Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 9(59), 2024.

Когда у власти хамелеон, цвета меняет окружение.

Станислав Ежи Лец

Составлять планы внезапного нападения на СССР немецкие штабисты начали 21 июня 1940 года, за день до капитуляции Франции. Эту задачу поставил перед своими генералами Гитлер. Сами-то они в российскую глушь не рвались, на Лазурном берегу условия лучше.

Как было принято в Германии ещё с кайзеровских времён, на первом этапе каждая группа разработчиков составляла свой черновой вариант — из набросков и идей. Обсуждали их на совещаниях в штабе сухопутных войск (ОКХ) или штабе верховного командования (ОКВ). После этого перспективные черновики шли в дальнейшую разработку, неудачные — исключались из рассмотрения.

Идеи Грейфенберга и Кинцеля

К 27 июля были готовы два первых варианта. Поскольку самая мощная группировка советских войск располагалась на территории Киевского военного округа, руководитель одного из отделов штаба ОКХ полковник Ганс фон Грейфенберг предложил нанести главный удар южнее Припятских болот — по Украине и Кавказу, выделив на это более 100 немецких дивизий. На остальных участках фронта следовало лишь демонстрировать активность, чтобы сковать противостоящие вермахту советские войска. Наступление на Москву и Ленинград откладывалось до решения всех задач на юге.

Основной удар в этом случае наносился по топливному балансу СССР. Оставшись без горючего — ведь на бакинских, грозненских и майкопских промыслах до войны добывалось более 93% советской нефти, — Красная армия быстро лишится возможности продолжать войну. А волю народа к сопротивлению сломит голод — когда будут утрачены основные районы сельскохозяйственного производства: Украина, Дон и Кубань.

Начальник отдела иностранных армий Востока полковник Эбергард Кинцель настаивал на том, что основные силы вермахта следует развернуть севернее Припятских болот — на границе с Белоруссией. Через Минск и Смоленск немецкие войска должны наступать на Москву по кратчайшему маршруту. А после падения советской столицы можно будет нанести удар во фланг и тыл частям Красной армии на Украине, если они продолжат борьбу.

Это вариант, в случае успеха, выводил из строя главные промышленные центры СССР и ключевые узлы коммуникаций — Москву, попадавшую под сокрушительный удар немецких войск, и Ленинград, который они блокировали, обходя по большой дуге, чтобы соединиться с финской армией за Ладожским озером. Север, юг и восток СССР таким образом изолировались друг от друга. Войска, оставшиеся там и не пожелавшие сдаться, можно будет ликвидировать позже, координируя свои действия с претендующими на советские земли Турцией и Японией.

Гитлер отверг оба варианта, посчитав, что их реализация не гарантирует успеха и может привести к затяжной войне.

От плана Маркса к разработкам Паулюса

5 августа начальник штаба 18-й армии генерал-майор Эрих Маркс представил на рассмотрение ОКХ план «Фриц», объединявший идеи Грейфенберга и Кинцеля. Для разгрома Красной армии предлагалось выделить 147 германских дивизий. Из них формировались две самостоятельные группы армий.

Первая должна была разгромить советские войска, расположенные севернее Припятских болот, и наступать на Москву. Для этого выделялось 68 дивизий — из них 15 танковых и 2 моторизованные. Вторую группу армий следовало развернуть на южном направлении, чтобы окружить и уничтожить войска Киевского военного округа. Для этого выделялось 35 немецких дивизий, в том числе 5 танковых и 6 моторизованных. Кроме них, к наступлению на юге должны были подключиться румынские войска и другие союзники Германии.

Оставшиеся 44 немецкие дивизии планировалось держать в резерве Главного командования. Им предстояло двигаться за северной группой армий, чтобы усилить её на втором этапе операции. Фактически это был эшелон развития успеха для решающего удара на московском направлении.

Взяв Москву и Киев, обеим группам армий следовало продолжить движение на восток, северо-восток и юго-восток, чтобы совместно с финскими и румынскими войсками выйти к линии Архангельск — Горький — Ростов-на-Дону. На решение всех задач военной кампании Маркс отводил от 9 до 17 недель.

Из 12 предложенных к тому времени вариантов план «Фриц» показался Гитлеру наиболее удачным. Продолжить его разработку поручили первому обер-квартирмейстеру ОКХ — у нас его должность соответствовала начальнику оперативного управления Генштаба РККА — генерал-майору Фридриху Паулюсу.

