Заметки читателя

(Окончание.)

Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 10(60), 2024.

Глава седьмая. Перелом

Прилепин о «Поднятой целине» (c. 362): «Первую книгу романа <…> Шолохов сделает за полтора года». Однако документальные свидетельства о работе Шолохова над «Поднятой целиной» дают много меньше.

Вероятно, самый компетентный, советский еще шолоховед Сергей Семанов в 1988 году впервые опубликовал следующее мнение о сроках работы на «Поднятой целиной»: «Нет безусловных данных, что до лета 1931-го Шолохов задумывал написать роман о коллективизации <…> Положение дел резко изменилось ко второй половине 1931 года <…> Итак, „Поднятая целина“ была написана за исключительно сжатый срок» — С. Семанов «О некоторых обстоятельствах публикации „Тихого Дона“», «Новый мир», 1988, № 9, с. 265—269, материал опубликован под рубрикой «Из редакционной почты», что позволяло редакции «Нового мира» как бы отмежеваться от позиции Семанова; название «письма» (5 журнальных страниц петитом) Семанова объясняется его версией (видимо, впервые тогда высказанной публично) о том, что написание «Поднятой целины» было платой Шолохова за снятие запрета с дальнейшей публикации 3-й книги «Тихого Дона». Итак, согласно Семанову, первая книга «Поднятой целины» написана «за исключительно сжатый срок», очевидно, чтоне более чем за 3—4 месяца — с учетом производственного цикла журнала, который начал публикацию второго романа Шолохова с первого номера 1932 года. Этот срок просто невероятен.

Статья Семанова сразу вызвала нервную реакцию в шолоховедческой среде. В № 3 за следующий, 1989 год еженедельника «Литературная Россия» опубликована реплика «„Реконструкция“ или вымысел» литератора из Ленинграда Елены Серебровской. Е. Серебровская (1915—2003) в 1958—1965 годы — заместитель главного редактора журнала «Нева», в котором в 1959 году опубликована вторая книга «Поднятой целины». Согласно ее воспоминаниям («Русская литература», 1986, № 2, с. 133—142, http://lib2.pushkinskijdom.ru/Media/Default/PDF/RusLiteratura/RL-1986-2.pdf), Серебровская даже перепечатывала некоторые главы ПЦ в гостиничном номере Шолохова в Москве. Как сообщает Серебровская в ЛР, она поделилась своим возмущением от статьи Семанова с вдовой Шолохова Марией Петровной, ответное письмо которой привела в ЛР. Мария Петровна поставила Семанова в один ряд ни много ни мало с Маратом Мезенцевым, который в конце 80-х уже публиковал свои статьи о плагиате Шолохова, в основном в волгоградской районной печати. Думается, что гнев в шолоховском лагере был вызван все же не столько мыслью о сделке «3-я книга ТД в обмен на ПЦ», сколько тезисом об исключительно быстром написании 1-й книги ПЦ. Впоследствии в своих книгах Семанов не раз повторял свой тезис об «исключительно сжатом сроке» («„Тихий Дон“: белые пятна», М., Яуза, Эксмо, 2006, с. 350; «„Тихий Дон“ — слава добрая, речь хорошая», М., Метагалактика, 2008, с. 265). Тезис пытались оспаривать некоторые шолоховеды. Семанов приводил имена В. Литвинова и Н. Федя («„ТД“: белые пятна», с. 350—351 — эта книга есть в библиографии у Прилепина), однако никаких точных данных о работе над ПЦ до середины 1931 года они не привели. Сам эпизод с нападками на Семанова со стороны Серебровской и М. П. Шолоховой в дальнейшем выпал из поля зрения шолоховедения. Упоминание о нем появилось лишь в 2022 году в статье китайского (!) литературоведа Лю Ядина «О восприятии личности и творчества М. А. Шолохова в СССР/РФ в конце 1980-х — начале 1990-х гг.» (в сб. «Творческое наследие М. А. Шолохова в начале ХХI века», М., ИМЛИ РАН, 2022, с. 160 — этот сборник не только есть в библиографии к книге Прилепина, но и выпущен при поддержке Захара Прилепина, как указано в нем на с. 2). (Поправка — полемика Серебровской с Семановым упоминается в книге Валентина Осипова «Белая книга. Шолохов», М., Голос-пресс, 2012, с. 175, 215—216, хотя там речь идет только об обмене «ПЦ на 3-ю книгу ТД», «исключительно сжатый срок» написания 1-й книги ПЦ Осиповым не упоминается.)

