«Эрнест и Селестина. Новые приключения», «Колибри», «Комната чудес», «Малышка на драйве»

Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 9(47), 2023.

Судья и его сын, или Медвежье правосудие

Анимация во Франции — это всегда интересно. Тем более, когда выходит долгожданное продолжение полюбившейся всем истории, пусть и ждать его пришлось аж десять лет. Речь идет о фильме «Эрнест и Селестина. Новые приключения».

Вот уж действительно приключения получились новые. Новый состав режиссеров, сценаристов. Да и актеры озвучивания не все дожили: ушли Лорен Бэколл и Перетт Прадье. Не потому ли историю решили направить по совсем другому пути?

Кто помнит первый фильм, тот знает, что сюжет его зиждился на противостоянии закона писаного и нравственного. Тема прегрешения и прощения за ошибки молодости красной нитью проходила через весь фильм. И неудивительно, ведь встретились два одиночества, изгои своих миров: юная мышка Селестина, мечтавшая стать художницей, но обязанная быть дантистом и воровавшая зубы медведей для нужд соплеменников, — и молодой шатун Эрнест, разбитной музыкант, бежавший от чрезмерной родительской опеки и необходимости продолжить род судей, протянувшийся, кажется, от самого начала времен.

В новом фильме им предстоит снова столкнуться с законом, но только в совсем ином проявлении.

Селестина случайно сломала любимую скрипку Эрнеста. Чтобы ее починить, друзьям пришлось отправиться в исконные земли медведей, в Тарабарию — эдакую долину Олдувай топтыгиных, где все так, как оно было всегда. Место, как уверял Эрнест, славное музыкой и безудержным весельем, предстало друзьям совсем в ином свете. Согласно новому уложению, известному в Тарабарии как «Закон Эрнеста», все ноты воспрещались вплоть до особого распоряжения судьи, за исключением ноты до. Всем нарушителям грозило изгнание, вплоть до птиц, коих стражи порядка гоняли прочь, а еще конфисковывали инструменты, оправляя их в особое место, и заточали владельцев за решетку.

Надо думать, тотчас же возникло и Сопротивление, которое возглавил неуловимый менестрель по прозвищу Мифасоль. Медведи тишком собирались, пели фолк и играли джаз. К ним немедленно присоединились и Эрнест с Селестиной. Вот только что-то пошло не так, нагрянули жандармы, и оба оказались в тюрьме.

Не в первый раз подобное случалось с ними — как вы помните, под конец первой части друзей тоже судили; но то было официальное, можно сказать, стандартизированное правосудие, тем зрителей и пугающее, что и в мире мышей, и в мире медведей отличалось формализмом и ледяным следованием правилам. Здесь новый закон, как выясняется, зиждется на мести — пусть даже всему народу против единственного непутевого сына.

Можно было бы назвать это гротеском, если бы подобные случаи не случались так часто в истории. Да что там, из-за подобного возникали межгосударственные конфликты. Причиной Семилетней войны (ну, во всяком случае, одной из причин) стала месть мадам Помпадур виртуально унизившему ее королю Пруссии: кто помнит, в честь великодержавной любовницы он назвал свою собаку. Так и тут: судья, не в силах принудить сына стать новым поколением стражей порядка в Тарабарии, издал закон, запрещающий музыку. Вот только унизил он не столько подданных (а судьи в медвежьем краю исполняют роль и правителей), сколько себя и семью. Неудивительно, что главным противником закона стала сестра Эрнеста — та самая неуловимая Мифасоль.

Сценаристы и режиссеры фильма сделали очень неожиданный ход. Казалось бы, в такой ситуации возможна только революция, сметание основ и воцарение нового мира. Логичный ход, вполне во французском духе, который приписал бы несколько очков фильму, но смазал бы финал очередным шаблоном. Пойти на подобное команда создателей не решилась, создав совершенно другую концовку.

Невозможно наказать зло злом же, от этого мало что переменится, разве фамилии правителей и названия должностей. В ситуации, когда отец-судья вершит месть над всеми, включая себя, требуется иной выход, переосмысление, катарсис, если хотите. Иначе новое поколение жителей Тарабарии будет наступать на те же грабли, что и предыдущее. Иначе законы, по которым живет страна, те самые, про «все так, как и всегда», а дети должны занимать места своих родителей, не поменяются. Или, что хуже, изменившись лишь внешне, снова заставят жителей исполнять чьи-то самодурские капризы. Пусть и созданные из лучших побуждений.

Ведь вот странно: отец-судья не любит музыку, не может любить, ибо всем сердцем мечтает наказать сына за ослушание. Но и жить не может без нее, ибо понимает, что любит непутевого и строптивого Эрнеста. Неудивительно, что именно в доме судьи собраны все запрещенные инструменты города. Немудрено, что мать Эрнеста, тюремный врач, помогает тому бежать из-под стражи, а сестра сводит брата с Сопротивлением. Когда любовь борется с долгом, она принимает самые странные, причудливые формы. Но как же разрешить подобную ситуацию?

