Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 9(47), 2023.

Известная переводчица фантастики Нора Галь в своё время опубликовала наставление для литераторов и переводчиков «Слово живое и мёртвое», в котором предостерегала от неряшливых и ошибочных трактовок множества зарубежных слов, терминов, оборотов. Видимо, уже тогда — в 70-х годах прошлого века — наметились определённые проблемы с употреблением иностранных слов, что в 90-е годы дало о себе знать общим снижением качества перевода, а потом привело и к искажению русского литературного языка. Одной из таких «долгоиграющих» проблем стала трактовка слова «раса» в англоязычной и отечественной фантастике.

На мой взгляд, проблема употребления слова «раса» имеет изрядную историю — о ней можно написать небольшую книгу. Даже удивительно, что на фантастическую «расу» совсем не обращают внимание любители фантастики: биологи, филологи, преподаватели, а также редакторы, переводчики и критики, по долгу службы работающие с фантастической литературой.

«Раса» все чаще попадается на страницах книг или звучит с телеэкранов в своем неверном значении: раса — вид разумных существ. Сочетания «разумная раса», «эльфийская раса», «инопланетная раса» и даже «воинственная раса японцев» сейчас употребляются свободно. Это явление приняло настолько глобальный характер, что «разумная раса» проникла даже в некоторые научно-популярные телепередачи и в названия научно-фантастических романов. Не говоря уже о речи любителей компьютерных и настольных игр, кинофантастики, аниме, косплея. Подобными словосочетаниями обогатился и лексикон переводчиков, а за ним — словарный набор программ для автоматического перевода.

Между тем, открыв школьный учебник биологии, мы вдруг с изумлением вспоминаем, что «раса — это разновидность внутри вида, выделяемая по определённым наследственным признакам», а совсем не представители иных разумных видов. Как же так?

Рассмотрим историю появления проблемы. Слово «раса» является для русского языка иностранным, французским. Оно проникло к нам достаточно давно, вероятно в связи с развитием антропологии, и укрепилось в весьма узкой области — как биологический термин. Однако в современную фантастику слово пришло из английского языка.

Посмотрим же, что это слово обозначает «у них» и «у нас». Сначала возьмём английское широкое определение из онтологического толкового словаря:

race —

1) а) племя; народ, нация (воспринимаемый как одно целое этнически, ввиду общности обычаев, традиций, культуры и т. п.) the English race — англичане, английский народ. Синонимы: folk, tribe, people, nation

б) род; происхождение a man of the Bourbon race — один из рода Бурбонов, of Western race — западного происхождения; Синонимы: house, family, kindred

2) а) род, вид (животных, растений и т. п. — в нестрого научном понимании) the four-footed race — четвероногое племя, the feathered race — пернатые, the finny race — рыбы, true to race — породистый (о собаке и т. п.) Синонимы: genus, species

б) раса (антропологически обоснованное разделение) the Negroid race — негритянская раса, the so-called master race — так называемая высшая раса

3) народ, племя; порода (о любой группе людей, тем или иным образом воспринимаемой как одно целое) race of poets/artists/musicians — племя поэтов/художников/музыкантов, he belongs to the race of unreliable people — он из породы людей, на которых нельзя рассчитывать; Синонимы: family, fraternity

4) а) особый или отличительный аромат, вкус, крепость (табака, вина и т. д.) — race of wine

б) особый, отличительный, индивидуальный стиль (литературного произведения, автора и т. п.)

Можно видеть, что в английском языке слово «race» обладает очень широким набором значений для выражения черт общности некой группы живых существ или даже объектов. Здесь встречаются почти все варианты значений от бытового до научно-популярного. Таким образом, на английском языке вполне можно дословно сказать «человеческая раса» или даже «разумная раса», применяя это выражение ко всему человечеству.

