«Шесть персонажей», «Утраченная забота», «Засуха», «Знахарь», «Импостер», «Код М: В поисках шпаги д’Артаньяна»

Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 11(49), 2023.

Люди и духи

Пьеса итальянского нобелиата Луиджи Пиранделло «Шесть персонажей в поисках автора» широко известна, ее неоднократно экранизировали. Но если прежние версии этой картины были европейскими, то на этот раз лента вышла в Таиланде под названием «Шесть персонажей».

Все начинается на съемочной площадке фильма ужасов, а что вы хотите — надо подготовить почву для последующей мистики и чертовщины, которая сотворится в реальности. Многие хорошо помнят рассказанную итальянским нобелиатом историю, и тут тайский режиссер Пундеваноп Девакул, хорошо нам известный по эпическому фильму «Ян Дара» с продолжениями, ничего не поменял, однако последовал совету драматурга, предлагавшего внешне заметно различать актеров и персонажей, каждых на свой манер. Раз уж у нас ставится мистика, так и время действия истории в его картине размазано во времени по всему двадцатому веку: все актеры фильма одеты в костюмы самого его начала, режиссер и съемочная группа в одежду из 50-х, а прибыли они на место на вполне современных «Мерседесах». А сами персонажи наряжены по моде 1921 года, момента написания пьесы. И все в черном, в отличие от белоснежных одежд актеров, играющих неких духов, только выбравшихся из царства тьмы: это и есть ответ Девакула на ремарку Пиранделло. Даже матроска мальчика — и та негативно-черная.

Прибывшие персонажи обращаются к режиссеру, предлагая тому поставить фильм по их истории. А дальше уже идет сама пьеса, бережно перенесенная в тайские декорации. Даже не заметно, что действие изменено: возникает ощущение, будто Пиранделло специально написал эту трагикомедию для сиамского (тогда еще) зрителя. Персонажи начинают свой рассказ, многим знакомый, но для остальных перескажу вкратце его содержание: отец семейства, овдовев, решил жениться второй раз и тоже на вдовушке, уже имеющей взрослую дочь. Вот только к ней новоиспеченный папаша со временем (когда краса ее матери, обзаведшейся еще двумя отпрысками, заметно поблекла) стал испытывать не только отеческую симпатию — а вы думали, откуда есть пошла набоковская Лолита? Но, в отличие от американки, молодая тайка решила взять быка за рога и согласилась принять ухаживания отчима, только за определенную плату. А дальше история кардинально расходится, каждый ее участник: сам отец семейства, его жена и падчерица — рассказывают продолжение по-своему, и чья правда победит, это уже решать актерам, которые должны будут сыграть персонажей, но пока не слишком охотно внимают их речам, частенько подвергая обструкции.

Ощутивший азарт развернувшейся драмы, режиссер предлагает своим актерам сыграть пару сцен, как они их видят и чувствуют. Вот только те оказываются на диво бездарными, несмотря на заявленную громкость имен. У Девакула действительно снялись видные актеры тайского кино, многих из которых хорошо знает и российский зритель. Достаточно сказать, что среди них есть Натапохн Тамирукс, известная по сериалу «Восходящее солнце», и явный любимец режиссера Понгпат Вачирабунйонг, снявшийся во всех фильмах цикла «Ян Дара» (а главного героя и там, и здесь сыграл талантливый Марио Маурер).

Все попытки повторить сцены проваливаются раз за разом, напряженность в отношениях между актерами и персонажами постепенно возрастает, тем более когда последние начинают понимать, что их истории вовсе не верят. Тогда последние, стараясь доказать свою правду, заходят все дальше и дальше, повествуя о самых потаенных замыслах и мыслях, о самых интимных сценах своей жизни, они буквально выворачиваются наизнанку, стараясь показаться актерам. Разыгранная поначалу как комедия, история бурно перерастает в драму, а затем столь же быстро обращается в реальную трагедию. После чего площадка снова пустеет, выжившие персонажи забирают погибших и оставляют актеров наедине с собственным чванством и тщеславием. Неожиданный ход, оставляющий — как и в оригинале — решать зрителю, а что же случилось на самом деле и взаправду ли он все это видел. Тем более что у каждого персонажа своя правда в разыгранном им спектакле, которую он все это время пытался донести как до режиссера и актеров, так и до зрителей. Та самая, ради которой стоило взглянуть на персонажей совсем иным взором — не наблюдателя, но соучастника, сопереживающего жизненной драме. Которая, пусть и кривляясь для вида, одеваясь в то белые, то черные наряды затрапезной мистики, все равно выбирается наружу и под конец колет в самое сердце.

