Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 4(54), 2024.

От редакции

Эту подборку вопросов (вместе с названием, вынесенным в заголовок) для «сторонников» и «противников» нам прислали с одного научного форума: по просьбе организатора не скажем, с какого. Зато не удержимся от того, чтобы сказать: учитывая репутацию форума, мы ожидали чего-то гораздо более солидного. Что ж, в любом случае прилагаем сначала вопросы, потом ответы (не только от криптозоологов: мы, для контроля, произвели свой собственный опрос на нескольких площадках). Поскольку желающих дать ответы оказалось довольно много, мы постарались предоставить трибуну… ну, не всем, конечно, но тем, кто предложил наиболее интересные версии. Редактор «Горизонта» тоже принял участие в этом «конкурсе вопросов и ответов».

В каждом случае действительно использовано не больше четырех предложений: правда, предложения иной раз длинные. И случаев немало. Скептиков оказалось больше, но обратим внимание: активнее всего они высказываются по тем пунктам, где скептик невольно переходит на сторону энтузиастов!

Может быть, более солидное продолжение все-таки последует…

ИТАК, ВОПРОСЫ:

Сторонникам существования снежного человека:

1) Снежный человек — это… (продолжите фразу. Не более 3—4 предложений).

2) Признáю правоту тех, кто отрицает возможность существования снежного человека, если… (продолжите фразу. Не более 3—4 предложений).

3) Почему летопись происхождения всех признанных наукой крупных приматов существует, а подтверждений формирования популяции снежных людей не обнаружено?

4) Какую пользу науке принесет обнаружение неоспоримых доказательств отсутствия в живой природе снежного человека?

Скептикам:

1) Снежный человек — это… (продолжите фразу. Не более 3—4 предложений).

2) Признáю правоту сторонников существования снежного человека, если… (продолжите фразу. Не более 3—4 предложений).

3) Анализ свидетельств очевидцев «невероятных явлений» (вообще, не применительно конкретно к криптозоологии) показывает, что обычно их подводит не зрение, а готовность додумывать подробности увиденного. Как в таком случае объяснить встречи со снежным человеком в регионах, где не водится медведей или иных зверей, которых теоретически можно за него принять?

4) Какую пользу науке принесет обнаружение неоспоримых доказательств существования снежного человека?

А ТЕПЕРЬ ОТВЕТЫ:

Сторонников:

1.

а) Реликтовый гоминоид — конечно, не неандерталец, разве что, возможно, в кавказском алмасты и части примыкающих популяций за счет гибридизации есть толика неандертальской крови (алмасты вообще стоит несколько особняком: он более антропоморфен, чем даже североазиатские виды); скорее всего, речь идет о сильно проэволюционировавших потомках каких-нибудь эректусов, возможно родственных денисовцам (или даже их самих). Версия гигантопитека выглядит куда менее вероятной, да и в этом случае речь может идти не о гигантопитеке как таковом, а либо о его сильно проэволюционировавшем потомке, либо о потомке кого-то его «кузенов» — той понгидной ветви, из которой нам «точечно» известны только гигантопитеки.

Впрочем, «реликтовый гоминоид» — понятие собирательное, это явно не один вид, но в основном мы говорим об архантропах; практически бесспорные понгиды соотносятся лишь с периферийными индонезийскими группами, островными, яванскими и суматранскими: батутут, оранг-пендек… они не гиганты, а почти карлики, так что гигантопитек, даже измельчавший (и даже не сам он, а родич), — не лучший кандидат. Уместней делать ставку на потомка кого-то из вымерших континентальных орангов, например орангутана Вейденрейха (или другой близкий вид, еще не перешедший к столь безусловному лазанию, как нынешние оранги); но вполне возможно, что и тут правильней будет говорить не обо «внуках», а о «внучатых племянниках»…

2.

а) А зачем её признавать? Только в угоду тем, кто говорит: «критерий научности — „фальсифицируемость“, опровержимость»?

б) Для доказательства несуществования реликтового гоминоида нужно привести огромный массив опровержений из самых разных областей знания: антропологии, истории, фольклористики, источниковедения…

3.

а) А кто сказал, что палеоантропологическая летопись молчит: с огромной долей вероятности останки реликтовых гоминоидов не раз попадали в научные коллекции. Например, так называемый «бразильский череп» известен с первой половины позапрошлого века, дважды терялся в музейных коллекциях, находился, был исследован… пока не сгорел вместе с музеем уже в нашем веке; а кто такой Салхит, да и денисовцы, возможно?.. Проблема в том, что надо найти хорошо узнаваемые останки, датируемые поздними тысячелетиями (все, что раньше, попадет в актив палеоантропологии, а не криптозоологии), — а это краткий отрезок времени. Те же предки наледи «прятались» около 2 млн лет, предки «хоббитов» — видимо, сотни тысяч лет, предки денисовцев — тоже… между тем у всех них, несомненно, были предки!

4.

а) Вопрос прямо-таки вопиющий: в науке отсутствие не доказывают, как заведомо недоказуемое; в науке доказывают только позитивные утверждения — наличие/присутствие, но не отсутствие! Исключение возможно в одном-единственном случае: позитивное утверждение заведомо неверно, если оно прямо противоречит хотя бы одному из известных объективных законов природы. Пример: кентавр точно никогда не существовал, поскольку подобная анатомия несовместима с жизнью млекопитающих; а вот единорог существовать в принципе мог бы… и существует — пускай в варианте носорога.

