Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 3(5), 2020.

1. Почему «синдром»?

СИНДРОМ — это комплекс органически связанных между собой признаков, объединённых единым механизмом возникновения и развития рассматриваемого явления, не обязательно связанного с заболеванием. СОВОКУПНОСТЬ симптомов, другими словами. Но это в медицине. Нас же в данный момент интересует использование понятия «синдром» и синдромного подхода в психологии.

В общей психологии, психологии личности и социологии понятие «синдром» используется в более широком смысле — для характеристики совокупности психических свойств и их проявлений и сочетаний. Существует «культурно-историческая теория» в психологии (автор Л. С. Выготский), согласно которой в психологии для описания особенностей психики следует использовать не перечень отдельных симптомов, а более крупную единицу — синдром.

Синдромный подход часто используется при изучении индивидуального профессионализма. Профессионализм человека при этом рассматривается не как совокупность признаков (симптомов), а как более сложная единица — симптомокомплекс (синдром), объединяющий эти взаимосвязанные признаки. Преимущество синдромного подхода (по сравнению с симптоматическим) здесь определяется тем же, что и в медицине: возможностью формулировать «диагноз» (становление профессионализма, а также развитие его возможных когнитивных искажений).

Когнитивное искажение — это такое понятие когнитивной науки. Оно означает систематические отклонения в поведении, восприятии и мышлении, обусловленные субъективными убеждениями и стереотипами, социальными, моральными и эмоциональными причинами, сбоями в обработке и анализе информации, а также физическими ограничениями и особенностями строения человеческого мозга. Когнитивистика — весьма молодая наука, изначально находившаяся в фокусе психологии. Само понятие «когнитивистика» было впервые предложено в 1973 году исследователем искусственного интеллекта К. Лонге-Хиггинсом. В течение ближайших десяти лет появилось Общество когнитивистики и журнал «Cognitive Science». С тех пор когнитивистика начала развиваться в качестве отдельного направления: искусственный интеллект, нейробиология, сканирование мозга, алгоритмы сознания, философия познания…

Но мы сейчас не об этом, а о возможных когнитивных искажениях профессионализма, которые провоцируют систематические ошибки в мышлении.

Ну и при чём здесь Марселлен Буль?!

Давайте разбираться.

2. Марселлен Буль. Информация общего характера

Марселлен Буль (Marcellin Boule, 1861—1942) — французский палеоантрополог, палеонтолог и геолог, научный писатель. Известен изучением неандертальцев. Представил свой вариант реконструкции внешнего облика неандертальца.

Завершив университетское образование, Буль в 1887 году устроился в Парижский национальный музей естественной истории, с которым оказалась связанной вся его научная деятельность. Он начал стажёром, потом в 1892 году стал ассистентом А. Годри по кафедре палеонтологии, в 1894 году защитил диссертацию и получил должность ассистента по музею. За организацию в 1898 году палеонтологической галереи он был удостоен Ордена почетного легиона (в 1935 году станет Командором ордена). В 1903 году он возглавил кафедру палеонтологии и занимал этот пост до своей отставки (в 1936 году). В первой трети ХХ века Буль был вне конкуренции как лидер французской палеонтологии и палеоантропологии. Естественно, именно ему были отправлены для изучения череп и все сохранившиеся кости посткраниального скелета неандертальца из Ла-Шапель-о-Сен. Изучить — это значит не только рассмотреть останки и написать отчет, но и восстановить внешний облик неандертальца по скелету.

В распоряжение Буля поступил на редкость полный скелет крепкого старика, хоть и скрюченного артритом, но, думается, уважаемого своими сородичами, так как после смерти старый неандерталец удостоился погребения в намеренно выдолбленной могиле, тщательно скрыт от «надругательства» со стороны гиен и волков. Скорее всего, именно поэтому кости хорошо сохранились, хотя некоторые были сломаны: недоставало лишь нескольких позвонков, части правой лучевой кости, куска лопатки и большинства зубов (потерянных, судя по всему, еще при жизни). Тем не менее Буль наделал массу ошибок, одну удивительнее другой, — и они оставались неисправленными несколько десятилетий. Буль собрал кости настолько неверно, что неандерталец больше всего напоминал человекообразную обезьяну.

Он расположил кости стопы так, что большой палец отходил от остальных под таким же углом, как на руке. В результате получалось, что неандерталец должен был ходить, опираясь на внешний край стопы, точно человекообразная обезьяна. Столь же неверно Буль восстановил и коленный сустав — он объявил, что неандерталец был не способен полностью его выпрямить и передвигался на полусогнутых ногах. Осанка существа, воссозданного Булем, ни в чем не походила на человеческую. По мнению Буля, позвоночник неандертальца не имел изгибов, которые дают возможность современному человеку стоять прямо. Голова была насажена на этот уродливый позвоночник в крайне неуравновешенной позиции и настолько выдвинута вперед, что, попытайся такой неандерталец поглядеть на небо, он, вероятно, вывихнул бы шею. Обнаружить в неандертальце Буля сходство с современным человеком при всем желании было невозможно — разве что с косолапым горбуном. Напомним, что данный конкретный индивид был действительно изуродован накопившимися за очень долгую жизнь (конечно, по неандертальским меркам: реально ему было около 50 лет) болезнями и травмами, однако это никоим образом не объясняет искажения реконструкции.

