Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 12(50), 2023.

Василий Иванович Лебедев, более известный под кррррасно-рррреволюционным полупсевдонимом Лебедев-Кумач (1898—1949), был par excellence поэтом-песенником. Одним из создателей жанра советской массовой песни в, мягко говоря, не самое лучшее для песен время. Поэтому восприятие его как «сталинского соловья», сладкоголосого воспевателя ужасной эпохи, в общем, имеет основания.

Однако талант никуда не деть, а он по определению полифоничен. Без песен к киноклассике «Веселые ребята», «Цирк», «Остров сокровищ», «Волга, Волга», «Первая перчатка» и особенно «Дети капитана Гранта» были бы беднее многие поколения — включая и нынешнее. А самая знаменитая песня Лебедева-Кумача, «Священная война», внесла немалый вклад в то, чтобы нынешнее поколение вообще могло существовать.

И, пожалуй, современные попытки посмертных «наездов» на Лебедева-Кумача, бездоказательное стремление оспорить его авторство этой песни выглядят ничуть не чистоплотнее, чем действия, характерные для его поры. Эпохи, когда поэты, пусть и содрогаясь от ужаса, демонстрировали принудительную жизнерадостность мироощущения…

К фантастике Лебедев-Кумач в своей песенной ипостаси фактически не прибегал: ну, разве что можно засчитать песни к фильму «Весна» (1947), содержащему некоторые фантдопущения. Но вот перед вами его короткий рассказ, почти фельетон, тех лет, когда взгляд в будущее еще мог быть жизнерадостным без всякой принудительности…

Пахнет электрификацией и механизацией. В воздухе тесно от аэропланов, бипланов, монопланов и вообще от всяческих планов. Где-то звучит механизированная трехрядка, и звонкий голос выговаривает под шум мотора:

Я пропеллер наверчу,
К моей милке полечу —
Мою милку, Акулину,
Украду на цеппелину…

На облаках электрические рекламы: «Кафе „Поднебесье“, ежедневно свежее мороженое из облаков», «Государственная столовая — „Вышний Новгород“», «Представитель трестов Главпыль и Главдым», «Директор свежего воздуха», «Чайная пролетающего пролетариата» и т. д.

Ярмарка внизу и вверху — в полном разгаре. Тюки, ящики, машины, бочки, корзины, вагоны вихрем летают внизу и вверху. Воздушная и земная милиция с ног сбилась.

— Заворачивай пропеллер, леший! Или дороги показанной не знаешь? Скользи на крыло! Скользи, тебе говорят!

— Прохорыч, почем бензин брал?

— Ох, и не говори! Такой биплан попался — маленький, а бензину жрет не судом! Горе мне с ним!

— Ах, пропеллер тебе под хвост. Смотри, как наш сельхоз-то нацеппелинивает: каждый час товару подвозить приходится — нарасхват!

— Дай дороги! Транспорт из треста, транспорт из губпредкома — и вы тут на дороге. Не скопляться в воздухе, разлетись! Разлетись!

— Кого это бьют, товарищи?

— Аэровора поймали! Четвертую машину угоняет.

— Смотри, какая штукенция устроена: войдешь нагишом, в чем мать родила, — выйдешь в полном костюме, и даже папироску в зубы всунут. Механизация, одним словом.

— У нас в селе тоже случай был… Один товарищ трактор купил, а какой силы — не рассчитал. Стал пахать. Кэ-эк он у него вырвется, полдома отмахал начисто и трех коров спахал. Электрификация, гляди в оба.

— Что-то за дрянь сверху летит?

— Это кто-нибудь и теперь по системе Блерио работает.

— Вот черт! А где же моя жена? Маша, Маша, лети сюда!

— Ваша Маша в женотдел полетела. Летучий митинг у них о нравственной милиции. Вон, около той тучки! Видите?

…Шум, гам, крик, сделки, проделки, продажи, пропажи, амбары, товары. Воздух наполнен бензином и электрификацией. Звонко поет механизированная трехрядка:

Еду с милкой в ероплане,
Не хочу спускаться я,
Потому как между нами
Еликтрификация.

Над магазином какого-то треста высоко в небе воздушный шар с надписью: «Гражданам пролетающим останавливаться строго воспрещается!»

Ярмарка в полном разгаре.