(Продолжение.)

Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 9(59), 2024.

Часть 3. Немного теории: возможный таксономический статус реликтового/ых гоминоида/ов

Зоолог:

— Давайте временно отложим разговор о методиках поиска РГ в ходе экспедиционных работ и поговорим о теории. Конечно, мысль, что «надо искать реликтового гоминоида вне зависимости от того, кем он является», верна, но в отказе от теоретизирования тоже можно зайти слишком далеко — и это как раз повредит поискам. Например, некоторые американские активисты ищут сасквача как «представителя коренных американцев»… Есть и те, кто постулирует его паранормальную сущность — и уповает на соответствующие методы поиска, чтоб не сказать «контакта»…

Криптозоолог:

— Я четко вижу полиморфность или даже политипичность евразийского вида — так что для меня он не вид, а растянутая триба близких видов. С разным «приливом крови» других архаичных видов Homo в разных частях ареала. То есть крайние (и даже не очень) группы заслуживают названия отдельных видов в большей степени, чем зубр и бизон, а пожалуй, и чем шимпанзе и бонобо. Но, возможно, не стоит их отделять, потому что в природе они как раз не отделены: ареалы частично перекрываются, в этих местах идет скрещивание…

Сасквачи, в моем понимании, гораздо ближе к нынешней североазиатской группе (и, видимо, к потомкам ее южноазиатских «переселенцев», породивших австралийца йови), чем вся она — к западной и юго-западной формации, типичным представителем которой является алмасты. В районе Гималаев возможно сохранение (целиком или в виде генетических вкраплений) кого-то совсем особого из гиперархаической популяции.

Что до австралопитековых, то они вообще из Африки никогда достоверно (и даже гипотетически) не выбирались. А вот Homo выбирались неоднократно: и на стадии ранних видов, и уже как архантропы, и позже.

Зоолог:

— Это, конечно, затемняет вопрос: проще было бы, если бы других не оказалось. Если найдем материальные останки, то придется проверять их на все признаки.

Криптозоолог:

— Ну или если удастся раскачать серьезную лабораторию на проверку ДНК из, допустим, эпителиальных клеток, полученных при исследовании надкуса…

Но ситуация не столь уж уникальна, скорее обычна. Даже если «основной» РГ — не вид, а триба, группа видов с возможностью скрещивания и плавного перехода, то… То ведь таковы ВСЕ павианы, ВСЕ макаки, ВСЕ мартышки (разумеется, не друг с другом, а между собой). Да уж и медведи-урсиды. В этом смысле оранг-пендек при прочих РГ — примерно как малайский медведь или большая панда при урсидах.

Зоолог:

— Ладно, пусть он побудет отдельно. Что до остальных… То есть австралопитеков вы отвергаете? А версию насчет ранних видов Homo, эогоминин, в принципе готовы признать?

Криптозоолог:

— Австралопитеков я отвергаю за пределами Африки: в самой Африке тоже есть сообщения о загадочных гоминоидах… и тут австралопитековые могут внести свою лепту. Но это тоже отдельный вопрос.

В принципе эогоминины, конечно, из Африки выбирались: дманисцы тому порукой. Но архантропы выбирались точно, расселились широко… и были очень разные. Причем в том числе и по культуре: где-то у них в ходу достаточно сложные орудия, хижины, огонь, какие-то украшения, а где-то — почти «звериный» образ жизни. Я согласен с Дробышевским, что такой разнобой (регулярная утрата культурных навыков), как и сама длительность эректоидной фазы, объясняется тем, что они еще не были вполне людьми, не имели (и по культурным, и по генетическим причинам) сколько-нибудь развитого языка. А неразвитый протоязык при каждом ухудшении условий запросто утрачивался, как в историческое время утрачивается письменность, скотоводство, мореходные навыки… Поэтому архантропы в большей мере приспосабливались к миру телесно, чем все последующие — культурно (похоже, путь к современному языку начинается с гейдельбержцев как препалеоантропов). И именно на этой стадии проявилось такое качество, как гипермассивность. В какой-то мере — «теория гигантов» Вейденрейха наоборот: гипермассивность и проистекающий из нее (в отдельных случаях) гигантизм — это путь не К человеку, но ОТ него.

