Планета только что родилась, зажглась её звезда, а Странник оказался на тропе Кто-то всё это легко и весело вообразил.
А что можно сказать про её тело лёгкое и душу, вообще не весившую ничего? Только то, что она выпорхнула , из чьих-то свежих уст. Не отягощённая ночью тёмной, и прошлого у неё не было за спиной. Эта девчонка состояла всего из трёх вещей: чириканья птичьего, пения звонкого и скакания на одной ноге. И когда она вышла из небытия, то увидела вокруг себя высокий дикий сад.

Странник не удивился, когда тропа, проведя его через забывшуюся сном пустыню, вывела в оазис-сад.В этом действии- безмолвном и чудесном- он увидел предначертание чего-то. Ещё одну загадку, коих немало выходило к нему, как из света, так и тьмы.
Сад, который ему открылся, полный юного света и неведомых ароматов, был совершенно заброшен. Быть может, он и не возделывался никем и никогда. Много жизни блаженствовало здесь: птиц, бабочек, цветов, но это были не люди, не касалось их. И во всём этом Странник увидел какой-то образ и намёк.
Однако, едва он уверился в одиночестве своём,как за деревьями раздался смех. Это был смех девочки-ребёнка. Казалось, вот она, рядом, только руку протяни- но не увидел никого.
Странник бросился с Тропы- смех пропал, когда вернулся на Тропу- то смех возник опять. Теперь он был где-то далеко. И снова, едва Странник пошёл, смех раздался за ближайшими деревьями, словно маня, уводя его с Тропы. И тогда Странник вспомнил про Одиссея и сирен.

А смешная девчонка и не думала никого сводить с Тропы. Она просто бежала, прыгала и пела. На короткое время, правда, её смутила мысль: раз я бегу куда-то, значит кто-то меня ждёт? Не могу же я бесцельно растрачивать своё время! Но тогда где произойдёт наша встреча? Ах, да тот человек тоже должно быть идёт навстречу мне. И это будет первая на свете нечаянно загаданная встреча!

Едва Странник перестал преследовать смех, как он увидел её, мелькнувшую за деревьями. Теперь он стоял, а она, не убегая, кружила вокруг него. Он выявлял все её повадки: прыжки, подскоки, рожицы никому и ни про что. Наконец он начал сознавать: она и не видит, что он здесь. А он подсматривает её тайны, причём позволено это ему лишь одному.
В этом блаженном саду реально витала лишь одна душа ребёнка. Всё остальное было в виде теней, полутеней ,бесчисленных оттенков.

Эта мысль, пришедшая внезапно, совершенно не тяготила её. Кто-то ждал её, кто-то шёл навстречу- тем интересней мир! Тем более, что эта идея налетела на неё живой плотью. Исходно-человечье было где-то позади. Девочка остановилась и больше не прыгала, не пела. Мучительно пыталась припомнить день вчерашний- в нынешнем пребывала лишь оболочка её. Девочка с удивлением рассматривала своё тело. Оно было в форме удивительной, в выражении чего-то .Казалось, воплощение его- чья-то цель. Иначе, зачем эти руки, ноги, голова? Она ощупала своё лицо. Оно было красиво и свежо. Эта внешность, эта наружность,- подумала она,- должны чему-то противостоять.
Чуть в стороне от её тропы она услыхала чей-то тяжёлый вздох, потом ещё. Любопытствуя, девочка сошла с тропы и увидела развалины Старого Колодца, а рядом с ним Спящего Мертвеца. Вздохи те были дыханием Мертвеца. Девушка прошла на цыпочках, не дыша, замерев от страха, дабы Мертвеца того не разбудить- и снова, бегом, на свою Тропу.
Она заметила, как кто-то пару раз то ли порхнул за деревьями, то ли мелькнул, но это совершенно не тронуло её. Девочку вдруг свалил коварный вязкий сон. Её тело упало, как бежало, сжавшись в беззащитный комок.
Тогда подошли к ней трое, невидимые, некто и стали ей, юной деве, говорить. «Не желаешь ли ты, дитя, жизни вечной, без печали, без конца.»- завораживающе пропел Первый Невидимка. Тут же последовал шёпот Второго, заговорщески предложившего вместе с ним отведать самый сочный, самый сладкий плод в Саду. Третий голос, принадлежавший очевидно чародею, обещал исполнение любых фантазий и желаний.
«Нет! Я не знаю вас!- закричала девочка, припоминая что-то.- Я вышла только погулять. А сейчас я возвращаюсь к маме!»
Она боялась, что они набросятся на неё- но тотчас сгинуло всё, свалилось и мгновенно девочку отпустил нечистый сон.

