(Окончание.)

Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 12(74), 2025.

Читатель

Неоткрытые виды животных — это вовсе не криптиды. Например, у нас на Байкале постоянно открывают новые виды рачков, они же не скрываются: просто никто о них и не знал. А о криптидах знают всегда, поэтому их и ищут. Вот кит-ремнезуб Рамари открыт в 2021 году — от этого он же не становится криптидом! Как, собственно, и кенгуру, убежавший из частного питомника, — вовсе не инвазивный вид, если не начинает активно плодиться.

Редакция журнала «Горизонт»

В качестве тех новооткрытых видов, которые при этом криптиды, назовем пекари Вагнера и джунглевого гигантского пекари, открытого ван Роосманеном. Не так давно открыли быка саолу и гигантских мунтжаков во Вьетнаме. Криптиды они потому, что об этих видах криптозоологи знали раньше их открытия (правда, саолу тоже считали неизвестным сверхгигантским мунтжаком, то есть представителем семейства оленьих, а не бычьих, но это было предварительное мнение, основанное на описаниях)…

А ремнезуб Рамари ложится на нужную чашу криптозоологических весов, так как он — крупное животное, открытое совсем недавно. Он не был криптидом до своего открытия, поскольку о нем не знали вообще; но, между прочим, есть сведения о нескольких китообразных (в основном дельфиньего масштаба), не соответствующих известным видам. Когда (и если) они попадут в руки ученых — это будут именно криптиды в полном смысле слова. По той же причине, как был криптидом саола, пускай и неверно идентифицированный криптозоологами…

Читатель

Вы же понимаете, что это абсолютно произвольный и не научный критерий? Что на него влияют множество факторов (доступность места, плотность населения, развитие промыслов и т. п.), которые вы никогда не сможете учесть? То есть если в какой-то местной газете или сайте появится информация о необычной встрече, а через пару недель (месяцев, лет, это совершенно не принципиально) новый вид опишут — то это криптид? А если этих встреч не было или они в прессу не попали, то уже не криптид? Странно слышать от человека, который «топит» за научность дисциплины. Дисциплины, у которой нет даже четкого критерия оценки объекта исследования, что наглядно демонстрируют дебаты в этой теме.

Если криптид — это конкретное живое существо, должны быть четкие, недвусмысленные критерии для занесения в эту категорию. С ними бы и хотелось ознакомиться.

Есть и другой вариант: криптид — это не объект, а некое явление, загадка и криптозоологи эту загадку якобы решают. И тогда многие биологические критерии действительно работать не могут, потому что мы уходим в сторону фольклора, изучения преданий и современных городских легенд. Здесь важен не новый вид, а комментарии к отдельным эпизодам. Крики в лесу — это йети или филин? Тень в воде — это Несси или подводная лодка? И такого можно тонны генерировать, просто просматривая сайты. Закидывай в табличку местные байки, а если к какой-то из сотен потом можно будет за уши притянуть открытие нового вида или точку биологической инвазии, то потом с гордостью говорить: «Криптозоологи давно знали!» Ага, а зоологи прошлого так и не узнали, что занимаются криптозоологией. Немного паразитический метод, не находите?

Именно методов, которых условно можно назвать криптозоологическими, по пальцам посчитать можно, и они заточены под конкретный вид. Все остальное просто взято из научных дисциплин. И даже в комплексе они криптозоологическими не становятся.

Вот на одном из давних семинаров обсуждался вайтореке, новозеландский «криптид», фигурирующий еще у Акимушкина, — и был сделан вывод, что это, скорее всего, не автохтонный вид, а выдра, завезенная китайскими трепанголовами двести лет назад. Почему же она в таком случае криптид?

Редакция журнала «Горизонт»

Скорее 400—600 лет назад, но не в том суть. Во-первых, это лишь предположение, мы не знаем точно: а вдруг вайтореке — все же потомок кого-то из первозверей, обитавших в Новой Зеландии до ее отделения? Бесклювый утконос Teinolophos, условно гигантский зубастый утконос Obdurodon — или кто-то из его родичей (патагонский Monotrematum, пусть он жил не там, был размером не то что с выдру, но, пожалуй, с нерпу; кстати, это возможный повод для возобновления разговора об американском утконосе, см. уже почти шестилетней давности статью в «Горизонте» «Северный утконос»)… Либо какой-то неизвестный вид выдры, теперь адаптировавшийся к полусухопутной жизни, однако в прошлом менее морской, чем калан, но более, чем все остальные? Или даже не более морской, но все равно вымерший там, откуда трепанголовы его взяли (мало ли: вот недавно в китайской гробнице были обнаружены останки неизвестного вида гиббона, положенного туда как «спутника»)…