Идеи Лоссберга и план «Отт»

Параллельно велись разработки и в штабе ОКВ. 15 сентября 1940 года его оперативный отдел предложил вариант подполковника Бернхарда фон Лоссберга, где для нападения на СССР впервые предлагалось использовать три группы армий: «Север», «Центр» и «Юг».

Две из них следовало развернуть к северу от Полесья, чтобы разгромить советские войска в Прибалтике и Белоруссии. При этом Центральная группа армий, достигнув Смоленска, должна была взять оперативную паузу, чтобы помочь северной группе в захвате Ленинграда. А Южная группа армий двумя ударными «кулаками» от Люблина и из Румынии должна была окружить и уничтожить части Красной армии на Украине.

Взяв Ленинград, войска группы армий «Север» двинутся к Москве, чтобы помочь группе армий «Центр» в штурме русской столицы. Решив эту задачу, освободившиеся подвижные соединения можно будет перебросить к Ростову-на-Дону и Сталинграду, чтобы разгромить советские войска на юге и завершить кампанию на линии Архангельск — Астрахань.

Идея — создать третью группу армий для захвата Ленинграда, чтобы затем вести наступление на Москву не только с запада, но и с севера, — понравилась Гитлеру, и Паулюсу пришлось учесть это предложение Лоссберга в дальнейших разработках. Новый вариант плана получил название «Отто». Начались уточнения его деталей в ходе штабных игр.

Гитлер поворачивает «Отто» к Ленинграду

Главный удар, как и раньше, планировалось нанести на левом фланге силами групп армий «Север» и «Центр». Вспомогательный — силами группы армий «Юг» на Украине. Однако теперь на первом этапе центр приложения усилий подвижных соединений вермахта — танковых групп — перемещался в Прибалтику. Таким образом, на стратегический уровень переносились принципы «косой атаки» Фридриха Великого, когда армию противника громят по частям — от одного фланга к другому, последовательно концентрируя против каждой из вражеских группировок превосходящие вооружённые силы и подавляющую огневую мощь.

Опыт сражений во Франции убедил Паулюса, что в современной войне лишившиеся снабжения войска быстро теряют боеспособность, и потому нападение на СССР он планировал как каскад стремительных операций на окружение.

Возможности Красной армии в ОКХ оценивались невысоко, и на разгром советских дивизий, расположенных у границы, в плане отводилось чуть больше недели. На исходе восьмых суток с начала вторжения германские стратеги собирались достичь рубежей междуречья Днестра и Буга, городов Могилёв-Подольский, Львов, Барановичи и Каунас.

К концу третьей недели, уничтожив войска пограничных советских округов, Паулюс планировал выйти на линию: река Днепр южнее Киева, города Мозырь, Рогачёв, Орша, Витебск, Великие Луки, южные окраины Пскова и Пярну. После этого основным должно было стать московское направление.

Не позднее сорокового дня с начала вторжения, окружив советские войска, прибывшие на Западный фронт из центра страны, в районе Брянска и Вязьмы, можно было начинать операцию по захвату Москвы. В битве за советскую столицу Паулюс планировал разбить последние резервы Красной армии, после чего вермахту останется лишь оккупировать лишившиеся защиты территории. Таким образом, военная кампания против СССР должна была закончиться до наступления осени.

17 декабря папка с уточнённым планом «Отто» легла на стол Гитлера. Он предложил внести изменения, возвращающие разработку Паулюса к идеям Лоссберга. Вальтер Варлимонт, составлявший на основе этого плана Директиву № 21 от 18 декабря 1940 года, позже писал: «Если ОКХ считало критерием успеха всего похода направление главного удара на Москву, так как здесь будут разбиты развёрнутые на этом направлении основные силы противника, то Гитлер потребовал, чтобы центральная группа армий после уничтожения советских войск в Белоруссии сначала повернула часть своих сильных подвижных группировок на север, имея в виду во взаимодействии с северной группировкой уничтожить войска противника, сражающиеся в Прибалтике, и далее, после овладения Ленинградом и Кронштадтом, наступала бы на Москву» [1].