Но наиболее сокрушительным был вывод французского учёного относительно интеллекта человека из Ла-Шапель-о-Сен. Буль словно бы не заметил большого объема черепа — он увидел только то, что череп неандертальца длинный и низкий, и усмотрел тут признаки умственной отсталости. Для подтверждения своего вывода Буль сослался на форму черепа. Измерив пространство непосредственно с покатым лбом, он убедился, что места для лобных долей там мало, а они тогда считались (ошибочно) зонами мышления. По умственному развитию Буль отвел своему древнему подопечному место где-то между человекообразными обезьянами и современным человеком — но гораздо ближе к обезьянам.

Буль уничижительно описывал звериную внешность этого мускулистого нескладного тела и головы с тяжелой нижней челюстью. Он изобразил неандертальцев такими, что было непонятно, как они вообще умудрялись существовать, а уж о полноценной деятельной жизни и говорить не приходилось. В течение нескольких десятилетий после работ Буля почти никто не утверждал, что неандертальцы, возможно, все-таки предки современных людей (хотя бы отчасти). Его толкование имеющегося материала не только было полностью принято большинством ученых, но и дало толчок для еще менее лестных характеристик для неандертальца. Марселлен Буль пользовался большим уважением, славился упорством и добросовестностью — добродетели, которые лишь усугубили серьезность его ошибок!

3. Конкретные факты и события-1

Хронология, понятное дело, неполная. Но тут важнее проследить сам процесс. Зафиксировать не только ошибки всеми уважаемого палеонтолога, но и (раз уж пошёл разговор про профессиональные деформации и когнитивные искажения) действия других, вполне профессиональных в своей области специалистов. Их подобострастность, желание «примазаться», извлечь некие дивиденды…

Август 1908 г.

Во время раскопок в гроте «Буффиа» Бонневаль¹ братья Буиссонье обнаружили многочисленные остатки костей ледниковой фауны (шерстистых носорогов, северных оленей, бизонов, кабанов и волков), а также каменные орудия мустьерского типа. В глубине пещеры исследователи, к своему удивлению, обнаружили присыпанное многовековыми отложениями грунта, песка и глины углубление явно искусственного происхождения. Захоронение! Захоронение доисторического человека! Скелет находился на дне искусственного углубления неправильной прямоугольной формы, закрытого сверху известняковыми блоками, и поэтому весьма хорошо сохранился. Кости от времени стали хрупкими, и достаточно было одного неосторожного движения, чтобы их уничтожить, а для того, чтобы их извлечь, потребовалось колоссальное трудолюбие вкупе с осторожностью, усидчивостью и скрупулёзностью.

Ноябрь 1908 г.

В результате кропотливой работы череп и все сохранившиеся кости посткраниального скелета были успешно извлечены, очищены, собраны и отправлены на изучение в Парижский национальный музей естественной истории светилу мирового уровня, знаменитому французскому геологу, палеонтологу и палеоантропологу Марселлену Булю лично.

20 февраля 1909 г.

Читатели, купившие свежий номер французского еженедельника «Иллюстрация», с любопытством рассматривали изображение жуткого лохматого существа, сопровождавшее статью с сенсационным названием «Предок: человек возрастом в 20 тысяч лет».

27 февраля 1909 г.

К читателям-французам в этом развлечении присоединились также и читатели популярнейшего английского еженедельника «Иллюстрированные лондонские новости».

Именно таким увидел неандертальского человека известный чешский художник, проживавший тогда во Франции, Франтишек Купка. Существо с иллюстрации не было всецело фантазией Купки. Это была научно обоснованная (по крайней мере, так тогда представлялось читателям) реконструкция человека из Ла-Шапель-о-Сен, созданная при участии и под непосредственным руководством знаменитого французского геолога, палеонтолога и палеоантрополога Марселлена Буля.

Итак, «реконструкция Купки — Буля» была сделана всего лишь через полгода после обнаружения останков старика Ла-Шапель-о-Сен и по прошествии всего трёх месяцев с того момента, как Буль получил их в своё распоряжение. Всего три месяца?! А что, за эти три месяца реально можно проделать такую работу качественно и не напортачить? Думается, работа по «реконструкции» была сделана так. «Непосредственное участие» Буля свелось к просмотру предварительных набросков и правкам типа: пойдёт/не пойдёт. Задавило СВЕТИЛО палеонтологии того времени своим авторитетом молодого художника! На иллюстрации видны все основные признаки неандертальца, общепринятые на тот момент: массивное телосложение с выраженной рельефной мускулатурой, вытянутое лицо, надглазничный валик и ставшие впоследствии тоже классическими большие кисти рук и ступни ног. С этим можно было бы примириться, несмотря на некоторую их гипертрофированность. Но вот всё остальное, думается, взято с «потолка». Звериное выражение лица основывалось на утверждении о недостаточном развитии мозга под плоским черепом. А чрезмерная волосатость — влиянием климата: живя в суровом климате и не имея необходимой одежды, пещерный человек должен был быть с высокой на то вероятностью существом, густо обросшим мехом.