Итак, по мнению Сергея Семанова, 1-я книга «Поднятой целины» была написана за 3—4 месяца. Во всяком случае, никаких документальных подтверждений иного не обнаружено. Это вызывает серьезные подозрения по поводу авторства и этого романа. Названные же Прилепиным полтора года работы над ПЦ критики не выдерживают.

Надо сказать, что Сергей Семанов, при всей его преданности Шолохову и антисемитизме, которому он дал волю в 1990—2000-е годы, не стесняемый более пролетарской цензурой, — очень кропотливый, въедливый и при том еще по-своему смелый шолоховед. Одно только признание «Теперь безусловно ясно, что молодой M. Шолохов использовал в качестве жизненно-литературного материала очерки Ф. Крюкова» (С. Семанов «В мире „Тихого Дона“», М., Современник, 1987, с. 227), сделанное только после кончины Шолохова, является до сих пор уникальным для шолоховедов. Кажется, впоследствии он так и не решился его повторить. Признание исключительной скорости написания 1-й книги «Поднятой целины» (фактически за 3—4 месяца) стоит в этом же ряду. Чем руководствовался Семанов? Пониманием того, что шило в мешке вечно не утаишь, «если не можешь остановить, надо возглавить»? Упоминается Семанов, наряду с бывшим литсекретарем Шолохова Федором Шахмагоновым, в воспоминаниях филолога Софьи Митрохиной (см. сайт Андрея Чернова «Несториана» https://nestoriana.wordpress.com/2019/06/18/td_mitrohina/). Согласно Митрохиной, Шахмагонов сказал, «что Сталин знал о сундучке и предлагал Александру Серафимовичу доделать рукопись „Тихого Дона“. Однако Серафимович не захотел „приводить рукопись в порядок“: он был знаменит как автор „Железного потока“ и, наверное, все-таки не хотел уронить свое литературное имя. Серафимович тогда от „доработки“ отказался, но присоветовал для такой работы Михаила Шолохова, очень молодого автора „Донских рассказов“, который тоже с Дона и тоже описывал конфликты на Дону в коротких и удачных наблюдениях из жизни казаков. Впрочем, фамилии Крюкова Федор Федорович не упоминал». Слова филолога Дмитрия Урнова в изложении С. Митрохиной: «Сказанное Шахмагоновым о „сундучке“ и Серафимовиче не противоречит тому, что когда-то начал мне рассказывать и не досказал (отвлекли) Сергей Семанов».

Захар Прилепин не знает, что в Красной армии и других силовых структурах СССР воинские звания были введены только в 1935 году.Поэтому у Прилепина в 1930 году — маршал Блюхер (с. 371), военный инженер первого ранга Клейменов (зять Евгении Левицкой, с. 376), капитан госбезопасности М. Станиславский (за него вышла замуж исполнительница роли Аксиньи в первой экранизации «Тихого Дона» Эмма Цесарская, с. 378). Все трое впоследствии расстреляны или запытаны.

Захар Прилепин объявляет Семена Буденного наркомом (с. 391), которым тот никогда не был, а был на тот момент (1931 год) инспектором кавалерии РККА, заместителем наркома обороны станет лишь в 1939 году.

Ну а Яков Агранов, конечно, не был главой ОГПУ ни в 1926 году, ни когда-либо еще, как это написано у Прилепина (с. 398). Здесь скорее просто небрежность, в других местах у Прилепина номинальным главой ОГПУ правильно назван Менжинский (фактическим главой — Ягода, возможно, он и имелся в виду, а не Агранов).

Прилепину принадлежит нелепое измышление, что Троцкий потерял власть из-за публикации «Повести непогашенной луны» Пильняка в 1926 году: «А все — одна повесть! Публикацию которой Троцкий поначалу посчитал своей удачей…» (с. 398). Однако Троцкий начал терять власть еще в 1923 году, когда против него объединились все остальные дееспособные члены политбюро, потерял ее в полной мере в начале 1925 года, когда был отставлен с поста военного наркома и председателя РВС.

Тем не менее в октябре 1926 года Троцкий был выведен из Политбюро, а не из ЦК, как это пишет Прилепин (с. 398). Из ЦК — уже в 1927 году.

Глава восьмая. Заступник

Следующие ошибки вызваны некритическим отношением Прилепина к сведениям из книги советского шолоховеда Константина Приймы (1912—1991) «„Тихий Дон“ сражается».