Забота как преступление

В последнее время в азиатском кинематографе стали появляться фильмы, пытающиеся найти новые способы воздействия на общество, особенно на ту ее часть, что считается традиционалистской или консервативной, если хотите. Они пересматривают историю, как это часто случается в Южной Корее, место женщин или национальных меньшинств в обществе, подобно новому индийскому кино, или степень любви к ближнему, как в новом фильме Тэцу Маэды «Утраченная забота».

Режиссер известен нам по другому, не менее драматичному фильму «Я могу дойти до моря», снятому совсем недавно. Но тут он решительно перечеркнул традиционные каноны детективного и драматического кино, замахнувшись на один из вопросов о жизни и смерти — на этот раз о жизни и смерти родных и близких.

В благопристойном волонтерском обществе скандал: его руководитель найден мертвым в доме одного из опекаемых, вместе с самим стариком, о ком прибыл заботиться. Копнув чуть глубже, полиция обнаруживает и вовсе чудовищный факт: эта организация лидирует в Японии по количеству смертей подопечных — только за прошедший год более шестидесяти. И до сей поры никто на это внимания не обращал. Молодая, но уверенная прокурор берется расследовать причины происходящего.

Детектив завершается столь же решительно, как начинался: пойманный вскоре после начала следствия молодой сотрудник организации по фамилии Сиба признается в том, что все смерти стариков его рук дело, как и гибель патрона, всего-то зашедшего ограбить опекаемого. Но — и дальше начинается драма — он виновен лишь в смерти начальника, и то неумышленной, все остальные, пусть и сделанные намеренно, не лежат грузом на его совести, напротив. Это его работа — помогать людям уйти достойно, а родным — вздохнуть с облегчением после кончины близкого человека, как ни прискорбно или чудовищно это звучит. И тут Сиба начинает рассказ о причинах своих злодеяний, и рассказ этот начинается с него самого.

Чтоб рассмотреть обстоятельства, толкнувшие режиссера создать этот фильм — а Маэда еще и автор сценария к картине, — мне придется уточнить один факт и подробно остановиться на самой истории. В Японии, несмотря на всю технологическую развитость страны, все еще нет закона об эвтаназии, как в той же Франции, давно связанной культурно и экономически со Страной восходящего солнца. Нет — что вообще удивительно, памятуя о всегдашнем уважении жителей к старости — и надлежащих социальных гарантий пенсионерам: немудрено, что большая часть помощи им оказывается отнюдь не государством, а частными добровольческими организациями или и вовсе только близкими родственниками. Вот и Сиба столкнулся с изнанкой системы, когда его отец стал страдать деменцией и терять себя год от года все сильнее. Кое-кто из читающих представляет на собственном опыте, что творилось в душе сына, когда его отец то становился развалиной, неспособной держать ложку и ходящей под себя, то выплывал из безумия и снова сознавал себя прежним человеком — но с каждым разом все реже и все короче. Отец не раз и не два просил Сибу покончить с ним, сын отказывался, надеясь на помощь многочисленных собесов и подобных контор — как бы не так! И тогда Сиба ввел отцу дозу никотина, когда тот, верно, в последний раз пребывал в здравом уме.

А после, видя, что ему это сошло с рук, стал обращать внимание на те семьи, которых коснулось подобное несчастье. Где старики стали никому не нужной обузой, а жизнь с ними превратилась, как ни чудовищно это звучит, в пытку. Именно в такие семьи и приходит с «помощью» Сиба, тайком ото всех умерщвляя дедов и бабок.