Есть первые симптомы «синдрома»!

В пользу утверждения, что знаменитая иллюстрация-«реконструкция» (эта картинка и сейчас мелькает всюду, где идёт обсуждение темы неандертальцев) была, как это теперь принято называть, «фейком», говорит тот факт, что, собственно, лишь после её появления инициатор фейка М. Буль взялся за подробное изучение предоставленного ему материала. То есть фактически начал подгонять результаты исследования под уже «засвеченный» результат!

Ладно, идём дальше.

Следующий, 1910 г.

Знакомая косматая фигура «неандертальца» украсила собой книгу немецкого доисторика Фердинанда Биркнера «Допотопный человек в Европе». А как же? Экстравагантная для того времени картинка сразу же стала популярной. Со временем она появилась и во многих других публикациях и книгах.

Франтишек Купка, ухвативший вроде бы удачу/известность «за хвост», в течение года выдал ещё одну работу на неандертальскую тематику: картину «Антропоиды», на которой два обезьяноподобных существа (с легко узнаваемыми «неандертальскими» чертами из предыдущей работы) сцепились в поединке за блондинистую «красавицу», держащую в руках букет красных цветов.

Именно за эти цветочки и цепляется взгляд. Как такой «недостаточно развитый мозг под плоским черепом» смог подсказать подарить «избраннице» цветы? А если всё же смог подсказать, то какой же он недоразвитый? Впрочем, художнику простительно: Купка недаром дал свей работе именно такое название. На ней изображены не неандертальцы в собственном смысле слова, но заметно «неандертализированные» антропоиды в тогдашнем понимании, человекообразные обезьяны. В ритуализированной борьбе сошлись неандерталошимпанзе и неандерталоорангутан, а наблюдающая за ними самка (или уже женщина?) — словно бы разом шимпанзегориллонеандерталка. Так что картина получилась воистину символическая, и многие реалии там условны: не только цветы, но и само межвидовое состязание.

1911—1913 гг.

Буль целиком поглощён изучением все тех же неандертальских останков. Отчёты под общим названием «Ископаемый человек из Ла-Шапель-о-Сен» он публикует в подведомственном ему журнале «Анналы палеонтологии». Всего их (отчётов-публикаций) было четыре. В конце 1913 года французский палеонтолог отдельной книгой издаёт обобщающую 278-страничную работу с тем же названием — «Ископаемый человек из Ла-Шапель-о-Сен».

С одной стороны, это продвижение классической научной работы по описанию анатомических особенностей и внешности неандертальского человека выглядит достойным уважения упорством. Но с другой — три месяца на выработку идеи и три года на, выражаясь современным языком, продюсирование… Ну вот как это называется?

1913 г.

Также в 1913 году выходит учебник F. Stuart Chapin «Введение в изучение социальной эволюции доисторического периода» с очень любопытными иллюстрациями…

4. Конкретные факты и события-2: размышления «на фоне»

Сказать по правде, на поприще реконструкций внешнего вида неандертальца француз не был «первопроходцем». Рисунков и скульптурных бюстов неандертальца, подкреплённых научными и популярными публикациями, в конце XIX — начале XX века появилось великое множество. Как правдоподобных, так и «притянутых» к звероподобному облику. Но именно деятельность Буля подвела под эти попытки строгую «научную основу». Так было окончательно сформировано общественное мнение. Умышленно ли, по недосмотру ли, но Марселлен Буль воссоздал из костей несчастного старика Ла Шапель-о-Сен обезьяноподобного «зверя». А ведь мог воссоздать человека! Пусть первобытного, но всё же — человека. Такая возможность у него была!

В качестве иллюстрации возможных вариантов реконструкций, стоявших перед первыми реконструкторами, скульптор Nicholas Fasciano, используя один и тот же череп Ла-Шапель-о-Сен, выполнил две «реконструкции прижизненного вида» неандертальца. Фотографии скульптур приводятся в книге «Возникновение человека. Неандертальцы» (1978), вверху скульптор «лепил» человека, а внизу — обезьяну:

Осознавал ли Марселлен Буль, какие последствия повлечёт за собой изданное им в 1913 году исследование для палеоантропологии? Решайте сами. Однако до публикации его работы «Ископаемый человек из Ла-Шапель-о-Сен» (1913) неандертальцы изображались вполне «очеловеченными»:

Думается, какие-то «тараканы в голове» (сейчас это называется «когнитивные искажения») у признанного авторитета палеонтологии были. Так или иначе, но большинство учёных антропологов, палеонтологов и археологов безропотно приняли концепцию Буля, взвалили её на собственные плечи и практически на полста лет сделали непреложной истиной.

