«Переговорщик», «Ребел-Ридж», «1987», «Пока твоя бабушка жива»

Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 10(60), 2024.

Взять в заложники систему

Китай продолжает снимать ремейки зарубежных картин, пополняя свой кинофонд качественными фильмами. «Переговорщик» как раз из их числа.

Это гонконгская версия одноименной картины 1998 года с участием Сэмюэла Джексона и Кевина Спейси, такая же жесткая и непредсказуемая, как первоисточник, — если не больше. Недаром действие ее происходит ровно в то же время, что в оригинальном фильме, когда Гонконг еще входил в состав Британии.

Талантливый психолог Чжу Веньвей (его играет памятный нам по второй «Полицейской истории» Шон Лау) славен умением уломать почти всякого преступника, заставив его сдаться. Или хотя бы отпустить заложников, как в инциденте с четой неуравновешенных родителей, у которых службы опеки отняли ребенка. В этом случае Чжу потерпел частичное поражение, чета покончила с собой, подорвав принесенный газовый баллон. После чего полицейский предпочел взять паузу, занявшись воспитанием нового поколения переговорщиков. И продолжал бы это делать, коли против него внезапно не выдвинули обвинение в убийстве коллеги. Оправдания Чжу оказались напрасны, все улики упрямо сходились на нем, и в момент задержания у профессионала сдали нервы, он бежал… но не от преследователей: Чжу решил взять в заложники офис своего начальника вместе со всеми находившимися внутри — шефом, секретаршей и осведомителем.

До поры до времени фильм повторяет первооснову, пока режиссер и автор сценария Герман Яу не начинает ходить с козырей. Нам создатель фильма знаком по боевикам и историческим драмам вроде нового «Ип Мана»; тем более интересно, как он вывернулся в этой истории. А ведь каждая фигура в ней неслучайна.

Коллеги Чжу понимают, что переговоры с таким асом вести бесполезно, да и, кажется, никто не хочет этого делать. Все готовят штурм, рассчитывая на разумное нежелание полисмена противопоставить родной системе насилие. Увы, они ошибаются.

Кажется, провальная операция должна утихомирить нападавших, но ничуть не бывало. Похоже, никто не заинтересован взять Чжу живым. А сам коп начинает расследование, благо все нужные свидетели как раз перед ним.

Триллер обращается камерным детективом, вот только напряжение в картине таково, что его можно резать ножом. Каждая секунда грозит стать последней, ведь о расследовании Чжу становится известно снаружи. Да и сам он не остается в долгу: верится, что для поиска виновных Чжу готов пойти на любые меры.

Яу — мастер своего дела. Лихо закрученный сюжет не дает и секунды передышки. В противовес довольно рыхлому оригиналу, этот фильм не позволяет моргнуть, чтоб не пропустить важную подсказку. Всякое действие имеет свою цель, все лица так или иначе вовлечены в происходящее и имеют далекоидущие цели. Но никто не просит помощи коллег — напротив, каждый плетет интриги и что-то свое замышляет. Недоверие растет, угрозы начинают воплощаться в жизнь. Успеет ли (бывший) переговорщик доискаться до правды и где она, эта правда, может сыскаться?

Исход становится понятен лишь перед самыми титрами, а окончательная расстановка точек над i произойдет уже после них. Фильм затягивает в водоворот непредсказуемых событий, каждое из которых может разрушить или оборвать чью-то жизнь, просто удивительно, как режиссеру и сценаристу удается пройти по лезвию ножа, сохраняя интригу до последнего мига. Картина вышла сложной, заковыристой, но очень точной и слаженной. Отдельное спасибо хочется сказать специально приглашенному, о чем не устают повторять создатели, Энди Лау: «золотой мальчик Гонконга» снялся тут настолько в неожиданной для него роли, что его не сразу и опознаешь. Да и другие актеры великолепно вжились в персонажей, совокупно создав яркое полотно, достойное самого искреннего восхищения.

Капрал Америка

Последние годы американское кино, из тех, что по привычке называют независимым, хотя оно давно уже финансируется «Нетфликсом», «Амазоном» или «Эйч-Би-О», особое внимание уделяет социальным проблемам. Не одну рецензию я посвятил подобным картинам, так что лента «Ребел-Ридж» пойдет в продолжение темы — всегда волнующей и, видимо, де-факто неисчерпаемой. По крайней мере, в обозримом будущем.