Фильм ничего не рихтует, не нагнетает, не отстраняется и не приукрашивает. Маэда старается рассказать, как есть и что есть, ни в коей мере не унижая и не превознося главного героя. Для этого существует вторая половина фильма, где прокурор постоянно вызывает преступника для допросов в свой кабинет. Их поединок — это отдельная история. Оператор Ёко Итакура постарался: камера, будто завороженная, следит за каждым движением Сибы, а он, и это тоже интересный момент, всегда в белой рубахе и черных брюках, без пиджака. Сочетание с побеленными ранней сединой волосами дает еще больший эффект, как и игра со светотенью — лицо Сибы то озаряется, то уходит в тень, то предстает маской «домино», разрезанной надвое. А прокурор всегда в черном, всегда в красной блузе, подчеркивающей ее бледное лицо и узкую полоску губ. Камера никогда не стоит на месте, переходя от одного к другому, кружа и воспаряя. Кенъити Мацуяма, сыгравший Сину, воплощает роль этакого японского Кеворкяна с удивительной точностью и простотой — ни одного лишнего движения, жеста или взгляда, ничего сверх необходимого. В противоположность этому Масами Нагасава, хорошо нам известная по фильму «Со склонов Кокурико», постоянно срывается, кричит и кусает бледные губы, готовая растерзать сидящего перед ней, только дайте ей повод. А повод есть у нее самой — старушка-мать, страдающая альцгеймером, но находящаяся в «зоне комфорта», как это называет сам Сиба, — в частном доме престарелых, дочь может себе позволить и это и бывать у матери, лишь когда та способна превозмочь боль или вспомнить дочь. Их дуэт завораживает, притягивает, отталкивает, но никогда не оставляет равнодушным. Неудивительно, что в конце фильма прокурор приходит к Сибе в переговорную, чтоб сказать последнее слово — и это слово явно от самого Маэды. Оба наконец находят единственную точку соприкосновения, которую зрителю только предстоит отыскать в себе — но уже после того, как фильм завершится, а засевший после него червячок неясной тревоги еще продолжает беспокоить разбуженное сознание.

Вечные проблемы Вечного Города

Фантастическая трагикомедия «Засуха» — это не просто рассказ о нынешних проблемах Рима, но своего рода признание в любви к Вечному Городу в целом и всему классическому итальянскому кинематографу в частности. И в первую очередь к маэстро Феллини, чей «Рим» послужил основой ленты. Эта же история чуть выходит за рамки привычного, укладывая канву сюжета в не такое и невероятное будущее, когда над столицей Италии перестали идти дожди. Как вы знаете, исходя уже из нынешнего лета, да и из прошлых, начиная с самой середины XX века, это не просто прихоть сценаристов, а вполне реальное предсказание. С того времени Италия постоянно испытывает недостаток пресной воды, что привело к анекдотическим законам: например, в ряде южных регионов частным лицам запрещено опреснять воду. Ну а в этой ленте по славной итальянской традиции подобные запреты доведены до абсурда. Так, полиция ловит пытающихся помыть машину, волонтеры в специально отведенных местах раздают положенные горожанам 5 литров в день на человека, модные блогеры учат, как правильно готовить пасту из «воды, бывшей в употреблении», а кто-то нагло пытается поливать цветы на балконе.

И в такой привычной нашему зрителю итальянской комедии абсурда и разворачивается действие, богато украшенное судьбами самых разных людей. Недаром же сценарий картины писали сразу четыре человека, и все известные авторы: Франческа Аркибуджи, Франческо Пикколо, Паоло Джондано и Паоло Вирдзи (интересный набор имен, не находите?). Здесь собрались все знаменитые типажи, переигранные по новым правилам, — от вечного заключенного, не желающего покидать «дом родной» (привет «Где свобода?» Росселини), до компании богачей, измышляющих, как бы им еще нажиться на горожанах (чем вам не Скола). А еще пустышный журналист (снова отсылка к неподражаемому Феллини), юный революционер и его отец-ютубер-конформист (здравствуй, Бертолуччи), таксист, боящийся заснуть из-за заражения сонной болезнью (аве, де Сика), и многие другие. Режиссер Паоло Вирдзи отдал дань уважения, кажется, всем мэтрам, бережно перенеся знаковых героев (и Папараццо, конечно, тоже) в новые времена, как бы продолжая их истории. Потому неудивительно, что акценты кое-где заметно сместились. И история того же зэка вышла уже трагичной, ибо он обзавелся позабытой дочерью, к которой, вынужденно покинув тюрьму, и устремился во внезапном приступе родительского инстинкта.