Зёрна, посеянные Булем, упали в благодатную почву превозношения роли технического прогресса и общественного сознания, представлявшего столь отдалённые времена дикими, голыми и необузданными. И лишь один луч света был в том тёмном царстве — человек, не поддавшийся на соблазны тёмной стороны силы, а гордо поднявший просветлённую умом голову, создавший материальные блага, победивший уродливых и обделённых смекалкой псевдолюдей и породивший современное общество с паровозами и джентльменами, с унитазами и прибавочной стоимостью.

В антагонисты этому «просвещённому человеку» как нельзя лучше подошёл человек неандертальский: скрюченное уродливое существо, полузверь-получеловек, который «по развитию стоит между человекообразной обезьяной и современным человеком или даже ближе к первой, чем ко второму». Описанный и вошедший в умы обывателей, такой образ неандертальца буквально вопиял о том, что сие страшное существо просто не могло выжить в жестоком мире борьбы и конкуренции. И предок современного человека приложил немало усилий для исправления этой «ошибки природы».

Учебники антропологии начали изображать неандертальца в той позе, которую постулировал Буль, — очень сутулым, с подогнутыми коленями. Таким образом центр тяжести его тела оказывался вынесенным за пределы опоры, и по всем законам физики он должен был бы упасть ничком. Художники, иллюстрировавшие учебники, выходили из положения, изображая неандертальца, делающего широкий шаг, — по-видимому, чтобы устоять на ногах, он должен был непрерывно ходить. В массовом сознании слово «неандерталец» начинает ассоциироваться с «дикий», «глупый», «необузданный», «тупой», а на страницах печати — появляться наглядные пособия, «разъясняющие суть вещей».

Таким образом, хотел того Буль или нет, но своим содержащим (как позже выяснилось) кучу ошибок исследованием он ещё в начале XX века задал науке тот вектор в изучении неандертальцев, который являлся преобладающим в палеоантропологии до середины века.

Опять 1920 год

Знаменитый английский писатель-фантаст и публицист Герберт Уэллс издаёт отдельной книгой (по частям оно было издано в 1919 году) своё научно-популярное произведение «Очерки истории цивилизации».

К произведению ещё вернёмся, а сейчас — иллюстрация:

1921 г.

Опубликован другой фундаментальный труд Марселлена Буля «Ископаемые люди. Вехи палеонтологии человека». Труд был рассчитан на широкую публику и представлял собой обобщение всех знаний о доисторическом человеке, которые были на тот момент. Вошли в него, конечно же, и (в более упрощённом виде, чем в оригинале) результаты исследования скелета Ла-Шапель-о-Сен, дополненные заключениями на основе изучения мужского и женского скелетов Ла-Ферраси.

На этом можно было бы и закончить тему «Синдрома», остаётся только добавить, что, понятное дело, были и противники/оппоненты. Были научные споры, жаркие дискуссии, но они большей частью касались другой темы: можно ли считать неандертальца одним из наших предков? — однако это, согласитесь, несколько другая постановка вопроса.

Кстати, одним из когнитивных искажений является эффект фрейминга — наличие зависимости выбора варианта решения от формы представления исходной информации. Так, изменение вида формулировки вопроса с семантически идентичным содержанием может вызывать изменение процента положительных (отрицательных) ответов с 20 до 80 (и более).

5. М. Буль «Ископаемые люди. Вехи палеонтологии человека» (1921). Некоторые выдержки

Ну что же, для полноты информации приведём цитаты из «классического» труда главного эксперта по «неандерталоведению» начала XX века (работы 1913 года на русский не переводились).

Череп:

Первым делом нас поражает огромный размер черепа, особенно в сравнении с небольшими размерами остального тела, которому он принадлежит и которое, как мы увидим позже, было менее 1,60 метра ростом. Следующим делом нас поражает его звероподобный вид или вообще огромная схожесть с обезьяньим. Черепная коробка вытянутая и сильно приплюснутая сверху; надглазничный валик — огромный; лоб — сильно покатый; затылок — далеко выступает назад и тоже очень приплюснут; лицо длинное и выдаётся вперёд; глазные орбиты — огромные; нос, отделённый ото лба глубокой впадиной, — короткий и очень широкий; продолжение скуловой кости и верхняя челюсть имеет форму рыла; нижняя челюсть — мощная и толстая; подбородочный выступ отсутствует.

Позвоночник:

Позвоночный столб короткий и массивный. Первые позвонки более схожи с подобными у шимпанзе, чем у современного человека.

…в шейном отделе у позвоночного столба либо вообще не было изгиба, либо изгиб был слишком незначительным и имел направление противоположное направлению у современного человека, переходя в спинной изгиб, характерный человекообразным обезьянам, таким как шимпанзе.

…у человека позвоночник делает 3 изгиба, смягчающих нагрузку при прямохождении, позвоночник гориллы же не имеет таких изгибов, так как горилла при ходьбе опирается на костяшки пальцев рук…

Позвоночный столб и кости конечностей имеют многочисленные обезьяньи признаки и свидетельствуют о неполной бипедальности или недостаточном прямохождении в сравнении с современным человеком. Ноги очень короткие.