С. 428:«28 февраля 1933 года президент Гинденбург и канцлер Гитлер опубликовали закон „Об охране немецкой расы“, запрещающий деятельность компартии. В шестом разделе приложения к этому „Закону“ значилось, что „запрещению и сожжению“ подлежат книги не только Ленина и Сталина, но и Горького, Шолохова и Алексея Толстого: именно в этой последовательности, Шолохов шел четвертым».

Оригинальная цитата из Приймы: «28 февраля 1933 года, сразу же после поджога фашистами рейхстага, президент Гинденбург и канцлер Гитлер опубликовали закон „Об охране немецкой расы“, который запрещал деятельность компартии и примыкающих к ней организаций. В VI разделе „Приложений“ к этому „Закону“ было объявлено, что в нацистской Германии „подлежат запрещению и сожжению книги знаменитых русских авторов — Владимира Ильича Ленина, Максима Горького, Михаила Шолохова, Алексея Толстого…“» Как видим, насчет «именно в этой последовательности» у Приймы ничего нет, это уже домысливание Прилепина. Сомнения возникают сразу, поскольку 28 февраля 1933 года был подписан указ «о защите народа и государства» (расовые законы — это уже 1935 года). У Приймы в этом месте ссылка — Reichsgesetzblatt, I. Teil, ausg. zu Berlin, den 28.2.1933. Nr. 17 (источник: http://sholohov.lit-info.ru/sholohov/kritika/prijma-tihij-don-srazhaetsya/germaniya-vejmarskaya-respublika.htm, издание Reichsgesetzblatt («Вестник законов государства», выходил в 1867—1945 годы) ныне можно довольно легко найти в Интернете. Это скан оригинала от 28 февраля 1933 готическим шрифтом: https://www.servat.unibe.ch/dns/rgbl_1933_i_83_vo_volk_staat.pdf. Обычным шрифтом на немецком см. http://www.documentarchiv.de/ns/rtbrand.html или https://www.1000dokumente.de/index.html?c=dokument_de&dokument=0101_rbv&object=translation&st=&l=de). Легко видеть, что на следующий день после поджога рейхстага проблемы расовой чистоты и тем более сожжения книг далеких авторов из СССР еще не были на первом плане для нового режима. Даже несмотря на грозное обоснование «для защиты от коммунистических актов насилия, представляющих угрозу для государства», в преамбуле запрета компартии в указе также нет. Можно согласиться с Википедией, что первая часть указа «ограничивала тем самым личные права и свободы граждан, свободу слова, прессы, собраний и митингов; разрешала просмотр корреспонденции и прослушивание телефонов, обыски и аресты имущества. Основным результатом стала система неконтролируемого заключения в концентрационные лагеря под названием „защитного ареста“. Вторая часть указа закладывала основу для вмешательства рейха в дела земель, тем самым заложив начало унитаризации государства». Компартия даже участвовала в выборах в Рейхстаг 5 марта, но вскоре ее депутаты были лишены мандатов. Запрещена 28 мая 1933 года: https://ru.wikipedia.org/wiki/Коммунистическая_партия_Германии#Нацистская_Германия:_1933—1945. Ну и, разумеется, нет ничего в указе от 28 февраля о сожжении книг вообще и Шолохова в частности. Параграф 6 в указе есть, но он гласит лишь, что указ вступает в силу немедленно.

Что касается сожжения книг в нацистской Германии, то с марта 1933 года по инициативе Национал-социалистического союза студентов Германии начали составляться списки на уничтожение книг. Однако в приводимом Википедией списке из 313 авторов, подлежащих сожжению книг, Шолохов не значится, как и Алексей Толстой — https://ru.wikipedia.org/wiki/Список_авторов_книг,_сжигавшихся_в_нацистской_Германии. В списке действительно есть Ленин, Сталин, Горький и еще некоторые авторы из СССР, хотя эта часть списка иногда представляется довольно случайной. Например, в нем есть Валентин Катаев, ныне забытый Владимир Лидин и совсем неведомый Александр Шаповалов.

Как видим, Прилепин слишком доверился книге Константина Приймы и повторил его ошибки. Возможно, что и сам ростовский шолоховед Прийма отнюдь не смотрел «Вестник законов государства» в московском спецхране, а стал жертвой недобросовестного цитирования у еще какого-то автора. Возможности проверить ссылку на Reichsgesetzblatt по Интернету у Приймы не было, но она была у Захара Прилепина, который, конечно же, пренебрег ей.