А в остальном, кажется, ничего не изменилось. Рим действительно вечен, и люди в нем схожи, невзирая на прошедшие с выхода культовой ленты без малого полвека. Они так же влюбляются, идут на преступления, покупают и предают, мечтают и сострадают, делятся последним и обирают первых. Только город способен измениться (как в песне Иванова «Боже, какой пустяк») и явить настоящее чудо — что он делает под самый конец картины. А люди… занятые своими сиюминутными проблемами, они, кажется, даже не заметили этого.

Фильм был награжден в прошлом году премией Паретти на Венецианском бьеннале. И действительно, он заслужил награду — яркий, сочный, точный, по-хорошему скупой и щедрый, он вобрал в себя все и охотно делится со всеми, кто решит взглянуть на это маленькое чудо. Увидеть себя среди горожан. И оценить тонкую иронию мастера.

Третье путешествие знахаря

Экранизаций культовых произведений всегда ждешь с особым интересом и невольным трепетом. Фильм «Знахарь» по одноименному роману Тадеуша Доленги-Мостовича не является исключением. Всем памятна прежняя мощная картина Ежи Гофмана, в которой главную роль сыграл Ежи Биньчицкий, знакомый нам еще и по небольшой роли в сериале «Щит и меч». Конечно, просматривая новую версию, зрители, особенно старшего поколения, неизбежно начинают пусть и бессознательно, но сравнивать эти две ленты. А немногие знатоки, помня первую экранизацию, станут соотносить и с тем, черно-белым «Знахарем» 1937 года выхода, в котором главного героя блистательно изобразил Казимеж Юноша-Стемповский. Да и сам автор романа написал сценарий к той картине, воплотив наконец свою давнюю мечту в жизнь. Спешу сделать парадоксальную ремарку к этой фразе: дело в том, что Доленга-Мостович изначально планировал стать сценаристом, но режим Пилсудского обрубил ему такую возможность, отлучив от кино. Так неудавшийся сценарист стал талантливым журналистом, а в перерывах между написанием угодных статей сочинял роман по мотивам несостоявшегося фильма. «Знахарь», таким образом, претерпел удивительную метаморфозу, но в итоге нашел своего и читателя, и зрителя. Доленга-Мостович написал еще два продолжения романа, однако это уже отдельная история.

В новом фильме история начинается не совсем канонически. Талантливый хирург Рафал Вильчур (его в этой версии сыграл знакомый нам по «Телу Христову» Лешек Лихота), человек открытый, не умеющий и не желающий интриговать, неожиданно получает пост заведующего отделением хирургии, обойдя своего честолюбивого коллегу, тоже хирурга, Добранецкого, немедля затаившего на него обиду. И тут несчастья начинают сыпаться на голову доктора одно за другим: жена уходит к другому, забрав обожаемую дочь Марию Иоланту, а в тот же вечер после одинокого ужина Рафал подвергается нападению бродяг; при этом его сослуживец остается в стороне молчаливым свидетелем. В ходе стычки профессор теряет память, деньги и имя: его объявляют погибшим, не без стараний самого Добранецкого, конечно. Теперь он некий Антоний Косиба, странник, бродящий под чужой фамилией по Польше в мучительных поисках неведомо какой цели.

Сценаристы новой версии решили немного отойти от канонов, сконцентрировавшись в том числе на тех нюансах романа, которые ускользнули от читателя, но оставили, может, даже у них самих немало вопросов; на них-то Марчин Бачиньский и Мариуш Кучевский и попытались дать ответ своей лентой.

Спустя пятнадцать лет, а основное действие картины происходит в 1935-м, Антоний прибывает в безымянный поселок, где остается работать на мельнице, а в него потихоньку влюбляется мельничиха Зоська. Там же, в еврейском трактире, работает половой тоже недавно прибывшая в эти места Марыся, запамятованная дочь Антония, которая, потеряв отчима и мать (наследства ей они не оставили, кроме любви и старого пианино), тоже путешествует в поисках своего счастья.

