Папа Андрея Клушанцева всегда говорил, что чудес на свете не бывает. Нет, например, ни “снежного человека”, ни НЛО, ни морских змеев. Нострадамус не предсказывал будущего, а Атлантида была просто выдумана Платоном. Между отцом и сыном часто возникали яростные споры, во время которых всегда повторялось одно и то же: Андрей буквально из кожи вон лез, приводя всевозможные доказательства реальности этих существ, явлений и объектов, а развалившийся в кресле (или на диване, или в шезлонге, или где-нибудь еще) папа лишь усмехался, лениво отбивая удар за ударом своими неотразимыми, как ему казалось, контраргументами.
— И вообще, не стоит верить всему, что пишут в сомнительных изданиях, – сказал он однажды под конец. – Людям нравится все таинственное, и журналисты беззастенчиво этим пользуются.
— А пиктограммы на полях? Их что, тоже журналисты выдумали?
— А что пиктограммы? Надо же англичанам привлекать туристов. Над этим, наверное, работает целая корпорация, финансируемая правительством.
Тут Андрею следовало бы уличить папу в некоторой непоследовательности, ибо идея существования таких корпораций, сотни лет вводящих в заблуждение человечество, выглядела ничуть не более правдоподобно, чем гипотеза о пришельцах. Но Андрей просто махнул рукой и решил закончить эту бессмысленную полемику.
Иногда после этих разговоров он даже начинал испытывать к папе чувство жалости – ведь тот обитал в таком скучном, полностью понятном и строго ограниченном, как шахматная доска, мире, где никогда не случается ничего интересного.
Впрочем, папа вообще был закоренелым скептиком. Он не верил не только в НЛО, но и в гораздо более реальные вещи. Например, в возможность крупного выигрыша в лотерею. Наверное, где-то с кем-то подобное и случается, но ему самому никогда так не повезет. И Андрею, кстати, тоже – так что пусть не надеется. Однако в один прекрасный день сама жизнь доказала, насколько он был неправ…

Елку в доме Клушанцевых, как обычно, поставили за две недели до Нового года. В этот раз она была новая и очень большая – почти до потолка. Наряжали эту громадину все вместе. Сначала папа, отважно забравшись на вершину стремянки, опутал мохнатые искусственные ветви электрическими гирляндами, концы которых с радостью согласилась подержать Настя – младшая сестра Андрея. Потом из кладовой принесли коробку с игрушками. И тут выяснилось, что для этой сильно подросшей елки их будет, пожалуй, маловато.
— Да – пустоты останется много, – печально сказала мама, повесив на самое видное место свой любимый голубой шар и отойдя на несколько шагов.
— Ну, этого следовало ожидать, – ответил папа. – Та елка была метр восемьдесят, а эта – два сорок. Андрей – можешь сосчитать, во сколько раз увеличилась ее площадь?
Андрей слегка обиделся – как будто его спросили, сколько будет дважды два.
— Это даже Настя сможет, – ответил он.
— Нет, не смогу, – сказала застенчиво Настя. – Мы еще такое не проходили.
Андрей сходил за смартфоном и, быстро сосчитав, объявил результат:
— Почти в один и восемь десятых раза.
— Ну, вот – почти вдвое, – сказал папа, вешая на тщательно выбранную ветку игрушку в виде золотого улыбающегося месяца. – Кстати, неплохая иллюстрация к действию закона Хаббла…
Сравнение новогодней елки с расширяющейся Вселенной было, наверное, слишком вычурным, но Андрею оно понравилось.
— Давайте купим еще игрушек, – предложила Настя.
Папа посмотрел на нее с каким-то грустным видом, как будто был разочарован столь тривиальным выходом из положения.
— Да, – поддержала ее мама. – Надо купить. Андрей, поищи-ка что-нибудь в Интернете.
Тривиальное решение не всегда является наихудшим, поэтому Андрей быстренько сел за компьютер и начал искать. Рядом с ним села Настя.
Обыкновенные шары, пусть даже с анимированными картинками и внутренней подсветкой, покупать не хотелось, и в поисках чего-то более оригинального Андрей зашел на сайт магазина “Лавка миров”, торговавшего разной экзотикой.
Пару лет назад здесь появились наборы елочных игрушек в виде космических аппаратов. Один из таких наборов назывался “Космический жаворонок”, и входили в него маленькая красивая копия снаряда жюль-верновской колумбиады, антигравитационная сфера из романа “Первые люди на Луне”, яйцеобразная ракета из “Аэлиты” и прочие небесные экипажи, придуманные старинными фантастами и пионерами космоса. Были еще наборы “Космическая Одиссея”, “Звездная регата”, и даже “Стратегическая оборонная инициатива”. Стоили они все одинаково – и довольно-таки много. Покупали их плохо и, видимо, поэтому пираты до сих пор не удосужились выпустить соответствующие программы для 3Д-принтеров.
Увидев цены теперь, Андрей чуть не ахнул – они упали ровно в два раза! И к тому же среди покупателей разыгрывался приз – сертификат на покупку персонального межпланетного аппарата. По здравому размышлению, шансов его выиграть не было никаких (влияние папы все-таки начало сказываться), так что предновогодняя скидка стала для Андрея главным аргументом.
— Вот это подойдет, – сказал он, выведя на монитор увеличенное изображение раскрытой коробки со старинными космолетами. – Нравится?
Настя пожала плечами и выгнула губу – дескать, не знаю.
— Ну, все равно – скажи папе с мамой, что тоже хочешь такие. А то они еще не согласятся.
Родители, однако, согласились. Через несколько дней возле дома Клушанцевых остановился микроавтобус почтовой компании “Ковер-самолет”.
— Ваша посылка – распишитесь, – сказал курьер, отдав маме упакованную в полиэтилен большую красочную коробку. Правда, выглядела эта коробка не совсем так, как на сайте.
— Дай-ка посмотреть, – с тревогой попросил Андрей.
Коробка оказалась очень легкой. На ней были нарисованы первые спутники, первые космические корабли и первые луноходы.
— Это “Космическая Одиссея”, – возмущенно сказал Андрей. – А мы заказывали “Космический жаворонок”.
Отдав коробку маме, он сбегал в свою комнату и принес оттуда распечатку заказа. Курьер – парень лет двадцати, вероятно, студент – внимательно прочитал эту бумагу и смущенно сказал:
— Да, ошибка вышла. Но это, видимо, в магазине перепутали. Такое бывает иногда.
