Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 10(48), 2023.

Н. Узин

В статье «Петр Бартоломью и копье судьбы» содержится версия насчет того, что «Барт не получал новых инструкций от апостола Андрея потому, что исполнявший эту роль рыцарь Понтий из Баладуна, друг и соавтор Раймонда Агилерского, погиб под стенами Арки». А откуда вообще взялся этот рыцарь Понтий, какие из хроник упоминают о нем и о его дружбе с Раймондом, какие историки делают вывод о его «соавторстве»? Или это собственное предположение автора статьи?

От редакции

Мы передали этот вопрос автору статьи, Олегу Мушинскому. Публикуем его ответ:

«Да, пропустил вводную часть, и получился чертик из табакерки. Рыцарь Понтий из Баладуна, конечно, не предположение автора.

Понтия упоминает сам Раймонд Агилерский в начале своей хроники, где прямо в тексте в качестве авторов указаны двое: Понтий из Баладуна и Раймонд Агилерский (хроника не разделена на главы, поэтому их имена стоят просто в начале текста) — и поначалу повествование ведется как бы от лица обоих авторов: „Мы сочли необходимым сообщить вам и всем живущим за Альпами великие дела…“

Очевидно, что между Раймондом и Понтием были вполне дружеские отношения, раз уж они добровольно взялись за совместный труд, к которому их никто не обязывал. Также в хрестоматии М. М. Стасюлевича, где приведен перевод хроники, Понтий в пояснении к тексту прямо именуется товарищем Раймонда.

Вполне возможно, что текст хроники писал сам Раймонд, тогда как Понтий доставлял ему необходимые сведения (эта точка зрения высказывается в комментариях в хрестоматии Стасюлевича). В тексте хроники нередко упоминаются события с передовой, тогда как сам Раймонд, когда это вообще упоминается, не сражается в первых рядах и даже „копье судьбы“ перед боем вручает епископу Адемару.

Концовка статьи тоже получилась несколько скомканной, за что прошу у читателей прощения. Постараюсь впредь такого не допускать».

У. Р.

К вопросу о криптозоологии: что вы скажете по поводу этого дохлого монстра, обнаруженного в аденском заливе? В «Дзене» недавно всплыли фотографии того же самого чудища, которое объявилось 10 лет назад. С диагнозом — саркозух.

От редакции

На самом деле на этих фотографиях мало что можно разобрать. Полагаем, это то, во что превращается туша китообразного (какого — не понять при таком ракурсе: наверно, кто-то из усатых) после того, как она в процессе разложения «выпала» из глобстера (то, во что превращается слой жира, составляющий чуть ли не бóльшую долю этой туши). Глобстер после этого долго живет «собственной смертью», продолжая видоизменяться, плавая по поверхности, иногда оказываясь выброшенным на берег — и порой порождая ложную информацию о криптидах. А то, что из него вывалилось, обычно тонет и ускоренно распадается при этом… но бывают и исключения. Видимо, перед нами — одно из них: усатый кит, с большей части тела которого при разложении жировой слой соскользнул более-менее цельным «чехлом», образуя глобстер, и уплыл куда-то… если его где-нибудь к берегу прибьет, может там породить легенду об отдельном криптиде. А на оставшейся части туши местами видно подобие короткой шерсти, что… характерно для гниющих трупов китообразных. У них жировой слой пронизан волокнами, которые при разложении освобождаются и, лохматясь, создают такой эффект.

Что касается саркозуха, «крупнейшего из крокодилов» (пусть даже крокодиломорфов), «охотника на динозавров», то… Прежде всего — с какой стати он морской? Кроме того, мертвый саркозух вряд ли будет выглядеть похоже: кожный панцирь (очень мощный, с окостенениями), малое количество подкожного жира… практически наверняка у него при разложении туши не высунутся наружу остистые отростки спинного хребта, что мы видим на фотографиях.

Вообще симптоматично, что любители сенсаций хватаются прежде всего за «самых больших и страшных»… Или тех, кого считают такими: саркозух, как теперь выясняется, среди крокодиломорфов не крупнейший, да и не такой уж сарко- («мясоед», в смысле не «рыболов»). Некрупные завры у него служили лишь дополнением к преимущественно рыбному рациону. К тому же теперь ему и не прокормиться: нишу его водной добычи в основном заняли высокоразвитые костные рыбы, на которых трудно охотиться такому сравнительно неповоротливому гиганту. А прибрежная добыча теперь тоже не по такой пасти… не говоря уж о том, что в ипостаси сарко- этот великан сейчас был бы даже слишком заметен!

С. Д.

Вопрос от меня как германской читательницы вашего журнала.

В детстве я, как и все, читала книгу о приключениях барона Мюнхгаузена. Не скажу, что это была любимая книжка, но в целом читала с удовольствием. Автора не запомнила.

Пару лет назад, уже в Германии, купила сыну книжку Распе о бароне на немецком. И поразилась, какая она тяжёлая и сухая. Неужели на русском языке был опубликован настолько вольный перевод?

От редакции

Перевод, конечно, достаточно вольный — причем сделанный Корнеем Чуковским, который, в отличие от Распе, знал, как надо писать для детей. Впрочем, на русском языке версию Распе можно встретить разве что в научных изданиях: автор, на текст которого опирался Чуковский, — это Бюргер, радикально дополнивший и улучшивший первоначальную (изданную всего годом ранее) книгу Распе. Свою причастность к такому по меньшей мере соавторству он скрыл для того, чтобы сохранялась присущая предшествующему изданию отмазка «Опубликовано в Лондоне»: иначе барон Мюнхгаузен, вне всяких сомнений, лично приехал бы из Боденвердера в Геттинген и, даже не подавая в суд, железной рукой старого кирасира вывернул бы Бюргера наизнанку.

Неудивительно, что эта вторая (на самом деле геттингенская, а не лондонская) версия стала главной. Ведь Готфрид Август Бюргер — заметная фигура в истории литературы (пускай он, как и Распе, не умел и не намеревался писать для детей — в отличие от Чуковского), да и сопровождающие издание книги иллюстрации Доре добавляют впечатление. А Рудольф Эрих Распе — скорее не писатель, но ученый, успевший немного позаниматься и литературой тоже…