Как можно судить уже из этого отрывка, сценарий фильма расходится с оригинальным повествованием, пусть не сильно, но значимо. Впрочем, объяснение этому находится — создатели картины старались разобрать все перипетии истории государства Польского, помянули и Пилсудского вначале, краешком пройдясь по подлинной истории создателя культового романа, а после решительно углубились в отношения шляхты и простолюдинов: тоже немаловажная тема для тридцатых. Необычный образ старого иудея также введен не случайно: достаточно вспомнить анекдоты той поры, что польские, что советские, где фигурировал именно «еврей-кабатчик» — снова проявление живой заинтересованности сценаристов и режиссера в приметах и маркерах времени.

И если предыдущий фильм, да и сам роман в значительной степени рассказывали о выдающихся достижениях Рафала как хирурга, то здесь акцент смещается, касаясь больше истории взаимоотношений и любовных перипетий Антония и Зоськи — и Марыси и молодого графа Лешека Чиньского, решившего на спор завоевать сердце молодой панночки. Основная канва сюжета, впрочем, остается без изменений, неспешно и величаво продвигаясь к знаменитому своему финалу, в котором Антония традиционно обвиняют в краже инструментов у местного костоправа, чтоб спасти раненую Марысю. Но только здесь история подана несколько в ином ключе, хоть и завершается тем знаменитым судом, на который все же прибыл профессор Добранецкий, какой бы зуб он ни точил прежде на старого товарища. Отдельное спасибо стоит сказать мало кому известному в России режиссеру Михалу Газде, насытившему фильм пейзажами — почти идиллические, они точно передают взаимоотношения героев или оттеняют их. Вообще, природа Польши здесь буквально вкрапляется в сюжет, становясь неотъемлемой его частью, — ход неожиданный, хоть и не новый, но очень уместный. Как и напевные народные песни, сопровождающие две-три своеобразные интерлюдии, необходимые для того, чтоб зритель перевел дух и сосредоточился на новой фазе развития истории. А затем подошел к финалу, завершающему непростое, но на отлично сработанное действо этой лирической, протяжной, многогранной картины.

Человек на дне

Казалось бы, что нового можно выжать из идеи о человеке, в одиночку попавшем в критическую ситуацию и всеми силами пытающемся из нее выбраться? Режиссер фильма «Импостер» Кадзуёси Кумакири смог. Российские локализаторы «постарались», придумав картине совершенно непонятное название, в оригинале она называется просто «Ловушка». Для тех же, кто не в курсе значения термина, сообщаю: таким словом жители Интернета называют самозванца. «Почему бы не перевести на русский адекватно?» — спросите вы. Хороший вопрос…

Завязка очень проста: главный и единственный герой ленты Сюнсуке (его играет Юто Накадзима, памятный нам по сериалам «Хандзава Наоки» и «Идеальный сын») после мальчишника проваливается в канализационный люк. Ступеньки сломаны, выбраться самостоятельно он не может. Попытки дозвониться друзьям успеха не имеют: третий час ночи, все давно спят. Богатая невеста, на которой он уже сегодня должен жениться, тоже. Приходится звонить бывшей.

Кумакири до этого момента был известен зрителю как мастер мелодрамы, достаточно вспомнить его фильмы «Мой мужчина» или «Конец лета». Теперь же он решил слить воедино историю из «Взаперти» и «Поиска», создав свои «127 часов». Клаустрофобное пространство колодца с круглым оконцем наверху неумолимо напоминает культовый «Звонок», стены вокруг покрыты слизью и плесенью, а под ногами пузырится пена: жутковатые намеки сразу на всех «Чужих». Но ужас придет, откуда не ждали.

Кажется, сейчас у Сюнсуке должен испортиться телефон или разрядиться аккумулятор, хотя бы не ловить антенна — но нет. Он дозванивается в полицию, сообщая примерное свое положение, а через полчаса его заверяют, что в Сибуе — это центральный район Токио — наряд просмотрел все, но открытого люка не найдено. И просьба не шутить. Не находит его и бывшая, и тут уж непонятно, намеренно или случайно.