— И что нам теперь делать? – спросила мама.
— Мы можем отправить это обратно, а вы получите тот, первый заказ. За повторную доставку платить не надо.
— Ну, что – вернем? – спросила мама, посмотрев на Андрея.
Андрей задумался. Коробка выглядела ничуть не хуже, чем у “Космического жаворонка”. И, самое главное, она уже была – а тот набор пришлось бы опять дожидаться. Да и привезли бы его наверняка уже после Нового года.
— Ладно – давай оставим, – сказал он.
Это решение удовлетворило всех… Когда коробку открыли, сверкающие аппаратики, каждый из которых плотно лежал в сделанной по его форме нише, показались каким-то драгоценным кладом. Даже не хотелось вынимать их и вешать на елку – настолько красивыми они были сами по себе.
— А это что такое? – спросила мама, указав на некий буклет, приклеенный скотчем к внутренней стороне крышки.
Андрей осторожно оторвал этот документ и, прочитав надпись на титульном листе, не поверил своим глазам. Это был тот самый, упоминавшийся на сайте сертификат-приманка. Невероятно! Один шанс из тысяч – и сработало… Удивительный буклет начал переходить из рук в руки.
— Похоже, что он подлинный, – задумчиво сказал папа, видимо, с трудом умещая в сознании столь поразительный факт, ломавший все его представления о мире.
— Просто потрясающе! – воскликнула мама. – Как хорошо, что мы его назад не отправили.
— И еще надо спасибо сказать тому раздолбаю из магазина, который все перепутал, – добавил папа.
Радость вдруг исчезла с лица мамы.
— А если нас заставят его вернуть? – спросила она с беспокойством.
— Думаю, что не заставят, – ответил папа. – С чего это вдруг? Стоят эти наборы одинаково, а какой из них выбрать – это уж наше дело.
Андрей буквально ошалел от такой удачи. Он представил себе, как это здорово – иметь собственный межпланетный аппарат. Ни у кого такого нет, а у него – будет! Недостижимые просторы Солнечной системы стали вдруг близкими, словно центр города, куда каждые пять минут отправляются полупустые автобусы.
Мама снова взяла буклет и начала его медленно перелистывать.
— Такая маленькая штучка – а стоит как автомобиль, – сказала она удивленно.
— Да, – согласился папа. – И не самый дешевый притом. За такие деньги можно дом купить. Или фотоаппарат “Хассельблад”.
Впрочем, вид у него был почему-то не слишком радостный.
— Тебе он и в самом деле сильно нужен? – спросил он у сына как-то не очень уверенно и даже слегка виновато. – А то ведь дорогое получается удовольствие.
— Почему дорогое? – удивился Андрей. – Мы же получим его бесплатно.
— Бесплатно ничего не бывает, – усмехнулся папа. – Во-первых, нам надо будет заплатить налог. Сколько там процентов, я не помню, но сумма получится четырехзначная. А во-вторых, насколько я знаю, эксплуатация этих аппаратов тоже обходится дорого. Тебе же придется оплачивать услуги станций космической связи.
Обо всем этом Андрей не подумал, и поэтому ощутил мучительное разочарование. Открывшаяся было дверь во Вселенную грозила вот-вот захлопнуться…
— Ну, ладно, – сказал папа с улыбкой. – Возьмем. Вещь нужная.

Впоследствии Андрей часто думал о том, в какое все-таки удачное время случился этот выигрыш – накануне Нового года. В результате межпланетная станция навсегда оказалась для него нерасторжимо связанной с новогодней елкой, мелодиями из балета “Щелкунчик” и ожиданием чуда. Да она и была самым настоящим чудом. Подумать только – еще совсем недавно исследовать дальний космос могли лишь государственные агентства с многомиллиардными бюджетами, а теперь это стало доступно всем желающим.
Но сначала аппарат надо было собрать из унифицированных блоков – как еще лет пятьдесят назад собирали персональные компьютеры. Собрать, конечно, дистанционно, поскольку производились межпланетные персоналки исключительно на Луне – запускать их оттуда было легче и дешевле. И тут пришлось помучиться. Сумма, указанная в сертификате, оказалась не так уж и велика, поэтому нужно было исхитриться, чтобы получить за нее изделие с нужными характеристиками.
— Куда мы летим? – деловито спросил папа, когда они сели перед монитором и приготовились открыть бесконечные каталоги лунных фирм.
Андрей уже думал над этим, но окончательного решения пока так и не принял. Собственно, выбор был невелик. Меркурий отпадал сразу, ибо полет до него длился слишком долго, да и не было уверенности, что страшная жара и солнечные вспышки не выведут преждевременно из строя миниатюрную бортовую аппаратуру. У других владельцев ПМА он тоже популярностью не пользовался, хотя, конечно, малочисленные заядлые “меркурианцы” считали именно Меркурий наиболее достойным объектом приложения усилий, и посматривали свысока на искавших что-то более доступное и менее горячее.
Да и что в нем любопытного, в этом Меркурии? Стоило ли подбираться так близко к Солнцу, рискуя дорогой техникой, чтобы увидеть слегка увеличенную Луну? Для любителей межпланетных полетов Меркурий был примерно тем же, чем всегда являлась Австралия для американцев: раз в этой стране все, как в самой Америке, то и ездить туда туристами совершенно незачем…
Оставались Венера, Марс, кометы и астероиды. Большие планеты поначалу привлекали Андрея больше.
— На Марс или Венеру, – сказал он.
— С посадками?
— Хотелось бы.
— Ну, посмотрим…
Начать, конечно, следовало с поиска платформы. В последнее время в моду вошло придавать ПМА облик реальных и выдуманных космических аппаратов. Одна фирма предлагала, например, уменьшенную втрое копию “Вояджеров”. Другая могла изготовить аппарат в виде советских “Зондов”, “Марсов”, “Венер” и “Лун”. Третья специализировалась на моделях звездолетов из фантастических фильмов. Можно было взять за основу и какой-нибудь вполне реальный, но так и не осуществленный проект, коих за полтора столетия космической эры набралось великое множество. Наверное, это и впрямь было бы здорово – отыскать в потрепанной книге еще советских времен рисунок так никуда и не полетевшего, всеми забытого межпланетного зонда, и вывести его реальный аналог на межпланетную траекторию. Но стоил бы такой эксклюзив непомерно дорого, поэтому платформу пришлось заказать самую обыкновенную – в виде параллелепипеда размером с большой посылочный ящик.