В итоге в Директиву попал компромиссный вариант, получивший название «Барбаросса». Захват Прибалтики и наступление на Ленинград признавались там важной задачей, на которую нужно будет отвлечь часть сил группы армий «Центр» после разгрома советских войск в Белоруссии. Однако впрямую наступление на Москву в зависимость от взятия Ленинграда не ставилось.

В результате подготовка к штурму северной столицы СССР исчезла не только из военного, но и из политического планирования. Европейская промышленность не получила заказов на производство снарядов для орудий большой мощности, железные дороги — заявок на перевозку этой артиллерии к границам СССР и далее. И поэтому к штурму крупной морской базы советского флота вермахт смог подготовиться лишь к лету 1942 года. И базой этой волею случая стал Севастополь, а не Ленинград.

Директива №21 от 18 декабря 1940 года

Общий замысел военной кампании, начать которую гитлеровцы планировали 15 мая 1941 года, формулировался однозначно: «Основные силы русских сухопутных войск, находящихся в Западной России, должны быть уничтожены в смелых операциях посредством глубокого, быстрого выдвижения танковых клиньев. Отступление боеспособных войск противника на широкие просторы русской территории должно быть предотвращено» [2].

Соответственно этому выстраивалась и форма боевых операций первых дней войны. В зоне ответственности групп армий «Юг» и «Центр» они имели характерный для вермахта вид «Канн» — глубокого охвата флангов противника с последующим окружением и уничтожением его основных сил. Советские войска, противостоящие группе армий «Север», планировалось прижать к побережью Балтийского моря, отрезав им пути отхода на восток, а затем также принудить к сдаче или перебить.

Дальнейшие задачи группы армий «Центр» формулировались расплывчато: «Таким образом, будут созданы предпосылки для поворота мощных частей подвижных войск на север, с тем, чтобы во взаимодействии с северной группой армий, наступающей из Восточной Пруссии в общем направлении на Ленинград, уничтожить силы противника, действующие в Прибалтике. Лишь после выполнения этой неотложной задачи, за которой должен последовать захват Ленинграда и Кронштадта, следует приступить к операции по взятию Москвы — важнейшего центра коммуникаций и военной промышленности».

Завершалось всё это словами: «Я ожидаю от господ главнокомандующих устных докладов об их дальнейших намерениях, основанных на настоящей директиве… О намеченных подготовительных мероприятиях всех видов вооружённых сил и о ходе их выполнения докладывать мне через Верховное командование вооружённых сил (ОКВ)».

Нетрудно заметить, что многие задачи военной кампании Гитлер сформулировал здесь в общем виде, поручив проработку деталей командующим группами армий. Увязывать их предложения друг с другом должны были штабные работники ОКВ, оппоненты и конкуренты подчинённых Паулюсу офицеров ОКХ.

К проверке каждого пункта плана, каждой его цифры они подходили с максимальной ответственностью и скрупулёзностью. Итог этой кропотливой работы подвело берлинское совещание 31 января 1941 года.

Окончательный вариант «Барбароссы»

Открывая первое заседание, командующий сухопутными войсками фельдмаршал Вальтер фон Браухич заявил: предлагаемый им вариант базируется на предположении, что советские войска не станут отступать без боя, а дадут генеральное сражение к западу от Днепра и Западной Двины. Иные варианты действий Красной армии рассматриваться не будут. Уточнять задачи для всех групп армий предлагалось с учётом этих ограничений.

В результате была принята Директива по стратегическому сосредоточению и развёртыванию войск, в одном из пунктов которой содержалось положение о том, что группа армий «Центр», «…сосредоточив свои главные силы на флангах, раскалывает вражеские силы в Белоруссии. Подвижные соединения, наступающие южнее и севернее Минска, своевременно соединяются в районе Смоленска и таким образом создают предпосылки для взаимодействия крупных сил подвижных войск с войсками группы армий „Север“ с целью уничтожения сил противника, находящихся в Прибалтике и в районе Ленинграда» [3]. Далее детально расписывались задачи для всех армий и танковых групп, задействованных в операции.