Сюжет снова строится вокруг бывшего морпеха: страна, изрядное количество последних лет воевавшая за всеми мыслимыми морями, сформировала целые поколения солдат, вернувшихся с войны, но не с поля боя. Теперь им приходится не только возвращаться к мирной жизни, но и уживаться с далеко не мирными законами общества. Сразу вспоминается недавний фильм «Нечего терять» с Джоном Бойегой, что и неудивительно: режиссер и сценарист «Ребел-Риджа» Джереми Солнье не раз и не два сошлется на эту ленту.

История непроста: капрал в отставке Терри Ричмонд отправляется в городок Ребел-Ридж, чтоб внести залог в 10 000 долларов за своего брата, угодившего за решетку по обвинению в хранении наркотиков. Однако до места назначения не добирается, его натурально грабят сотрудники ППС, конфисковывая наличность по подозрению в отмывании денег. И тут появляется подоплека картины, ради которой Солнье и засел за ноутбук. Оказывается, по законам многих штатов полиция имеет право отобрать наличность, если существует всего лишь предположение, что кэш принадлежит организованной преступности. А уж как им распорядиться, решает судья. Обычно деньги идут в фонд города: согласитесь, схема сама по себе коррупционная, а уж если захотеть, и подавно. Поскольку сам Ребел-Ридж — банкрот, то и его законники всеми силами стараются присвоить отнятое полицией. Да что там, и власти встанут на их сторону! Даже сами горожане, если знают о подобной схеме, будут хранить молчание, ибо это и в их интересах. Вот только все они не на того нарвались.

Как и солдат из «Нечего терять», Ричмонд не собирается мириться с произволом, поступая по ветхозаветному израильскому правилу: если закон порочен, им следует пренебречь для высшей пользы. Брата надо освободить, иначе его прибьют те, кого он пытался вывести на чистую воду, а для этого все средства хороши. Морпех захватывает участок, возвращает деньги и отправляется в суд. Какого же оказывается его изумление, когда Ричмонд понимает: мести за подобное от шерифа не будет. Вот тогда перед морпехом и всплывает вся схема обогащения городка, любезно представленная его новой знакомой — секретарем суда Саммер.

Чтоб поднять интерес к и без того насыщенной адреналином и непростыми социальными проблемами картине, Солнье вводит в ленту созвездие отличных актеров. Немногословного хмурого Ричмонда, внешне патологически вежливого, как и положено чернокожему южанину, но внутри имеющего несгибаемый стальной стержень, играет Аарон Пьер, памятный нам еще по сериалу «Гений». Надо отдать ему должное, в каждый диалог актер дополнительно вносит с десяток невысказанных фраз, отчего фигура Ричмонда играет всеми красками. Ему в пару и молодая мать-одиночка Саммер, блестяще сыгранная Аннасофией Робб, главной героиней знаменитого «Моста в Терабитию»: теперь она выросла и здорово окрепла талантом. Шерифа-антагониста сыграл Дон Джонсон — вроде знакомый Нэш Бриджес, но с таким холодным расчетом в глазах и смачным произволом, что куда до него Траволте.

И вот эта удивительная компания начинает разыгрывать жестокий, бескомпромиссный спектакль. Ричмонд опаздывает с залогом, его брата убивают прямо по дороге в суд, а на самого морпеха объявляется охота, но не шерифом, а прокуратурой. Уж больно много чего могут потерять городские власти, если вдруг вылезет на свет божий подноготная их правления.

Дальше как в лучших боевиках восьмидесятых, вроде «Рэмбо», к которому Солнье так же отсылает зрителя с большим удовольствием. А еще отчасти — к серии комиксов про капитана Америку: воина, который, восстанавливая правосудие, до упора не желает отбирать чужие жизни, как бы ни стремились покончить с ним головорезы местных властей. Немудрено, что эта удивительная смесь триллера и социальной драмы заканчивается поистине громоподобно, но в то же время и камерно. В ней нет особо дорогих погонь или перестрелок, однако каждое действие противников от этого не менее значимо. Зато торжествует неумолимая логика греческой драмы, да и просто хорошего вкуса, все действие выверено буквально посекундно, отточено, фразы остры, а поступки чреваты. И эта восхитительная вакханалия отчаяния и решимости прокатывается по самым тонким нервам зрителя за полтора часа времени, оставляя после себя послевкусие добротного фильма, пересмотреть который еще раз всякий почтет удовольствием.