А вот эогоминины за пределами своей пространственно-временной ниши, наоборот, уходят в карлики: дманисцы, наледи (африканские, но поздние)… предки хоббитов с острова Флорес, если это все-таки не яванские эректусы, но кто-то более ранний…

Зоолог:

— Честно говоря, в современных статьях не встречал утверждений про «звериный образ» жизни эректусов. Сейчас скорее рулит тенденция считать архантропов, даже и тех, кто поплоше, уже людьми в полном смысле слова. Если же их останки обнаружили вне связи с орудиями, то предполагают, что орудия были, но из бамбука, рога и т. д. (Кстати, это весьма похоже на аргументацию Поршнева, что не все особи и популяции неандертальцев имели речь и делали орудия, но в те времена неандертальца считали прямым предком современного человека, так что сейчас он бы принял вашу точку зрения.) Допустим, это и вправду нынешняя толерантная повестка — считать людьми вообще всех, до кого удается дотянуться…

Кстати, ваше рассуждение на одном из Смолинских семинаров о том, что у примитивных Homo был выражен не меньший половой диморфизм, чем у РГ, натолкнуло меня на мысль, что тогда и групповая жизнь гоминоидов должна быть в какой-то мере похожа на таковую у горилл. Об этом же говорит и неоднократное описание вызывания на бой самцом человека ударами кулаками в грудь. Интересно, что такие сведения, подчас полулегендарные, были собраны в ранний период изучения вопроса: вряд ли простые крестьяне или кочевники в то время могли что-то знать о горилле, так что приходится предположить, что за этим лежат действительные наблюдения.

Вообще-то я всегда думал, что по поведению и психическому развитию гоминоид должен быть похож на шимпанзе, потому что шимпанзе ближе всего к человеку. Тем не менее о социальном поведении гоминоидов говорить трудно: мы редко видим их взаимодействие между собой. Заслуживающие доверия случаи, когда их встречали больше одного за раз, можно пересчитать по пальцам, да и там выводы делать сложно. Зато половой диморфизм — это объективный признак, как и, например, наличие клыков.

Криптозоолог:

— Кулаком и для нас характерно бить себя в грудь, какие мы ни сапиенсы. А поведение РГ заметно посложнее шимпанзиного. Начать с того, что алмасты часто и подолгу носят одежду (да, позаимствованную у людей, но все-таки!), используют набедренную повязку как фартук для переноски… Со сдвигом на восток все это исчезает, но на севере, у ныне покойного чучуна, проявляется чуть ли не больше, чем у алмасты. Впрочем, если признанный большой наукой африканец наледи (явно поставстралопитек), видимо, заимствовал у соседствующих с ним Homo идею факелов и похорон, то чучуна тоже многое мог заимствовать у человека, и не будучи близок к нему.

Да, кстати, вот что еще требует долгого эволюционного пути: адаптация к ночному образу жизни и, соответственно, усиление ночного зрения. Возможно, тут и вправду надо начинать даже раньше, со времен даже самых давних архантропов… А может, и нет: белый медведь обзавелся широчайшим набором очень специфических признаков, начав свой эволюционный путь во времена классических питекантропов!

Зоолог:

— Интересно, что чем дальше от центра происхождения, тем примитивнее люди: для спокойствия будем считать, что это сказано только о культуре. Тасманийцы примитивнее австралийских аборигенов, патагонские индейцы примитивнее североамериканских. Если принять гипотезу разных видов, не так ли обстоит дело у гоминоидов?

Криптозоолог:

— Сасквачи откровенно примитивней алмасты (этих последних, как уже говорилось, считаю входящими в один блок с общеевропейскими вудеваса, сейчас в основном исчезнувшими, и частью южных РГ) и вообще евразийских гоминоидов; далее на восток от алмасты, через албасты и аламаса, нарастает примитивность, пика достигающая в сибирских популяциях (за возможным вычетом чучуна, у которого и телесный формат несколько иной: он не «шкаф», а «жердь»), на сасквача, как тоже говорилось, походящих больше всего. Видимо, достаточно примитивны и классические йети Гималаев, которые как раз к потенциальной прародине, думаю, близки. О австралийском йови что-то конкретное сказать трудно, но навскидку он даже дремучее сасквача. В Африке (ох, чувствую — вторгаюсь в не свою область знаний!), возможно, происходит чередование относительно прогрессивных видов и фактически австралопитеков. Впрочем, в части Азии (особенно южной, островной) сохраняются такие же анклавы понгидов: оранг-пендек и батутут точно таковы. Они даже конкретно орангутаноиды, пускай прямоходящие: у них большой палец ноги обычно не отпечатывается в следе…

