, которые пишут об этом деликатно и интересно. Я просто устала. Почитать бы что-нибудь для души».

Очередной текст, «Загнанная драконом», тоже не пробудил любопытства и не внушил высоких надежд.

«Пойду на улицу, — сорвалась Люси. — Голова пухнет от правки. Мне нужно развеяться».

Она позвонила подруге, от которой обычно узнавала, что делается в мире. На звонок не ответили. «Ну и ладно!» — махнула рукой затворница.

Лифт не работал. Это уже серьезно. Спуститься еще можно было, а вот обратно? Люси потрусила назад в квартиру, но вспомнила, что там ее ждет «Откровенное декольте», и бросилась вниз по лестнице.

В подъезде стоял запах тлена. «Обещали дезинфицировать», — вспомнила Люси и спрятала носик в платочек. Казалось, что лестничные пролеты никогда не кончатся. У нее начали дрожать ноги, когда она все-таки спустилась. Люси толкнула тяжелую дверь и выскочила на улицу, жмурясь от яркого света.

Высаженные у фасада деревца, такие невзрачные зимой, нарядились в бело-розовые кружева, как феи на детском празднике. «Я чуть не пропустила весну», — вздохнула Люси и сдернула маску. Ее сердце наполнилось благодатью — как приятно было просто идти, чувствовать прикосновение солнечных лучей к лицу, дышать полной грудью. Голова перестала болеть, и поясница больше не ныла. Люси давно уже забыла тот чудесный период жизни, когда тело не доставляло ей никаких хлопот.

На аллее, под скамейкой, кто-то валялся. «Как это типично: обязательно какой-нибудь бомж напьется средь бела дня и испортит пейзаж!» — поморщилась Люси и старательно обошла пьяницу. В глубине парка, на пикниковой поляне, она увидела множество тел, слишком неподвижных для обычных отдыхающих людей. Ком подкатил к горлу: «Неужели мертвые? Все-таки вирус. Эх, надо было хоть новости посмотреть!» Люси замешкалась, но вдруг в отдалении показался конный отряд. Живые всадники и всадницы — все как на подбор статные и элегантные. Люси, не веря собственным глазам, поспешила к ним, чтобы узнать, что происходит. Она заметила, что мертвые, мимо которых она проходит, кажутся ей размытыми, нереальными, как будто мозг подверг цензуре ее видение.

Галантный всадник спешился и подвел к ней лошадь.

— Вы готовы ехать, мадам?

Люси смотрела, открыв рот, и никак не могла разглядеть его черты. Многочисленные герои, о которых она читала: властные жгучие брюнеты, насмешливые сердцееды, невозмутимые эльфы, — как будто наложились один на другого. Даже стоять рядом с ним было волнительно, и Люси смущенно подала рыцарю руку в перчатке, а он помог ей взобраться на лошадь.

Кони понеслись вскачь, набирая высоту.