(Продолжение.)

Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 4(42), 2023.

Fornax philosophicum

Брат Джеронимо жил в те благословенные времена, когда алхимики не были гонимы церковью. Интерес к окружающему человека миру питали многие из святых отцов. Любопытства ли, обогащения ли ради они исследовали закономерности природы и искали способ управления ими. Отдельные случаи преследования естествоиспытателей происходили не от опытов в лабораториях, а по причине популяризации этими естествоиспытателями далеких от канона трактовок Святого Писания и критики служителей Ватикана. Позже случаи преследования за ересь начнут связывать с возникшей значительно позже неприязнью к алхимикам. Образ брата Джеронимо, ставший полулегендарным, тоже будет подсвечен зловещими лучами славы философского камня. Ему приписывали дружбу с печально известным Роджером Бэконом, при том что никаких следов их переписки не существует, и даже сговор с Сатаной. Если обратиться к наследию минорита, то станет ясно, что если он и был увлечен идеей великого делания, то не считал свой опыт хоть сколько-нибудь полезным для потомков. Брат Джеронимо не оставил записей, касающихся трансмутаций металлов, но, общаясь с могущественными и просвещенными людьми, не мог не поучаствовать в смелом предприятии косвенно.

О заказчиках Fornax philosophicum ничего не известно, но можно смело утверждать, что это был если не сам наместник святого Петра, то точно кто-то из круга приближенных к его престолу. Работа над этим проектом стала причиной, по которой брат Джеронимо был вынужден отказаться от путешествия в Святую землю, где его ждало знакомство с останками римской техники. Версия о некоем запрете на передачу секретов великой алхимической печи госпитальерам вряд ли соответствует действительности. Скорее всего, францисканец был вынужден сам контролировать возведение масштабного сооружения. Местом строительства, а в дальнейшем и работы алхимиков стал город Ананья, что находится вблизи Рима. Там располагались резиденция понтифика и дворцы его приближенных, потому строительные работы с привлечением лучших каменщиков не привлекали большого внимания.

Известно, что в 1257 году брат Джеронимо несколько месяцев провел в Ананье. Работы проводились вне владений кого-либо из отцов церкви или вельмож. Специально для размещения алхимической лаборатории был выкуплен участок земли в городе или дом. Анонимность заказчика объяснима: духовенство подвергалось критике за страсть к золоту, желание же разместить производство вне стен своего дома диктовал страх перед пожаром. Огонь, фактически уничтоживший Fornax philosophicum, пришел не изнутри, а снаружи. Среди описанных безвозвратных потерь города, понесенных в 1303 году после бесчинства французов, можно встретить и некую большую печь. Вряд ли летописцы имели в виду оборудование одной из пекарен.

Очевидно, за полстолетия своего существования детище брата Джеронимо не принесло искомых плодов. Даже мрачные сказания о славных мужах Ватикана не сохранили прямых указаний на секреты Ананьи. После пожара хозяин Fornax philosophicum не нашелся, потому все материалы, пригодные для восстановления домов по соседству, были растащены.

Идею же, воплощенную некогда в Ананье, ждала иная участь. Рисунки брата Джеронимо, представлявшие хотя бы какой-то интерес для алхимиков, много раз списывались и стоили немалых денег. Монаху немедленно приписали не только глубокие знания в вопросах трансмутаций металлов, но и ряд удач в создании золота. Бедность францисканца сказителями объяснялась или как боязнь погубить свою душу, впав в грех стяжательства, или как строгое следование договору с Люцифером, открывшим тайны смертному не для того, чтобы он мог пользоваться их плодами. Местом, где брат Джеронимо проводил опыты, называли Рим.

Изобретательность и простодушие человеческие однажды перенесли лабораторию минорита в Германские земли. В 1430 году к маркграфу Барейта Иоганну явился некий Клаус, человек грамотный, повидавший многое на своем веку. Будучи младшим сыном портного из Байерсдорфа, в юности он отправился путешествовать, освоил несколько профессий, неплохо говорил на латыни и арабском, которым обучился, занимаясь торговлей. В родные края его позвала возможность получить наследство, оставленное умершими братьями. Клаус надеялся разбогатеть, но в результате тяжб с многочисленной родней ему достался старый дом на окраине города. Осмотрев свои владения, скиталец обнаружил то, что могло заинтересовать правителя.

В те времена, когда брат Джеронимо трудился над Fornax philosophicum, Байерсдорф принадлежал мейсенскому епископу. Витего фон Фурра увековечил свое имя, возводя величественные храмы, что стоило немалых денег. Если обратиться к истории этого деятеля церкви, то станет известно о его влиянии на политику немецких магнатов, однако Клаус утверждал, что строительство велось благодаря нескончаемому потоку алхимического золота, создававшегося вдали от шумного Мейсена, а именно в постройке, предшествовавшей дому, который теперь принадлежал ему.

Иоганн со свитой несколько раз посетили место бывшей алхимической лаборатории. Попытки тщательно осмотреть наполовину погребенные в земле каменные постройки в подвале сталкивались с протестом хозяина. Спустя несколько лет маркграф приобрел у Клауса бумаги, включавшие изображение Fornax philosophicum, сделанные рукой брата Джеронимо, якобы гостившего у фон Фурра, и план вероятного подземного строения. Тратить баснословные деньги на приобретение земли знатный алхимик не решился. Торги затягивались, обе стороны были недовольны, потому аренда участка вместе с домом, подразумевающая свободу действий по освобождению древних конструкций от сора, обрадовала обе стороны. Следует заметить, что с финансами у правителя Барейта была скверная ситуация. Наем опытных мастеров долгое время откладывали, работы в доме начались незадолго до отречения Иоганна от престола. Удалось ли ему завершить реставрацию Fornax philosophicum уже как частному лицу, неизвестно.

Место, где якобы размещалась алхимическая лаборатория немецкого епископа, вряд ли укажет вам кто-то из старожилов Байерсдорфа. Возможно, после кончины правителя-неудачника, получившего прозвище Алхимик, суеверные горожане срыли останки строения. Возможно, хитрый хозяин земельного участка имитировал находку. Единственное, что ясно: никакой Fornax philosophicum на месте поисков не было. В подвале строения могла находиться каменная кладка чего угодно, но никак не тем, за что выдавал руины изобретательный пройдоха. Кстати, о судьбе Клауса ничего не известно. Заключив успешную сделку, он вряд ли остался в Барейте. Пытался ли хитрец повторить трюк с обнаружением детища прославленного францисканца, осталось неясным.

(Продолжение следует.)