Время заката неизбежно

Некоторые фильмы добираются до России окольными путями, а потому их преследует своеобразная зомби-локализация, которая вроде есть, но лучше ей не пользоваться. Перевод «авторский», то есть малопонятная отсебятина. Так случилось и с фильмом «1987», который только недавно получил достойное озвучивание.

История диктатуры подробно описана кинематографистами Кореи, но этот первый фильм, заложивший основу последующих, подан нам с большим опозданием. А все началось в 1980-м Сеульской весной: одноименная лента подробно повествует, как генерал Чон Ду Хван узурпировал власть, став президент-диктатором республики. В стране начались массовые протесты, залитые кровью восставших, — об этом рассказывает фильм «Таксист». И вот 1987-й, президент Чон милостиво дозволяет народу переизбрать себя перед олимпиадой, которая должна пройти в Корее через год. В это время в одном из полицейских участков под пытками погибает студент — участник очередной манифестации. Врач объявляет, что 20-летний юноша умер от… инфаркта. Начальство участка в ответ на вопросы родных мнется и городит ахинею, в прессу начинают просачиваться шепотки и слухи. Генеральный прокурор республики обещает лично разобраться в случившемся.

Режиссер картины Чан Джун Хван, автор криминальных боевиков, впервые в своей скромной карьере обратился к прошлому, вместе с Ким Гён Чханом и Ли У Джоном написав сценарий. Ким, кстати, нам известен как автор знаменитой «Тележки»; и для него эта картина — дебют в историческом триллере, за которой последует еще одна схожая история — «Захват самолета». Здесь вся троица от души разошлась, фактически фильм дробится на множество небольших историй самых разных людей, объединенных общим событием. Вот вам охранник тюрьмы, куда по приказу прокурора перевели на время следствия проштрафившихся полицейских, вот его дочь, ее приятель, подружка, пастор католического храма (Корея, как и Филиппины, была завоевана португальскими миссионерами, христианская община там — одна из крупнейших в Азии) — мы видим в действии правило пяти рукопожатий, когда все люди оказываются друг с другом заодно. А в этом фильме подобное происходит буквально: в ответ на полицейский произвол общество снова поднимается. Да разве оно одно. Наверху тоже недовольны случившимся, но всяк пытается получить свой профит с трагедии, переложив проблемы на соседа. Прокурор понимает: это шанс поквитаться со службой безопасности, севшей на шею, потому санкционирует расследование — и тут же упрятывает полицейских подальше от службистов.

Саспенс потихоньку нарастает, общество накаляется, борьба внутри властных кланов тем более. Операторская работа Ким У Хёна выше всяких похвал, он опытный постановщик, на его счету немало отменных картин, вроде «Линии фронта» или «Поздней осени». Камерное повествование умудряется держать напряжение еще и за счет фокуса и раскадровки, сцены, точно слетающие листки календаря, сменяют друг друга, не давая секундной передышки. Да и неудивительно: студента убили в феврале, а уже в марте страна охвачена волнениями.

Больше всего в картине самого директора Пака: он то отчаянный служака, то яростный сатрап и деспот, то верный пес государев — многолик и страшен, роль Ким Юн Сока здесь просто филигранна. Что неудивительно, он уже снимался у режиссера в его прошлой ленте «Хваи». Отчаянно пытаясь сохранить безраздельное влияние на президента (директор Пак помогал подняться генералу Чону в начале Сеульской весны), он идет на любые преступления. А вот самого государя в картине нет, лишь его портреты и здравицы в честь повелителя — однако кажется, что дух тирана ощущается всюду, от трущоб и застенков до церквей и усадеб. Он как бы второе, но ничуть не менее главное действующее лицо картины, отдает безмолвные приказания и пригибает к земле осмелившихся выступить против его вышней воли.

Итог нам известен, а многим и памятен: корейское общество поднялось, с весны страну сотрясали отчаянные волнения и забастовки. Под давлением окружения Чон Ду Хван решает не баллотироваться на выборах, выставив вместо себя верного слугу Ро Дэ У, в 1980-м командовавшего корпусом армии, захватившим столицу. Тот продержится до 1993 года, после чего оба тирана окажутся в соседних камерах. Но пока еще 1987-й, и за решеткой очутится директор Пак, подтверждая простую истину, так старательно забываемую: правду нельзя скрыть, а зло неизбежно будет повержено, в какие бы одежды ни рядилось и сколько бы крови ни пролило.