Теперь обратимся к русскому языку — в отличие от английского языка, небиологических русскоязычных значений для этого слова просто нет. Оно не употребляется в повседневной речи и ничего в ней не обозначает. Тогда посмотрим научное толкование в биологических словарях:

Раса —

1) обособленные в экологическом, а иногда в морфологическом отношении группы особей внутри вида (или подвида). Различают экологические, географические и другие расы;

2) исторически сложившаяся группа людей, объединенных по общим, передаваемым по наследству внешним (телесным) признакам (цвет кожи, волос и глаз, форма носа и губ, рост и пропорции тела и др.), а также по некоторым «скрытым» признакам (группа крови и др.). Ареалы различных признаков не совпадают, поэтому расовые границы нечетки и условны.

Иногда географические расы отождествляют с подвидом. Термин «раса» используется также применительно к породам домашних животных.

Таким образом, в русском языке под «расой» понимаются исключительно научное обозначение внутривидовых форм организмов. Наиболее доходчивым примером будет классическое школьное разделение вида Homo sapiens на негроидов, европеоидов и монголоидов.

Следовательно, в русском языке нельзя называть человечество «расой» (оно само состоит из рас), а расу «разумной» (способность мыслить никак не связана с цветом кожи или другими признаками). К «расе» в русском языке задаётся вопрос: «Раса кого/чего?» — и подразумевается ответ: «Раса человека/волка/бабочки». Так, негры — раса человека. А вот «инопланетная раса» непонятно к чему относится. Очевидно, к инопланетной популяции земного вида?

Подведём предварительные итоги. «The human race» для англоязычного читателя — это «человечество», «род людской», «дети Адама и Евы», но никак не «человеческая раса». Для русскоязычного читателя «человеческая раса» — это подвиды Homo sapiens. Если, конечно, читатель этот учился по школьным учебникам, а не по руководству игры «Warhammer 40,000».

Но откуда же в нашей фантастике взялись все эти разумные и неразумные расы орков, инопланетян, вампиров и роботов? Вот тут-то и выходит на сцену скромная фигура переводчика… Иди сюда, дорогой, будем вместе вспоминать, что ты наделал!

Закрепление слова «раса» в отечественной фантастике имеет несколько этапов.

Этап I. Блуждание

Казалось бы, возникнув в научной среде, «раса» в первую очередь должна проникнуть в научную фантастику. А где ещё этот термин можно употребить?

Но нет, пальму первенства держат приключенческая и гуманитарная фантастика — те области жанра, где авторы не слишком твёрдо ориентируются в науке, а оттого более свободно употребляют слова. Скорее всего, русскоязычной «расе» мы обязаны одному из отцов американской фантастики Эдгару Райсу Берроузу, написавшему широко известный цикл о приключениях отставного кавалериста Джона Картера на Марсе (1912—1948). Именно эти истории, пользовавшиеся большим успехом, породили понятие «зелёные человечки» применительно к обитателям иных планет (шестирукие обитатели Марса имели зелёный цвет) и способствовали появлению литературной моды на межпланетные путешествия и контакты с инопланетянами. А дальше за дело взялся Алексей Толстой, который под влиянием «Джона Картера» написал одно из ведущих произведений русскоязычной фантастики — знаменитую «Аэлиту» (1923), где, пожалуй, впервые для отечественного читателя и обозначилась «инопланетная» раса, населяющая Марс: «Тума, то есть Марс, двадцать тысячелетий тому назад был населен Аолами — оранжевой расой. Дикие племена Аолов, — охотники и пожиратели гигантских пауков, — жили в экваториальных лесах и болотах».