Следующее искажение фактов Прилепиным также связано с работой К. Приймы, но в данном случае речь может идти только о недобросовестности самого Прилепина (с. 461 книги Прилепина): «В 1934 году книги Шолохова выйдут на англоязычный книжный рынок <…> В „Нью-Йорк таймс“ напишут в рецензии, пересказывая сюжет „Поднятой целины“, что Давыдов и Нагульнов кончили судьбу в застенках ГПУ». Однако публикации такого рода в NYT имели место только через 25 лет — в 1959—1960 годы (http://sholohov.lit-info.ru/sholohov/kritika/prijma-tihij-don-srazhaetsya/soedinennye-shtaty-ameriki.htm) в связи с выходом второй книги «Поднятой целины». Эта история с участием журналиста Гаррисона Солсбери довольно хорошо известна, она стала основанием для фельетона Шолохова «О маленьком мальчике Гарри и большом мистере Солсбери» («Правда», 1 марта 1960 год). К 1-й книге ПЦ отношения не имеет. У Приймы вся история изложена очень ясно. Только небрежностью и халтурой Прилепина можно объяснить путаницу аж на 25 лет.

Мы остановились довольно подробно на двух эпизодах использования Прилепиным книги Приймы, поскольку в них четко видны органические свойства книги Прилепина — небрежность, откровенная халтура, недобросовестность. Прямое неуважение к собственному читателю, который, видимо, по мнению Прилепина, проглотит любую чепуху.

С. 456: «Оттуда — к наркому культуры». Однако наркомата культуры в СССР никогда не существовало. Министерство культуры СССР создано в 1953 году. У Прилепина речь в данном случае идет о 1936 годе. В 1935 году был создан Всесоюзный комитет по делам искусств СССР, который выполнял функции будущего Минкульта.

Глава десятая. Погоня

С. 583 — «Великий ученый Отто Шмидт». О. Ю. Шмидт не был великим ученым ни в математике, ни в астрономии и геофизике. Был полярным исследователем, организатором и популяризатором науки. Простим гуманитарию Прилепину то, что он не понимает масштабов деятелей в области точных наук.

Глава одиннадцатая. Накануне

С. 651—652. О награждении писателей орденами в 1939 году. Назван среди других Перец Маркиш. «Ни один литератор из числа названных не был репрессирован». На самом деле Перец Маркиш был расстрелян 12 августа 1952 года вместе с другими руководителями Еврейского антифашистского комитета. Верхом бестактности Прилепина далее стало (с. 788) следующее заявление. «В том же году (1949 у Прилепина, на самом деле — 1948) кураторы и руководители Еврейского антифашистского комитета — 125 человек — были арестованы по обвинениям в связях с сионистскими кругами и до 1951 года продолжали оставаться под следствием». Если не знать, то можно предположить, что в 1951 году они были освобождены. Но 13 руководителей ЕАК были расстреляны 12 августа 1952 года.

Глава двенадцатая. Битва

С. 703: «Генерала Лукина, оставшегося без ног…» У М. Ф. Лукина была ампутирована одна нога.

Глава четырнадцатая. Народный

С. 874. «Из Миллерова Григорий Мелехов и казаки хутора Татарского отбывали на фронт в первую германскую». Однако Григорий Мелехов и его сверстники вообще не отбывали на фронт с Дона. Они отбыли на военную службу по призыву в мирное время, в январе 1914 года, причем от станции Маньково. Войну они встретили на западной границе.

С. 877. «23 октября 1958 года <…> Нобелевская премия была присуждена Борису Пастернаку — „за продолжение традиций великого русского эпического романа“». Однако точная формулировка гласила: «за значительные достижения в современной лирической поэзии, а также за продолжение традиций великого русского эпического романа». То есть оценено было как поэтическое, так и прозаическое творчество Пастернака.

Глава пятнадцатая. Русская партия

С. 910. О Солженицыне: «11 сентября 1965 года у него произвели обыск, изъяв ряд рукописей…» Однако обыск был проведен не у Солженицына, а его знакомого В. Теуша. Действительно, изъяты были и рукописи Солженицына в том числе.