Во-вторых, вайтореке уже обратил на себя внимание коренных местных жителей и колонистов, уже воспринимался как криптид — до того, как было высказано предположение о выдрах-рыболовах на китайской джонке. Также и кавказская гиена (видимо, именно она) породила ряд криптидных описаний в верховьях Баксанского ущелья и, независимо, в верховьях Малки. Причем, если бы не встреча с ней в 1991 году того криптозоолога, который одновременно являлся биологом, версия насчет гиены просто не возникла бы — а продолжала бы бытовать версия о совершенно непонятном существе.

Так что криптид — это, помимо прочего, существо, о котором уже имеется некоторая информация в довольно широких кругах (не будем с презрением отторгать и фольклор, и описания в старых публикациях — разумеется, учитывая, что все они подлежат сверке и проверке), но наукой его существование не признается или даже отрицается. Да, признак, пожалуй, не самый объективный, но уж какой есть. И, разумеется, чем быстрее криптид перейдет из криптозоологического ведомства в епархию большой науки — тем лучше для всех…

Читатель

Что ж, продолжу читать горизонтовские публикации, в которых есть шанс найти научно корректное определение криптозоологии и ее методологии.

Статья Кофман. Методов там нет, скорее исторический разрез. Да и сама статья уже представляет собой исторический интерес, не более. Фраза из эпиграфа прямо в точку:

«Нужно сказать, что журнал „Охота и охотничье хозяйство“ уже неоднократно публиковал заметки криптозоологов (которые и не подозревали, что являются таковыми)».

Именно об этом я и говорил. Куча классических зоологических работ с легкой руки авторов вдруг переквалифицируется в криптозоологические, причем сами авторы ни сном ни духом — и работали по стандартным зоологическим методикам. Остановлюсь только на отдельных моментах статьи, там слишком много исторических справок и обиды на «классических зоологов»:

«Это покажется удивительным, но большинство значительных зоологических открытий ХХ века произошло без участия самих зоологов».

Это покажется удивительным, но абсолютное большинство крупных млекопитающих и птиц «открыли» не зоологи. Зоологи на ранних этапах становления науки не открывали виды, а классифицировали уже известные. Кто «открыл» медведя или волка? Криптозоологи? Нет. Это как раз те самые виды, которые известны целым народам. Зоологи эти виды описали и классифицировали, но не «открывали» их. То же самое происходило в эпоху Великих географических открытий, то же самое происходит и сейчас, в отдельных точках мира. Задача исследователя — сделать описание вида и доставить коллекционный материал в музей, где он окажется доступен другим ученым. Или хотя бы просто доставить коллекционный материал. Именно на основе коллекционного материала, к которому есть доступ всех интересующихся, и делается описание нового вида. Причем найти животное может один человек, доставить материал — другой, а описать вид — третий. И это абсолютно нормально. А выделять какое-то звено это цепочки (вид открыт охотником, криптозоологом, филателистом) не совсем правомерно и совсем не научно.

Снова цитата:

«Да, отправной точкой для поиска неизвестного животного чаще всего бывают рассказы, если угодно — слухи. Но для проверки их достоверности существует обширный арсенал возможностей. Прежде всего оценке подвергается содержание рассказов, его повторяемость, анатомическая, биологическая, этологическая правдоподобность описываемого вида, его соответствие биотопу, наконец, сама личность рассказчиков. Для дальнейшего обоснования своих подозрений криптозоолог обращается к широкому кругу источников: геологическое прошлое региона, его палеонтологическая летопись, история формирования его фауны; описания античных авторов, средневековых и более поздних времен путешественников, купцов, естествоиспытателей, миссионеров; летописи, архивы гражданской, церковной администрации, морских ведомств; рапорты командиров гарнизонов, отрядов; археологические данные, предметы искусства, фольклор; данные лингвистики, топонимика. Зачастую применяются методы криминалистики: опрос свидетелей, составление „портрета-робота“ животного, снятие отпечатков его конечностей и другие приемы».