Однако не стоит забывать, что слово ещё не было приспособлено для применения в фантастике — в то время никто не задумывался о биологическом родстве или не-родстве с инопланетянами. И представления о космобиологии здесь были сродни античным: вся жизнь в Космосе имеет общие корни, поэтому жители разных планет, конечно же, пошли от общих предков и их далёкие инопланетные потомки даже могут иметь общих детей. То есть «раса» употреблялась достаточно верно: все люди в космосе были братьями по крови, популяциями одного глобального «вида-племени». Впрочем, встречались и совершенно свободные трактовки — так, Александр Беляев в романе «Прыжок в ничто» (1933) устами своего персонажа называет «расой» машины, которые должны свергнуть человечество. Иногда «разумная раса» с успехом заменялась словом «чужак», как это видно на примере рассказа Алексея Волкова «Чужие» (1928).

Таким образом, до середины XX века «раса» употреблялась более-менее правильно (в антропологическом смысле) или совершенно свободно (в английском толковании) и могла обозначать всё, что угодно, — любое разделение чего-то общего. Литераторы-фантасты того периода обладали очень разным актуальным набором слов и могли придавать одинаковым словам крайне разнообразную смысловую окраску. Общей закономерности использования биологических терминов просто не существовало. Она появилась позже — к сороковым годам, когда антропологи, медики и биологи в целом договорились о фиксации научных значений слов.

Что не могло не отразиться на фантастике. И «расу» сразу же вовлекло в относительно новый поджанр, который сейчас называется «толкиновское фэнтези»; его основоположником стал филолог Джон Рональд Толкин, подаривший миру эпопею «Властелин колец» (1955). Толкин с английской педантичностью выделил и обозначил множество народов, обитающих в мире его вымышленной Арды. Чем дал толчок к осмыслению фантастической «расы» на научный лад: каждое племя имело свой облик, происхождение, ареал, язык, характер — они уже не были бесплотными духами, сказочными фейри и трольдами, а стали чем-то близким к биологическому термину «вид». Но книги Толкина не были научными, поэтому он, конечно же, пользовался английским «race», а не «species». Так в английском языке возникли пресловутые классические «расы Средиземья», позднее пришедшие в русский язык с системой настольной игры «Dungeons & Dragons».

Вернёмся, однако, в родные пенаты. Что же происходило здесь?

Этап II. Становление

Послевоенная советская фантастика была штукой серьёзной — почти научной дисциплиной. Разброд и свобода 20—30-х годов сменились идеологической настройкой: фантастика должна воспитывать «человека будущего», используя все лучшие достижения мысли социалистического общества. Значит, и в научном отношении вольностей не допускалось: фантастические романы не только довольно строго ограничивались рамками научной фантастики, но и нередко проходили через руки научных рецензентов. Вольностей с употреблением «расы» стало существенно меньше. Значительно сократился доступ и к развлекательной зарубежной фантастике, а разрешённые к публикации переводы тщательно просматривались критиками и цензорами. Поэтому никаких «разумных» или «эльфийских» рас у отечественных авторов просто не возникало. Для обозначения нечеловеческого разума применялся хорошо разработанный набор слов: «инопланетная цивилизация», «иной разум», «внеземная культура», «инопланетяне», «инопланетчики», «пришельцы», «народы космоса», «обитатели параллельных измерений», «сообщества мыслящих машин» и т. п.

Даже в приключенческой и юмористической фантастике СССР долгое время почти никому в голову не приходило назвать всё человечество «расой» или употребить это слово для обозначения инопланетных существ. Типичным примером корректного использования слова можно назвать повесть Семёна Слепынина «Фарсаны» (1966): люди далёкой планеты Зургана делятся на четыре расы — шероны, фарсаны, сулаки и северяне. При этом автор нигде не называет всех зурганцев «расой». Так поступало большинство фантастов почти до конца XX века.

