(Палеонтологическая реконструкция)

Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 11(13), 2020.

Daeodon, он же Dinohyus (от δεινός ὗς — «ужасный кабан»).

Гигантский (высота в холке — около 1,8 м, вес — 600—1000 кг) представитель отряда парнокопытных, семейства энтелодонтид — древних свинообразных… которые, по другим версиям, ближе к бегемотам и китам, чем к собственно свиньям. Поэтому на данной реконструкции его морде приданы некоторые анатомические особенности гиппопотама: ведь, судя по черепу, пасть у него открывалась так же широко.

Обращают на себя внимание выросты на скулах, к которым крепились мощные мышцы челюстей. У самцов эти выросты крупнее, вероятно для привлечения самок и для защиты в брачных турнирах. О возможности таких турниров свидетельствуют многочисленные следы от зубов соперников на черепах и посткраниальных костях деодонов.

Возможно, была и густая грива, которая могла дополнительно защищать от фатальных ран в брачный период. Но наверняка взрослый матерый самец имел шрамы на шее, что тоже изображено на реконструкции.

От классического образа более растительноядного кабана деодона отличают не загнутые вверх, а прямые клыки верхней челюсти. Из-за постоянного разгрызания костей они (и резцы тоже) стерты, как у гиен.

Такое строение зубов свидетельствует о всеядном рационе с уклоном в плотоядность или падалеядность. Последняя отнюдь не означает питание «лежалыми», протухшими трупами: падальщиками взрослые деодоны были в том смысле, что с легкостью могли отобрать добычу (вполне свежую) у других хищников.

На активное хищное поведение указывает и отличительная от других копытных особенность: бинокулярное зрение, фокусирующее взгляд на жертве.

Вопрос о строении копыт открыт. Но редукция пальцев (у свинообразных на каждой конечности по четыре пальца, а у деодона по два) говорит о весьма подвижном образе жизни. В тот период — 25—18 млн лет назад — в Северной Америке леса замещались саваннами, по которым и рыскал этот страшный зверь. Как говорится, «деодона ноги кормят» (и, возможно, не только свои)…

На большинстве реконструкций копыта энтелодонтовых почти всегда стараются делать показательно тонкими и узкими, что слишком неестественно смотрится. Есть версия, что у них вообще копыт не было, а были «когти», как у мозоленогих. В частности, на авторитетном зоологическом форуме https://forum.zoologist.ru/viewtopic.php?id=1127&p=18 об этом пишут следующее: «… плохо вяжутся (с огромным массивным телом — авт.) стройные, тонкие конечности. Слабые фаланги пальцев у энтелодонов, двупалых, в отличие от всех других свинообразных, вызвали предположение о наличии у животных эластичных подушек с подошвенной стороны, как у верблюдов».

Впрочем, в расположении ученых нет ДНК энтелодонов (и, по-видимому, никогда не будет: оставим фантастику «Парка юрского периода» фантастам), поэтому о таксономическом положении «ужасных кабанов» можно, к сожалению, рассуждать сколько угодно. В том числе о степени их родства с мозоленогими. Оно точно не близкое, но конвергенцию (которая обеспечила южноамериканским тоатериям даже «более лошадиное» копыто, чем у современных лошадей) никто не отменял.

Если бы был секвенирован генетический код энтелодона, возможно, удалось бы найти те последовательности, которые отвечают за формирование копыт. Но это из области фантастики о будущем…

От редакции:

Рискуя оказаться в меньшинстве, мы склонны присоединиться к тем, кто склонен считать энтелодонтов не столько «рассекателями саванн», сколько «пересекателями отмелей», как динотериев. Их заметная длинноногость, как ни парадоксально, могла определяться именно этим фактором: иногда энергетически выгодней идти/бежать в воде по плечи, чем плыть.

Может показаться, что со столь узкими копытцами они при таком весе должны были бы проваливаться в ил и грязь, покрывающие озерное дно. Но не очень ясно, что за дно могло быть у озер, усеивающих те саванны (африканские саванны озерами усеяны довольно густо, а в прошлом это для них было еще более характерно: многие австралопитековые жили как раз вокруг озер): возможно, каменистое или песчаное? И потом — для столь крупной и мощной твари (при этом не по-слоновьи громоздкой), пожалуй, иногда может быть выгодно не пытаться «парашютировать» на тонком слое придонных осадков, но с ходу продавливать его до твердой основы, а потом выдергивать ногу. Это как раз удобнее делать узким копытом. Человеку тоже по вязкой, но неглубокой грязи иногда лучше не медленно брести, обретая в ней опору, а стремительно пробежать, обретая опору в прочном дне под грязевым слоем.

Та или иная грязелюбивость и водолюбивость вообще характерна для свинообразных. Сейчас в ней не нуждаются разве что саванные бородавочники (Пумба из «Короля Льва»), прочие же свиньи и большинство пекари скорее тяготеют к другим ландшафтам. А если учесть, что всерьез обсуждается некоторая степень бегемотообразия «ужасных кабанов», то это тем более логично…

Там же, на отмелях саванновых озер, и охотиться самое милое дело. И корни из земли добывать (судя по зубам энтелодонтов, это тоже им не чуждо: растительная пища становится весомой добавкой к рациону даже у таких хищников, как медведи).

Ну и, разумеется, некие дополнительные возможности могла обеспечить мягкая подушечка под когтеподобными фалангами, как у мозоленогих. Последние ведь тоже двупалы, причем это касается и легких стремительных гуанако, так и относительно тихоходных гигантов: некоторые ископаемые верблюды были где-то вдвое массивнее, чем крупнейшие энтелодоны!

Впрочем, автор данной реконструкции изобразил «ужасного кабана» бегущим как раз по пересохшему дну озера. А рядом с такими высохшими отмелями бывают и покрытые водой…