— А ну-ка, прекрати реветь! Уже звон в ушах! Вот позову дедушку Мороза, превратит он тебя в медвежонка, или в паровозик какой-нибудь.

Тинки захлебнулся слезами, судорожно икнул и разом замолк, испуганно глядя на мать.

— Мам, а паровозик – это кто такой? – встряла Таната.

— Не знаю! – женщина мокрой рукой откинула волосы, упавшие ей на лоб, повела уставшими плечами, пару раз тяжело вздохнула и снова принялась шоркать белье в корыте. – Паровозики только в мире Света водятся, у нас их нет. Быстрые, говорят, такие звери, страшно гудят и дым выдыхают. Тинки, иди к ручью, помой свою коленку!

Все еще всхлипывая, малыш поднялся и заковылял прочь. По ноге стекала кровь, наступать было очень больно. Но пожаловаться некому. Все скажут, сам виноват, нечего было так носиться.

— Хорошо, наверное, в мире Света… — мечтательно протянула девочка.

Кора резко выпрямилась. С трудом подавила желание отлупить дочку мокрым полотенцем.

— Типун тебе на язык! – рассердилась она. – Хочешь, чтоб тебе детишки там руки-ноги поотрывали?

Таната надулась:

— Да я не куклой! Я хочу сама, без дедушки Мороза туда попасть.

— Так не бывает! – отрезала Кора. – И выбрось мир света из головы. У тебя, может, еще дар какой-нибудь откроется, минует тебя эта напасть. Не то, что Тинки…

Женщина горестно замолчала. С младшим сыном было понятно все с самого начала. Остальные дети худо-бедно еще в младенчестве проявляли какие-нибудь магические задатки. У большинства, правда, эти задатки так никуда и не развивались, но Тинки вообще был их лишен. Да что там говорить! К пяти годам он даже говорить-то не научился, какие уж тут таланты…

***

Тинки осторожно спускался к ручью, неуверенно нащупывая ненадежный, сыпучий склон босыми ножками. Из-под его маленьких ступней то и дело выскальзывали камушки и мелкая галька. И как назло, когда он почти уже спустился, в ногу впилась какая-то колючка. Тинки вскрикнул, оступился и съехал вниз, ободрав себе ладошки. От новой боли и обиды на свою неудачу малыш заплакал.

— Тинки!

Узнав голос старшего брата, мальчик закрыл лицо руками. Как ни мал был Тинки, а ему уже пришлось познать такую отраву, как зависть и ревность. Никто его не любил, никто никогда не жалел. Зато Лэр, где бы ни появлялся, всегда становился центром внимания. А уж родители просто души в нем не чаяли. Лэра единственного из семерых детей пальцем не тронули за всю, наверное, жизнь. А все потому, – Тинки уже мог это понять – что брат владел магией. Очень сильной магией. А значит, дедушка Мороз, когда придет,  не станет превращать его в игрушку.

— Тинки, ты чего, малыш? Упал?

С некоторым усилием Лэр отвел руки брата от лица и внимательно рассмотрел его ладошки.

— Ну, не плачь, это же просто цара…

Лэр споткнулся на полуслове, заметив окровавленную коленку.

— Ничего себе…  где это ты так?

Обрадовавшись, что хоть кто-то обратил внимание на его проблемы, Тинки тут же забыл про свою враждебность к брату. Мальчик стал показывать пальцем на склон и дальше, на двор, где он бегал и случайно упал на косу. Лэр не столько следил за его объяснениями, сколько рассматривал рану. Она показалась достаточно серьезной.

— Сейчас, потерпи немного…

Талант Лэра заключался как раз в исцелении. Однако пользоваться им парень старался поменьше. Когда-нибудь потом, когда он попадет в волшебную сказку и станет настоящим героем, волшебство не будет для него представлять особых проблем. Но сейчас это было мучительно трудно.

— Сейчас…

Лэр коснулся коленки малыша, сосредоточился. На лице его выступили капельки пота. Некоторое время ничего не происходило. Затем Лэр почувствовал, что силы стремительно покидают его. Уже почти теряя сознание, он отнял руку и повалился на склон рядом с братишкой.

— О! –сказал Тинки.

По его тону парень сообразил, что лечение прошло успешно. И тут же услышал голос отца:

— Лэр, ты чего это тут развалился? Я почти час жду, пока ты воду принесешь!

Да, точно, они чинили крышу в храме к приезду деда Мороза, и кончился раствор. Лэр с трудом приподнялся.

— Пап, простите… я… сейчас не могу…

— Что?!

Тинки, весь сжавшись, стал на четвереньках отползать с места действия.

— Мне нехорошо, – Лэр все-таки умудрился сесть. — Мне нужно хотя бы час отдохнуть. Потом я вернусь к вам.

— Ты что, кого-то лечил? – грозно нахмурился отец. – Его?

Протянув руку, он схватил малыша за рубашку и приподняв над землей, только что не ткнул им в лицо Лэру. Тинки жалобно заверещал.

— Его, – спокойно ответил парень. – Это ваш сын, между прочим.

Ему трудно было спорить в таком состоянии. Тем более, с отцом.

