Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 5(7), 2020.

Цикл работ, о котором пойдет речь, принадлежит трем палехским художникам, хотя в описании обычно упоминают только двух, супругов Кукулиевых; но, кроме них, в создании цикла участвовал еще и Олег Ан, хотя он подключился на последнем этапе, в 1981 г. Работа длилась долго, с 1977 по 1981 годы, и представляла собой в общем-то не характерное для палешан сочетание книжных иллюстраций большого (огромного!) формата и классических пластин. Полностью вся серия была опубликована еще через год после завершения в виде книги-альбома «Сын России»: подарочного вида, потрясающего качества — и… довольно малым по тем временам тиражом 50 тыс. экз., так что теперь это издание можно найти лишь у редких любителей, а в Сети из него выложены лишь фрагменты¹. Литературная часть принадлежит руке Альберта Лиханова (писателя очень титулованного, но при этом весьма небезынтересного), однако о ней сейчас говорить не будем: текст состоит словно бы из почти абстрактного набора фраз, почти никак не сочетающегося с иллюстрациями, и, видимо, появился только потому, что издательство «Молодая гвардия» в 1982 г. не совсем представляло, как это можно издать книгу, состоящую только из «картинок».

А «картинки» эти, 4 больших (даже в альбоме громадного формата 70 х 100 1/8 их пришлось укладывать складным «триптихом») и 25 обычных, являют собой… житие Юрия Гагарина — именно в том смысле, в котором мы говорим о житиях святых. Конечно, с поправкой на советскую концепцию. Но с поправкой ли, без нее ли — новый вариант иконописного канона: в центре — ковчег со средником (иначе расположенным и иногда более многофигурным, чем на традиционной иконе, ну так палехская живопись к концу 70-х долгую эволюцию проделала), вокруг — клейма с житийными деяниями, тоже более насыщенные и самостоятельные, но узнаваемые. И при этом фантастические… что, впрочем, для иконописи не новость. Вот только в данном случае фантастика посвящена покорению космоса и мечтам об этом. С условно древнерусских, былинно-сказочных времен до эпохи Гагарина… и вперед, в будущее.

Строго говоря, для Палеха эта логика совершенно естественна: он ведь до революции являлся «вотчиной» крестьян-богомазов, именно такова была специфика тамошних артелей живописцев, в 1920-х годах переориентировавшихся на новую тематику и материал, но не оставивших прежнюю манеру. Последние четверть века те из палешан, которые сохранили верность своей школе, регулярно возвращаются к «дореволюционному этапу», сочетая традиционную технику (пластины и доски в стиле лаковой миниатюры — но уже на чисто иконописные, житийные темы) и навыки книжных иллюстраторов (эксклюзивные, подарочные евангелия и «портретные галереи» святых покровителей Руси). Это касается и супружеской пары Кукулиевых; об Олеге Ане надежных данных найти не удается с начала 90-х.

Получается все это, честно говоря, чересчур в духе «лаковых коробочек», если говорить о церковной живописи, — и чересчур «по-богомазски», если говорить о живописи книжной (среди современных заказов, выполняемых палешанами, есть и светские сюжеты: например, иллюстрации былин, бажовских сказов и пушкинских сюжетов). Наверное, пора признать: «житие Гагарина» так и осталось вершиной палешской классики…

Хотя наград и дипломов цикл «Сын России» не получил: возможно, потому, что попал во «вневременье». Кажется, заказчики рассчитывали на его завершение к Олимпиаде-80, но объем работ оказался слишком велик — даже при учете того, что подключился еще один художник. Поэтому альбом оказался менее замечен, чем ожидалось. А вскоре начался «генсекопад» — и сделалось вообще не до того.

Несколько слов о художниках.