Если выкинуть работу с фольклором и отдельными историческими источниками, достоверность которых может оказаться сомнительной, то это классическое описание работы зоолога в экспедициях. Спецкурсы биофака в чистом виде. Метод трудоемкий, имеющий низкий КПД, но в некоторых случаях вполне используемый. Самый банальный — это работа с фаунистическим списком Красной книги. Поднимаются архивы, фиксируются точки последних встреч, распечатываются фотографии — и вперед, общаться с местными жителями, смотреть изменения биотопов. Если есть перспективы, то организуются полномасштабные экспедиции, ставятся фотоловушки, организуются наблюдения и т. п. И вот тут зоолог, сам того не подозревая, становится криптозоологом. Занавес.

Дальше опять список видов, из которых часть (онза, например) до сих пор весьма спорна, а остальные открыты классическими зоологическими методами там, где криптозоологов и близко не было, но почему-то тоже внесены в «послужной список». Воистину, нельзя в ХХ (а теперь уже и в ХХI) веке открыть более-менее крупный организм, чтобы на него не наложили свою цепкую лапу криптозоологи! Вот недавно австралийские спелеологи буквально откопали целую россыпь членистоногих, разной степени «вымирания». Нам ожидать всплеск криптозоологических публикаций? Или такая мелочь криптозоологов не интересует и зоологи могут спать спокойно, не вздрагивая во сне?

Очередная цитата, повествующая об уже довольно давних временах:

«Немногим более года назад в Советском Союзе на общественных началах создано первое национальное объединение криптозоологов. Его целью является выявление на территории страны видов, входящих в понятие криптозоологических, то есть:

— неизвестных научным кругам;

— известных по другим регионам мира, но не в СССР;

— известных, но считающихся вымершими».

Вот это интересно, но, как уже я говорил, никаких «новых методик» здесь нет и быть не может. Всеми этими работами как занимались, так и занимаются классические зоологи. Добровольцы и помощники нужны всегда. Если они умеют качественно собирать данные и предоставляют необходимый для работы материал, то такая помощь может только приветствоваться. Надеюсь, что за прошедшие 35 лет хоть какой-то полезный выхлоп (в научном плане) от объединения был. Я с таким не сталкивался, да и с криптозоологами в рабочей обстановке тоже.

В целом статья интересная, но никакой научной ценности не несет. Методология как таковая просто отсутствует, только банальные перечисления без раскрытия и ссылок на оригиналы. Как исторический срез эпохи — очень хорошо. Сейчас прекрасно видны и все тонкие моменты, и уязвимости позиции. Может быть, во время публикации это и было откровением, но сейчас только в архив, к Эйвельмансу и Сандерсону.

Статья Зелигман. Вот это уже поинтереснее, и некоторые позиции вполне обсуждаемы. И вот тут опять ребром встает вопрос: что является объектом исследований? Потому что практически все перечисленное используется полевыми зоологами. Я вот беру с полки книги того же Бадридзе, Пажетнова (из относительно свежего) и вижу там раздел материалов и методик со ссылками на стандартные методы и расшифровкой оригинальных методик. У меня под рабочим столом пара коробок с ксерокопиями из научных журналов и монографий (это только методики), не говоря уже про более свежий, практически терабайтный архив на диске. Здесь же…

Цитата:

«Прообразом „зоологической“ методики являются методы, которые используют зоологи, наблюдающие за животными в их естественной среде. Наиболее известные из таких зоологов — Дж. Шаллер, Дж. Гудолл, Ф. Моуэт, А. Онегов».

Думайте сами, ищите сами… Это уж не говоря о том, что помещение в ряды полевых зоологов Фарли Моуэта выглядит странно. Я его очень уважаю как писателя, общественного деятеля, зоозащитника. Но как образец полевого зоолога он не выдерживает никакой критики. И уж не знаю, где автор нашла его методики исследований. Надеюсь, что не в его известных художественных книгах. Но ладно, остановимся на том, что автор сама признаёт: в первую группу входят классические зоологические методы, которые становятся «криптозоологическими» только из-за объекта исследования. То есть работаем по этой методике с алмасты — в криптозоологи. Работаем по этой методике с леопардами, гиенами и прочим — а тут уже в чем «криптичность»?

Цитата:

«„Охотничья“ методика, приверженцы которой называют ее методикой активного поиска, имеет целью получение так называемых „решающих доказательств“ существования реликтового гоминоида с помощью фото- и киносъемки, а еще лучше путем поимки живого гоминоида. Она основана на методах охотников и звероловов, отчасти фотоохотников. Имеется в виду проводить поиск путем выслеживания, возможно даже с собаками, засидок, ловчих ям, наблюдений с помощью различных оптических приборов (дневных и ночных), с возвышенностей или летательных аппаратов, что должно дать возможность охватить относительно большой район».