— Сын?! Это недоразумение ходячее! – рявкнул мужчина. – Пока еще ходячее, до первого приезда дедушки Мороза!

— Может, не стоит это говорить при нем?

— А! Все равно он ничего не понимает!

Однако отец все же отпустил мальчика и уселся на склон рядом с Лэром. Тинки опрометью бросился вон.

— Он маленький еще, — буркнул Лэр. – Вдруг в нем все-таки есть таланты…

Отец только рукой махнул:

— Да нет уже времени это выяснять, пойми! В мире Света скоро Новый Год. И на этот раз дедушка Мороз приезжает за подарками в нашу деревню. Лучше не привязывайся так к своему брату, больнее будет потерять.

Лэр мрачно уставился на воду, словно в быстром потоке ручья хотел найти какие-то ответы.

— Почему он не дарит детям Света обычные игрушки? – спросил, наконец, парень. — Ведь дед Мороз может превращать в игрушки что угодно, хоть камни.

— А мы тогда ему зачем? Игрушки детей Света должны иметь душу, иначе ребенок не захочет с ними играть. Вот и превращает он наших детей. Тех, кто ни на что более не способен. А для способных, как ты, сочиняет волшебные сказки и рассказывает их детям Света постарше.

— Это несправедливо! – несмотря на всю свою уравновешенность, Лэр готов был заплакать. – Тинки достоин большего, чем просто быть чьей-то игрушкой! Неужели мы ничего не можем сделать?

— Что можно сделать с божеством? – мужчина развел руками. – Только не раздражать его. Правда, слышал я, что если ребенок в мире Света позовет свою игрушку по имени, которым нарекли ее здесь, то колдовство развеется.

***

Озорной воробей скакал вдоль длинной тонкой ветки то в одну сторону, то в другую, и наклонив голову, с любопытством разглядывал собравшихся людей. Над толпой переминавшихся с ноги на ногу селян повисла гнетущая тишина. Все ожидали появления деда Мороза.

Наконец, изразцовые двери храма распахнулись, и оттуда вышли двое стражей в белоснежных мундирах. Вслед за ними появилась прекрасная светловолосая девушка в нежно-голубом полушубке. С ее появлением в воздухе сразу запахло прохладой.

Лэр, среди прочих опустившийся на колени, глаз не мог отвести от снежной красавицы. «А ведь в мире Света сейчас холодно, — вдруг вспомнил парень то, что слышал когда-то от жреца. – Так холодно, что вода становится твердой и хрупкой, как на самых высоких вершинах гор. Интересно, почему тогда кровь не замерзает? Наверное, у детей Света в жилах течет огонь». Ну да ладно, его это не касается. Один из очень немногих, Лэр мог быть абсолютно уверен, что уж ему-то не грозит самолично посетить мир Света.

— С Новым Годом! – провозгласила девушка, и голос ее зазвенел тысячей серебряных колокольчиков. – С новым счастьем! А теперь… пусть все, кто старше семнадцати лет, оставят нас!

В молчаливом ужасе взрослые поселяне стали подниматься с колен и расходиться по домам. Никому и в голову не пришло протестовать. В памяти жива была еще история десятилетней давности, когда на месте одной из деревень возникла ледяная глыба, растаявшая лишь на следующий год.

Когда на лужайке перед храмом остались одни дети, красавица повернулась к дверному проему и весело позвала:

— Де-ду-шка! Аууууууу!

— Иду, иду, внученька! Иду Снегурочка! – раздался гулкий голос.

Из храма вылетело облако морозного пара, и наконец, в дверях показалась грузная величественная фигура седобородого старца. Он вышел, тяжело опираясь на посох, оглядывая собравшихся внимательным взглядом.

— Здравствуйте, дети!

— Здравствуй, дедушка Мороз… — послышался нестройный хор испуганных голосов. Как ни разучивали это приветствие, далеко не каждый нашел в себе силы его произнести.

Снегурочка поморщилась.

— Ну, вставайте, вставайте… — пробасил старик. – Иди-ка сюда, девочка.

Все поднялись на ноги. Девочка, которую дед Мороз поманил к себе пальцем, вплотную подошла к божеству. Старик разложил у своих ног здоровенный мешок

— Ну, показывай, что умеешь…

У Лэра сердце ухнуло вниз. В девочке, первой вызванной на страшную проверку, он узнал свою сестру Танату. До этого момента она не проявляла особых способностей, но если магический талант все же был, то проявиться он должен был именно сейчас. Дед Мороз коснулся посохом ее лба. Таната вскинула голову… и в небе разлилось удивительное перламутровое сияние.

— Есть в тебе магия, — усмехнулся дедушка в усы. – Будешь принцессой в сказке. Следующий!

Поскольку добровольцев не нашлось, двое стражей, до этого стоявших неподвижно, выхватили из толпы мальчика лет двенадцати и толкнули его к деду Морозу. На этот раз прикосновение волшебного посоха ничего не дало. Дед Мороз покачал головой:

— А ну-ка, полезай в мешок! Порадуй ребятишек.

В тот же миг мальчик превратился в смешную оранжевую зверушку из плюша с длинной шеей, черными пятнами и веселыми рожками. Снегурочка подняла игрушку с пола и уложила в мешок.