Выбор двигателя не занял много времени. ЖРД не годился по причине своей негибкости и малой скорости, которую мог развить оснащенный им аппарат – а ведь летать последний должен был далеко и долго. От варианта с солнечным парусом тоже пришлось отказаться, хотя и не без сожаления. На картинках эти зеркальные полотнища выглядели очень эффектно и удивляли оригинальностью и бесконечным разнообразием конструкций. Управление парусником являлось высоким искусством, поэтому поклонники безмоторной космической навигации даже к “меркурианцам” относились не слишком почтительно, считая их любителями легкой жизни. В Интернете существовало отдельное, весьма закрытое сообщество яхтсменов, которые устраивали соревнования по межпланетному маневрированию. Получить пропуск в этот аристократический клуб было бы, наверное, неплохо… К тому же развернутый солнечный парус был настолько велик, что его получилось бы увидеть в любительский телескоп даже c расстояния в миллионы километров.
Однако надежность этих пленочных колоссов вызывала сильные сомнения, а управлять ими было действительно трудно – то и дело появлялись сообщения, что такой-то парусник превратился в космический мусор из-за неисправности стоячего такелажа или рулевых машинок. Да и стоил парус не меньше, чем полностью оснащенный ПМА с ракетным двигателем. Поэтому, в конце концов, был выбран обыкновенный ионник.
Чтобы правильно подобрать бортовой компьютер, радиокомплекс, звездные датчики, маховики системы ориентации и множество других элементов, пришлось полазить по форумам. Часто это только запутывало, поскольку отзывы об одном и том же изделии встречались прямо противоположные. Впрочем, выбирать было все равно практически не из чего – приходилось брать то, что подешевле.
А потом опять возникла проблема цели. Венера постепенно стала разочаровывать Андрея. Видеокамеры, даже снабженные всеми мыслимыми фильтрами, не сообщили бы о ней ничего интересного. Красивые картинки, способные вызвать одобрительные отзывы форумных знатоков, можно было получить, лишь проникнув ниже облачных слоев ее плотной атмосферы. Но модуль с венерианским самолетом или вертолетом увеличивал стоимость проекта чуть ли не вдвое, а с посадочным аппаратом – даже втрое. Да и продержался бы последний в чудовищной венерианской духовке считанные часы.
Вот Марс – другое дело. На его поверхности, лишь время от времени исчезающей под гигантскими облаками пыли, было что поснимать с орбиты. К тому же на один из его естественных спутников можно было бы посадить небольшой прыгающий зонд.
— Мне кажется, это плохая идея, – сказал папа, глядя на почти скомпонованный аппарат, медленно вращавшийся на мониторе.
— Почему? – спросил Андрей обиженно. Зонд получился весьма и весьма симпатичный, а теперь что же – вновь разобрать его и начать собирать заново?
— Просто вокруг Марса спутников и так крутится не меньше, чем вокруг Земли – и аппаратура у них гораздо лучше, чем у твоего. Что он сможет найти нового? А мне кажется, если уж затевать такое дело – то не просто так, а чтобы получить хоть какую-то пользу для науки.
Андрей слегка разозлился, но, подумав, решил, что папа прав. Марс и его луны изучены вдоль и поперек. Делать там, по большому счету, действительно было нечего.
Теперь, когда подходящих планет больше не осталось, пришлось выбирать между астероидами и кометами. Для пролетов мимо комет зонд не был приспособлен – его требовалось дооснастить противопылевой защитой. Андрей даже прикинул, как она будет смотреться на аппарате. Прикрытый многослойными пластиковыми экранами, он заметно увеличился и стал немного походить на броневик.
Но где взять хорошую комету? Визитов больших и ярких комет в ближайшее время не предвиделось, а на маленькие и тусклые, коих на небе всегда было великое множество, размениваться не хотелось.
Гораздо легче было бы найти подходящую цель среди необъятного мира астероидов. Правда, те из них, что проходили близко от Земли, и имели более-менее значительные размеры, были уже покорены, и зачастую не по одному разу – осталась лишь всякая неинтересная мелочь вроде знаменитого Апофиса. Чтобы стать настоящим первопроходцем, требовалось добраться хотя бы до внутренней части Главного пояса. Но Андрея смущало расстояние, вдвое превосходившее расстояние до Марса, да и лететь туда было долго – несколько лет. Все же после мучительных раздумий он принял решение отправить зонд именно в те края. Конечно, для этого его пришлось основательно переделать – увеличить площадь солнечных батарей, установить передатчик помощнее и антенну побольше… Отказ от зонда-попрыгунчика позволил кое-что сэкономить, но все же в отпущенный финансовый лимит уложиться удалось едва-едва.
Теперь виртуальный аппарат был готов – осталось собрать его в натуре и запустить.

Но прежде ему требовалось дать название. Большинство ПМА имели имена собственные – хотя порой и не слишком удачные, напоминавшие зубодробительные сетевые никнеймы. И вправду: как вскоре убедился Андрей, придумать здесь что-то стоящее, и вдобавок более-менее оригинальное, было крайне трудно. К тому же он хотел, чтобы название имело хотя бы отдаленную логическую связь с названием астероида (2031) БАМ, ставшего целью экспедиции.
Вначале Андрей подумывал назвать станцию в честь какого-нибудь известного паровоза, но таковых оказалось не очень много, а с подходящими названиями – и вовсе ни одного. Наиболее прославился паровоз Стефенсона “Ракета”. Но назвать “Ракетой” межпланетный зонд было бы, по меньшей мере, странно. “ЭР200”, “Красная стрела”, “Восточный экспресс” и прочие железнодорожные названия тоже не казались подходящими. Конечно, проще всего было бы назвать станцию по имени самого астероида. “БАМ-1” – это звучало неплохо, и к тому же прекрасно вписывалось в старую, еще советскую традицию давать космическим аппаратам названия небесных тел. Вот только традиция эта Андрею совсем не нравилась, и такой вариант он решил оставить на самый крайний случай.
В принципе, название можно было придумать и после запуска, но Андрею хотелось, чтобы оно было нанесено на корпус аппарата.
День проходил за днем, а станция так и оставалась безымянной.
— Ну, как – придумал название? – спросил как-то папа.
— Нет, – ответил Андрей со вздохом. – Наверное, так и останется – просто “БАМ”. Или “БАМ-1”.
— Просто “БАМ” звучит грубо, как удар кувалдой в рельс. А “БАМ-1” подразумевает, что будут еще “БАМ-2”, “БАМ-3” и так далее.