Наследник бабушкиного духа

Истории о пожилых гражданах планеты имеют ныне всеобщее распространение. Новый пример тому пришел из Таиланда. Эта страна пусть и не входит в десятку государств с максимумом долгожителей, но старательно стремится к этому. О том, как общество справляется с пожилыми, и повествует фильм «Пока твоя бабушка жива».

По названию понятно: фильм непростой, пусть в аннотации и заявлена комедия. История и в самом деле типичная для нашей планеты: одна молодая прохиндейка втерлась в доверие к старику и сумела так мощно поухаживать за ним, что получила после его смерти существенный куш. Неудивительно, что, узнав об этом, дочь другой пожилой особы по имени Ама подсылает к ней своего сына (в фильме его зовут просто М, тайцы идут на все, чтоб не пугать мирового зрителя своими заковыристыми именами): посидеть с бабусей и таки получить в итоге ее скромный домик в предместье. Будет тогда ему и навороченный компьютер, и студия для гейминга. М немедленно отправляется на задание. Однако бабуся, отвыкшая от внимания родичей, начинает о чем-то догадываться и гоняет внука в хвост и в гриву.

В мировом прокате фильм называется соответственно: «Как получить миллион после смерти бабушки». Юноша идет на все, стараясь угодить престарелой родственнице, тем не менее ее все возрастающие запросы начинают пугать. Тогда он обращается к своей новой знакомой, той самой, недавно получившей состояние.

Режиссер картины Пат Буннитипат снял перед этим всего три картины, одна из которых, минисериал «Злой гений», является переложением одноименного фильма Наттавута Пунпирии. Короткий метр постановщику пока не давался — тем приятнее видеть результат. Картина полнится тем тонким, нежным юмором, который мы знаем по лентам, например, Данелии или Рязанова и который сокрыт в деталях, прячется в диалогах или оказывается фоном повествования. Но его качество тут просто зашкаливает, а тонкость находится на уровне суперпозиции состояний. Приведу пример: в сцене встречи М с новой знакомой, когда молодой человек приносит подружке ее вещи в кафе, живой оркестр тихонько играет «Песню коробейника» Некрасова. Продолжение последует соответствующее.

Музыка в картине вообще значит очень много. Она не только обрисовывает события и предуведомляет ситуации, но еще и тонко насмехается или добродушно подтрунивает и обрисовывает характеры. Для этого вся мировая классика в распоряжении режиссера: от Баха до Шнитке. Буннитипат — кстати, написавший и сценарий — посвятил музыкальному сопровождению отдельную главу своей истории, весьма немаловажную. Актеров же подобрал всех свежих: роль М играет восходящая звезда Путтипон Ассаратанакун, играет сочно, ярко и от души, изображая героя таким, каков он видится, думаю, многим — не хватающего звезд с неба прилипалы с открытым сердцем. А пусть хитрую, но при этом радушную и терпеливую бабушку — Уша Сиамкхум, это ее дебют в большом кино, ради которого старушка не пожалела волос: ей и вправду осталось недолго, а пока бабушка проходит химиотерапию.

Конечно, все кончится так, как мы и хотим, просто, ясно и торжеством доброты и справедливости, но режиссер не был бы собой, если б не распорядился концовкой по-своему, ввернув туда немного остроумного буддизма. Бабушка, человек старой закалки, глубоко верующая, причем ее вера зиждется на символах, а не на богах, точнее богине Гуаньинь: семья Амы происходит из Китая, пусть давно забыла язык и традиции. Но своеобразная карма в итоге настигает и их. Не потому ли в картине так много музыки, ведь имя богини переводится как «Наблюдающая за звуками», что она почти все время и делает — со своего постамента в гостиной разглядывая гостей.

Однако дар богини милосердия не покинет молодое поколение, да и зрителей, пожалуй, тоже. Стоит посмотреть эту легкую, воздушную картину, чтоб причаститься ее удивительным настроем и ощутить в себе ту незатейливую мудрость, передаваемую из поколения в поколение, которая, независимо от веры, вдохновит и утешит на нечто большее и значимое, что каждый решит для себя.