Но тут, как и у людей, думается, дело не в линейном удалении, а в конкретных путях и, дополнительно, в тех примесях, которые на этих путях можно подцепить. Алмасты практически наверняка вобрали в себя часть неандертальских генов, а сасквачи, возможно, подцепили часть генов более архаичных, чем они, архантропов. Австралоиды же — первая волна вышедших из Африки сапиенсов (если честно, то скорее тех идалту, которые непонятно, чей подвид: то ли уже ранних сапиенсов, то ли еще поздних хелмеев), их путь далек лишь на современный взгляд: по побережью Сунды они, не осваивая непривычные ландшафты и технологию, почти не эволюционируя, добрались практически в Австралию «без пересадок»… подцепив по пути гены денисовцев, совсем не способствовавшие сапиентизации. Тасманийцы же, возможно, первая волна австралоидов (то-то они идалтистее всех) — потому их и оттеснили на окраину, где они потом оказались отрезаны проливом. Ну и не будем все же забывать о регрессе социальном: тасманийцы. видимо, утратили бумеранг по той же причине, по которой вторгшиеся в область тропических лесов банту утратили скотоводство, а застрявшие на изолированном острове Пасхи полинезийцы не сохранили мореходство (зато «от нечего делать» изобрели своеобразную письменность!).

Не прочитали бы это активисты BLМ 🙂

Зоолог:

— Ладно, оранг-пендека можно считать отдельным видом, что до остальных, то не надо забывать, что это названия, данные разными народами, расселение которых подчинялось своим законам, не всегда национальные разделы совпадают с истинными природными. Я не сомневаюсь, что йети на южных склонах Гималаев и ксы-гыик в северном Китае и все промежуточные — это одно существо.

Если стоять на гипотезе о разных видах, то это тоже могут быть волны расселения. Сперва совсем примитивные ранние виды, дошедшие до Америки и Австралии (хотя обоснованность существования гоминоидов в Австралии для меня под вопросом, да и о «реликтовом» статусе чучуна я бы поспорил), затем тоже ранние, давшие гоминоидов азиатских нагорий… На Кавказе, стоящем между Европой и Азией, — представители самой поздней волны… Вот только между волнами могли проходить миллионы лет.

Криптозоолог:

— Если уж допускать совсем крайности, то я готов даже поверить, что часть случаев, считающихся встречами с йети, объясняется пересечением с кем-то из азиатских гоминоидов, которые не гоминины, а понгиды. (Раз уж мы допускаем существование таких неизвестных понгидов южнее: уже упоминавшиеся батутут и оранг-пендек.) Если связывать их с какими-то известными палеонтологам видами — то я бы голосовал за родичей (не обязательно и даже вряд ли потомков) орангутана Вейденрейха, он же «континентальный оранг», хотя конкретно батутут и оранг-пендек уже сделались столь же островными, как современные орангутаны.

В этом случае сторонники версии йети как гигантопитека неправы лишь потому, что «привязываются» именно и непременно к гигантопитеку, который заведомо лишь «высочайшая вершина» (ну, группа вершин: это ведь тоже не один вид) крайне малоизвестной горной цепи. Были же у него предки, а скорее всего — и боковые ответвления на пути «гигантопитецизации»! Весьма возможно, что у кого-то из них телесный формат и локомоция имеют такое же отношение к гигантопитеку, как параметры австралопитеков к гориллам. Да и насчет гигантопитеков в собственном смысле ясности сейчас не так чтобы сильно больше, чем во времена, когда их только открыли: те же зубы и обломки челюстей… А единственная вроде бы кость предплечья, позволяющая предположить четвероногую локомоцию, не факт, что принадлежит именно гигантопитеку, а не кому-то из приматов на пути «гигантопитецизации»…

Конечно, смущает такое пересечение ареалов, но оно столь же обычно, как и перетекание друг в друга видов, объединяемых трибой. Такое пересечение имеет место у столь далеких друг от друга видов, как ирбис и леопард, зубр и тур, козерог и архар… У ряда медведей ареалы пересекаются без гибридизации. Даже сейчас гималайский медведь пересекается ареалами и с бурым, и с губачом, и с большой пандой. А на Аляске есть участки ареала, где встречаются бурый, белый и барибал (в совсем же недавнем прошлом еще минимум два вида там обитали: «американский пещерный», который евразийскому пещерному не родня, и арктодус, способный растерзать всех остальных соседей-медведей вместе взятых).

Я вообще вплоть до недавних пор был сторонником йети как понгида (и сасквача, между прочим, тоже). Теперь, впрочем, считаю, что «основной вариант» РГ, который явно Homo, может демонстрировать все те особенности, которые характерны для йети. Но все же это не наверняка.

(Продолжение следует.)