Тогда Сюнсуке решается на неожиданный ход. В «Фейсбуке» он создает фальшивый аккаунт некой молодой барышни, упавшей в люк, с просьбой помочь. Расчет понятен: на такую клюнут охотней, чем на подвыпившего парня. И точно, несмотря на поздний час, Интернет вскипает. Сыплются дельные советы: кто-то просит фото колодца, ища в нем подсказки, иные советуют бросить вверх сотовый с включенной записью. И — о чудо! — надпись на лежащем неподалеку от отверстия люке подсказывает ответ, раскрывая местонахождение Сюнсуке. Но только это далеко даже по меркам самого большого мегаполиса мира… и вообще не в Токио. Ведь не может же быть, чтоб парень так здорово набрался и проделал столь далекий путь, не заметив этого? Или…

Фильм длится чуть меньше двух часов, столько же времени проходит и в самой ленте. Ничего лишнего, это буквально прямая трансляция событий, стрим, если говорить сетевым языком. Радость и тревога, постоянные спутники Сюнсуке, то открывают ему врата в рай, то низвергают в преисподнюю сомнений и терзаний. А тем самым приоткрывается и персонаж, который из жертвы обстоятельств внезапно превращается в обвиняемого.

Неожиданный ход, вдруг выворачивающий этот бергмановский сюжет в нуарный детектив, — и теперь уже Сюнсуке надо выбраться из ловушки до приезда полиции, до прибытия доброхотов из Интернета, лишь бы избежать прошлого, от которого он когда-то бежал, но которое его с неумолимой решимостью настигло. Все меняется и в восприятии зрителя, который теперь ищет подсказки, любезно разбросанные по всему фильму, чтоб составить свой собственный вердикт в отношении героя, благо режиссер сделал для этого все возможное. И слепой глаз колодца из «Звонка» будет освещать совсем другое кино, нежели его воспринимали всего-то несколько минут назад. Фильм о совсем другом человеке и подготовленной для него будто самой судьбой долгожданной ловушке.

Как поссорились два дедушки

Последнее время в Голландии снимается масса хорошего кино для детей и подростков. «Код М: В поисках шпаги д’Артаньяна» — яркий тому пример. Это история, как вы уже успели догадаться, про тайны прошлого, которые и в настоящем не дают героям покоя — эдакий «Код да Винчи» для детей. Или «Бронзовая птица», если брать старые советские аналогии.

История начинается с автокатастрофы, в которую попадает дедушка четырнадцатилетней Исабель, главной героини и большой любительницы приключений. Как выясняется в больнице, куда переправили пострадавшего, дед превысил скорость, ибо оказался близок к разгадке главной тайны их древнего рода, по случайности связанного с прославленным д’Артаньяном. Некогда славный гасконец пообещал их далекому предку свою мушкетерскую шпагу, но, волею случая, передать не сумел. Так в роду Исабель появилось предание об этом клинке, переходящее из поколения в поколение, да и не только в их роду: много завистников тоже тщилось отыскать заветное острие. Но пока еще никому не удавалось. А в этот раз дед вроде бы получил ключ к разгадке. Однако тот бесценный клочок бумаги остался в машине, теперь волей-неволей деду придется на время оставить попытку разгадать загадку, которой он посвятил всю свою жизнь. И которая, что греха таить, довела его до разорения.

Немудрено, что мать и тетка Исабель, подобно дочерям Гонерилье и Регане, немедленно начали делить скромный дедов шато и уже пригласили оценщика под самым благовидным предлогом: как-то надо рассчитаться за долги последних даже не месяцев, но лет. А после отправить короля семейства на покой в дом престарелых, авось хоть там он угомонится и перестанет гоняться за несбыточной мечтой.

Надо думать, это только подстегнуло Исабель самостоятельно заняться поисками недостающих звеньев в цепочке, ведущей ее к тайне их рода. Не без участия брата-ботаника Рика, на год ее моложе, знающего, как подобрать ключи к любому компьютеру.