— Не обязательно. Были случаи, когда первым аппаратом все и заканчивалось.
— Были. Но это говорило о крахе программы.
Помолчав, папа сказал:
— Могу предложить одну идею. Смотри…
Он сел за компьютер, и вскоре на экране монитора появилась фотография трехосного оранжевого самосвала – судя по дизайну, примерно последней трети прошлого века.
— “Магирус-Дойц”, – объяснил папа. – Несколько тысяч таких было закуплено специально для строительства БАМа. Там они сыграли роль не меньшую, чем ленд-лизовские “Студебеккеры” на войне. Хорошая была машина, и очень надежная. Так что…
Он улыбнулся и вышел из комнаты, оставив сына в глубокой задумчивости.
Сначала идея назвать зонд в честь старинного грузовика вызвала у Андрея легкое отторжение – не в последнюю очередь из-за того, что была чужой. Но потом, узнав о бамовских “Магирусах” больше, он проникся к этим легендарным автомобилям неодолимой симпатией. Очень неплохие сами по себе, они еще и внесли заметный вклад в мировую историю. Все-таки участие в последней советской “стройке века” многое значило! К тому же они чем-то (наверное, простыми квадратными очертаниями) неуловимо напоминали его аппарат.
Теперь, когда самая трудная часть работы – поиск названия – осталась позади, готово было и вправду все…

Конечно, Андрею было жаль, что свою межпланетную станцию он никогда не увидит “вживую”, и никогда не сможет к ней прикоснуться. Ведь для этого пришлось бы отправиться на Луну, билет до которой стоил примерно столько же, сколько небольшой реактивный самолет. Неспроста все компании, производившие ПМА, изначально располагались именно там, вдалеке от Земли с ее мощным тяготением. Да и производство большинства гражданских спутников тоже постепенно переводилось на Луну, где для их запуска не требовались огромные и нелепо дорогие многоступенчатые ракеты.
Правда, фирма регулярно, с педантичной аккуратностью, сообщала, как выполняется заказ. Очередь его подошла примерно через месяц, в течение которого Андрей мог только следить, как слово “Магирус”, дополненное буквенно-цифровым индексом, медленно поднимается вверх, словно название песни в хит-параде. Вот он вошел в топ-40, потом в топ-20, потом в верхнюю десятку – и, наконец, оказался на вершине. Сборка заняла несколько часов. Манипуляторы начинили пустой корпус всем необходимым, после чего готовый аппарат был перемещен в недоступную для лунной пыли испытательную зону под открытым небом, где его подвергли всесторонним проверкам. Когда раскрылись зонтичная антенна и солнечные батареи размахом целых шесть метров, Андрей почувствовал гордость – таким аппарат показался большим…
После проверок станцию упаковали в контейнер и отправили на космодром, где она пролежала на складе несколько недель. Запускались ПМА большими партиями, и нужно было подождать, чтобы набралось достаточное количество персоналок с близкими датами стартовых окон.
На исходе февраля, когда в России бушевала весна света, в далеком лунном Заливе Зноя тягач вытянул из ангара и медленно покатил на стартовую площадку большую платформу с грузовым челноком…

Монитор показывал светло-серую лунную поверхность, обрывавшуюся у близкого горизонта. Впрочем, за десятки лет она была так укатана колесами и гусеницами, что уже и не напоминала лунную. Автоматический корабль, стоявший на старте, был загружен под завязку. Над шарообразными баками, за легкими створками квадратного грузового отсека, находились десятки персональных межпланетных зондов, один из которых принадлежал Андрею. На табло в уголке экрана шел обратный отсчет.
Настя и мама сидели рядом и тоже смотрели, не отрываясь, на приготовившийся к дальнему прыжку аппарат. Задержавшийся на работе папа пришел домой, когда до старта осталось меньше пяти минут.
— Скорее! – крикнула Настя. – Сейчас полетит!
— Иду, иду…
Не успевший переодеться, еще румяный от легкого морозца, папа подошел к монитору как раз вовремя: буквально через несколько секунд из сопла вырвалась невидимая струя пламени, и корабль устремился в зенит. Самыми опасными были первые сто тридцать секунд полета – до выхода на орбиту. Земной космолет после отказа двигателей мог бы вернуться, планируя в атмосфере. Здесь же потеря тяги неизбежно оборачивалась катастрофой.
Но техника не подвела – совершивший уже сотни полетов грузовик вновь доказал свою надежность. На его борту работала телекамера, смотревшая вертикально вниз. Судя по равномерному, как у конвейерной ленты, движению дырявой от кратеров лунной поверхности, скорость и высота уже не увеличивались, оставаясь постоянными. Андрей вздохнул с облегчением и вытер потные ладони…
Сделав вокруг Луны неполный виток, корабль снова включил двигатель и разогнался до второй космической скорости. Створки грузового отсека разошлись в стороны, открыв громадный диспенсер, “заряженный” межпланетными аппаратами. Глядя на него, Андрей невольно вспомнил коробку с набором новогодних игрушек “Космическая одиссея”… Первой свою ячейку покинула маленькая копия европейской станции “Джотто”, запущенной в 1985 году для исследования кометы Галлея. Вращаясь и поблескивая солнечными элементами на цилиндрическом корпусе, зонд удалился от носителя, чтобы выйти на траекторию к летящему по орбите Земли астероиду-троянцу.
Следующие несколько станций не имели столь оригинального вида. Одна из них очень походила на “Магирус”, так как была сделана на базе той же платформы.
Вслед за ними в свободный полет отправилась полутораметровая модель автомобиля “Фольксваген Жук” с бутафорскими колесами, радиатором на днище и антенной под радиопрозрачным капотом. Владелец этой дорогостоящей “машинки” собирался “доехать” на ней до Марса.
Аппарат Андрея покинул диспенсер четырнадцатым по счету. Все прошло идеально: установив связь с центром управления и раскрыв солнечные батареи, он провел успешный тестовый запуск ионного двигателя.
“Отстрел” оставшихся зондов продолжался еще несколько часов. За это время серебристо-серая Луна, иногда попадавшая в кадр, удалилась от корабля на многие тысячи километров.
Все же успех миссии оказался неполным – один из аппаратов не смог отделиться от диспенсера. Попытки отправить в космос застрявший в ячейке шестигранник окончились ничем, после чего створки грузового отсека закрылись.
— Не повезло кому-то, – сказал папа.