Стопа:

…таранная кость ископаемого человека — это таранная кость ходящего млекопитающего, которая, однако, содержит множество реликтов, характерных для лазающего существа. Пример из небольшого скелетного останка Ла-Ферраси есть очень примечательный для демонстрации этих обезьяньих следов, сейчас уже совершенно несвойственных белой расе, но найденных во временной форме у новорождённых, что подтверждает филогенетическую преемственность.

Другие кости ноги, такие как предплюсна и плюсна, не обнаруживают никаких специфических особенностей. Но если их разнообразные компоненты соединить вместе, включая суставы, мы обнаружим значительное противопоставление большого пальца, противопоставление, которое было вполне ожидаемым по отклонению шейки таранной кости. Подобная особенность описана у негритосов и веддов, чьи стопы приобрели невиданную хваткость и с исключительной ловкостью помогают им в лазании. Форма суставных поверхностей большинства прочих костей также свидетельствует об огромной подвижности остальных пальцев.

Стопа, всё ещё имеющая слишком слабый изгиб, должна была опираться на землю своим внешним краем, в результате чего должна была быть весьма косолапой; противопоставление же большого пальца остальным, по-видимому, играло роль хватательного органа.

Общие заключения по нижним конечностям:

Нижняя конечность неандертальского человека не была всецело такой же, как у современного человека. Хотя отличие было не столько в отсутствии каких-либо характеристик современного человека, а в объединении морфологических характеристик, уже тогда известных, но рассредоточенных по принадлежности к различным расам, которые вели первобытный образ жизни. Большинство этих характеристик легко могли бы быть описаны как обезьяньи (simian) или антропоидные (pithecoid), но в таком случае мы должны использовать эти термины в их широком смысле, так как эти черты сходства наиболее выражены не среди человекообразных обезьян, а скорее среди низших обезьян. Данный факт объединяет те нити родства, которые воссоздают Человека не в виде человекообразной обезьяны, а в более общем типе примата — четвероногом и лазающем.

По нижней конечности совершенно очевидно, что если формирование таза и огромное развитие ягодичных мышц свидетельствуют уже о приобретении бипедальной локомоции, то анатомические характеристики бедренной и большеберцовой кости при виде в профиль в вертикальной позиции показывают, что голень и бедро в вытянутом положении не могли образовать прямую линию по отношению друг к другу; бедро и голень, полностью выпрямившись, всегда должны были быть под тупым углом друг с другом. Таким образом, не имея возможности полностью распрямить колени, в обычном состоянии неандерталец был всегда полусогнут.

Внешний вид:

Тело невысокого роста, но очень массивное. Голова очень большая, с весьма развитым лицевым отделом в сравнении с черепной коробкой. Черепной индекс средний. Череп заметно приплюснут; надглазничный валик сильно выражен, переходит в козырёк; лоб покатый; затылок выступающий и сплющенный в вертикальной проекции.

Лицо длинное и выдающееся вперёд, с плоскими и покатыми скуловыми костями, верхняя челюсть без клыковой ямки и напоминает рыло. Глазные орбиты очень большие и круглые. Нос торчащий и очень большой. Подносное пространство огромно.

Нижняя челюсть сильная и лишённая подбородочного выступа, с большим подбородочным отверстием и усечённая в области угла.

Зубы массивные, структура задних моляров содержит примитивные черты.

Средний объём мозга около 1450 кубических сантиметров. Структура мозга демонстрирует многочисленные примитивные или обезьяньи черты, особенно это касается огромной редуцированности лобных долей и общей схемы извилин.

Важно отметить, что физические характеристики неандертальского типа прекрасно согласуются с тем, что утверждает археология в отношении его телесных возможностей, физиологии и среды обитания. Как уже отмечалось ранее, едва ли существует более рудиментарная и деградировавшая форма, чем наш мустьерский человек. Он использовал единственный простой материал — камень (кроме того, возможно, также кость и дерево). Единообразие, простота, грубость его каменных инструментов, а также возможное полное отсутствие каких-либо следов существования зачатков эстетических и моральных качеств находятся в полном соответствии со звериной внешностью этого мускулистого нескладного тела и головы с тяжёлой нижней челюстью, которая указывает на преобладание чисто животного начала над функциями разума.

Строение и работа мозга:

…я таким образом получил многочисленные достоверные данные, обсуждение которых не входит в данную работу, но значимость их может быть собрана в утверждении, что доли головного мозга ископаемого человека имели другое строение по сравнению с человеком современным. Самое заметное отличие было в форме лобных долей. У человекообразных обезьян площадь поверхности этой доли около 32 процентов по отношению к площади поверхности всего полушария. У современного человека среднее значение где-то 43 процента. У человека из Ла-Шапель-о-Сен — около 36 процентов. С точки зрения строения его лобных долей, исходя из их местоположения и сильной скошенности, ископаемый человек по развитию стоит между человекообразной обезьяной и современным человеком или даже ближе к первому, чем ко второму.

6. Неандертальцы Г. Уэллса

Итак, знаменитый английский писатель-фантаст и публицист Герберт Джордж Уэллс (1866—1946).

Рассказ «The Grisly Folk» (1921).

