Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 3(65), 2025.

Отто Витт (Otto Witt), 1875—1923, родился и жил в Швеции. Получил техническое образование, начал свою деятельность как горный инженер — однако известен прежде всего как писатель, изобретатель, а главное, популяризатор науки и передовой техники. С 1916 по 1920 год издавал научно-популярный журнал «Хугин» (Hugin), выходивший каждые две недели.

Фактически Витт был и редактором, и, за редкими исключениями, единственным автором «Хугина». Невероятно широкий кругозор позволял ему охватывать самые разные темы, публикуя как статьи традиционной формы, так и популяризирующие науку художественные произведения в жанрах НФ, саги, мистики и рассказов для детей. Также известен несколькими детективными романами.

В определенном смысле «Хугин» можно считать одним из первых журналов фантастики — однако литературная фантастика там была, прямо скажем, своеобразной: ее не всегда легко отличить от популяризаторских статей и эссе самого что ни на есть ближнего прицела. Тем не менее с ней все же стоит ознакомиться. Хотя бы для расширения горизонта.

Хугин и Мунин в скандинавской мифологии — пара воронов Одина, которые летают повсюду и сообщают своему хозяину о происходящем в мире. Имя Хугина означает «мыслящий» (или «мысль»), а Мунина — «помнящий» (или «память»). Витт, выбирая название для своего журнала, остановился на Хугине — как видно, в большей степени соответствующем научно-просветительскому духу эпохи. Представления об этом духе тогда, конечно, отличались от современных: «На огромном хозяйстве матушки Природы не скажется то, что человек получит столько, сколько в состоянии получить» сейчас уже никто не скажет… но, с другой стороны, в наше время даже самые оголтелые зоозащитники, кажется, не поднимают вопрос о мгновенном и безболезненном умерщвлении пойманной рыбы при помощи высоких технологий.

Рассказ «Фабрика, полная секретов» (Den hemlighetsfulla fabriken) опубликован в №17 «Хугина» от 7 декабря 1916 года (это первый год выхода издания, оно стартовало не в январе). Безусловно, Швеция в том году была одной из немногих стран, которые могли сохранять прежний, столь безоблачно-позитивистский взгляд в ближайшее будущее, на самом деле уже перестающее существовать в огне Мировой войны…

Недалеко от одной бухты в глубине Бохусленского архипелага — земли богатой и плодородной — находилась фабрика, вся работа которой держалась в строгом секрете. Здесь не было высоких труб, а необходимая энергия поступала от находившегося поблизости водопада. По реке, режущей ландшафт от далёких гор до самого моря, шли баржи. Они свозили сюда необычное сырьё — выполотые в окружающих землях сорняки. Что производила фабрика, оставалось загадкой, ни один килограмм продукции не покинул её ворот.

Такую картину рисовало пришедшее в редакцию Хугина письмо, штемпель на конверте стоял Бохусленский, и оснований не верить у нас не было. Впрочем, не было и свободного сотрудника, готового отправиться за пятьдесят шведских миль, чтобы поинтересоваться причиной для столь странного письма¹.

Но так случилось, что стокгольмский детектив Ассар Верн, человек огромного опыта, тот самый, кто давно положил конец всем преступлениям и даже мелким проступкам в нашем регионе, решил заняться научными расследованиями. Письмо, которые мы показали, мгновенно пробудило его интерес. Буквально через несколько дней он прибыл в Бохуслен, и вскоре мы получили первое сообщение, подтвердившее описанное в письме.

Загадочная фабрика действительно существовала, но смысл её существования ускользал даже от местных жителей. У них имелись лишь догадки, что здесь найден способ получать из сорняков что-то полезное. Однако, как уже говорилось, подобные догадки не подтверждались ни одним килограммом какой-либо продукции, вышедшей из ворот фабрики. Будто огромный тролль, фабрика проглатывала всё, что получала, и ничего не отдавала взамен. Она работала круглый год, летом перерабатывая свежие зелёные сорняки, зимой — сухие; похоже, ей было всё равно.

Ассар Верн спрашивал работников фабрики, однако в ответ слышал, что глупый директор сошёл с ума, но платит хорошо и вовремя.

— Но что он производит?

— Он ищет специальное лекарство в этих сорняках. Ищет и ищет, но не находит.

Сообщение заканчивалось предположением, что эта фабрика — не что другое как неудачный эксперимент.

Однако, читая меж строк, мы поняли, что такое объяснение не устраивало и самого детектива. Он не собирался заканчивать расследование и даже добавил приписку: «Надо устроиться туда на работу».