Андрей кивнул – и вправду не повезло. Конечно, запуск повторят – и совершенно бесплатно. Но, возможно, будет упущено стартовое окно, и владельцу придется ждать год или больше – или найти для своего аппарата другую цель.
Корабль затормозил и, сделав в пространстве гигантскую петлю, вернулся на Луну, совершив посадку в точке старта. Некоторое время межпланетные зонды летели тесной группой по гелиоцентрической орбите, но вскоре каждый из них ушел на свою траекторию…

Отложив планшетник с застывшей на экране страницей учебника, Андрей протер глаза и, глядя в потолок, устало вздохнул. Ему начинало казаться, что чем больше он читает, тем меньше у него в голове остается знаний. Новая информация напрочь вытесняла из памяти уже вроде бы прочно усвоенную. Но деваться было некуда – послезавтра экзамен по биологии. По предмету, с которым у Андрея почему-то всегда складывались непростые отношения.
Осторожно, чтобы не потревожить спавшего в ногах кота, Андрей перевернулся на бок и вывел на экран последние фотографии, принятые с борта “Магируса”. Астероид БАМ выглядел на них очень яркой, хотя все еще безразмерной точкой. Сегодня вечером должен был поступить очередной блок данных. Увы – из-за большого количества любительских зондов ни одна из приемных антенн на Луне не могла уделять каждому из них больше пятнадцати минут в день. Правда, в большинстве случаев этого было вполне достаточно.
Запущенный четыре года назад аппарат только сейчас достиг цели. Вернее, почти достиг. И, как назло, случилось это в самый неподходящий момент, когда полным ходом шли выпускные экзамены. Мысли о космических делах отвлекали – и довольно сильно.
А может, плюнуть пока на подготовку? Андрей посмотрел на часы. Пожалуй, времени хватит, чтобы сгонять в город и развеяться.
— Куда это ты? – ехидно спросила Настя, увидев, как он направляется к выходу. – У тебя же послезавтра экзамен.
— Ну, так послезавтра же, – ответил Андрей, и вышел из дома.
Садясь на мотороллер, он досадливо поморщился. И зачем сестре надо было цепляться к нему? Думала бы о себе – у нее своих проблем выше крыши. Правда, она на золотую медаль не претендовала, так что экзамены могла сдавать, особо не напрягаясь. Да и школу ей заканчивать еще не скоро — через два года… А впрочем – надо выкинуть все это из головы. Солнце стояло еще высоко, настроение было хорошее, и Андрей поехал в город.
Дорога заняла полчаса – на автобусе было бы дольше из-за остановок. Каждый приезд в центр был для Андрея чем-то вроде праздника. Именно поэтому у него никогда не возникало желания перебраться туда насовсем.
Оставив мотороллер на стоянке, он пошел пешком.
Все же вечер – немного грустное время. Да, еще светло – почти как днем, но длинные тени уже предвещают наступление тьмы. Заведения начинают закрываться, жизнь постепенно затихает… Андрей зашел в несколько магазинов и направился к высоченной глыбе самого высокого в городе небоскреба. Когда он добрался до нее, было восемь пятнадцать. Смотровая площадка работала до девяти. Что ж – время еще есть.
Народу в застекленной галерее было не очень много. Сначала Андрей собирался посмотреть с высоты на свои родные места, но потом ему захотелось увидеть аэропорт, находившийся в противоположной стороне. Это было весьма интересно – наблюдать в мощную подзорную трубу за тем, как самолеты бесшумно, словно сказочные антигравитационные корабли, отрываются от взлетной полосы и берут курс на другие города и страны.
Завернув за угол, он увидел девушку в нарядном голубом платье, которая стояла, облокотившись о блестящие перила, и смотрела куда-то вдаль – явно без определенной цели. И почему-то казалось, что стоит она здесь уже долго. Андрей вскоре узнал ее – и сильно смутился. Это была Ирина Праведникова из параллельного класса. По всеобщему мнению – одна из главных красавиц школы. Андрей давно заглядывался на нее, но познакомиться ближе все не решался – это казалось предприятием совершенно безнадежным. Запросы-то у нее, наверное, ого-го!
Хотя… Выиграл же он четыре года назад тот невероятный приз! Стало быть, и здесь какие-то шансы имелись. Поэтому, собрав в кулак всю волю, Андрей медленно подошел к Ирине и, стараясь, чтобы голос его звучал уверенно и беззаботно, сказал:
— Привет, Ирина! Это ты, или твой допельгангер?
Ирина слегка вздрогнула и посмотрела на него каким-то странным, отсутствующим взглядом.
— Привет, – ответила она слабым голосом. – Допель… что?
— Допельгангер – мистический двойник человека, – объяснил Андрей. – Просто не ожидал увидеть тебя здесь.
Ирина, вздохнув, отвернулась. Кажется, неожиданная встреча ее не обрадовала. Андрей несколько секунд не знал, что говорить дальше. Потом все же нашелся:
— А я вот решил прогуляться. А то от этих экзаменов уже голова кругом идет. Устал.
Повисла тишина. Поняв, видимо, что от нее ждут какого-то ответа, Ирина криво усмехнулась и нехотя сказала:
— Ну, еще бы…
— У вас вроде тоже сегодня экзамен был?
— Был.
— Как ты его сдала?
— Никак.
Андрей понимающе кивнул. Он и раньше слышал, что с учебой дела у этой красотки обстояли не лучшим образом. Некоторые вообще считали ее очень глупой.
— Да, плохо, – сказал он.
— Плохо – оно всегда плохо… Даже домой идти не хочется.
— Что же ты – вот так весь день по городу и ходила? – поразился Андрей.
Ирина кивнула.
— Слушай – давай спустимся, – сказал Андрей. – Не нравится мне это место.
Он посмотрел на крыши ближайших к небоскребу домов. Отсюда, с высоты, эти дома казались то ли расплющенными, то ли наполовину вбитыми в землю.
— Боишься, что я вниз прыгну? – усмехнулась Ирина. – Так ведь тут стекло. И прочное, наверное.
— Ну, все равно… И думаю, что ты зря так переживаешь. Ну, не сдала экзамен – что тут такого? Пересдашь. И вообще, жизнь на этом не кончается.
Ирина выпрямилась, томным движением руки отбросила назад спадавшие на лицо длинные волосы, и сказала:
— У меня послезавтра математика. И чувствую, что я ее тоже не сдам. А тогда – и вправду хоть топись.