Любопытная история: негодуя на предвзятое отношение знаменитого фантаста к неандертальцам, я всё-таки держал в уме, что рассказ фантастический, ну и всё такое — а вдруг Уэллс сгущает краски с целью создания определённого впечатления. Ан нет! Многоуважаемый Герберт Джордж Уэллс на самом деле имел такую точку зрения! Чтобы удостовериться в этом, пришлось ознакомиться ещё с двумя научно-популярными произведениями, можно сказать, фундаментального свойства. Во всяком случае, думается, претензии на оное у Уэллса имелись.

«The Outline of History» (1920) — «Очерки истории цивилизации».

«A Short History of the World» (1922) — «Краткая история мира/человечества».

В «Очерках» неандертальцам посвящены 7-я и 8-я главы, в «Истории» — 10-я. Вот и поищем совпадения (или различия) в описаниях. Всё-таки произведения — «погодки» (1920/1921/1922).

7. Неандертальцы Г. Уэллса. Выдержки и комментарии

(Цитаты из «The Grisly Folk» приводить не будем: читатель может ознакомиться с переводом данного рассказа, опубликованным в этом номере журнала)

Климат и ландшафт

«Очерки» (1920):

…Во времена третьего ледникового периода очертания Европы были совершенно другими, не такими, как сейчас. Геологи указывают на различия в положении суши, морей и береговой линии на карте, которую мы здесь приводим. Обширные области к западу и северо-западу, покрытые сейчас водами Атлантики, были тогда сушей, Северное море и Ирландское море — речными долинами. Ледяная шапка, покрывавшая оба полюса Земли, вытягивала из океанов огромные массы воды, и уровень моря постоянно снижался, обнажая обширные участки земли. В наше время они снова оказались под водой.

…Средиземноморье тогда, вероятно, было обширной долиной, находившейся ниже общего уровня моря. В самой долине располагались два внутренних моря, отрезанных от океана сушей. Климат средиземноморского бассейна был, очевидно, умеренно-холодным. Регион Сахары, расположенный к югу, был тогда не пустыней с раскаленными камнями и песчаными барханами, а влажной и плодородной местностью.

…Между толщей ледника на севере и Средиземноморской долиной и Альпами на юге простирался дикий тусклый край, климат которого менялся от сурового до сравнительно мягкого, а с наступлением четвертого ледникового периода снова стал жестче.

«История» (1922):

…В это время и климат, и география нашего мира значительно отличались от нынешних. Европа, к примеру, была покрыта льдом, который на юге достигал Темзы и вглубь центральной Германии и России; тогда еще не было пролива, отделяющего Великобританию от Франции; Средиземное и Красное моря были гигантскими долинами, возможно с цепью озер, расположенных в наиболее низменных своих частях, зато огромное континентальное море разливалось от нынешнего Черного моря через южную Россию в глубину средней Азии. Испания и вся свободная ото льдов Европа состояла из мрачных возвышенностей с климатом, гораздо более суровым, чем тот, что сейчас существует на Лабрадоре; только лишь в северной Африке можно было встретить умеренный климат.

Итак, равнина/долина вместо Средиземного моря. Отсутствие пролива между Англией и Францией. Северная Африка — влажная и плодородная местность. Испания и вся свободная ото льдов Европа — мрачные возвышенности с суровым климатом…

Ну что же, пусть будет…

«Социалка»

«Очерки» (1920):

…Единственным взрослым мужчиной в каждой группе неандертальцев был, по всей видимости, старейшина. Кроме него, были еще женщины, мальчики и девочки. Но когда кто-то из подростков становился достаточно взрослым, чтобы вызывать ревность вожака, тот набрасывался на соперника и выгонял его из стада или же убивал. Вместе с этими изгнанниками, возможно, уходил кто-то из женщин. Какое-то время двое-трое молодых мужчин могли держаться вместе; встретив другое племя, они пытались выкрасть себе пару, после чего дрались за то, кому она достанется. Когда вожаку переваливало за сорок, когда зубы стирались и силы оставляли его, кто-нибудь из молодых мужчин убивал старого вожака и начинал править вместо него. Для стариков не было места у спасительного огня. Слабых и больных в те времена ждала одна участь — смерть…

Внешность, анатомия и умственные способности

«Очерки» (1920):

Нам ничего не известно о том, как на самом деле выглядели неандертальцы. Похоже, что они казались новым людям крайне уродливыми; возможно, поэтому и не происходило смешения. Исключительная волосатость, обезьянья шея, нависшие сросшиеся брови и низкий лоб, сгорбленная длиннорукая фигура не могли не действовать отталкивающе².

…Большой палец его руки еще не обрел той гибкости и не играл такой роли, как большой палец современного человека. Осанка неандертальца была сутулой, он не мог держать голову прямо, как человек, его лицу недоставало подбородка, и, скорее всего, он не обладал членораздельной речью. Эмаль и корни его зубов, а также десны отличались от человеческих. Он был очень приземист. Одним словом, неандерталец был мало похож на современного человека. Но он, бесспорно, уже принадлежал к тому же биологическому виду, что и мы с вами. Его челюсть настолько похожа на челюсть гейдельбергского человека, что можно предположить: более тяжелый и неуклюжий гейдельбергский человек, живший за тысячи и тысячи лет до него, был с ним одной крови и одного рода.