Идя вслед девочке, прозванной им уже Парящей Девой, мимо развалин Колодца и сопящего Мертвеца, Странник заметил нечто похожее на чёрных птиц. Гнусаво каркая, взлетели они из Колодца. Одновременно с девочкой его свалил тяжёлый сон. Во сне он снова увидел этих чёрных птиц. Они падали прямо на него. Но явилась девочка- она не боялась этих птиц. Она и не знала, что надо бояться здесь кого-то кроме Мертвеца. Девочка не понимала, что эти твари от неё хотят. Она загримасничала, запрыгала и засмеялась. Птицы, не сочтя её за человека, помчались прочь. А вслед за ними, своей тропой и убежал ребёнок.
И кто-то тогда произнёс совершенно чёткие слова: «Не забудь про Деву.» И Странник проснулся, просветлённый.

С лёгкостью ангела проснулась девочка, вспорхнула на ноги, протирая глаза и уже наяву увидала, что кто-то спустился к ней с небес.
Это был целый сонм существ совершенно невесомых. У кого-то были полупрозрачные крылья, кто-то обходился без них. Девочка то ли разглядывала, то ли разгадывала их. Один из них, златокудрый, в пурпурной мантии, с сияющим жезлом в руке, подлетел к девушке и коснулся жезлом головы. Вмиг голова её засияла чистым светом, а хрупкое тело облеклось в белоснежные и пурпурные одежды. И выпорхнула она из распростёртых рук бога- и устремилась в небеса. И золотой дождь пролился на неё.
А там, в небесах, ей предстала фигура в белом, с лицом несравненной красоты.
«Зачем ты, дитя, явилась в этот Сад?»- строго спросила несравненная краса.
«Я гуляла… Я загляделась на звёзды,- несмело начала девочка,- и вдруг оказалась здесь, в Саду.»
«Знаешь ли, что означает этот Сад?»
«Но этот Сад… как будто ничей, не нужен никому.»
«Приглядись хорошенько, ты очутилась среди звёзд. Ты зашла без спросу к ним.»
Девочка печально вздохнула. «Я думала, что это Сад любви.»
Рассмеялась прекрасная дама, парящая в небесах: «А я и есть Любовь! И сад этот звёздный- царствие моё. Но коли зашла в него, я вправе тебя чем-то одарить. Хочешь, я превращу тебя в красивую звезду? Или станешь повелительницей смертных, владычицей земной?»
Девочка отчаянно замотала головой. «А что будет тогда с мамой? А где будет тогда мой дом?»