То же самое: стандартные методы, активно применяющиеся в зоологических исследованиях. Мне известны десятки случаев регистрации новых для регионов видов после того, как заповедники и заказники стали практиковать работу с фотоловушками на водопоях и солонцах. Малого плавуна сначала несколько раз наблюдали вживую, делали фото, но статус был спорным. Вынесло на берег труп, нашлись люди, которые взяли биопсию и переправили ее специалистам. Все, статус подтвержден, исследования продолжаются. Никаких «крипто», обычные рабочие моменты.

Цитата:

«Задача поисков по „туристическим“ методикам — находка следов жизнедеятельности, при удаче и встреча с объектом во время специальных походов по перспективной местности. Основанием таких методик являются находки следов и даже встречи с гоминоидом туристов, альпинистов, геологов, сотрудников других экспедиций и просто путешественников. Следует отметить, что при большинстве встреч наблюдатель временно оказывался в одиночестве. Основное требование — внимание к окружающему как во время похода, так и на привалах».

Самая спорная группа методик. С одной стороны — да, случайные наблюдения могут принести огромную пользу, так как туристов банально больше и они ходят в тех местах, куда зоологи попадают редко. С другой стороны, здесь куда выше требования к квалификации наблюдателя и степень доверия к нему. Увидел, сфотографировал, принес фотографию. Хорошо: есть первичный материал, работаем. Увидел, сфотографировать не удалось. Услышал страшные звуки (кто-то ломился сквозь кусты). Ну ладно, вы уверены, что стоит тратить свое драгоценное время на проверку этих гипотез? А уж тем более включать эти данные в научное исследование (напоминаю, разговор начался с того, что криптозоология претендует на звание отдельной научной дисциплины)? А уж про косвенные следы пребывания вообще молчу. Все эти лежки, заломы, завязанные веточки… Если удалось собрать биоматериал с возможностью дальнейшей проверки, то это одно. А в целом — всем студентам еще с первого курса бьют по рукам, чтобы не включали в свои исследования косвенные данные, без прямого подтверждения. То есть увидел ты, что условный алмасты веточки в узел завязывает, после подошел, сфотографировал веточку и другие косвенные следы, внес в свой каталог. А не каждую завязанную веточку сразу приписывать алмасты.

Цитата:

«„Пастушеская“ методика основана на известных случаях приручения гоминоида местными жителями, главным образом пастухами и сторожами. Основные требования те же, что и для „зоологической“ методики. Отличие в том, что исследователь живет более обычной для человека жизнью, питается привычной пищей, использует огонь. Полное одиночество также не обязательно. Обычно рекомендуется проживание малыми группами, вдвоем, максимум втроем. Другой вариант — проживание по одному, но на близких расстояниях друг от друга (3—10 км).

При этих методиках большое значение придается использованию различных приманок (пищевых, звуковых, вещевых, запаховых). Модификацией этих методик можно считать использование особых способностей некоторых людей для обнаружения и привлечения объекта.

Технические средства обнаружения и регистрации объекта используются при этих методиках в той мере, в какой они доступны данной конкретной группе, лишь бы они не нарушали принципиальных требований: „не вредить“, „не отпугивать“».

Самая интересная (для меня) группа, которая лучше всего попадает под запрос. Да, большинство методик стандартно, но они по крайне мере грамотно скомплектованы и вполне могут работать. Да, это четкий закос под один вид (группу видов), которые и являются криптидами. Да, данные, полученные с помощью этих методик, вполне можно использовать для научных исследований, особенно если они будут подкрепляться еще и собранным биоматериалом. И как раз биоматериал при приручении получить вероятнее всего, так как исследователь контактирует с животным, видит его перемещение и может вовремя снять волоски с ветки или собрать частицы слюны с приманки. А сейчас еще куча разных бесшумных и малозаметных камер и фотоаппаратов, которые стоят невеликих (особенно в масштабе общей подготовки экспедиций) денег. Так что казалось бы: приручил объект, нацепил на голову гоупрошку — и вперед, получай бесценный материал. Вот прямо как Бадридзе, Пажетнов и прочие полевые зоологи. Все люди, с симпатией относящиеся к криптидам (я сам вхожу в их число), как раз этого и ждут. Но пока, к сожалению, напрасно. Теоретически методики выглядят хорошо, но вот практического их применения и результатов нет.