— Следующий! – провозгласил дед Мороз. – Подходите, дети, подходите. Не топчитесь на месте.

Стражи вытолкнули к дедушке еще одного.

Лэр почувствовал, как в него мертвецкой хваткой вцепились крохотные пальчики. Опустив глаза, он увидел Тинки. Малыш был так напуган, что с трудом дышал. «А ведь он все понимает», — мелькнула в голове мысль.

Мохнатый мишка тоже отправился в мешок. Следом за ним – деревянная лошадка.

— Следующий!

Прежде, чем стражники успели вытащить в круг очередного бедолагу, из толпы лениво вышел парень по имени Камри. Широко известный в узких кругах деревенских хулиганов, он отличался не только скверным характером. Это был единственный человек кроме Лэра, у которого магические способности проявились сразу, без вмешательства дедушки Мороза. «Вот уж за кого можно не беспокоиться», — подумал Лэр и опустился на корточки перед младшим братом.

— Тинки… — Лэр старался говорить как можно тише, но в то же время убедительно. – Ты не бойся. Дети Света не все плохие. Они любят свои игрушки…

Тинки отчаянно замотал головой. «Что за бред я несу?» – подумал Лэр.

— Тинки, не бойся… — он не знал, что еще сказать. – Знаешь, если тот, кто с тобой будет играть, назовет твое имя, ты превратишься обратно!

Тем временем, дед Мороз коснулся лба Камри. Лучики-морщинки собрались вокруг глаз старика от довольной улыбки. Нашелся претендент на роль главного злодея в каком-нибудь из фэнтазийных миров. Получив дополнительную силу, Камри без особого напряжения сфокусировал взгляд на веселом воробье, и беспечная птичка, так и не успев ничего сообразить, камнем упала на землю.

— Порадовал ты дедушку, порадовал, — прогудел дед Мороз. – Следующий!

— Тинки, когда он тебя коснется, возьми птичку в руки, — прошептал Лэр. – Не бойся ничего.

И вытолкнул брата из толпы.

Тинки, еле переставляя ножки от страха, подошел к божеству.

— А ты, малыш, что делать умеешь?

— Не маленький он еще, дедушка? – усомнилась Снегурочка.

— В самый раз! – отрезал дед Мороз и коснулся посохом лба Тинки.

Тот от страха ничего уже не соображал. Помнил одно – что нужно взять в руки птичку.

Лэр напрягся. Сумеет ли он на расстоянии? И воробей не ранен, кажись… мертвый уже… Должен суметь. Ведь Тинки – маленький ребенок. Не справедливо это! Не справедливо!

— Лэр, ты чего? – испуганно зашептал над ухом кто-то из приятелей. – С ума сошел? Он же нас всех убьет, если узнает…

Лэр не обращал на него внимания. Сосредоточиться… Силы начали быстро покидать его. Эх, прикоснуться бы к посоху дедушки Мороза… Скоро Лэру стало казаться, что он умирает. Перед глазами все плыло…

Тинки замерев от страха, стоял перед дедом Морозом и тупо смотрел на мертвую птичку. Вдруг воробей встрепенулся, ожил и вспорхнул с его ладони. Снегурочка ахнула.

— Вот это подарочек! – восхитился дедушка Мороз. – Такого дара давно ни у кого не было. Славная выйдет сказочка!

Стражи отвели в сторону дрожащего малыша. Если до этого над поляной висела тишина, то теперь она прямо-таки зазвенела. Все, кто был хоть сколько-то знаком с Лэром и его семьей, поняли, что произошло. И теперь оставалось лишь молиться, чтобы мстительный дедушка ничего не понял.

— Следующий!

Еще две игрушки отправились в мешок, потом белоснежный страж вытолкнул Лэра. Парень как раз сумел прийти в себя настолько, чтобы не терять сознание и чуть-чуть соображать, что вообще происходит. Однако на ногах он почти не держался.

Дед Мороз коснулся посохом его лба:

— Ну, показывай, что умеешь. Да ты что дрожишь, мальчик?

— Я…

Слова давались Лэру с огромным трудом. Он был более чем истощен, а потому прикосновение магического посоха не оказало никакого воздействия. Сил осталось ноль, и Лэр, прилежно учившийся у сельского жреца арифметике, знал, что ноль умножать на что-либо бесполезно. Дед Мороз подозрительно нахмурился. Глаза Снегурочки стали прозрачнее воды в ручье. Парень понял, что вот-вот, и его выведут на чистую воду.

— Я… просто я очень боюсь, дедушка… — прошептал он. — Простите…

В серых глазах деда Мороза промелькнуло сочувствие.

— Не надо бояться. Ты достанешься хорошему ребенку.

Эта сцена навсегда врезалась в память Тинки. Вот был его брат, а вот уже вместо него забавный зеленый домик на колесах с окошечком и трубой. Хотелось зареветь, но слезы не шли. Только в голове метались какие-то бредовые мысли.

Снегурочка улыбнулась:

— Какой красивый паровозик, — произнесла она, укладывая игрушку в мешок.