1

Ответчик знал природу вещей, и почему они такие, какие есть, и зачем они есть, и что все это значит. Он мог ответить на любой вопрос, будь тот поставлен правильно. И он хотел. Страстно хотел отвечать! Что же еще делать Ответчику?

 

Роберт Шекли

 

– Перефразируйте вопрос, – с затаённой надеждой сказал Ответчик.

 

Роберт Шекли

Директор приюта для бездомных собрал потенциальных невест в большой комнате, представил меня и ушел.

– Здравствуйте, женщины! – сказал я бодро. – Кто хочет стать женой колониста?

– А че дашь? – лениво спросила старуха с татуировкой на щеках и носу.

– Обеспеченную жизнь на планете седьмой категории. Брачный контракт на пять лет.

– Это под куполом сидеть, что ли? Ищи дур! – крикнула татуированная.

Женщины зашумели, вразнобой захлопали откидные сиденья.

– Стойте, – сказал я, – это не все.

– А что ж еще, миленький? Наследственное право жить на твоей родной планете?  Обледенелом астероиде десятого класса? – взвизгнула толстушка из первого ряда. Эта, похоже, была у них клоуном. Женщины захохотали.

– На планете Земля,  – сказал я негромко, но меня услышали все.

Снова захлопали стулья. Стало тихо.  Я сказал, волнуясь:

– Есть одно условие: дети. У вас должны быть здоровые дети не старше полугода.

Подходящих кандидаток оказалось три. Я женился на всех.

Жены поссорились еще в дороге: старшие объединились против младшей, затем младшие против старшей, затем старшая и младшая против средней. Исчерпав варианты, они пошли по второму кругу.

Дети – два мальчика и девочка – хорошо перенесли путешествие. Девочка была пошустрей, она ловко ползала задом наперед, отталкиваясь толстенькими ручками, и лопотала что-то на младенческом языке. В ее лепете было много прекрасных вопросительных интонаций. Я чуть не плакал от радости, когда она садилась на крепкий задик, поднимала перед лицом пухлые ладошки, и спрашивала у них: «М-м-м?». Идеальный вопрос, именно то, что нужно.

Без ложной скромности скажу, моя идея была гениальной. Знаете, как бывает, прочтешь в книге о безвыходном положении, и сразу видишь: вот он выход, простой и ясный. Почему его не видят герои?

Давно, лет десять назад, в старой книге я прочел об Ответчике, который знает все. Развитая раса построила его для менее развитых – и отбыла. Куда? Зачем? Как? Одному Ответчику известно. Потому что ему известно все.

С той поры моя жизнь подчинена одной идее – найти Ответчик и задать ему вопросы. Несколько очевидных: «Есть ли жизнь после смерти? Что такое время? Как мне жить?» – ну и дальше, в зависимости от его ответов.

И я нашел его. Не мог не найти, потому что все, что описал древний  фантаст Роберт Шекли, существует в природе. Он знал, что возможно в космосе, в бесконечном числе населенных миров — таково было свойство его таланта.

Ответчик ждал на своей планете, чтобы к нему пришли и спросили. И приходили, хоть и редко, и спрашивали, только ответа не получал никто. Потому что никто не умел задать вопрос в правильной системе понятий, в той, в которой возможен ответ. Мы видим слишком узко, воспринимаем лишь часть правды. Как объяснить слепому ощущение зеленого? Чтобы спросить, нужно знать большую часть ответа.

Или не нужно?

В том-то и гениальность моей идеи! Восприимчивый ум, еще не скованный аксиомами, может задать вопрос и понять ответ. Полугодовалый ребенок оглядывается на мать, спрашивает «М-м-м?» – и мать его понимает. И Ответчик поймет и ответит, и ребенок будет расти, впитывая его систему понятий, задавая все более сложные вопросы. От людей ребенок научится человеческому языку – и станет моим переводчиком. И постепенно, пусть даже частично, передаст свое знание мне. Только так я смогу задать Ответчику свои вопросы и понять его ответы – через выращенного нами обоими переводчика.

Все, что я заработал за жизнь, все до копейки, я вложил в бесценный, до мелочей продуманный груз: защитный купол, независимая экосистема, продукты на первое время, почва, вода, семена и парочка кур с петухом. Все, чтобы прокормить колонистов: меня и будущую мою семью. Большую семью – я не мог рисковать, надеясь на одного-единственного ребенка. Дети – существа хрупкие, мало ли что.

Нас доставят на планету Ответчика, мы будем жить рядом с ним. Мы и дети. Через пять лет за нами прилетят. Надеюсь, этого времени хватит,  чтобы вырастить переводчиков и задать Ответчику верные вопросы.