Через пару дней незаметный человек в рабочей одежде уже просился на работу и был нанят. Это был известный нам Ассар Верн. Вскоре пришла телеграмма: сорняки на фабрике перемалывались в муку; куда она потом девалась, оставалось загадкой.

В следующий раз он сообщил о прибытии корабля, а вскоре и второго. Корабли выглядели необычно, но, очевидно, были предназначены для рыболовства. Удалось выяснить, что они — собственность фабрики.

Работники заговорили:

— Теперь директор должен прийти в себя, он перестроит производство на выпуск рыбных консервов.

Момент был как нельзя более подходящим: у окрестных берегов никогда не было так много рыбы, как в этот год. Большие уловы случались вопреки всем старым приметам, что изрядно удивляло местных жителей.

Следующая телеграмма только добавила загадочности. Размолотые в муку сорняки целиком шли в отходы и сбрасывались в ту самую реку, по которой баржи доставляли сырьё.

После этого мы долго ничего не слышали ни от Ассара Верна, ни про описываемые дела вообще. Но одним утром тысяча девятьсот двадцатого или двадцать первого года получили новое письмо.

— Дорогой Хугин, — писал он. — Очень приятно, когда дело заканчивается успехом, и особенно приятно, когда твои прогнозы сбываются. И я готов поздравить тебя именно с этим.

Вся редакция была совершенно согласна с подобным утверждением, хоть никто и не понимал, о каких прогнозах идёт речь. Оставалось лишь с интересом продолжить чтение.

— Ты, конечно, помнишь статью «Шведский Робинзон», опубликованную в десятом номере за тысяча девятьсот шестнадцатый год, то есть в первый год выхода журнала? Именно эта статья дала начало секретной фирме, построившей загадочную фабрику в здешних местах. В той статье предлагалось приманивать рыбу к шведским берегам мукой, полученной из сорняков. Рыба следует за планктоном, писалось в статье, следовательно, давайте производить планктон.

Этим-то занималась Бохусленская фабрика. Река несла отсюда в море постоянный поток перемолотых сорняков. Эта мука — прекрасная замена фитопланктону, которым питается рыбий молодняк, быстро растущий и взрослеющий. Всё просто. Местный предприниматель, очевидно, взял опубликованную в журнале идею и поставил несколько мельниц, перемалывающих сорняки в грубую муку. Уже через три-четыре года он получил прекрасный результат.

В письме был и вопрос:

— Та старая статья не затрагивала того, как думалось устроить рыболовные суда, способные справиться со столь богатым уловом. Мне повезло рассмотреть их конструкцию. Но до того, как я раскрою их секрет, хотелось бы услышать твоё мнение по этому вопросу. Будет интересно сравнить, совпадает ли оно с тем, как они устроены на самом деле.

Мы написали в ответ следующее.

Суда, предназначенные для ловли огромного количества рыбы — а благодаря обогащению планктоном её у наших берегов оказывается именно огромное количество, — должны быть оборудованы следующим образом. Каждый корабль несёт мощную помпу, соединённую с широкой трубой, имеющей расширение на конце. Труба помещается под воду в поток рыбы. Внутри трубы зажигается мощная электролампа, а помпа начинает качать воду. Привлечённая светом рыба будет засасываться в трубу и моментально убиваться высоким напряжением.

Далее рыба поступит на палубу, где пройдёт автоматическую обработку, подаваясь вдоль горизонтальных конических валиков. Мелкая рыба провалится между ними первой, самая крупная дойдёт почти до конца. Таким образом рыба рассортируется по размеру. Специальные винты подхватят каждую рыбину, перевернут вверх брюхом, вспорют и выпотрошат — всё без всякого ручного труда. Даже самая мелочь и прочие отходы не пропадут даром, а пойдут на производство костной муки, удобрений, рыбьего жира и тому подобного.

Через пару дней пришёл ответ, ещё одна телеграмма от Ассара Верна. «Описанное вами совпадает с действительностью даже в деталях. Подтверждаю».

Думаем, даже в далёкой перспективе деятельность Бохусленской фабрики останется секретом для широкой публики. Но всё больше судов отправятся ловить рыбу, собирающуюся со всех уголков мира у богатого планктоном шведского побережья. Однако на огромном хозяйстве матушки Природы не скажется то, что человек получит столько, сколько в состоянии получить.

Перевод со шведского языка Андрея Загороднего

---

¹ Шведская миля — десять километров. (Примеч. перев.)