Глава шестнадцатая. Месть

Глава, посвященная собственно проблеме авторства и обвинениям Шолохова в плагиате. Занимает в книге из более чем 1000 страниц всего 40 страниц — одна из самых коротких в книге Прилепина. Довольно подробный ее анализ мы уже давали ранее в материале «Прилепин сдался без боя». Прилепин, собственно говоря, уклонился от анализа работ исследователей романа — антишолоховедов последних 35 лет. Ни один из них даже не назван по имени (названа только И. Н. Медведева-Томашевская, умершая в 1973 году), нет их и в библиографии книги Прилепина. После грозных заявлений «вал „антишолоховедения“ он огромен и таит в себе аномальное количество безумства, комплексов, парадоксов и бреда сивой кобылы. Я возьмусь и со всем этим разберусь» https://www.interfax.ru/culture/686982 бегство Прилепина от аргументов противоположной стороны выглядит просто позорным.

Здесь мы приведем несколько дополнительных характерных штрихов к главе «Месть».

С. 943. Медведева-Томашевская, по Прилепину, узнала о скандале вокруг «Тихого Дона» «скорей всего, еще тогда» (т. е. в 20-е годы). «Но, вполне возможно, забыла о нем на многие годы». Однако из воспоминаний ее дочери известно, что муж Медведевой-Томашевской, выдающийся филолог Б. В. Томашевский, не считал автором Шолохова и обсуждал этот вопрос с филологом В. Ф. Боцяновским — другом молодости Ф. Крюкова (З. Томашевская, «Как и зачем писалось „Стремя“», в кн. И. Медведева (Д*) «Стремя „Тихого Дона“ (загадки романа)», М., Горизонт, 1993, с. 121—126). Впоследствии Томашевский и его супруга также обсуждали этот вопрос в семье.

Далее Прилепин делает предположение относительно работы М.-Т. «Стремя „Тихого Дона“»: «часть текста, когда сухое филологическое изложение вдруг сменяется экспрессивны, тоже, как минимум, правлено рукой Солженицына, а скорее, и написано им».

Затем Прилепин пишет уже как о непреложном факте: «Никакая Медведева к этим привычно солженицынским риторическим вопросам, причастным оборотам с перестановкой слов и квазинародному языку никакого отношения, конечно, не имела. Не низость ли <…> выстилать ложью дорогу себе самому, вторгаться в чужой текст — покойной уже Д*, не умеющей защитить ни себя, ни свой труд» (с. 947). Квазинародным в приводимом Прилепиным отрывке М.-Т. можно назвать разве что слово «усумниться», но оно просто архаичное для второй половины XX века, а в первой его использовали Блок, Чуковский, С. Булгаков, А. Грин, Розанов…

Знаком ли Прилепин с перепиской Медведевой-Томашевской и Солженицына (Солженицынские тетради, вып. 3., М., Русский путь, 2014, с. 260—270)? Уже зная крайне низкую степень погруженности Прилепина в тему, такое даже предположить невозможно! А если бы дал себе труд ознакомиться, то заметил бы, что М.-Т. — корреспондент довольно эмоциональный и не чуждый «квазинародному» («угладить», «передых») языку и риторическим вопросам. То, что даже в переписке с Солженицыным у М.-Т. «имеешь дело с интонацией, энергией слога, стилем и синтаксисом самого Солженицына», утверждал шолоховед В. В. Васильев (https://ulpressa.ru/2013/07/29/yu-kruglov-t-vladimirova-deyanie-blizkoe-k-svyatotatstvu-sholohov-i-solzhenitsyin/). Возможно, это связано с влиянием харизматической личности, но вероятно, что это и есть стиль и темперамент М.-Т. в ситуации, далекой от чисто академического исследования. Отказавшись от текстологии «Тихого Дона», Прилепин вдруг делает текстологические выводы о работе М.-Т., ничуть не владея вопросом. Зададим и мы риторический вопрос: не низость ли, Евгений Николаевич, ваши измышления, в лучшем случае предположения выдавать за непреложный факт, выстилая ложью дорогу самому себе? Не обладая при этом самой элементарной компетентностью?

С. 944. По воду псевдонима Медведевой-Томашевской — Д* — Прилепин сетует, что он не был раскрыт сразу. «Хотя ей раскрытие псевдонима ничем уже повредить не могло. 26 октября 1973 г. она умерла». Однако остались ее дети, остались книги и статьи ее покойного мужа Б. В. Томашевского. Какое давление на детей и внуков началось бы, если бы Солженицын открыл бы сразу имя автора «Стремени „Тихого Дона“»! Удивительную душевную черствость демонстрирует Прилепин в отношении людей, ему не близких.