Волнуюсь – первая встреча. Вездеход карабкается по каменным ступеням. Вот он, белый экран в скале – так Ответчик видят люди. Девочка тянет руку к экрану, почти касается его сквозь толстую пластину окна. «М-м-м?» – спрашивает она. И Ответчик что-то ей говорит – я слышу в своей голове бессмысленные мелодичные звуки. На экране вспыхивают цветные искры, метель разноцветных искр – дети внимательно смотрят. У них очень спокойные лица. Когда экран гаснет, я везу детей домой. Они засыпают в вездеходе, их лица все так же спокойны.

Жены больше не объединяются в пары, теперь каждая в ссоре с каждой. Они сражаются за меня. Я пытался поровну распределять внимание, но из меня отвратительный дипломат: женщины все время обижены. Я пытался держаться от них подальше, но это их обижает еще сильней.

Ничего, главное – Ответчик и дети. Иначе за эти полгода с тремя женами на удаленной планете я сошел бы с ума.

 «М-м-м?» – спрашивает мальчик, тот, что помладше. Мы дома, под куполом, далеко от Ответчика, но я слышу звуки ответа в голове. Ну вот, мне больше не нужно возить детей к белому экрану, теперь они умеют спрашивать на расстоянии.

Я поразительно близок к цели! Моя идея больше, гораздо больше, чем гениальна – она реализуема. Времени у нас четыре с половиной года. Вполне достаточный срок.

Дети общаются между собой без слов, они играют в игры, непонятные взрослым. Я присаживаюсь на корточки, всматриваюсь в лица. Взгляд их загадочен и спокоен. Быстро, слишком быстро для их возраста, дети учатся человеческому языку.

– Папа, – говорит девочка, – не мешай! Ты не даешь мне думать. Нет, не так, не «думать» и не «мне»! Я не знаю, как объяснить. У тебя нет нужных слов.

 Ничего, рано или поздно они станут переводчиками. У нас еще целых четыре года.

Сегодня я узнал, что дети умеют летать. Девочка поднялась в воздух и облетела купол дважды. Потом это сделали мальчики.

Еще я узнал, что ночь со мной стала у женщин чем-то вроде денежной единицы.  Расценки примерно такие: младшая две недели подменяла старших в огороде, чтобы заработать одну ночь. Где я что-то похожее читал? Нет, не у Шекли, в другом месте.

Чему еще научатся дети за оставшиеся три с половиной года?

Все, я лишился возможности смотреть в лица детей. Для человеческих глаз они теперь метель разноцветных искр – так мы, люди, их воспринимаем. Я различаю детей, я всегда знаю, какой вихрь – кто. А жены путают.

Женщины больше не ссорятся, они объединились против меня. Для них – самый преступный человек на свете, бессердечный продажный злодей. Будто бы кто-то украл их детей, а я ему был помощником. Но это не так, дети просто сделали, что захотели. Они счастливы, я точно знаю – я это вижу по движению искр.

Ну, вот и конец. Дети оставили нас. Они улетели. Три вихря разноцветных искр прошли сквозь защитный купол, поднялись в небо и исчезли. Больше мне ничего не нужно на этой планете.

Я спросил у Ответчика:

– Они вернутся?

– Не могу ответить. Вопрос анторпоморфичен.

– Скажи, они улетели к той, развитой расе, что создала тебя? Скажи, к тебе уже приводили детей – и они улетали? Куда, зачем? Хорошо ли им там?

– Не могу ответить на вопросы, они бессмысленны в моей, единственно верной, системе понятий, – спокойно сказал Ответчик.

Кажется, он издевается надо мной. Хотя нет, это было бы слишком антропоморфично. Не знаю, просто не понимаю, как я выдержу здесь три бесконечных бессмысленных года.

Кажется, жены сговариваются меня убить. Это просто – запрутся и не пустят под купол. Пока еще они до этого не додумались. Или они задумали что-то похуже? Ничего, осталась неделя или две. За нами вот-вот прилетят. Дожить бы.

Нет, такого коварства я не мог ожидать! Женщины улетели без меня. Да, я сам их об этом просил, но ведь я же был пьян! Вот до чего доводит кактусовая бражка.

Еще бы им не улететь: с земным-то видом на жительство они завидные невесты и  будут сами выбирать женихов.

Не знаю, сколько лет прошло. Какая разница? Мой купол исправен, куры несутся, кактус растет, бражка бурлит.

– М-м-м? – спрашиваю я у Ответчика.

– М-м-м! – отвечает он.

Я понимаю его. Так понимаю, как никогда никого не понимал в жизни. И кактусовая бражка тут совершенно ни при чем.