К нашему случаю все это никак не относится, поэтому сама постановка вопроса откровенно антинаучна.

б) Может выиграть «ведомственная» наука и вообще ведомственные интересы. Точнее, так: они могут проиграть в результате признания реальности реликтового гоминоида, а потому противоположная тенденция им выгодна. Если говорить о США, то небезызвестная Мельба Кетчум сотоварищи «топила» за признание сасквача человеком — то есть входящим в сообщество «коренных американцев» со всеми вытекающими правами. Но даже если его признают животным — это и закрытие территорий для туризма, лесозаготовок, разработки под сельское хозяйство или под горнодобывающие проекты, масса судебных исков от пострадавших и родственников пропавших без вести, выделение бюджетов на изучение и охрану популяций и т. п…

Скептиков:

1.

а) Персонаж научно-популярного фольклора. Каждой эпохе — свои мифы и суеверия.

б) «Снежный человек» вполне может быть медведем, как и НЛО может быть, к примеру, метеорологическим зондом, если он наблюдателем не опознан. Важно не ставить «определение» впереди фактов.

в) В большинстве случаев мистификация или заблуждения наблюдателей, однако есть вероятность, что в меньшинстве случаев это действительно какие-то неизвестные животные или явления. Не обязательно гоминиды, не обязательно одинаковые во всех случаях.

г) Фантастика вроде инопланетного робота.

д) Как скептик я не знаю, кто он, и готов оставить этот вопрос специалистам.

2.

а) Будут добыты образцы биологических тканей «снежного человека», эти образцы будут подвергнуты всестороннему научному анализу (в том числе генетическому), и результаты анализа не будут вызывать сомнений у представителей академической науки.

б) Если будут найдены неопровержимые доказательства. Причем «косточка», то есть значимая часть скелета (предпочтительно череп), а лучше всего — тушка целиком. Пробы ДНК, как в случае с денисовцами, не хватит: ведь денисовцев никто живыми не наблюдал!

в) Если будет пойман живой экземпляр. Ну или найден труп в состоянии, годном для препарирования.

3.

а) «У страха глаза велики», у человеческого воображения — тоже. Это могут быть не только крупные животные, но что угодно, например неживые предметы, увиденные в непривычном ракурсе.

б) А зачем медведи? Люди есть везде: плохо различимый и странно себя ведущий (такое у людей случается) условный «дядя вася» в лесу что за алмасты сойдёт, что за чупакабру. Кстати, как и лось, идущий по подлеску и различимый лишь частично.

в) Это из разряда «А как объяснить встречи людей с пришельцами в летающих тарелках, с привидениями, с ожившими покойниками и т. п.?». Нет доказательств — грош цена всем таким рассказам.

г) Знать, что тут не водятся такие звери, не значит о них не знать вообще. Можно вольно или невольно «домыслить картинку» с учетом уже известного.

д) Объяснить можно всё (невольно вспоминается анекдот: «Объяснить-то и я могу. Я понять хочу!»). Так и тут могу навскидку предложить вариант с одичавшими бомжами или «маугли», помноженными на плохую видимость и «я хочу верить» у наблюдателя.

е) Бывают очень странные условия встречи. Я своими глазами видел, как белочка (не «белая горячка», а реальный зверек из плоти, крови, пушистой шерсти и неуемного любопытства) заставила человека, так ее и не разглядевшего, предположить контакт с какой-то «демонической сущностью». Между прочим, это не довод против существования снежного человека — а скорее предположение, что многие встречи с ним как с реальным существом могут совершенно «офантастичиваться» даже в сознании очевидцев.

4.

а) Кто-то из маститых учёных (кажется, академик Велихов) говорил, что «наука есть способ удовлетворения личного любопытства за государственный счёт». Шутка, конечно, но… Удовлетворение любопытства немалого числа людей — это явно на пользу человечеству и цивилизации!

б) Науке приносит пользу открытие любого нового вида, даже какого-нибудь трипса или инфузории. А открытие снежного человека стало бы в этом ряду величайшим за всю историю науки.

в) Открытие живых ископаемых на порядок (а то и на два порядка) важнее, чем давно вымерших. Взять хотя бы латимерию, обнаружение которой всколыхнуло весь мир. Тогда как находки ее окаменелых родственниц были делом обыденным и вряд ли вызывали фурор даже у кучки узких специалистов.

г) Никакой. Кроме посрамления скептиков. В частности, разве недавнее открытие ремнезуба рамари дало что-то особенное науке? А ведь это зверь немаленький…

д) Наука узнает о еще одном виде приматов; возможно, дополнительно продвинется в понимании каких-то механизмов эволюции. А еще наука (не дай-то бог!) получит шанс узнать, в какие сроки можно истребить новооткрытый вид, если оный вид вызывает такой ажиотаж и если на него начнется настоящая охота…

е) Финансирование этой отрасли появится — уже польза. Речь не о пресловутом «грантоедстве»: когда речь идет не только об изучении, но и об охране, спасении, восстановлении численности исчезающего вида, то финансирование — очень важный фактор!