С. 948. «Антишолоховедение — чудовище, у которого взамен отрубленной тут же растет новая голова. Гибнет одна концепция — тащат с бесстыжими глазами другую». Какие головы отрублены, какая концепция погибла и какую тащат «с бесстыжими глазами», Прилепин не дает себе труда объяснить. С треском провалив идею разобраться с антишолоховедами, сам это понимая и отказавшись от этой идеи, «с бесстыжими глазами» Прилепин валит с больной головы на здоровую, собственный провал и беспомощность маскируя потоком ругательств в адрес антишолоховедов.

Глава семнадцатая. Над тихой водой

С. 987—988. Речь идет о встрече Шолохова со съемочной группой фильма «Они сражались за Родину» 10 июня 1974 года, в том числе с Василием Шукшиным. «Изданную с подачи Солженицына брошюру все, кто желал, уже прочли. Содержание ее в пересказах распространялось на бешеных скоростях. И вот сейчас, проведя день с Шолоховым, Шукшин остался со своими мыслями один на один…» Однако книга И. Н. Медведевой-Томашевской «Стремя „Тихого Дона“» вышла в Париже только в сентябре 1974 года, об этом и у Прилепина в другом месте книги есть. Не факт, что Шукшин, скончавшийся 2 октября, успел в принципе о ней узнать. И уж точно пересказывать ее содержание в июне 1974 года и ранее никто не мог.

С. 991. О прототипе генерала Стрельцова из «Они сражались за Родину»: «Прототип старшего брата, признался Шолохов, — это Михаил Федорович Лукин». Эта байка была предметно разобрана Зеевом Бар-Селлой («Литературный котлован. Проект писатель Шолохов», М., РГГУ, 2005, с. 283—284). М. Ф. Лукин не подвергался репрессиям до войны; предвоенные годы служил в Сибирском военном округе в должностях заместителя начальника штаба округа, начальника штаба, заместителя командующего округом, командующего 16-й армией округа: https://ru.wikipedia.org/wiki/Лукин,_Михаил_Фёдорович. Попал в плен в октябре 1941 года и дальнейшего участия в войне не принимал. Не участвовал, соответственно, и в боях на Дону в 1942 года, описанных в «главах из романа», и в Сталинградской битве. Ничего общего его судьба с судьбой генерала Стрельцова не имеет. А имеет судьба генерала Стрельцова значительное сходство с судьбой генерала Серпилина — героя романа К. Симонова «Живые и мертвые» и всей трилогии. Для отвода глаз и понадобился Лукин.

С. 1004. Прилепин вспоминает работу Г. Хьетсо и других норвежских и шведских филологов «Буря вокруг „Тихого Дона“» (в русском переводе выйдет под названием «Кто написал „Тихий Дон“»). Прилепин: «Доказали идентичность авторства „Донских рассказов“, „Тихого Дона“ и „Поднятой целины“». То, что 2-я книга «Поднятой целины» вообще не рассматривалась, Прилепин не указывает, вероятно, он этого и не знает. Похоже, что книгу Хьетсо он даже не открывал. Иначе Прилепин понял бы, что «идентичность авторства» Шолохова для разных книг, то есть их однородность не доказывалась в книге! Рассматривалась статистическая гипотеза о едином авторстве, для которой сделан вывод, что нет оснований ее отвергнуть, не более того. Но нет оснований и безусловно принять! Это просто не может вытекать из базовых методов математической статистики, критерия Стьюдента, в частности. Авторство Шолохова по Хьесто вытекает из того, что другая гипотеза — об авторстве Крюкова была отвергнута. Таким образом, только одновременное рассмотрение Шолохова и Крюкова, согласно Хьетсо, позволило отвергнуть второго и, как следствие, принять первого. Корректность самого метода Хьетсо неоднократно подвергалась жесткой критике (не только авторами, отвергающими авторство Шолохова). Например, было показано, что по методу Хьетсо получается, что два сборника Ф. Крюкова практически со 100-процентной достоверностью написаны разными людьми. С достоверностью 99,9 процента «Донские рассказы» и 4-я часть «Тихого Дона» написаны разными людьми (А. Неклюдов «О книге Г. Хьетсо и др. „Кто написал „Тихий Дон“», в сб. «„Тихий Дон“. Двенадцать лет поисков и находок», М., АИРО-XXI, 2010, c.131—142, http://tikhij-don.narod.ru/Analis_Words.htm), и т. д.