Корректное антропологическо-мифологическое употребление «расы» тоже бытовало — его можно заметить в «Таис Афинской» Ивана Ефремова (предками людей, по древним представлениям, могли быть неведомые расы прошлого), но при этом классик советской фантастики нигде в своих научно-фантастических романах не писал: «разумная раса». Это случилось лишь единственный раз — в отзыве на роман Артура Кларка «Космическая одиссея 2001 года» (1970), куда «разумная раса» проскочила прямо из англоязычного текста. В целом же Ефремов продолжил и развил тот базис, на котором строился мир «Аэлиты»: все люди космоса — родственники друг для друга, если не по биологии, так по эволюции и разуму. Не бывает, не может быть другой разумной жизни, кроме человекоподобной, гуманоидной. И Великое Кольцо разума вновь объединит потерянных братьев, разбросанных в глубинах космоса. Многие годы для советского читателя самым естественным образом звучало не «разумная раса», а «братья по разуму»!

Как уже говорилось, советские фантасты обладали своим лексиконом для обозначения инопланетян. И его хватало!

Но не бывает правил без исключений — еретический путь «разумной расы» начался уже тогда. И первый шаг на нём сделали… братья Стругацкие. Если русскоязычные авторы не имели перед собой примеров ошибочного употребления «расы», то переводчики оказались склонны к заимствованию зарубежной терминологии. А если эти переводчики одновременно были писателями-фантастами, то ждать заимствования из английского языка остаётся недолго. Так и получилось.

Нет, произведения Стругацких не заполнены откровенной словесной чепухой типа «раса Странников», «инопланетная раса». Ошибочное употребление встречается в их книгах не так уж часто, но работа над переводами всё-таки оставила свой след: «разумная раса» в том или ином контексте мелькает в «Стажерах» (1962), «Попытке к бегству» (1962), «Малыше» (1971), «За миллиард лет до конца света» (1974), «Жуке в муравейнике» (1979) и «Экспедиции в преисподнюю» (1984).

К «разумной расе» прибегали и другие авторы. В повести «Лилит» (1966) Лидии Обуховой несколько раз встречается «первобытная раса» и «разумная раса». Однако «Лилит» написана очень свободным, почти полупоэтическим языком — в слово не всегда вкладывается его привычный смысл. «Расой» здесь называются в равной степени и дельфины, и дикари, и инопланетяне — видимо, всех их автор считает единой разумной сущностью. Причём Обухова вместе с «расой» запросто употребляет и слово «вид», не делая между ними больших различий. Наверняка «Лилит» со всей своей первобытной эротикой, межпланетными браками и визитами благородных инопланетян появилась под влиянием «Великого Кольца» Ефремова, а следовательно, Обухова ориентировалась на ефремовскую концепцию «единого космического человечества», которая рассматривает разумных гуманоидов с разных планет «братьями по сути, по разумности», то есть расами одного большого космического человеческого рода. Изредка «разумная раса» проскакивает и у других знаменитых фантастов, обращавшихся к переводам: у Кира Булычёва — «Последняя война» (1970), «Разум в плену» (1972) или Геннадия Прашкевича — «Костры миров» (1985). Но в этих случаях отчётливо просматривается калькирование с англоязычной традиции или юмористический окрас.

Впрочем, подобных употреблений в советской фантастике сравнительно немного. Это же касается и переводов: не было принято вводить, например, в фэнтезийные истории Толкина «эльфийскую расу» — все приличные переводчики, сложившиеся в советские годы, совершенно верно писали «народ эльфов», «племя эльфов».

Этап III. Разброд

Такой порядок употребления (вернее, неупотребления) «расы» имел место приблизительно до второй половины 80-х годов XX века. Тогда началось постепенное проникновение переводной фантастики, что мгновенно привело к искажению литературного канона. Львиную долю переводных книг составляла именно англоязычная фантастика. Возник небывалый спрос на фантастические произведения иностранных авторов, которые ранее не были доступны советскому читателю. Издательства в погоне за деньгами старались его удовлетворить, но отсутствие цензуры (в хорошем понимании), поспешность и недостаток квалифицированных переводчиков привели к появлению большого количества переводов отвратительного качества. С развалом СССР этот поток лишь усилился.