Чтобы лучше понять, как именно группа армий «Центр» должна была помогать северному соседу в битве за Прибалтику, рассмотрим пункты директивы, имеющие отношение к этому вопросу: «3-я танковая группа во взаимодействии с 9-й армией прорывает вражеские пограничные укрепления севернее Гродно, стремительно продвигается в район севернее Минска и во взаимодействии с наступающей с юго-запада на Минск 2-й танковой группой создаёт предпосылки для уничтожения сил противника, находящегося между Белостоком и Минском. Последующая задача 3-й танковой группы — тесно взаимодействуя со 2-й танковой группой, ускоренными темпами достичь района Витебска и севернее, воспрепятствовать сосредоточению сил противника в районе верхнего течения Двины, обеспечив тем самым группе армий свободу действий в выполнении последующих задач» [4].

Севернее Гродно — это через территорию Литвы. Таким образом, 3-й танковой группе предстояло наступать в зоне ответственности советских войск, входящих в состав Прибалтийского особого военного округа (ПрибОВО), который с началом войны будет преобразован в Северо-Западный фронт. Но и это ещё не всё. Вот как описывались в Директиве по стратегическому сосредоточению задачи 9-й армии вермахта: «9-я армия во взаимодействии с 3-й танковой группой наносит главный удар северным крылом по группировке противника, расположенной западнее и севернее Гродно, используя успех танковых групп, стремительно продвигается в направлении Лиды, Вильнюса и уничтожает совместно с 4-й армией силы противника, находящиеся между Белостоком и Минском. В дальнейшем, следуя за 3-й танковой группой, выходит на р. Западная Двина у Полоцка и юго-восточнее его» [5]. Так что наступать через Литву предстояло не только 3-й танковой группе, но и многим дивизиям 9-й армии.

Расстановка сил к 22 июня 1941 года

Согласно плану «Барбаросса», немецкое командование планировало атаки в трёх направлениях: на Прибалтику, Белоруссию и Украину. Чтобы лучше понять, какое из них было главным, а какие — второстепенными, чуть дальше мы используем не только абсолютную численность войск Германии и её союзников у западных границ СССР, но и относительные величины — ту же численность в расчёте на 100 км фронта, а также соотношение сил с противостоящими частями Красной армии. За основу возьмём данные, приведённые в книге Владимира Бешанова [6].

Ситуацию на утро 22 июня 1941 года он определяет так:

Таблица 1. Общее соотношение сил

	Показатель	РККА	Противник
1	Личный состав (число людей)	3 289 851	4 306 800
2	Орудия и миномёты	59 787	42 601
3	Танки и штурмовые орудия	15 687	4 171
4	Самолёты	10 743	4 846

Нетрудно заметить, что цифры по советским войскам у Бешанова выведены на максимум, а по вермахту и его союзникам — на минимум. Однако эти искажения — там, где они есть, — не мешают понять общую картину расстановки сил перед началом войны.

Силы сторон по направлениям — из того же источника:

Таблица 2. Северо-Западное направление

	Показатель	ПрибОВО	ГА «Север»
1	Личный состав (тыс. чел.)	375,9	787,5
2	Орудия и миномёты	7 467	8 348
3	Танки и штурмовые орудия	1 514	679
4	Самолёты	1 814	830

Таблица 3. Западное направление

	Показатель	БелОВО	ГА «Центр»
1	Личный состав (тыс. чел.)	680,0	1 455,9
2	Орудия и миномёты	15 000	15 161
3	Танки и штурмовые орудия	3 000	2 156
4	Самолёты	2 129	1 712

Таблица 4. Юго-Западное направление

	Показатель	КОВО + ОдОВО	ГА «Юг»
1	Личный состав (тыс. чел.)	1 412,2	1 508,5
2	Орудия и миномёты	26 580	16 008
3	Танки и штурмовые орудия	8 069	1 144
4	Самолёты	4 696	1 223

Внесём необходимые уточнения

Очень важно помнить: в этих таблицах не учитывается, что фронт обороны у войск ПрибОВО был 300 км, а у противостоящей ему группы армий «Север» — только 230. Оставшиеся 70 км находились в зоне ответственности группы армий «Центр». И именно на этом участке 22 июня перешла в наступление 3-я танковая группа (130 657 человек, 1014 танков), а также не менее половины 9-й армии (в её составе было 382 273 человека) [7]. С воздуха их наступление обеспечивал VIII авиакорпус — около 800 самолётов, а артиллерийскую поддержку осуществляли более 5000 орудий и миномётов.