Кроме того, нами была обнаружена грубая арифметическая ошибка в работе Хьетсо: http://tikhij-don.narod.ru/Osipov_1.htm. По ссылке есть все данные, любой желающий может перепроверить этот факт, достаточно уметь пользоваться таблицами Excel или их аналогами.

Другие работы по применению статистических методов атрибуции, дающие куда менее благоприятные для Шолохова выводы (С. Бозиев, А. Зенков, академик АН Таджикистана З. Усманов и его школа), Прилепин не знает и знать не хочет. Прилепин утверждает, что работу Хьетсо никто ему не заказывал. Но директор Пушкинского дома Н. Скатов прямо писал, что «в свое время Нобелевский комитет поручил, может быть, не слишком яркому, но очень педантичному литературоведу, норвежцу Гейру Хьетсо исследовать текст романа с помощью ЭВМ»: http://www.philol.msu.ru/~lex/td/?pid=0235&oid=023. Степень независимости и непредвзятости выводов Хьетсо в этой связи очевидна.

С. 1027. Прилепин перечисляет украинцев, которые играют важную роль в книгах Шолохова (Гаранжа, Бунчук, Кондратько, Нестеренко): «Это ж все одно племя». Однако Илья Бунчук — не украинец, а казак Новочеркасской станицы, хотя и живший долго в Москве. Именно казачье происхождение позволило ему поступить вольноопределяющимся в казачий полк, а затем получить первый офицерский чин — хорунжего. Для иногороднего, для украинца в том числе это было бы невозможно. Захар Прилепин совершенно не знает реалий казачьей жизни, в том числе и военной службы в романе. Слово «дремучий» не представляется нам чрезмерным в этом отношении.

Итоги

Выход книги Захара Прилепина «Шолохов. Незаконный» в течение последних трех лет с нетерпением ожидался как поклонниками Прилепина и вообще сторонниками гипотезы о принадлежности «Тихого Дона» перу М. А. Шолохова, так и оппонентами Прилепина по шолоховскому вопросу. Рискну предположить по своему опыту, что многие оппоненты ждали даже с куда большим нетерпением, чем сторона собственно Прилепина. Слаб человек — и, не скрою, труд Прилепина ожидался как легкая добыча, как свидетельство бессилия официозного шолоховедения в споре об авторстве. Невысокая компетентность Прилепина в шолоховском вопросе, просто слабое знание текста «Тихого Дона» — давно не секрет для тех, кто следит за его публикациями и выступлениями. А крайняя степень ангажированности, неумение и нежелание хотя бы услышать противоположную сторону обращают полемические достоинства Прилепина в ноль.

Некоторые выступления Прилепина в период работы над книгой уже были предметом нашего внимания, например http://tikhij-don.narod.ru/Prilepin.htm. Нам даже показалось, что до некоторой степени наша критика по отдельным второстепенным вопросам была учтена в работе над книгой. Во всяком случае, в книге Прилепина нет упоминания о методе «дельты Берроуза», который якобы доказал единое авторство всех произведений, изданных под именем Шолохова. В книге Прилепин повторяет наше замечание о том, что Солженицын после выхода работы Д* (И. Н. Медведевой-Томашевской) «Стремя „Тихого Дона“» скрывал даже пол автора, публично говоря о Д* так, как если бы это был мужчина. Нет в книге «украинских станиц». Даже если эти исправления ошибок были вызваны другими причинами, нежели наши скромные усилия, сам факт отказа от отдельных одиозных ляпсусов в книге несомненен. Тем не менее иллюзий по поводу резкого повышения компетентности Прилепина в шолоховском вопросе и его способности вести реальную полемику об авторстве, у нас, конечно, не было. Надо прямо сказать, что Захар Прилепин не обманул ожиданий. Его попытка защитить Шолохова от обвинений в плагиате — явный шаг назад даже по сравнению с работами, например, Ф. Кузнецова или Г. Ермолаева, которые хотя бы имитировали полемику с некоторыми антишолоховедами (не касаясь, правда, существа их аргументов).

Высшим признанием со стороны команды Прилепина стало неоднократное удаление наших постов с критическими замечаниями (или ссылками на наши заметки) в социальных сетях З. Прилепина — «ВКонтакте» (автор этих строк был даже лишен возможности читать сообщения в аккаунте Прилепина ВК) и «Дзене» (в «Телеграме» и «Живом Журнале» возможность комментария в аккаунтах Прилепина отключена в принципе). При этом хвалебные отзывы о книге Прилепина исправно появляются и обновляются на его ресурсах.