Ленивые и неквалифицированные «толмачи», бравшиеся за фантастику, при переводе выражения «the human race» запросто выдавали буквальное сочетание «человеческая раса» вместо адекватного «человечество», даже не заглядывая при этом в словарь. Аналогичным образом появились «раса эльфов», «инопланетная раса» и «разумная раса». Естественно, в то время было не до тонкостей перевода, да и к фантастике относились как к легкомысленному жанру. Оплошность сошла «переводчикам» с рук, прочно заняв место в «словаре» рядового любителя фантастики. Почти одновременно с засильем некачественных переводов начался бум компьютерных игр, где юзеру приходилось самостоятельно переводить английский текст. «Race» здесь уже привычно виделась «расой». Появление заграничных фильмов с безобразным переводом заметили даже те, кто английского никогда не знал; излишне говорить, что и здесь «человеческая раса» не заставила себя ждать. В сознании российского любителя фантастики появилось и прочно осело старое слово с новым значением.

Этап IV. Цветочки и ягодки

Примерно в первой половине 90-х годов количество перешло в качество. К процессу толкования «расы» подключились русскоязычные авторы «новой волны», начав ваять произведения «по мотивам» книг зарубежных авторов. Если раньше в круг настоящих писателей допускали только тех, кто хотя бы владел литературными навыками и понимал, что он пишет, то тогда в фантастику устремились любители всех мастей, вплоть до откровенных графоманов. Дурной пример заразителен — неадекватные переводы вкупе с исчезновением качественной редактуры, недостатком знаний у начинающих авторов и общим снижением литературной планки тут же дали плоды. «Разумная раса» заимствовалась из переводной фантастики уже для русскоязычных произведений — огромное количество отечественных книг космической, приключенческой, любовной фантастики и фэнтези, появившихся в 1990—2000-е годы, буквально пестрили всевозможными «расами». На прямой вопрос «Почему так?» автор обычно пожимал плечами: «А все так пишут. Я не задумывался». Хм, неужели так трудно открыть словарь?

Доходило до того, что фантасты старой закалки, а то и биологи по образованию, начинали всё чаще прибегать к «расе вампиров» или «расе киборгов» уже в научной фантастике и литературоведческих работах. Причём не так редко использовалось двоякое употребление: история начиналась с «разумной расы», а когда автор доходил до описания самих инопланетян или их биологических особенностей, то вспоминал типичные научные стилевые обороты и переключался на «биологический вид». У переводчиков образовалась своя разновидность «расизма» — если речь шла о разумных существах, то непременно употреблялась «раса», но как только описание переключалось на зверей, то из закоулков памяти всплывал «вид».

Наконец, после 2015 года наступил апофеоз. Слово приобрело настолько многозначный окрас, что любители фантастики стали путаться среди его значений, называя «расой» всё подряд: разумные виды, игровые фракции, военно-политические союзы, стороны конфликтов, воскрешённых мертвецов и государства. Связано это с двумя моментами: во-первых, в моду вошли новеллизации игр и фильмов, всевозможные продолжения и фанфики к популярным историям, появились справочные материалы по множеству игровых вселенных. И мощнейшее влияние игровой терминологии окончательно похоронило под собой литературные традиции, а с ними и обычную логику. Так, в мире «Warhammer 40,000» уже трудно понять, что представляет из себя очередная противоборствующая фракция — биологический вид, отдельную расу, союз между жизнью и машиной, сообщество духов, нацию? В «World of Warcraft» фанаты тоже слишком запутались, как им правильно называть Орду, Альянс, Плеть или Отрёкшихся — проще сразу говорить: «Играю за расу орков» — и не ломать голову. Во-вторых, американский кинематограф, а с ним и весь «прогрессивный мир» взял тренд на «расовое и гендерное разнообразие», что привело к появлению чернокожих хоббитов, эльфов, русалок и т. п., которых следовало отделить от старых «единообразных» в расовом отношении персонажей. А раз «обычные» эльфы уже называются «расой», то кем же являются чернокожие эльфы? Путаница настолько усложнила всем жизнь, что в 2022 году разработчики «Dungeons & Dragons», к примеру, объявили о замене традиционного слова «раса» (race) на «вид» (species). В «Pathfinder 2» игрок теперь может выбрать для своего персонажа «наследие» (heritage), в «Warhammer Fantasy Roleplay 4» — тоже «вид» (species), а в «Forbidden Lands» предлагают «род» (kin).