Рассмотрим соотношения сил сторон, используя скорректированные данные:

Таблица 5. Северо-Западное направление

	Показатель	ПрибОВО	ГА «Север» + часть ГА «Центр»	Вермахт на 100 км фронта	Соотношение сил
1	Личный состав (тыс. чел.)	375,9	1 109,3	369,8	1 : 2,95
2	Орудия и миномёты	7 467	13 348	4 449	1 : 1,79
3	Танки и штурмовые орудия	1 514	1 693	564	1 : 1,12
4	Самолёты	1 814	1 630	543	1,11 : 1

Таблица 6. Западное направление

	Показатель	БелОВО	ГА «Центр»	Вермахт на 100 км фронта	Соотношение сил
1	Личный состав (тыс. чел.)	680,0	1 134,1	236,3	1 : 1,67
2	Орудия и миномёты	15 000	10 161	2117	1,48 : 1
3	Танки и штурмовые орудия	3 000	1 142	238	2,63 : 1
4	Самолёты	2 129	912	190	2,33 : 1

Таблица 7. Юго-Западное направление

	Показатель	КОВО + ОдОВО	ГА «Юг»	Вермахт на 100 км фронта	Соотношение сил
1	Личный состав (тыс. чел.)	1 412,2	1 508,5	193,4	1 : 1,07
2	Орудия и миномёты	26 580	16 008	2052	1,66 : 1
3	Танки и штурмовые орудия	8 069	1 144	147	7,05 : 1
4	Самолёты	4 696	1 223	157	3,83 : 1

Нетрудно заметить, что на Северо-Западном направлении наблюдается максимальная концентрация вермахта из расчёта на 100 км фронта и самое благоприятное для него соотношение сил. В реальности оно было ещё лучше. Ведь в составе войск Прибалтийского ОВО солидную долю составляли бойцы трёх территориальных стрелковых корпусов: 22-го эстонского, 24-го латышского и 29-го литовского. До июля 1940 года эти солдаты служили в армиях независимых государств, где СССР считался главным военным противником, и сражаться за «новую родину» были не готовы.

Существенную роль сыграл и пространственный фактор. Ведь в непосредственной близости от границы находилось меньше трети войск ПрибОВО. В результате трёхкратное превосходство немцев в живой силе на линии боевого соприкосновения превращалось в десятикратное.

Это — в среднем… А там, где вермахт наносил главные удары, на позиции вытянутого «в нитку» советского батальона наступали два-три вражеских корпуса. Держать оборону при таком соотношении сил можно в горных теснинах Фермопил, да и то недолго. На равнинах Прибалтики это не удавалось никому и никогда.

Смяв и уничтожив расположенные у границы советские войска, группа армий «Север» устремилась к Ленинграду. Остановить её удалось только в середине июля на Лужском рубеже — линии полевых укреплений, спешно возведённых советскими войсками от западного побережья Нарвского залива до озера Ильмень. Для взлома этой обороны и быстрого продвижения к Ленинграду требовалось перебросить на север подвижные соединения группы армий «Центр», как это и было предусмотрено в плане «Барбаросса».

Однако Гитлер принял другое решение. На север и северо-восток — к Невелю и Великим Лукам — повернули лишь корпуса 3-й танковой группы Германа Гота. 2-я танковая группа Гейнца Гудериана отправилась на Украину, чтобы замкнуть кольцо восточнее Киева.

Последствия спорного решения

Результатом стала серия оперативно-тактических успехов вермахта на юге и вынужденный отказ от штурма Ленинграда на севере. Без участия 2-й танковой группы даже полную изоляцию его от «Большой земли» немцам обеспечить не удалось. Снабжение по «дороге жизни» через Ладожское озеро не покрывало всех потребностей Северной столицы СССР, но позволяло держать фронт.

Споры о том, насколько оправданным было это отклонение от плана «Барбаросса», не прекращаются до сих пор.

Критики опираются на известный афоризм видного российского стратега — генерала Михаила Драгомирова — о том, что военное дело «больше волевое, чем умовое». Приняв важное решение, нужно добиваться поставленной цели, не считаясь с препятствиями. Их оппоненты обосновывают свою позицию словами известного немецкого военачальника — фельдмаршала Хельмута фон Мольтке-старшего — о том, что «ни один военный план не выдерживает первого столкновения с противником».