Видел всё это со стороны бредущий Странник. Видел лицо её при этом, как уходило оно, как отрешалось от людей.
Боги, свершив задуманное, ушли с её пути. Странник видел, как очарованная и ослеплённая, она металась меж небом и землёй, как потеряла наконец свою Тропу.. Вдруг прямо перед собой девочка увидала нежданного путника. Странник в поношенных одеждах, с бородой, пытливым взглядом изучал Парящую Деву. Она увидала сначала его, потом себя, стоящей на земле. И ощутила себя ни безупречной, ни бессмертной. «Так вот с кем я должна была встретиться в Саду!»- воскликнула она. Ей было явно весело от этой сцены.
«Время по той причинности странно,- молвил ей удивительный пришелец,- что его не ухватить. Оно всего лишь пустота. Но в этой пустоте рождаются немыслимые звери. Три дня пути твоему, твоей Тропе. В первый день в Храм войдёшь. В том Храме откроются все двери пред тобой, про которые знает и не знает человек.
В день второй взбунтуешься против себя, своей Тропы. Ибо попадёшь в непроходимые дебри мук. Но выйдешь из бунта, как света луч, и отречёшься от предавшей, от себя.
А на третий день взойдёшь на блистающую гору. Смертные обращаются в свет, восходя на этот пик.
Она молчала. Она слышала его, но молчала, шла своей тропой.
Вот он уже оказался позади её, и говорил ей вслед: «Не забудь про эти дни. За ними будут слякоть, грязь и можешь всё забыть. Там, внизу, одни уродства, реки лжи, пустыни скверны. Оставайся в высях горних, не спускайся к людям вниз.»
Она спешила. Она была всего лишь девчонка и у неё был дом, внизу. Почему-то она знала про это.
«Помни, ты летающая птица, чайка, а имя твоё будет Валя, и оно слетит с небес. Так не возвращайся к этим людям, улетай!»

Тогда Земля сама решила выступить на сцену. Появилась в пространстве песня. Образ её был облечён в длиннокрылую птицу, собирающуюся лететь долго, далеко, а пел её звонкий, потому что девичий голос, а возносили песню струнные и мощные духовые.
И удивились звёзды и затихли, увидав редкую красоту, боги. А внутри несравненных звуков плыл корабль. Это было невиданное явление во во Вселенной. Нечто живое, металлическое и немое. А внутри кабины-шара космического корабля покоилась заключенная в пурпурный скафандр Дева. А внутри Девы кувыркалась и прыгала девчонка-подросток. То обезьянничала, то свистела, то мяукала кому-то вслед. Девчонка смеялась над всеми, высмеивала всех- но боги всё понимал и не принимали это на себя.
И любопытствуя, забежала девчонка в чей-то сад и Дева шепнула ей: «В саду тебя ждут, все боги давно ждут тебя на бал.» И корабль вошёл в безмолвие, смутил его. Пошли волны, образы человечьи и бессмертные. И Песня рассыпалась в чистый детский смех и тот пошёл лучами и порциями света и слился с естественным светом звёзд и кристальная вселенская чернота приняла его, как своего.

Но она уже не услыхала, не увидала ничего. Хлопок- и купол над ней развернулся, как обнял. Всё становилось реально-чётким, жёстким. Звуки взвились назойливей и громче. Болела обожжённая стропой щека. Всё ближе и безусловнее была земля. Она видела, её ждут уже, уже падают пред ней. И знала, что восстанут вслед за тем. Она сама была из них и она знала всё про них. Они разденут её, они сдерут вместе со скафандром её кожу. Они дорвутся посмотреть, что есть неведомое у неё внутри, что принесла она со звёзд.
Она была ещё птицей, ещё было время улететь.
А Странник знал, что будет так. Знал и про жизнь богов и про законы звёзд и про абсурды от людей. Он знал, что смерть для неё по-прежнему не исключена. А люди будут по-прежнему поклоняться богам ложным, но не звёздным.
Пройдёт время (знал он и это ), много лет, и вдруг с удивлением она обнаружит, что не помнит запах Сада. И пойдут один в один пустые дни и польют холодные дожди. И однажды кто-то заблеет из-за левого плеча: «А ведь и не было ничего и никогда. Разве пьянил тебя звёздный аромат, разве была ты парящей, невесомой? Ты ведь сама забыла всё про всё. А ныне, смотри, какое тяжёлое грузное тело у тебя.»
Но Странник знал, он не оставит её никогда и утешать будет до конца. В тишине музейной он будет допущен в свидетели её: как подходит она к своему «Востоку», как трогает поверхность шара, обожжённого огнём, как слушает своего единственного друга.
«Ты что-то тогда узнала от богов?- в который раз будет спрашивать её «Восток».- Запомни, ты избранница бессмертных. И никогда, слышишь, никогда эту тайну никому не раскрывай!»