Резюме:

По поводу «научности». На мой взгляд, по целому ряду критериев «криптозоология» на научную дисциплину не тянет. Псевдонаукой называть не хочется, остановлюсь на «околонаучном направлении». Есть серьезные вопросы к объектам исследования, есть серьезные вопросы к методикам.

Меня как лицо заинтересованное больше привлекает информация о новых регистрациях редких видов за пределами подтвержденного ареала. Криптозоологией я это не считаю, но, если информация точная и достоверная, мне без разницы, кто ее получил. И да, классические криптиды, рассмотренные с научной точки зрения, тоже весьма интересны. Поэтому за информацией слежу, желаю их исследователям сил, здоровья и вдохновения на поприще просвещения. Скептицизма во мне не убавилось, но я за любую активность, если она в рамках научного поля и выполняется корректно. А переносить собственные обиды чохом на весь коллектив (а такое в отдельных статьях чувствуется), равно как и натягивать сову на глобус (что тоже весьма часто наблюдается) — на мой взгляд, не совсем хорошо. Заранее извиняюсь, если где-то моя критика показалось резковатой, никого не хотел обидеть, просто постарался изложить свой взгляд на вопрос.

Редакция журнала «Горизонт»

Что ж, для «чистых» зоологов тоже характерно желание переносить обиды на «весь криптозоологический коллектив» и натягивать сову на глобус. Но тоже повторим: мы за любую активность, если она в рамках научного поля и выполняется корректно. Поэтому всегда рады, когда грамотный действующий биолог честно стремится разобраться. Также повторим, что для криптидов характерна не «неизвестность вообще», но еще и «непризнанность», «отрицаемость» в той или иной форме. Это чрезвычайно затрудняет подключение к работе чисто биологических методов.

Безусловно, для криптозоологии биология — основной инструмент. А инструментом надо уметь пользоваться, любым: даже молотком, не говоря уже — топором, иначе пальцы себе оттяпаешь. Чтобы криптозоолог пользовался биологией как инструментом, он должен ее хорошо знать. К сожалению, таких среди криптозоологов — раз, два и обчелся.

Речь идет о необходимости хотя бы базовых представлений. Тут все как для похода в экспедицию: если предполагается работа в горах, то не обязательно быть альпинистом высшего класса, но определенный навык нужен. Тем не менее наша наука, хотя «возраст» ее и превышает полвека, пока находится на столь раннем уровне, что можно работать и главным образом в области смежных дисциплин. Например, фольклор анализировать («Леший по прозвищу обезьяна» Д. Ю. Баянова — по-настоящему серьезное и ценное исследование!) или источниковедением заниматься (данные о многих криптидах именно таким образом порой и обнаруживаются). Или искусствоведением: есть очень ценные подборки изображений «диких людей» в средневековых миниатюрах, фресках, настенной резьбе и т. п.

В этом плане уместно провести аналогии с «детством» палеонтологической науки (основатели которой были не специалистами по определению, на профессиональном уровне чаще занимаясь геологией, чем биологией) или, еще более близкий пример, — с эпохой становления палеоантропологии. Там тоже весьма долгое время, фактически несколько поколений, ощущалось «вавилонское столпотворение» специалистов, которым в той или иной степени приходилось черпать доводы из очень разных областей знаний. Антропологии, приматологии, медицины, археологии (палеоархеология впоследствии выделится в самостоятельную дисциплину, но сперва надолго будет типична ситуация, когда один и тот же исследователь должен будет заниматься как костными останками, так и каменными рубилами), этнографии, искусствоведения (потому что палеолитическая живопись, резьба и скульптура на каком-то этапе становятся почти неотделимы от других направлений!)… уже вполне обретшей самостоятельность палеонтологии…

Да, бывает, что какое-то направление долгое время использует методы разных научных дисциплин, не являясь при этом ни одной из них. Если оно слишком надолго зависает в такой междисциплинарной стадии, разумеется, ничего хорошего в этом нет. Но… и такое порой случается.

Однако, с нашей точки зрения, большинство вопросов может быть снято, стоит лишь признать наконец криптозоологию тем, чем она в действительности является.

А вот чем она является — попытаемся сказать в следующем году, благо до него всего ничего. Сделаем это хотя и в рамках отдельной статьи, потому что «перескакивать» с окончанием в следующий сезон вряд ли правильно, — но с оглядкой на эту дискуссию…