Разрешить противоречие между ними помогает понятие «шверпункта», которое утвердилось в военной науке благодаря ещё одному известному военачальнику, а позже президенту Германии — Паулю фон Гинденбургу. Шверпунктом он называл ключевую точку приложения усилий — населённый пункт, рубеж или местность, где решается судьба сражения, военной операции или всей кампании. Занятие этого пункта или рубежа неизбежно приводит к победе наступающей стороны, удержание — к победе обороняющихся. И потому в плане может меняться всё — состав группировок, промежуточные рубежи, сроки нанесения ударов, их очерёдность… Всё, что угодно, за исключением шверпункта.

Сменить шверпункт — это значит его не иметь! Совсем… А «план без шверпункта — как любил повторять Гинденбург — всё равно что человек без характера». Если военная кампания делится на этапы, для каждого из них нужен свой план и свой шверпункт. По плану «Барбаросса» шверпунктом первого этапа был Ленинград. Его падение лишало Советский Союз последнего порта на Балтике. Это море становилось «германским озером», свободным от вражеских кораблей. Группа армий «Север» получала возможность завозить грузы через крупнейший в СССР порт и далее по многополосной железной дороге Ленинград — Москва. Это резко улучшало военную логистику и позволяло вести наступление на советскую столицу с двух операционных направлений — с севера и запада.

Чего лишилась германская армия

Не будем забывать, что трудности с логистикой при наступлении на Москву немцы позже называли одной из главных причин своего поражения зимой 1941—1942 годов. Командующий группой армий «Центр» фельдмаршал Федор фон Бок жаловался, что из 70 эшелонов, составлявших минимальную суточную потребность наступающих войск, получать удавалось лишь 23. Главная причина — разная ширина железнодорожной колеи Европы и СССР. Как следствие, необходимость замены колёсных пар у поездов при пересечении границы. Использование альтернативного маршрута снабжения через Ленинград позволяло нарастить число прибывающих под Москву эшелонов до нужного уровня, ведь менять колёсные пары в порту не требовалось.

Каскад операций по последовательному разгрому советских войск от Ленинграда к Ростову-на-Дону и далее на Кавказ, намеченный Лоссбергом для второго этапа «Барбароссы», позволял немецкой армии перемещаться с севера на юг — прочь от ранних холодов. Это сильно удлиняло период, когда она могла вести боевые действия, не опасаясь простуд и обморожений. Недостаток или отсутствие полушубков, валенок, морозостойких видов топлива и смазки в сражениях на юге не имели особого значения.

Реплика на тему…

Говорят, что, когда к президенту Гинденбургу впервые пришли с предложением назначить Гитлера канцлером Германии, чтобы он сформировал правительство парламентского большинства, старик надолго задумался. «Давайте я сделаю его главой почтовой службы, — сказал он наконец, — и пусть лижет мне задницу на почтовых марках [8]! Так будет лучше и для вас, и для меня, и для Германии».

Слова эти оказались пророческими — во всех отношениях.

[1] Проэктор Д. М. Агрессия и катастрофа. Высшее военное руководство фашистской Германии во Второй мировой войне 1939—1945. — М.: Наука, 1972, стр. 252 (со ссылкой на W. Warlimont lm Hauptquartier der deutschen Wehrmacht 1939—1945, Frankfurt a/M., 1962, s. 152).

[2] 1941 г. Документы. — М.: Международный фонд «Демократия», 1992, стр. 452.

[3] Дашичев В. И. «Совершенно секретно! Только для командования!» Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы. — М.: Наука, 1967, стр. 162.

[4] Дашичев В. И. «Совершенно секретно! Только для командования!» Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы. — М.: Наука, 1967, стр. 162—163.

[5] Дашичев В. И. «Совершенно секретно! Только для командования!» Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы. — М.: Наука, 1967, стр. 163.

[6] Бешанов В. В. Танковый погром 1941 года (куда исчезли 28 тысяч советских танков?). — Мн.: Харвест; М.: АСТ, 2003, стр. 180—201.

[7] Численность войск 3-й танковой группы и 9-й армии взята из книги Исаева А. В. «Неизвестный 1941. Остановленный блицкриг». — М.: Яуза, ЭКСМО, 2010, стр. 33.

[8] В то время во всех странах марки печатали с портретами главы государства.