Подведем итоги рассмотрения вопроса об авторстве «Тихого Дона» в книге Захара Прилепина.

Книга Прилепина не содержит ничего нового по вопросу авторства «Тихого Дона». Прилепин отказался от своей первоначальной идеи рассмотреть и разгромить позиции антишолоховедов.(«Вал „антишолоховедения“ — он огромен и таит в себе аномальное количество безумства, комплексов, парадоксов и бреда сивой кобылы. Я возьмусь и со всем этим разберусь»: https://www.interfax.ru/culture/686982.)

Что же получилось на выходе? В книге Прилепина не упоминается ни одно исследование с альтернативной точкой зрения, кроме неоконченной работы Д* (И. Медведевой-Томашевской), опубликованной в 1974 году. Нет не только никакого разбора «всего этого», но и вообще — ничего нет. Очень слабой претензией на полемику с антишолоховедами можно назвать повтор Прилепиным старых утверждений шолоховедов о наличии сюжетных ошибок в любом большом литературном произведении. Следовательно, по Прилепину, наличие таких ошибок в «Тихом Доне» никак не выделяет его из общего ряда в этом смысле и не может объясняться ошибками в чтении и редактировании чужой рукописи. Ни одна конкретная ошибка в «Тихом Доне» Прилепиным не упомянута. Однако в «Тихом Доне» — не просто ошибки от невнимательности автора. В «Тихом Доне» — система ошибок, вызванная наличием в ранних вариантах первоисточника разных редакций, работа над которыми занимала бы многие годы (даже если говорить только о первой книге романа). Например, действие романа изначально начиналось на Северском Донце, задолго до Мировой войны. Все эти вещи Прилепиным не оспариваются. Он просто сделал вид, что этих аргументов не существует. Тем самым Прилепин подтвердил: позиции защиты Шолохова очень слабы. Было бы что сказать — не было бы просто ухода от любого разговора по существу. Отказ Прилепина от критики антишолоховедения можно считать прямым признанием своего поражения.

Прилепин считает сюжетные нестыковки в романе обычным делом в литературе (то есть вызваны они ошибками памяти и внимания авторов). И — попадает в собственную ловушку. До этого Прилепин (с. 8 — 2-я страница собственно текста книги Прилепина) превозносил феноменальную память Шолохова. Якобы Шолохов помнил, когда выпал снег в течение 10 последних лет — и т. п. «Сел писать 2-й том „Поднятой целины“, даже не перечитывая первый, а между ними было около 20 лет». Понятно, что слухи о феноменальной памяти нужны для объяснения скандального отсутствия какого бы ни было литературного архива, материалов, тех же записных книжек, дневников. Но как такая феноменальная память согласуется с многочисленными ошибками и несогласованностями в романе? Прилепин (не он первый, но он — самым провальным образом) загнал себя в ловушку, плетя небылицы о памяти Шолохова.

Прилепин повторяет старые аргументы шолоховедов о прототипах, главным образом второстепенных героев. Непроверяемые и противоречивые, они в основном позаимствованы у прежних авторов (Г. Сивоволов, Ф. Кузнецов). Ничего нового и здесь Прилепин не сообщает.

Прилепин полностью отказался от текстологического исследования. В его библиографии нет ни одного издания «Тихого Дона» ранее 1941 года, нет первых публикаций в «Октябре» и «Роман-газете». Не использовались рукописи, хотя издание «динамической транскрипции» рукописей «Тихого Дона» и есть в библиографии. Подробный анализ рукописи, проведенный многими исследователями, выявившими многочисленные ошибки переписывания с протографа со старой орфографией, полностью игнорируется Прилепиным.

Итак, провал книги Прилепина как призванной поставить точку в деле «Тихого Дона» превзошел все ожидания. Тупик шолоховедения, продемонстрированный как нельзя лучше Захаром Прилепиным, кажется уже абсолютным.

P. S.: Речь в этой статье идет о первом издании книги «Шолохов. Незаконный». С тех пор состоялось и второе, «исправленное» издание. Каким образом Захар Прилепин в нем пытается (когда действительно пытается) выходить из положения — читатель может судить по публикациям: «Захар Прилепин. «Шолохов». Работа над ошибками (опыт текстологии)» и «Захар Прилепин. «Шолохов». Работа над ошибками (опыт текстологии). Часть 2»…