История подается в двух плоскостях, нашей и трехвековой давности, времен славного мушкетера. Молодой Людовик Четырнадцатый в 1673 году отправил того с войском воевать с Нидерландами, ключом к которым (в фильме вообще будет много ключей) и стал Маастрихт, где происходит действие ленты. А чтоб было понятно, как д’Артаньян там оказался, в начале картины дана соответствующая историческая справка; в этом плане фильм более снисходителен к смотрящим, нежели французский кинематограф, который бы поставил зрителя перед фактом и заставил бы лезть в «Википедию» во время просмотра. Причин помянуть французский кинематограф немало: третий участник поисков — наполовину француз. К брату и сестре присоединяется Жюль, внук еще одного дедушки — искателя приключений Йонкера; тот, правда, уже перебесился и повзрослел, но решает помочь в оценке имущества дочерям болящего. И, пока взрослые занимаются своими делами, трое подростков ищут заветную шпагу. Вот только почему Жюль так часто общается со своим дедушкой и пропадает незнамо где?

Надо отдать должное сценаристам фильма Тейс ван Марле и Карин ван Хольст (на их совести еще один отличный фильм — «Хорошие дети не плачут» под режиссурой того же Денниса Ботса): от исторических событий лента отошла совсем немного, на ширину клинка. Шарль Ожье де Батс, граф де Кастельмор, шевалье д’Артаньян (таково полное титулов имя гасконца), был убит шальной пулей во время осады города, куда прибыл уже как «полевой маршал», на современный лад что-то вроде генерал-майора. Потому неудивительно, что в его подчинении оказалась целая армия; также, если помнить о его прежних подвигах, нет ничего странного, что он сам вел батальоны в бой. Во время одной из таких атак д’Артаньян и встретился в пригороде Маастрихта с юным предком Исабель, которому помог справиться с озверевшими наемниками и пообещал свою шпагу, если тот снова проявит себя. Но шальная пуля помешала этому, умирающий д’Артаньян просил ординарца передать шпагу подростку, как обещал некогда. Вот только письмо с указанием места, где находится шпага, потерялось в пути и веках. И теперь уже Исабель и компании предстоит разыскать это место.

Голландия в фильме предстает совершенно пряничной: к каждому дому прилагается ключ, традиционно хранимый в цветочном горшке у входа, да и то исключительно для проформы, двери-то не запираются. Хранители тайн в музеях и библиотеках сквозь пальцы смотрят за тем, что вытворяют в их вотчинах подростки. Горожане охотно идут на помощь, отворяя свои дома и двери муниципальных строений для обследований молодежью. Никому в голову не придет подозревать в юных искателях чего дурного, равно как и тем не приходит в голову устроить какое-то правонарушение. Разве позаимствовать лошадь для скорости перемещения. Да ведь и то ненадолго, а коновязи в городе на каждом шагу еще с рыцарских времен.

Маастрихт буквально пропитан историей, она тут на каждом шагу, начиная от памятника д’Артаньяну (да, жители по достоинству оценили лучшие качества маршала, старавшегося взять город без потерь среди гражданских и уж точно не подвергать разграблению) и заканчивая часовней, где он был похоронен. А еще сюжет проведет Исабель по множеству других городских достопримечательностей, чтоб под конец завести в катакомбы, где, согласно обретенной карте, и хранится бесценная реликвия…

…На которую претендует другой дедушка, утративший пыл, но не желание ей овладеть, хотя он-то как раз прав на сокровище не имеет никаких. Однако желание владеть шпагой самого д’Артаньяна перевешивает — так что дед старательно плетет интриги и собирает помощников. С главным громилой и предстоит встретиться юным искателям в тот самом подземелье. А ведь когда-то в молодости два деда энергично исследовали родной город, пока не разругались вдрызг.

Ботс не стал превращать историю в эдакие мафиозные разборки в родной стране, понимая, сколь несуразно это будет выглядеть. Датчане вон уже пробовали соорудить сериал про свою криминальную империю, в результате чего вся Европа долго хохотала. Посему все противостояние в картине дано в тех же пряничных тонах, что нисколько не выбивается из общего тона и закономерно подводит к развязке.

Финал, наверное, неожидан, ибо предполагает торжество той самой дружбы, пусть наивной, но объединяющей даже самых заклятых недругов. Дело ведь не в самой шпаге, а в том, что она олицетворяет благодаря своему знаменитому носителю.