Вполне возможно, сценаристы нашли тот самый выход, непривычный, как, впрочем, и сама ситуация, в которой Тарабария оказалась. И финал, отчасти очевидный, но все равно непредсказуемый, расставляет точки над «и» и переменяет законы. Так будет верней, справедливей, честнее. Закон, который не может выполнить даже сам судья, должен уступить место другому.

Человек и его место

Рано или поздно, но это должно было случиться. Самого известного актера современной Италии Пьерфранческо Фавино пригласили в фильм-бенефис «Колибри». Сняла его по собственному сценарию Франческа Аркибуджи, одна из соавторов ленты «Засуха», более известная как режиссер «Большого арбуза», за который получила христианскую пальмовую ветвь Канн.

История вроде бы незатейливая, но цепляющая. Бывает так: фильм начинается неспешно, неторопливо движется, раскручиваясь, заполняя сознание множеством вопросов, напластывая сразу несколько слоев, сцены идут параллельно, почти не пересекаясь, еще ничего не ясно, но уже захватывает. И невозможно точно сказать, что в картине так цепляет, помимо актерской игры. А она тут на высоте.

Марко Каррера рос тихим, неприметным мальчуганом, младшим в семье и с юности был влюблен в Пастернака и Луизу, жившую на вилле архитекторов по соседству. Неудивительно, что она вскорости стала его Ларой, женщиной, которой он посвятил всего себя (эту роль взяла на себя и с честью вынесла Беренис Бежо, звезда «Артиста»). В его воззрениях она являлась постоянной путеводной звездой, светившей ему; Марко с младых ногтей пристрастился к мистицизму, находя его повсюду и всецело следуя странным знакам, разбросанным, как кажется, самой судьбой. Вот и фильм развивается точно готический роман — линейными напластованиями, идущими параллельно к финалу и отслеживающими судьбу ребенка, юноши, молодого человека, мужчины и старика. Пересекаются они всегда странно, неожиданно — и действительно создают ощущение сверхъестественного.

После гибели старшей сестры, его опоры в жизни (отец с матерью были вечно заняты ссорами друг с другом), Марко решил, что обязан сохранить свое искреннее чувство к Луизе как можно надежнее, но чуть позже, вскоре после чудесного спасения из самолета, с которого его с товарищем выперли и который потерпел крушение, внезапно решил, что обязан посвятить себя другой — спасшейся с лайнера столь же непостижимым образом. Так в его жизни появилась Марина, женщина с причудами, чья загадочность отчасти компенсировалась некоторым расстройством психики (эту роль безупречно сыграла Кася Смутняк, звезда фильма «Из Парижа с любовью»). И все же они сумели создать семью, родить веселую и жизнерадостную Адель, в которой души не чаяли, и как-то просуществовать вместе двадцать лет. Пока не стало понятным, что Марина больше не хочет, а он не может жить вместе. Тем более, Луиза всегда оставалась рядом, пусть их любовь и была платонической: Марко сам себе запретил иметь иные чувства, боясь за хрупкие отношения с любовью всей жизни. И странное чувство это прожило дольше, чем увлечение Мариной, которое окончательно рассыпалось с гибелью их дочери.

История получилась порой парадоксальная, порой трогательная, но всегда безупречно выверенная. Фавино, актер с безусловным дарованием, тут просто на высоте, играя неуверенного в себе человека, всегда боящегося перемен, но сам же их провоцирующего. Стремящегося всеми силами оставаться на месте, но вечно бросаемого собственными же устремлениями из стороны в сторону. Подобно колибри, он тратит все силы, чтоб остаться в том мире, которого был всегда лишен, даже не понимая, что его вовсе не существует. Только новая трагедия, смерть Адели, открывает Марко на это глаза.

От дочери ему остается внучка, крохотная Летиция, которой Марко и посвящает свою жизнь. Он и сам не понимает случившейся с ним перемены, пока однажды за подпольной игрой в покер не срывает банк. И вот этот его монолог, отчасти гамлетовский, очень примечателен. Марко не берет деньги, почти миллион евро, вдруг понимая, что дело не в них. Он бесконечно радовался уже первым выигрышам, при четверти суммы планировал уйти с работы, при половине уехать из страны в теплые моря, при полной — купить дом на Мальдивах и обзавестись дворецким… И в итоге отказался от выигрыша. Снова эффект колибри, стремящегося оставаться в прежнем положении? Нет, уже другое. Марко так долго прожил, стремясь к полной неподвижности, что не заметил очевидного: именно эта недвижность начала сама создавать мир вокруг него. И теперь он стал центром мироздания — да хоть для Летиции, которую воспитал, вырастил и которая стала его лучиком света в прежде темной и холодной вселенной отчаяния.