Круг замкнулся. Оказалось, что кошку всё-таки удобней называть кошкой.

* * *

Какие же сложности в фантастике вызывает подмена понятий (когда «вид» называют «расой»), и какими способами можно выправить сложившееся положение?

На первый взгляд, казалось бы, в чём же проблема? Язык развивается — появилось новое значение слова. Однако употребление нового значения бездумно, без разграничения со старым приводит к неустойчивости смысла новых слов и словосочетаний, а также к образованию ряда языковых «химер», смотреть на которые без смеха невозможно. Более того, исковерканная «раса» настойчиво внедряется в чистую научную фантастику, где вольная трактовка терминов просто недопустима.

Рассмотрим наиболее частые ошибки авторов (все примеры взяты из жизни):

1) «Раса» как термин и как слово в русском языке неприменима к неживым объектам. Словосочетания «раса роботов» или «раса живых мертвецов» нелепы и неверны. По этой же причине нельзя применить «расу» к небелковым («раса фтористых кристаллоидов с Проксимы») и внеклеточным («раса вирусов») живым существам, так как они не делятся на биологические расы.

2) Говоря «раса» в русском языке, нельзя подразумевать исключительно разумных существ (например, «людская раса», «марсианская раса»), так как расы известны у многих животных и растений, не имеющих разума. Категорически в русском языке нельзя использовать и словосочетание «разумная раса». Поступая так, автор недвусмысленно намекает на наличие у одного вида как разумных, так и неразумных рас, что автоматически ставит его на позиции расизма. Не следует подменять «человечество» сочетанием «человеческая раса», рассказывая о реальных исторических событиях. Это и неточно, и неуважительно. Переводчик одной научно-популярной передачи так и заявил: «В XX веке человеческая раса вышла в космос». Получилось, будто бы автор передачи тонко намекает, что европеоиды вышли в космос раньше других рас, приписывая это достижение каким-либо свойствам одной расы и подчёркивая отсталость других.

3) Нельзя называть «расой» всех жителей одного государства или региона. Сочетание слов «раса жителей Китая» звучит не только неверно и глупо, но и позволяет предположить, что любой человек, попавший в Китай, автоматически становится монголоидом. Словосочетание «раса французов» вообще вносит новое слово в антропологию — пока такой расы не наблюдалось.

4) Не стоит употреблять «расу» без уточнения контекста. Автор волен использовать собственную терминологию, выбирать свои значения слов, отличающиеся от общепринятых. Однако это должно быть оговорено в тексте или глоссарии. Если автор под «расой» собирается понимать инопланетный вид живых существ, то пусть он об этом прямо известит читателя, не заставляя теряться в догадках. В противном случае выражение «земляне столкнулись с инопланетной расой» в русском языке, в соответствии с современными представлениями биологии, будет обозначать «люди вида Homo sapiens встретили на иной планете представителей другой расы своего вида», что не только достаточно антинаучно, но и не отражает подлинного смысла. Единственным исключением здесь будет вариант, когда человечество (или иной вид разумных существ) рассматривается по модели единого космического вида, некогда разделённого на планетарные расы.

