Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 9(35), 2022.

Наверно, самой драматичной историей, связанной с фальсификациями предметов искусства, в Германии XX века стала «реставрация» фресок церкви Девы Марии в Любеке.

Сперва казалось, что судьба принесла храму нежданный дар, причем в момент наивысшей трагедии. Когда 29 марта 1942 года прежний Любек был фактически уничтожен союзной авиацией, храм Мариенкирхе едва не разделил судьбу города: американская бомба, побив крышу, уничтожила его внутреннее убранство. Но там, где от ударной волны обнажился слой первичной штукатурки, вдруг обнаружились следы древних фресок…

Реставрацию храма начали уже в 1948 году. Восстановление фресок было поручено известному реставратору Дитриху Фею, который в помощь себе привлек гораздо менее известного художника Лотара Мальската. Работа длилась свыше трех лет. И лишь к 700-летию храма (2 сентября 1951) в него, впервые после бомбежки, были допущены посетители.

Увиденное потрясло воображение. Фрески Мариенкирхе, прекрасно сохранившиеся под панцирем старой штукатурки, были великолепны: одна из лучших «готических» росписей Германии, да и всей Европы! Церковь Марии сразу превратилась в место паломничества всех кругов населения: туристов, искусствоведов, да и просто верующих, восхищенных чудом, которое явила бомбежка 1942 года и упорный труд реставраторов. Дитрих Фей, и до того известностью не обделенный, вдруг сделался одним из едва ли не самых популярных (и богатых) людей послевоенной Германии. А поскольку от бомбардировок пострадали сотни старинных храмов, он сразу получил массу лестных предложений и уже начал выбирать самое выгодное, когда…

До сих пор неизвестно, что заставило его проговориться. Не Фея, а его «соавтора», Мальската. Да не просто проговориться — а выступить со скандальным саморазоблачением. Возможно, то, что он остался в тени: ведь все лавры и почти все деньги достались, естественно, реставратору, а не его «помощнику». А может быть, в нем заговорила совесть, когда он увидел: дело, казавшееся ему обычным приработком (незадолго до начала работ Мальскат как раз вернулся из плена и на ноги еще не встал), вдруг превратилось в обман национального масштаба.

Сам Мальскат утверждал, что ему во сне явились души средневековых художников, ПОДЛИННЫХ мастеров Мариенкирхе, и воззвали к ответу. Не знаем… Вряд ли он в своем тогдашнем положении рискнул бы шутить такими вещами — но, с другой стороны, Мальскат после саморазоблачения пребывал в глубочайшей депрессии, так что мог стать и жертвой галлюцинаций.

Именно по его неустойчивой психике в основном и «били» нанятые Фейем адвокаты, доказывавшие, что художника просто обуревает мания величия. Но, к счастью (или к сожалению?), тут уже вмешались эксперты по старинным росписям. Надо сказать, несоответствия стилю XIII века они не обнаружили — но адекватно подделать состав древних красок и методы их нанесения на стену нельзя в принципе: для этого нужно, по меньшей мере, перенестись на несколько веков назад, когда штукатурка была свежей.

Как оказалось, тандем фальсификаторов начал действовать еще задолго до войны, причем «прикрытие» и деловую сторону всегда брал на себя Фей, а художественное исполнение — Мальскат, действительно талантливейший живописец. Впрочем, последний четко разделял «приработок» и творчество. Для толстосумов-нуворишей он рисовал пусть высококачественную, но халтуру (так, изображению одной из Мадонн он придал сходство с… Марлен Дитрих!). Когда же ему приходилось восстанавливать подлинные фрески, он, пока было возможно, от истины не отступал. Но, если какой-то фрагмент росписи оказывался безвозвратно утрачен — восстанавливал его «от себя», вкладывая весь объем своих знаний и всю силу таланта.

К сожалению, о его работе в Любекской кирхе Девы Марии нельзя сказать, что это «доработка» подлинных образов. Увы — оказалось, что остатки фресок XIII века восстановлению не подлежат: да, бомбежка их не затронула, но они оказались сбиты в прежние века, причем так тщательно, что от них остались только отдельные контуры. То есть «чуда» в 1942 году все-таки не произошло. Фей выяснил это уже после того, как взялся за работу (он ведь и вправду был умелым реставратором), но не смог заставить себя отказаться от сулящего славу и деньги заказа. Приглашенный им в качестве «помощника» Мальскат тогда тоже отказываться и не подумал…

А судебный процесс все откладывался, прежде всего под давлением церковных кругов. Следователи, тщательно проанализировав их позицию, не нашли в этом давлении корыстных мотивов: просто очень многие надеялись на чудо (не 40-х, так 50-х годов), которое как-то позволит сохранить потрясающие, воистину достойные кисти великого мастера работы в церкви Марии… и в капелле Святого Духа… и в церкви Св. Екатерины… Фей был очень деловит, а Мальскат — очень работоспособен, так что заказов они в свое время выполнили немало.

Роспись Шлезвигского собора, «реставрированную» Мальскатом и Феем в 1937 году, отстоять надежды уже не было. Дело в том, что художник по ошибке изобразил на ней… индюков, что для фрески XIII века невозможно. Тогда же нашлись историки, утверждавшие, что эта фреска — яркое свидетельство доколумбовых плаваний немцев в Америку; но такие доводы проходили при фюрере, а не в демократической Германии 1950-х…

Приговор был вынесен в начале 1955 года. Лотар Мальскат получил 18 месяцев заключения (решение суда он воспринял спокойно: знал, на что шел!). Дитрих Фей, как ни странно, лишь на 2 месяца больше.

А вот моральный ущерб, нанесенный всей Германии, оценить гораздо тяжелее!