Финал, отчасти предсказуемый, все же непрост. Марко снова показывает себя иным человеком: будучи глубоким старцем, он собирает семью, а она у него не просто появилась, но теперь состоит из немалого числа родных и близких. Собирает, чтоб попрощаться. Теперь он играет с судьбой на равных и ставит смерти свои условия как подлинный римлянин, как житель Вечного города невообразимой давности, прошедший сквозь десятилетия страха, непонимания и никчемных тревог, чтоб под конец обрести то, что всегда ждало его совсем рядом, стоило протянуть руку.

Tabula rasa

Последнее время встречаются в европейском кинематографе фильмы, снятые ради одной-единственной, пусть и эффектной фразы в конце. К счастью, этот не таков. Фильм «Комната чудес» — это кино про путешествие мамы по непознанному сознанию сына.

А все начинается с обычной прогулки из школы домой. Вечно занятая мать Тельма, вкалывающая на неблагодарного шефа, превратилась к сорока годам в автомат-наседку, чьи интересы не выходят за рамки давно установившейся программы: работа, воспитание сына, оценки в школе, поиск места отдыха на лето, снова оценки, дополнительные занятия, подработка, оплата счетов… и далее, и прочее.

Все меняет случай. Возвращаясь из школы домой (тринадцатилетний Луи снова подрался с местным хулиганом, получил три с минусом по тригонометрии да еще гонял на своем скейтборде), она отвлеклась на очередную перебранку с начальством и только подсознанием поняла, что что-то случилось. Сына сбила машина. Врачи разводят руками: на какое-то время мальчик впал в кому, и, как и когда вернется, неизвестно. Необходимо запастись терпением и ждать: возвращение — это игра в долгую.

Про коматозное состояние снято немало картин: от ужастиков — тут не обойтись без «Коматозников» воистину безграничного Шумахера — до мелодрам вроде «Между небом и землей». Этот фильм — семейная драма, снятая хорошо известной нам по продолжению «Бума» — фильму «Ржунимагу» Лизы Азуэлос.

Казалось бы, теперь нам предстоит увидеть материнское горе и угасание надежд или, напротив, их воскрешение — не тут-то было. Мать Луи обнаруживает дневник сына с его списком желаний — немаленьким таким перечнем, занимавшим несколько страниц убористым почерком. И открывает для себя совершенно другого человека, вроде знакомого, но явно не того, которого знала прежде. После же решает их выполнить, обнаружив, что ее сын, как ей кажется, реагирует на какие-то ее слова и жесты, а неважно, что там говорят лечащие врачи.

Начинает она с малого, приносит от лица сына извинения его первой любви. Записывает на флешку трюки, выполненные недавно Луи. Решает получить автограф некоего KGI, и тут обнаруживается, что этот художник комиксов-манга живет аж в Токио. Ничего не остается, как, пересилив страх полетов, отправиться в долгое путешествие в поисках затворника. А заодно помолиться местным богам за благополучное пробуждение Луи.

Происходящее далее уже не вкладывается в привычные шаблоны подобной истории. Героиня Александры Лами вдруг находит общий язык с собственной матерью, с которой до сей поры общалась постольку, поскольку, и больше всего оттого, что и та тоже воспитывала ее схожим образом, по заведенной программе, ибо тоже мать-одиночка. Научилась плавать и погружаться в морские просторы, где — снова выполняя желание сына — снялась с китами. Заодно научилась ездить на скейте, к восторгу местных башибузуков. Дальше — больше, Тельма начинает меняться, раскрываясь как женщина со своими, забытыми мечтами и желаниями. Она будто заново знакомится с соседом из квартиры сверху, открывая его не просто как оболтуса, которого обожает ее Луи и с которым они рубятся в «Контер-страйк», но как интересного человека, к тому же взирающего не нее с мужским вниманием.

Она заново обретает себя — и этим Лиза Азуэлос как бы подчеркивает сходство этой истории с прежними своими работами. И, когда наступает момент, которого все так ждали, перед Луи предстает совсем иной человек. Хотя и тот пацан, который впал в кому полгода назад, тоже изменился. Но как — об этом стоит узнать уже самим.

Интересная особенность фильма, хотя для режиссера как раз неудивительная. Общество в картине представлено совсем иначе, нежели обычно показывают в подобных фильмах, — не как вкрапление отдельных положительных личностей в мрачную серую массу, но как общность людей, которым интересно жить и приятно делиться. Небезучастных, а часто и бескорыстных людей, готовых помогать, покуда эта помощь требуется. Нам, сторонним наблюдателям, трудно сказать, поменялся ли сам социум или мнение режиссеров на его счет, ясно одно — это уже совсем другая человеческая формация, в которой не только не страшно, но приятно жить.