Несмотря на иронично-презрительный тон, в глазах ее было самое настоящее отчаяние. Андрей смотрел на Ирину с некоторым удивлением. Он всегда считал красавиц какими-то холодными, ко всему равнодушными, не способными ни радоваться, ни огорчаться. Когда они проявляли какие-то эмоции – страх, любопытство, сочувствие – ему всегда казалось, что они притворяются. И, однако же… Оказывается, ничто человеческое им не чуждо.
В этот момент из его кармана раздался механический голос: “Поступила новая информация с зонда”. Андрей достал мобильник и глянул на экран. На новой фотографии астероид уже имел заметные угловые размеры, хотя его контуры просматривались с трудом. Кажется, он был не слишком вытянутым… Спрятав мобильник, Андрей сказал:
— Да не расстраивайся ты так. У тебя еще завтра целый день. Я могу тебя натаскать.
— Спасибо, но это нереально.
— Реально. Математика – на самом деле простая наука. Ну, в том смысле, что там все по четким правилам.
Ирина долго молчала, обдумывая столь необычное предложение. Потом осторожно спросила:
— А ты сам-то как? У тебя ведь, кажется, тоже послезавтра экзамен.
— Ерунда. Я уже подготовился. Завтра я все равно хотел отдохнуть.
— Ну, давай – попробуем, – улыбнулась Ирина.
— Но придется постараться. И это займет весь день без остатка… Кстати, я приехал на мотороллере. Так что могу прокатить до дома с ветерком.

— Ты меня, наверное, считаешь такой тупой, – чуть не плача сказала Ирина.
— Не говори глупости, – сердито ответил Андрей. – Ты уже делаешь успехи.
Ирина покривилась и скептически покачала головой – дескать, ну да, ври больше…
Пока что все шло по плану. Андрей пришел к Ирине рано утром, и они погрузились в алгебру и геометрию, делая каждый час коротенькие перерывы. Математика и вправду не была стихией Ирины, но с персональным репетитором, готовым по двадцать раз терпеливо объяснять одно и то же, дело постепенно пошло на лад.
Мысли о предстоящем завтра собственном экзамене Андрей старался отбросить – равно как и мысли о зонде, который уже маневрировал в окрестностях БАМа, готовясь выйти на орбиту. Впрочем, все это выглядело полной ерундой по сравнению с невероятным фактом: он в гостях у Ирины. Еще вчера он и мечтать об этом не мог. Временами ему просто казалось, что это какой-то сон. Ощущения были совершенно новыми и поразительно необычными…
— Перекур, – сказал Андрей и достал мобильник, на который из дальнего космоса только что поступила новая порция данных.
— Что ты там все время смотришь? – спросила Ирина, отбросив назад волосы. Андрею безумно нравилось, когда она так делала.
— Это астероид БАМ, – ответил он, повернув к ней экран. – Скоро мой космический аппарат выйдет на орбиту вокруг него.
— БАМ? Странное название.
Андрей кратко все объяснил и передал ей мобильник.
— А каков от этого практический результат? – спросила Ирина, глядя на изображение астероида, который выглядел уже не точкой, а маленьким неправильным диском. – Это важно для науки?
— Ну, не без этого. Вот я составлю его карту – и ученые, может быть, что-нибудь там найдут.
— А почему они сами не запускают такие зонды тысячами? Рассчитывают на каких-то любителей…
— Почему не запускают? Запускают. Много таких станций принадлежит университетам. Но вообще они используют серьезные аппараты с мощным оборудованием. А данные любителей им нужны для предварительной разведки… И к тому же я могу взять приз Орландо.
Ирина вопросительно посмотрела на него.
— На одном из астероидов тайно укрепили некий знак, – сказал Андрей. – Кто его найдет – станет миллионером. Вот тебе и еще один стимул летать туда.
— И ты рассчитываешь на победу?
— Нет. Не особо. Вряд ли они поставили знак именно на БАМе. Зачем им рекламировать нашу железную дорогу? И к тому же один раз мне уже повезло – когда я выиграл этот зонд. Второй раз такое маловероятно.
— Да, наверное, – вздохнула Ирина, и с улыбкой добавила:
– Но ты все же надейся!

Уснул Андрей в тот раз уже под утро – до того был взбудоражен. Он лежал в темноте, смотрел на экран планшетника, где поворачивался БАМ, на котором уже различались кратеры, и вспоминал день, проведенный с Ириной. Эти воспоминания сводили его с ума. Не верилось, что это было правдой…
Читать проклятую биологию он тоже пытался, но без всякого успеха – смысл написанного в учебнике до него просто не доходил. “Ладно – будь что будет, — подумал он. – В конце концов, я хочу быть инженером, а не биологом. Мне это все равно никогда не пригодится. А медаль… Проживу и без нее”.
После этого ему стало гораздо легче.
Ему вспомнилась вдруг одна очень древняя и очень известная история любви. Казавшаяся странной и почти неправдоподобной, она когда-то глубоко тронула его. Хотя, конечно, “Божественную комедию” он начал читать вовсе не из-за нее. Его поразило описанное в поэме устройство мироздания. От названий глав “Рая”, обещавших великое путешествие к иным планетам, буквально захватывало дух… Несколько месяцев назад Андрей даже подготовил для урока по истории мировой культуры доклад под названием “Космос Данте”. Одноклассники слушали, разинув рты, когда он объяснял им устройство ада, чистилища и рая, сопровождая свой рассказ подробными самодельными схемами и гравюрами Густава Доре.
Одну из этих гравюр Андрея тянуло рассматривать снова и снова. На ней были изображены Данте и Беатриче, стоявшие рядом и смотревшие на божественную Точку, больше похожую на маленькое Солнце, перед которой летали ангелы, собравшиеся в девять колоссальных вращающихся кругов. Если прищуриться, или уменьшить размер картинки, эти круги становились похожими на галактические спирали…
Порой Андрею было жаль, что сказочного дантовского мира не существует. Нет, без ада, похожего на Дахау и Освенцим, конечно, можно было бы обойтись. Да и без чистилища тоже. Но увидеть небесные аттракционы рая было бы невероятно интересно. Может быть, еще и поэтому людей издавна так увлекали проекты космических лифтов и прочих грандиозных внеземных сооружений?
Разумеется, то была всего лишь минутная слабость. При всем своем очаровании мир, описанный Данте, был очень прост, скучен и легко познаваем. Ему и близко было не сравниться по красоте и сложности с реальной Вселенной. И, самое главное, он был очень мал. Куда там можно было бы отправлять межпланетные зонды?