Затылочные доли мозга неандертальцев, отвечающие за зрение, осязание и общее состояние тела, были развиты достаточно хорошо, в то время как лобные доли, которые связаны с мышлением и речью, были еще относительно невелики. Мозг у неандертальца был не меньше нашего, но устроен иначе.

Несомненно, мышление этих представителей вида homo было не похоже на наше. И дело даже не в том, что они были проще или примитивнее нас. Неандертальцы — это совсем другая эволюционная линия. Вполне возможно, что они совершенно не умели разговаривать или произносили отрывочные односложные звуки. Определенно, у них не было ничего, что мы могли бы назвать связной речью…

По Европе неандертальцы бродили, устраивали стоянки у костра и умирали на протяжении периода, растянувшегося на 100 000 лет или даже более того. Продвигаясь все выше по эволюционной лестнице, эти люди совершенствовались, напрягая свои ограниченные возможности. Но толстая черепная коробка словно бы сковывала творческие силы мозга, и до самого своего конца неандерталец так и остался низколобым, неразвитым существом…

«История» (1922):

Невозможно просто угадать, как, собственно, выглядел неандертальский человек. Он должен был быть покрыт очень густой и плотной растительностью, и он мало чем походил на человека. Сомнительно даже то, ходил ли он выпрямленным. По строению его челюстей можно сделать заключение, что он не мог разговаривать в современном понимании этого слова.

…Тем не менее нынешние антропологи утверждают, что существа эти истинными людьми не были. Они были другим видом в одной и той же семье. У них были тяжелые, выпирающие челюсти, очень низкие лбы и выдающиеся костяные надбровные дуги над глазами. Большой палец у них не отставал от ладони, как у человека; эти создания не могли бы перегнуться так, чтобы взглянуть в небо. Ходили они, вероятнее всего, спустив голову и наклонившись вперед. Их челюстные кости напоминают челюстную кость из Гейдельберга, и они явно не похожи на людские. Огромная разница существует между их зубами и зубами у человека. Коренные зубы у них имели более сложное строение, чем у нас, корни на их зубах не были столь длинными, как у нас; им не хватало явно отличающихся от других зубов клыков, которые имеются у каждого человеческого существа³.

Емкость их черепа была совершенно человеческой, но их мозг был большим сзади и меньшим спереди, чем это наблюдается у людей. Их умственные способности тоже сформировывались иначе. То есть по сравнению с человеком и физически, и умственно они находились совершенно на иной линии развития…

Как видим, всё «по Булю»! И, понятное дело, «obedience to authority» (подчинение авторитету).

Фауна

«Очерки» (1920):

…По этой дикой местности (европейской равнине наших дней) мигрировала разнообразная фауна. Поначалу самыми распространенными были гиппопотамы, носороги, мамонты и олени. Саблезубые тигры к тому времени уже почти вымерли. Затем с наступлением оледенения гиппопотамы и другие теплолюбивые животные перестали заходить так далеко на север, а саблезубые тигры вымерли окончательно. Преобладающими видами стали мамонт, шерстистый носорог, мускусный бык (овцебык), зубр и северный олень. А растительность, характерная для умеренного климата, уступила место растениям арктического типа.

…Таких гигантских животных, как мамонт, пещерный медведь или даже северный олень, было очень трудно убить оружием, которое было у неандертальцев: деревянными копьями, палицами, острыми обломками кремня, сохранившимися до наших дней.

…По всей видимости, добычей неандертальцам служили более мелкие животные, хотя при случае они, конечно же, ели и мясо крупных зверей. Мы знаем, что неандертальцы частично съедали свою добычу там, где им удавалось забить ее, а потом забирали с собой в пещеры крупные мозговые кости, раскалывали их и ели. Среди разнообразного костного мусора на стоянках неандертальцев почти не встречаются хребты или ребра крупных животных, но в большом количестве — расколотые или раздробленные мозговые кости.

«История» (1922):

…В холодных степях южной Европы, с их скупой, арктической растительностью, жили такие стойкие существа, как мамонты и покрытые густой шерстью носороги, огромные быки и олени; вне всякого сомнения, весной они шли за пропитанием на север, а осенью — на юг.

Среди подобного окружения и кочевал неандертальский человек, питаясь, чем только удастся: мелкими животными, плодами, ягодами, корешками. Похоже, что в основном он был вегетарианцем, жевал ветки и коренья. Его ровные, плоские зубы позволяют нам говорить о растительном питании. В его пещерах были найдены и кости крупных зверей, из которых он высасывал костный мозг. Его оружие не должно было представлять угрозы для крупных животных, тем более в открытом сражении; вполне возможно, что он атаковал их копьем или же копал волчьи ямы. Вполне возможно, что он шел по следам этих животных и захватывал умерших зверей, которые пали в сражениях друг с другом, либо же исполнял роль шакала рядом с тигром Machaerodus (саблезубый тигр махайрод), который еще существовал в те времена. Вполне возможно, что в самые тяжелые времена оледенения это существо начало нападать на животных после долгого времени вегетарианских привычек.