Дитя перевозчицы

Еще одна достойная перезагрузка классического фильма — лучше сказать, переформатирование сразу нескольких в единое целое. Помните культовый «Ран» Куросавы, ставший средоточием всех трех шекспировских трагедий: «Макбета», «Гамлета» и «Короля Лира»? Не претендуя на подобную монументальность и величие, фильм «Малышка на драйве» таки сумел взять лучшее от нескольких картин студии Люка Бессона.

В голову сразу приходит два — «Такси» и «Перевозчик». И внимательный зритель, глянувший первые минут десять картины, окажется прав. Судите сами: таксистка Ын Ха лихо гоняет по улицам Сеула, перевозя клиентов, которым надо спешно попасть из одного места в другое, без лишних вопросов, а еще доставляет грузы, которые тоже лучше не светить. Машины, которые она использует при этом, обезличены: их восстанавливает из бывших вещдоками колымаг приятель и соратник таксистки Азиф — уже по имени понятно, что не шибко легальный мигрант, прибывший из страны, где не едят кто говядину, а кто свинину. Взламывает и навешивает электронику на тачку другой нелегал Гён Пиль, а подбирает клиентов, распределяет деньги и руководит всем этим безобразием человек тоже с непростым прошлым, из «Поезда в Пусан» по прозванию Президент Бек (отменная роль специально приглашенного на эту должность Ким И Сона).

То есть изначально фильм настраивает на легкую комедию с элементами боевика. Ын Ха лихо гоняет по Сеулу, уходя от полиции и доставляя груз, Президент отказывает ей в большем проценте и требует возвращать машины, хоть немного отличающиеся от металлолома, и так вплоть до заказа на перевозку клиента с багажом в виде ребенка в порт Инчхона, на самый юг. Тут «Такси» плавно перетекает в «Таксиста», того самого, рассказывавшего о бойне в Инчхоне, устроенной армией Чон Ду Хвана. Там ведь тоже начиналось с приятной поездки в надежде срубить бабла по-крупному, пока не превратилось в сущий ад.

Такой реверанс не случаен. Режиссер Пак Тэ Мин, снявший историческую комедию «Как украсть реку», намеревается выйти из образа комедиографа и создать запоминающуюся картину, а потому внезапно становится серьезен и мрачен. Как оказалось, клиент нагрел мафию на большие деньги, попытался бежать с сыном из страны, однако был выслежен и убит. Спасся только девятилетний Со Вон, добежавший до заветного такси и произнесший нужные цифры номера заказа. И теперь Ын Ха оказалась в ловушке: за ней гоняются не просто головорезы, но бандиты от полиции, желающие и ей и ребенку смерти по пока непонятной причине. Ей и хочется избавиться от малыша, но кантовский закон не дает; потому, наплевав на последствия, Ын Ха отправляется в Инчхон.

Так фильм становится похожим на «Леона». Немудрено, сама завязка, пусть ненавязчиво, но к этому и вела. Да и таксистка, как и знаменитый киллер, тоже приезжая, она беженка с Севера. И навыки борьбы с ближним, казавшиеся прежде анахронизмом на зажравшемся Юге, внезапно стали ой как кстати. В пути Ын Ха сама обучает малыша основам выживания — как завести угнанную тачку, соединив нужные проводки, как запереть и отпереть двери, как надежнее спрятаться, когда вокруг враги. Путь до Инчхона недолгий, 800 км, но их надо проехать. Тем более, ей и миграционная полиция села на след.

Ее главный противник весьма схож со своим визави из культовой картины Бессона, он, как и герой Гари Олдмана, — развращенный властью коп, а еще жует соломинку и любит вести с приговоренными им на смерть задушевные беседы. Именно он и выдает причину, по которой гоняется за мальчишкой: бешеные деньги, ключ от которых стащил бывший подельник, так некстати решивший завязать с криминалом. Теперь ключ у Со Вона, а сам Со Вон полностью в руках перевозчицы.

Как и в «Леоне», этот триллер густо замешан с родственными жанрами, начиная от детектива и заканчивая мелодрамой (про комедию я уже упоминал). И, как в картине Бессона, здесь всему находится место — нетерпимости к понаехавшим, коррупции, полицейскому беспределу, произволу и безучастности граждан. А еще самым искренним чувствам, красотам столицы и сумасшедшему драйву по широким авеню и узким улочкам под лихую музыку Хван Сан Джуна. Конец так же недалек от оригинала: в финале сойдутся таксистка и лишившийся банды коп, и никто не уйдет победителем. Хотя и здесь Пак Тэ Мин, написавший и сценарий к картине, сумел встроить свою, особую нотку. Со Вон тоже пошел в школу, хотя главный жизненный урок он уже получил. Но кое-что все-таки осталось и после финальных титров, надо только дождаться.