О том, что мы, клуб, такого наделали, я вроде рассказывал.  А пока принимаем официальные поздравления.

И да, первый подарок всем, и редакторам и читателям и сочувствующим или не очень, а особенно Андрею Тарану,  сделала Жаклин де Гё. Ей подготовлено озвучивание рассказа «Раз, два, три, четыре, пять — я иду искать» вышеозначенного автора.
Хвастаться будем чуть позже. Пока просто поинтригуем.

Немного порадуемся — добились публикации рекламного объявления в германском рекламном журнале с элементами литературы (у них это нормальное явление, когда-то у нас в 90ые были такие варианты, скажем, в газете «Метро» публиковался новый роман по-моему про Бешеного). Будем надеяться, что альманах станут читать и заказывать там тоже.  Ну хоть немного, а будут.

Вообще. здесь неоднократно писалось и раньше, мол достигли соглашения, вот вам сроки, но все как-то позабылось, а прием идет вовсю. Любителям миниатюр — вот пожалуйста, есть местечко.

Очень прекрасная идея возникла у главреда Астра Новы. Говорит: «Хочу издать тематический сборник по итогам конкурса. Уж больно рассказов много хороших. Никто не ожидал. И не пропадать же добру.»

Такая восторженность бывает у Главных Вредакторов, что взваливают на себя что-то очень тяжёлое, от чего грыжа бывает. Читать далее →

Предупреждали. Не раз. Но настала пора репрессий.

Анна Самойлова за неоднократные хамские выпады в отношении премодераторов, судей, конкурсантов, читателей да и просто сопереживающих, лишается права голоса на этом ресурсе.  Рассказ «Имаго» с необозначенной цитатой из классика возвращается обратно на осмотрение.

Поддержание уровня репрессий на должном  будет осуществлять Камелия Санрин.

Пожалуйста, прошу всех соблюдать элементарные правила вежливости.

рассказы Анны Самойловой, все три. Дело в том, что в «Имаго» (на данный момент скрыт) обнаружилась цитата из другого произведения — рассказа болгарского писателя и драматурга Павла Вежинова «Синие бабочки», представленная как часть самого рассказа Анны — без отсылки к первоисточнику.  Данное обстоятельство, лично для меня весьма печальное, послужило причиной для моего вмешательства в судейство и снятия рассказов. А поскольку это было второе предупреждение — для удаления с конкурса и остальных произведений.

Еще раз, сожалею, что так неприятно вышло. Читателям, членам жюри и конкурсантам приношу свои извинения.

Приносим извинения нашим заждавшимся уже читателям, но сроки выхода второго номера передвигаются еще ненадолго. Виной тому подорожание бумаги и затянувшиеся переговоры с дистрибуторами. Сейчас вроде и то и другое устаканилось, надеемся успеть до «Басткона».

На этот раз Владимир Савич снимает свои рассказы «Японский вариант» и «Частный Армагеддон».

Жюри в расстройстве — рассказы уже отрецензированы, кажется, всеми.

А про то, как читать заглавие — читайте хоть с «е», хоть с «ё».  Главное. не впадать в панику. Все в порядке, выживут не все 🙂

Александр Кеслер снял с конкурса свои рассказы по собственному желанию.  Это «Без вести пропавший», «Судный час победителя» и «Счастливое завтра».

Жюри немного выдохнуло. И тут же принялось ругать дальше 🙂

(провокационно) Больше никто не забоится?

Вот подумалось, писателей можно условно разделить на две категории: русские и американцы — по месту действия большей или подавляющей части своих произведений. Русские — те пишут «от сохи», у них Никифор Архипович (Петр Петрович, Витька или просто Марфа Никандровна, в зависимости от пола и настроения рассказчика),  обитает в обычном российском городе или марсианском поселении, среди вполне себе Сидоровых, Петровых и редко когда Ивановых и Рабиновичей, успешно борясь с пришельцами или упырями, по желанию сказителя.  А то и встречает любовь, в виде Аграфены Захаровны, ну по крайности Ту-и с планеты Пандора. И вот тут есть одна разновидность русских писателей — я бы условно назвал их советскими — в силу сильного интернационализма произведения. Впрочем, это свойственно в массе научным фантастам вообще. Писатели эти собирают самый разношерстный социум и заставляют его как-то уживаться друг с другом, говорить на неком одном языке,  пользоваться одними и теми же привычками, культурными особенностями и прочими атрибутами стандартизированного будущего, в котором сегрегация, очевидно, жестоко преследуется даже в мыслях.  Хотя (скажу нетолерантно) она и очевидна и естественна для любого землянина, как говорится, на себя посмотрите.
Понятно, что русские писатели легко перетекают в советские и еще быстрее возвращаются обратно. А то начнешь писать про село Шустрейкино, а там ну как быть с Третьим Интернационалом? Днем с огнем не сыщешь, разве что на японских календарях советского прошлого можно встретить какую-нибудь прелестницу Кумико Накатоми, и то если долистать календарь до выходных данных, чего в селе отродясь не делали.

Ну да и ладно. А вот с американскими писателями, с ними проще. У них Джон Болт с Чезаре Стронцо на пару ловко сражается с зомби-пришельцами-вампирами, не то напавшими на их вилладж в Аппалачии, не то на их колонию на той же Пандоре. Ну и находит свою Пейдж Картрайт или просто Пейдж с загадочными манускриптами по всей поверхности — американцам проще, у них интернационал начался еще с времен «Мейфлауэра» и Диким Западом только усилился.  Да и американцам-писателям тоже, вон сколько их литературы с ББК 84.7 на прилавках — и не сосчитать.  Да и потом нельзя ж забывать, что часть писателей пишет, чем дышит, а чем можно дышать на Манхеттене? Вот об этом и пишет.
Но даже среди них есть еще упертые русские писатели, которые всех Джонов, что старательно блокируют их со всех сторон, все равно перекрещивают в Иванов, переносят в деревеньку Глухари, откуда их предки перебрались за океан и там продолжают бороться с вампирами-упырями в меру своего умения, а иногда и таланта.

К чему это я все.  Да ни к чему, просто интересно заметилось.