И все же… Андрей вывел на экран ту самую гравюру с тысячекрылыми ангельскими кругами, и долго смотрел на нее, представляя на месте прославленной пары себя с Ириной. Наверное, нет ничего приятнее, чем стоять рядом с такой замечательной девушкой, и любоваться вместе с ней величайшим из всех чудес, какие только можно вообразить.
Засыпая, Андрей чувствовал себя самым счастливым человеком на свете…

Ему приснилось, будто он снова вошел в лифт небоскреба, но уже вместе с Ириной. Кабина поднималась вверх непривычно долго, а цифры на большом табло отмечали не этажи, а световые миллисекунды. Увидев, что Ирина слегка побледнела от страха, Андрей ободряюще улыбнулся и покрепче сжал ее руку.
Наконец, лифт остановился, и они осторожно ступили на большую, безупречно ровную металлическую площадку, огороженную перилами. На черном небе висела, напоминая круглый воздушный шар, нереально огромная, совсем близкая Луна. Из разных мест на ее поверхности то и дело стремительно поднимались крошечные, похожие на искры, огоньки. Оставляя за собой тонкие мерцающие нити следов, они улетали в космос.
Впрочем, Луна с ее перегруженными космопортами лишь ненадолго отвлекла Андрея от главного, и совершенно фантастического зрелища. Обернувшись, он увидел яркий, словно прожектор, источник волшебного света, вокруг которого медленно и неудержимо вращались исполинские кольца, состоявшие из несметного количества отдельных предметов. И этими предметами были маленькие межпланетные станции – те самые, что запускались любителями.
Подойдя к самому краю площадки, потрясенные Андрей и Ирина несколько минут в полном молчании обозревали эту космическую карусель, стараясь понять ее устройство. Она состояла из девяти колец. Первое и самое близкое из них невозможно было охватить одним взглядом. Второе и последующие находились дальше, создавая в пространстве гигантский туннель, в конце которого сияло странное светило.
— Что это там, в центре? – спросила Ирина. – На Солнце вроде не похоже.
— Не знаю, – ответил Андрей. – Возможно, это белая дыра. Или фотонный звездолет, включивший двигатель на малую мощность. А может, это просто символ всего таинственного и загадочного.
— А где твой “Магирус”?
Андрей всмотрелся в ближнее кольцо. Аппараты плыли мощным потоком, почти касаясь друг друга. Их были тысячи – разных форм, разных размеров, с солнечными батареями и без. Антенны тоже были не у всех – на некоторых стояла аппаратура лазерной связи. У Андрея дрогнуло сердце, когда он увидел зонд, скопированный со станции “Джотто”. Тот самый, который первым отделился от лунного корабля, открыв дорогу “Магирусу”…
Но самого “Магируса” в этом кольце, видимо, не было. Искать же его в других кольцах было бессмысленно – лишь во втором и третьем отдельные аппараты еще различались, да и то без всяких подробностей.
— Далеко, наверное, – ответил Андрей и, помолчав, добавил:
— Сколько их тут… И за каждым из них – какой-то человек. Вот интересно было бы узнать, кто он такой, чем живет, и что увлекло его в дальний космос…
“Поступила новая информация с зонда”, – сообщил вдруг мобильник. Достав его и посмотрев на экран, Андрей пораженно воскликнул:
— Он там, в самом дальнем кольце! Которое ближе всего к той штуке.
— Неужели? – удивилась Ирина.
— Да. Смотри – он снимает ее!
Маленький экран сиял ослепительным светом. Андрей чувствовал, что сейчас увидит нечто потрясающее и, наверное, крайне важное. Ирина тоже смотрела на экран во все глаза. Нестерпимое сияние немного спало, и сквозь пылающую завесу проступили слабые очертания чего-то пока непонятного. Эти очертания становились все более четкими, в них уже угадывалось нечто осмысленное и, как ни странно, знакомое…
Но что это было, Андрей так и не узнал, потому что именно в этот момент сон оборвался…

Ощущение легкой эйфории не прошло даже утром, когда не выспавшийся Андрей собирался на экзамен. Некоторое беспокойство, конечно, было – но меньшее, чем обычно. Возможно, причиной тому был вчерашний урок, сильно повысивший его самооценку.
Когда он бодрым шагом направлялся в школу, поглядывая на бледную утреннюю Луну и с улыбкой вспоминая свой сон, на мобильник пришли очередные несколько сотен мегабайтов видеоинформации с борта “Магируса”. Эх, поскорей бы все закончить, чтобы с чистой совестью углубиться в просмотр новых фотографий. И, самое главное, встретиться с Ириной…
Билет он вытянул первым – и, едва взглянув на то, что там было написано, с ужасом понял, что крепко влип. Вопросы оказались одними из тех, которые он собирался проработать вчера, но так и не проработал. Покрывшись испариной, Андрей сел за парту и стал лихорадочно искать выход из этого отчаянного положения. Самое обидное, что вопросы-то были простые. Две страницы учебника. Десять минут подготовки. Впрочем, что теперь локти кусать…
Андрей постарался успокоиться и, припомнив то, что слышал на уроках, и то, что читал месяцы назад, постепенно сформулировал ответ на первый вопрос. Теперь можно было вздохнуть с некоторым облегчением – все же не полный провал… Но со вторым вопросом так не получилось.
Посмотрев на свой конспект и недовольно поморщившись, Андрей нарисовал на полях листка астероид БАМ и кружащий рядом зонд. Потом вспомнил, как четыре года назад они с папой собирали этот зонд под звук новогодних телепередач, и почувствовал глубокую тоску.
С этой тоской в сердце он и пошел отвечать. На первый вопрос он ответил великолепно, а когда пришла пора отвечать на второй – покраснел и тихо выдавил из себя:
— Если честно, второй вопрос я знаю плохо…
— Ну, давай попробуем ответить на него вместе, – сказал учитель и… сам рассказал практически все, так что Андрею оставалось лишь кивать головой и вставлять отдельные слова. Чем объяснялась такая внезапная доброта – непонятно. То ли учитель пребывал сегодня в особенно хорошем настроении, то ли ему не захотелось лишать класс единственного медалиста… Но, как бы то ни было, свою не очень заслуженную “четверку” Андрей все-таки получил. Золотая медаль сверкнула перед ним на прощание, и превратилась в серебряную. Из класса он вышел, слегка пошатываясь и ощущая мучительную неловкость.