5) Не стоит забывать о том, что почти для всего уже есть адекватные обозначения. Так, в фэнтези недопустимо использование словосочетаний типа «раса эльфов», «раса орков», поскольку, несмотря на возможность доказать родство этих существ и обозначить их как биологические расы одного вида, всё же «раса» — это научный термин. Фэнтези базируется на мифологической основе и должна привлекать свои обозначения разумных существ, стилистически близкие к сказкам и мифам, а не к науке. Кроме того, следует помнить, что с привычным значением «расы» нам досталось наследие в виде устоявшихся выражений с однозначным и чётким смыслом: «расизм», «межрасовая дискриминация», «межрасовые браки», «расообразование» и т.д. Если эти выражения попадаются в тексте без объяснений, то и значение для «расы» в них подставляется по умолчанию (раса — подвид человека). Возникает настоящий кавардак противоречия, когда, например, безобидные «межрасовые половые отношения», переходя в фантастику, превращаются в скотоложство или какое-нибудь извращение, вызванное ненормальной сексуальной тягой к инопланетянам. Кроме путаницы и смеха, такой подход ничего не даст.

Отечественная фантастика вполне может обойтись без слов-кривотолков для обозначения разумных существ разных видов. Избежать описанных выше ловушек относительно легко.

Прежде всего, необходимо помнить, что у любых разумных существ (в фантастической и мифологической традиции) есть самоназвание или же привычное обозначение. Люди всегда обозначали себя «людьми», только на разных языках. Названия племён индейцев у Фенимора Купера или Майна Рида позволяли легко ориентироваться в обстановке произведений. Одного самоназвания с небольшими пояснениями часто вполне достаточно. Зачем писать «человеческая раса», если можно сказать гораздо проще: «люди»? Не нужно забывать и об избыточности лишних слов — чем по написанию или звучанию просто «роботы», «эльфы», «французы» хуже «расы роботов», «расы эльфов», «расы французов»?

В русском языке уже существует достаточно выражений и слов, так или иначе обозначающих как общность живых существ, так и степень их разумности. «Космические цивилизации», «иные», «инопланетяне», «чужаки», «пришельцы», «гости из космоса», «ксенобионты» — подобные слова широко использовались в фантастике до засилья «расы». Своего значения они не утратили и сейчас, особенно если немного поддержать их по ходу изложения краткими пояснениями и разнообразить текст синонимами, вместо того чтобы с первого до последнего абзаца писать «раса». Пожалуй, все эти «инопланетные расы жукоглазых захватчиков» уместны только в юмористических историях, сатирических пародиях и разухабистых космобоевиках, где корявость авторского слога создаёт особый дурашливо-нелепый колорит.

Если речь идёт о фэнтези, то «расу» вполне могут заменить словами «племя», «народ», «народность», «клан». Конечно, эти слова в буквальном современном понимании тоже не всегда выражают нужное значение, как и «раса». Однако если уж допускается неверное использование научного термина, то употребление привычных слов с широким спектром значений типа «племя» (в русском языке во многом аналогично английскому «race») смотрится гораздо лучше, точнее. «Народ эльфов», «племя эльфов» выглядят ничем не хуже «расы эльфов» и более созвучны фэнтези.

Переварив всё сказанное, можно найти множество возражений, главными из которых будут два.

«Все уже привыкли, вполне понимают, о чём речь, и, вообще, язык развивается». Это, конечно, так, но чрезмерное использование слова «раса» размывает смысл, приводя к трудностям понимания. «Разумная раса» появилась не от хорошей жизни — это отражение изуродованного, огрубелого литературного языка смутной эпохи 90-х, введённое в фантастику и распространённое там дурными переводчиками. Зачем же стремиться к плохому? Наоборот, нужно полнее задействовать лучшие выражения и приёмы родного языка, оставляя позади ошибки, клише и неудачные заимствования.

«Раса» — это быстро, кратко, удобно. Остальные слова более громоздки и не отражают всей полноты нужного значения». В этом случае остается напомнить, что «вид» на одну букву короче «расы», а спектр значений в фантастике тот же.

Так, может, будем называть кошку кошкой?