Ну хотя бы намёк на то, что «истинные» люди в то время кушали то же самое! Очередное когнитивное искажение, «bias blind spot» (смещенное слепое пятно) называется. А если понятным языком изъясняться — «в чужом глазу соринку видит, в своём бревна не замечает».

А теперь пони. ПОНИ!!!

«Очерки» (1920):

Могли ли новые люди приручать или одомашнивать лошадей? Этот вопрос все еще остается открытым. Возможно, постепенно, шаг за шагом, столетие за столетием они научились этому. Во всяком случае, среди позднепалеолитических рисунков встречаются изображения лошадей со знаками на голове, в которых можно узнать уздечку. Но даже если новые люди и могли приручать лошадей, вряд ли они могли на них ездить или как-нибудь еще использовать в своей жизни. Они были знакомы главным образом с диким пони, который не смог бы долго везти взрослого человека…

Одежда

«Очерки» (1920):

…Неандертальцы заворачивались в шкуры убитых животных. Возможно также, что их женщины занимались выделкой этих шкур, работая каменными скребками.

«История» (1922):

…Это создание разжигало костры. От холода оно спасалось в пещерах. Одевалось оно, скорее всего, в шкуры диких животных.

Наконец-то! Вот мы и нашли некоторое несоответствие. Значит, не совсем, оказывается, неандертальцы — тупые и безмозглые животные-монстры.

Наскальные рисунки

«Очерки» (1920):

…Нам будет легче понять, насколько охотники позднего палеолита близки к нам, если мы примем во внимание, что эти люди уже могли рисовать. А рисовали они и в самом деле удивительно хорошо, хотя были дикарями во всех отношениях, но дикарями с художественными способностями. Они рисовали гораздо лучше, чем кто-либо из их преемников, вплоть до начала цивилизации. Рисовали на скалах и на стенах пещер, когда-то отбитых у неандертальцев.

Что тут комментировать? Наши-то, наши… ЛУЧШЕ ВСЕХ!

Борьба за существование

«Очерки» (1920):

…Неандертальский тип человека преобладал в Европе по меньшей мере несколько десятков тысяч лет. Только в период между 40 и 25 тысячами лет назад, после того как последнее оледенение сменилось более мягким климатом, на европейскую сцену выходит новый тип человека. Очевидно, он и стал причиной вымирания неандертальцев.

«История» (1922):

В течение тысяч лет неандерталец был животным, стоящим на самой высокой ступени развития, которое когда-либо существовало в Европе; после чего — всего лишь тридцать — тридцать пять тысяч лет назад — когда климат сделался теплее, с юга пришла раса родственных ему существ, уже более разумных, с более широкими знаниями, одаренные разговорным языком и способностями к сотрудничеству. Эти пришельцы изгнали неандертальцев из их пещер и кочевий; они искали те же самые виды пищи; между ними и их чудовищного вида предшественниками вспыхнула война, и в ней последние были истреблены.

10. Величайший фантаст

Герберт Джордж Уэллс успел весьма много. А какую он прожил жизнь! Написал более сотни произведений, объехал, почитай, весь белый свет, повидался и побеседовал с Черчиллем, Лениным, Сталиным. Он не стал «провидцем», несмотря на то что многое «угадал». Он не стал журналистом — слишком многое в нём было от художника. Но и как художник он написал достаточное количество «невыношенных», поспешных, обязанных своим появлением «злобе дня» или просто нетерпеливому желанию лишний раз высказать свои мысли книг и статей. И всё-таки он был талантлив. Чрезвычайно талантлив! И сильнее всего у него было выражено одно из главных качеств всякого истинного таланта — своеобразие. Он был совсем не похож на других уже тем, что охватывал необычайно широкий круг явлений, казавшихся многим его современникам несовместимыми. Среди его произведений можно найти политические трактаты, научно-популярные произведения, статьи по философии и социологии, большой цикл исторических сочинений и, конечно же, фантастику.

Думается, Уэллс не был бы Уэллсом без стремления охватить, выразить и, быть может, переделать в лучшую сторону наш мир.

Думается, он мог ставить перед собой такую задачу.

Думается, именно отсюда черпалась его творческая энергия.

Думается, именно на это были направлены все силы его многообразной, но вместе с тем удивительно цельной личности. Которой не сумел радикально повредить даже синдром Марселлена Буля…

---

¹ «Буффиа» на тамошнем диалекте означает «известняковая пещера», Бонневаль — фамилия владельца земли.

² Тут Уэллс, подобно многим, отождествляет «архаичность» неандертальца с «обезьяноподобностью». Между тем неандертальский человек прошел долгий путь эволюции — и в том, что касается соотношения длины рук к росту, этот путь оказался протяженней нашего: неандерталец не был «по-обезьяньи длиннорук», наоборот, он обладал «гиперсапиентными» пропорциями!

³ Снова «гиперсапиентность», на которую Уэллс странным образом по-настоящему обращает внимание лишь в предисловии к фантастическому рассказу, а не в научно-популярных работах!