Ирину пришлось ждать еще часа полтора. Увидев его, она радостно улыбнулась.
— Привет! – сказал Андрей. – Как экзамен?
— Вроде написала.
— Ну, а по ощущениям-то как – да или нет?
— Ой, даже думать об этом не хочу. Мне сейчас кажется, что там вообще все неправильно. А ты как?
Андрей все рассказал.
— Я чувствую себя виноватой, – сказала Ирина. – Прости меня.
— Да, ерунда, – отмахнулся Андрей. – Какая разница, какого цвета медаль? Главное – она есть.
Они сходили в кино, а потом еще долго гуляли по городу…

Дома сообщение об относительной неудаче на экзамене вызвало у всех легкий шок. Но если папа отнесся к этому более-менее спокойно, то мама заметно расстроилась, а возмущению Насти не было предела.
— Ну и дурак же ты! – крикнула она в сердцах. – Вытянул какую-то двоечницу, которой на все наплевать, а сам без золотой медали остался. Вот попадется она мне – все ей выскажу!
— А, между прочим, так и надо, – ответил папа с улыбкой. – Ты, Андрей, молодец. Все правильно сделал. Ну, а медаль… Я вот вообще окончил школу без всяких медалей, и мне это нисколько не помешало.
— Да уж – такой молодец! – язвительно ответила Настя. – Вот посмотрим еще, сдала она, или нет. Если она пролетит – будешь вдвойне дураком.
— Буду, буду – успокойся, – ответил сильно раздраженный такой неадекватностью Андрей, и вышел из комнаты.

Весь вечер он просидел за компьютером, разглядывая БАМ со всех сторон. “Магирус” только что вышел на орбиту, но она была еще слишком большой, и разрешение снимков оставляло желать лучшего. Кадров набралось достаточно, чтобы сделать короткий фильм о вращении астероида. Андрей много раз прокручивал этот ролик, зачарованно наблюдая за тем, как угловатая глыба лениво кувыркается, подставляя свету далекого Солнца свои выпуклости и вогнутости. Если ускорить прокрутку, зрелище становилось почти устрашающим. Было удивительно, что БАМ не грохочет о небесный свод…
Поверхность астероида была невероятно древней. Самый большой, примерно двухкилометровой величины кратер образовался, возможно, миллиарды лет назад, поскольку очертания его были немного сглажены эрозией, а на крутых склонах появились паразитные кратеры. Андрей приблизил изображение этой воронки, и начал рассматривать ее дно.
Внезапно взгляд его зацепился за горстку пикселей почти в самом центре кратера. Они складывались в некую фигуру подозрительно правильной формы. Первой возникла мысль о знаке Орландо. Но, судя по всему, размеры этой формации были для него слишком велики. Андрей почувствовал, как от страшного волнения задрожали руки. Он быстро зашел на сайт управления полетом и дал команду снизить высоту орбиты и снять дно кратера более подробно.
Теперь надо было подождать три с половиной часа, чтобы лунная антенна отправила эти команды – и еще примерно двое суток, чтобы “Магирус” их исполнил и отправил видеоотчет.
В эту ночь Андрей долго не мог уснуть…

— Привет! – радостный голос Ирины звенел в трубке. – Я сдала! На “четыре”! Спасибо тебе!
— Поздравляю! – ответил Андрей, у которого камень с души упал. – Это надо отметить!
Перед тем, как выйти из дома, он со скрытым торжеством сказал сестре:
— Представь себе – Ирина сдала. И даже на “четыре”.
— Она бы и так сдала, – ответила Настя, жуя картофельные чипсы. – Все равно зря старался.
Андрей только усмехнулся…
День, проведенный с Ириной, был великолепен, и все же настроение оказалось немного испорченным. На сайте сообщили, что в ближайшие несколько дней зонд, зашедший за Солнце, будет недоступен для связи. В принципе, ничем катастрофическим это не грозило. Но очень уж не хотелось ждать у моря погоды. А придется – выхода нет…
Перед сном он вновь сел за компьютер и вывел на монитор трехмерную карту внутренней области Солнечной системы, где точками были обозначены все действующие персональные зонды. Он часто и подолгу разглядывал эту карту, следя за тем, как перемещаются аппараты коллег, со многими из которых он переписывался на форумах. Большинство точек все еще располагались между орбитами Меркурия и Марса, но и в Главном поясе их число уже перевалило за полторы тысячи. Казалось, что все пространство буквально утыкано ими, хотя, конечно, на самом деле расстояния между ними пролегали изрядные.
И все же некоторые ПМА порой сближались так тесно, что связь между ними оказывалась теоретически возможной. А если снабдить персоналки более мощной радиоаппаратурой? И если их концентрация в пространстве возрастет многократно? Используя друг друга в качестве ретрансляторов, они смогли бы образовать нечто вроде гигантской радиорелейной линии, доходящей до Земли. И тогда исчезла бы нужда в огромных лунных антеннах. И обходить мешающее Солнце стало бы проще простого… Может быть, для проверки жизнеспособности идеи стоит договориться с некоторыми владельцами аппаратов и провести небольшой эксперимент?
Впрочем, это дело будущего…
Тоскливо тянулись бесконечные дни ожидания… Наконец, “Магирус” вышел из-за Солнца, и спустя какое-то время в комнате Андрея раздался звук сигнала, говорящего о том, что пришло очередное сообщение. Бросившись к компьютеру, Андрей распаковал “посылку”. Экран заполнили фотографии БАМа – астероида, который никогда не посещался земными космическими кораблями… Вот он, тот большой кратер… Андрей выбрал самый подробный его снимок и приблизил то место, где находилось загадочное нечто.
Изображение объекта было по-прежнему расплывчатым, но все же теперь проступили детали, которые отсутствовали раньше. Да, это явно не был знак Орландо. На снимке виднелись два огромных цилиндра, лежавшие параллельно и соединенные перемычками. А рядом с ними стоял некий столб, увенчанный конструкцией, похожей на антенну. Андрей смотрел на все это, не веря своим глазам. Собираясь когда-то в этот долгий полет, он и ожидать не мог ничего подобного.
Он открыл форум пользователей ПМА и, собравшись с духом, начал писать сообщение. Оно грянет как гром среди ясного неба, став грандиозной вехой в истории человечества, а “Магирус” превзойдет по известности и “Вояджеры”, и любые другие межпланетные зонды…