Супруги Кукулиевы, Борис Николаевич (1936 г. р.) и Калерия Васильевна (1937 г. р.), — потомственные палешане, оба имеют звание народного художника (Борис его получил еще в советское время, а Калерия — в 1999 г.). Вместе работают со второй половины 1950-х, причем не только в области лаковой миниатюры: на их счету, кроме книжных иллюстраций, еще и театральные декорации, стенные росписи, а в постсоветское время оба писали иконы — ну, об этом см. выше. Совместно и порознь участвовали во множестве выставок. Наиболее «титулованная» их работа — цикл иллюстраций к юбилейной (1978 г.) книге-альбому «Здравствуйте, братушки», посвященной 100-летию освобождения Болгарии от османского ига: советская награда — диплом им. Ивана Фёдорова, болгарская — орден Кирилла и Мефодия I степени.

(Конечно, в постсоветское время последовали и другие награды: за серии «Жизнь Иисуса Христа в красках Палеха», «Евангелие в красках Палеха», «Житие Александра Невского»… Но об этом тоже см. выше.)

Вообще-то всегда считалось, что в их творческом тандеме главный — Борис: и высоко оцененных сольных работ у него больше, и в совместном творчестве вклад преобладал, и, в конце концов, новое поколение художников готовил тоже он, возглавив творческую мастерскую «Палешане» в самые тяжелые годы, в начале 1990-х. Не знаем, по какой причине в интернетную эпоху о Калерии сведений стало накапливаться гораздо больше: и в Википедии, и в «Путеводителе по русским ремеслам» (https://ru.russianarts.online/) ей посвящены персональные статьи, а муж Борис и, кстати, сын Николай, тоже видный мастер палешской школы, фигурируют лишь как «члены семьи» и соавторы.

Последняя из известных больших работ супругов Кукулиевых датируется 2017 г. Насколько нам известно, они здравствуют и трудятся поныне.

Третий участник работы над циклом «Сын России», Олег Владимирович Ан (1952 г. р.), — тоже потомственный мастер-палешанин: в Палехе родился, учился и трудился еще его отец Владимир Сергеевич Ан, о жизни и творчестве которого мы сколько-нибудь подробных сведений не нашли. Если кому-то покажется, что фамилия звучит не очень автохтонно, то он будет прав: Ан — кореец. Какими ветрами в двадцатых годах (дата рождения В. С. Ана — 1929) корейскую семью занесло в Палех, опять-таки не знаем, но ветры тогда бушевали нешуточные…

В 1981 г. Олег Ан уже считался состоявшимся мастером, но все-таки «из молодых». Не знаем, при каких обстоятельствах и по какой причине он подключился к работе Кукулиевых: только ли в том дело, что время уже поджимало? Или, может быть, сыграла роль опытность Олега в «пушкинских» сюжетах, которые являются не самой заметной, но важной частью цикла? Кукулиевы к ним тоже регулярно обращались, но в творчестве Ана пушкинистика занимает особое место…

Впрочем, не знаем, его ли руке принадлежат пушкинские эпизоды (может быть, где-то в архивах Палеха и сохранилась такая информация, но она никогда не была опубликована). Не знаем, по какой причине во многих источниках участие Ана начинает вообще замалчиваться. Не знаем о его нынешней судьбе. Не знаем, почему последняя из палешских работ художника, о которой хоть что-то известно, большой триптих (по Пушкину: «Сказка о царе Салтане»!), завершенный в 1990 г., сразу же оказался в частной голландской коллекции: для позднеперестроечных лет этот путь не совсем обычен. После нее проскакивают сведения, кажется, только об одной работе (или серии?), «Тучи над Русью», — но о ней мы и вовсе не знаем ничего, кроме названия…

По-видимому, в обстоятельствах создания самого фантастического из циклов Палеха кроются какие-то загадки. Что ж, от этого сам он не делается менее фантастическим.

Обратимся же наконец к некоторым его эпизодам:

---

¹ Отчасти это объясняется тем, что в Интернет попали иллюстрации не из альбома, а из его неполного «повторения» от 1987 г. как цикла открыток — самого по себе уже фрагментарного.