Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 8(34), 2022.

Давно уже в княжьей светлице не бывало такого столпотворения. Полтора десятка девок, мамок и нянек обступили четырнадцатилетнюю невесту. Мыли её, одевали, обували, брови выщипывали, щёки белили. Но хуже всего терпеть было расчёсывание. Бабка Марфа еле удерживала гребень трясущимися руками, а волосы у княжны Василисы, как назло, были здоровыми и вьющимися. Но ничего не поделаешь: тётка отца была старшей женщиной в доме, и расчёсывание волос невесты было именно её обязанностью. Что хуже всего, соблюдая традицию, в процессе пытки бабка Марфа повторяла историю, известную каждому недорослю:

— Тысячи лет назад покинули боги Горние Выси и спустились на землю. Увидели они здесь нас, людей, голых и звероподобных. Расстроились боги и решили устроить нас по образу и подобию своему. И научили они нас труду и ремёслам. Зерно сеять, скотину пасти, дома строить и старину почитать. А жить нам заповедовали в мире и любви. Да пусть будет у каждого мужа по жене доброй и у каждой жены по десять детей. Много богов пришло в мир наш. Бог Розмысл и жена его София. Бог Велес и жена его Мокошь. Бог Гефест и жена его Сиф. И каждая чета выбрала себе племя человеческое, чтобы поучать и наставлять. Выбрала нас богиня Лада и супруг её…

— Злобный Кощей! — не выдержала княжна Василиса, потеряв очередной клок волос.

— Это потом его люди Кощеем прозвали. Имя же его… — попыталась вернуть разговор в прежнее русло бабка Марфа.

— Я не хочу замуж! — топнула ножкой Василиса. — Он же совсем старик. Ему тридцать зим, если не больше. Он отца моего старше! Ой!

Это ей больно досталось по макушке деревянным гребнем. Силы у бабки Марфы ещё остались. Девки с мамками прыснули в кулачки. Вот удумала — замуж она не хочет!

— Фёдор Игоревич — князь Белагорода и владыка земель от Холодного моря и до гор Каменных. За всю жизнь тебе жениха лучшего не добыть, дурёха!

— А мне и не надо! — сорвалась на крик Василиса.

После чего получила ещё пару затрещин.

— Сама богиня Лада свадьбы вашу посетит. Раз не хочешь замуж, сама ей так и скажи!

С точки зрения бабки Марфы, она привела убийственный аргумент, но княжна Василиса ухватилась за него, как утопающий хватается за соломинку.

* * *

Внутренний двор детинца очистили от всякой рухляди и тщательно вымели: сама богиня Лада прибывает! Надо ей почтение оказать. На парадном крыльце терема, убранном коврами хвалынскими и занавесями парчовыми, князь Володимир общался со своим будущим зятем. Княжна Василиса, сбежавшая наконец-таки от своих мучительниц, подглядывала за ними из-за оружейной избы. Будущий супруг восторга не вызывал. Слегка кривоват, ноги колесом, нос крючком, зубы редкие через один. И всё время сплёвывает. Ни дорогая одежда, ни дорогое оружие и богатые украшения из золота и каменьев впечатления не улучшали. И вот за этого отец собирается её отдать!

Да, она нелюбимый ребёнок. Всё время не слушается и дерзит. И вообще, он её постоянно ругает. Но чтобы так…

Жизнь несправедлива!

Её горестные размышления прервал шлепок по заднице.

Смачный такой шлепок! По её заднице!

Василиса подпрыгнула чуть ли не на аршин, развернулась, чтобы накинуться на обидчика пардусом лесным и… На неё с прищуром смотрел дядька Вёлунд — отцов побратим. Боевой задор улетучился, а лицо отчего-то залила краска.

— Что, егоза, на женишка наглядеться не можешь? — добродушно поинтересовался дядька.

— Да я лучше за тебя замуж пойду, чем за эту образину! — выпалила Василиса и тут же ойкнула.

Лицо Вёлунда покрывали боевые шрамы, и не было мочки левого уха. Но дядька был настолько родным, что об этих увечьях забывалось. А ещё у него были пронзительно серо-голубые глаза, умные и добрые. Он всё время её поддразнивал и смешил. А ещё он был выше неё на полторы головы и в два раза шире в плечах. Он до сих пор мог поднять её одной рукой и кружить в воздухе. А ещё он самый сильный воин во всей отцовской дружине. А ещё…

— Нет уж, спасибо! — хмыкнул дядька. — Я ещё пожить хочу!

Василиса топнула ножкой. Сейчас, в подвенечном платье, в сафьяновых сапожках, насурьмленная и накрашенная, она была очень красива. Пока она кралась к оружейной избе, мимо два гридня проходили. Так они, завидя её, челюсти обронили, а потом еле в себя пришли. Но дядьку Вёлунда, казалось, её преображение из девки-пострела в писаную красавицу ни капли не смутило, хотя раньше она ни разу перед ним в похожих нарядах не появлялась.

— Я серьёзно! Можешь отца уговорить, чтобы отстал он от меня с этой свадьбой!

Вёлунд положил ей руку на плечо и большим пальцем приподнял подбородок, чтобы увидеть глаза:

— Попробуй смириться, Василиса. Ты теперь взрослая, и это твой муж перед богами и людьми. Если у тебя не получится, я его убью. Договорились?

Дядька не шутил, и это успокаивало. В крайнем случае он убьёт Фёдора. Он её защитит. Но должны же быть другие способы!

— А если я брошусь богине в ноги и попрошу её заступиться?

— Не сработает! — уверенно прервал её фантазии дядька.

— Ну почему? Откуда ты её знаешь? У вас же там на Севере другие боги!

Его рука слегка сжала её плечо.

— Поверь, все они одинаковы!

Аршинах в пятнадцати от них раздались скорбные завывания и истеричные крики: это выбежали во двор мамки с няньками.

— Всё, Вася, беги!

Дядька Вёлунд предательски вытолкнул её из-за укрытия оружейной избы, и мамки с няньками тут же взяли её в плен.

* * *

Все мужчины детинца выстроились у парадного крыльца терема для встречи богини Лады. Не хватало только дядьки Вёлунда. Ну да, у него ж свои боги, ему не положено! В небе раздался гром. Он все нарастал. Появилась огромная ступа. Дядька Вёлунд говорил как-то раз, что по-умному она называется «вимана».

Ступа опустилась, и оказалось, что она занимает половину двора — такая она огромная. Из неё вышел десяток воинов, полностью одетых в железные доспехи. И так идеально эти доспехи были подогнаны, что не издавали ни единого металлического звука. А за ними вышла Она!

Василиса наблюдала за богиней сбоку, со стороны женской половины терема. Невеста видела, как движется богиня. Та не переставляла ноги, а просто парила над землёй. Лицо её, словно чудесная маска, недвижимое и прекрасное. Её одежда соткана из чудеснейшей ткани, какой Василиса раньше не видела. Дружина княжеская упала богине в ноги. Отец и князь Фёдор преклонили колено. Богиня подняла правую руку, призывая их встать и подойти. Они подошли, поцеловали протянутую руку и встали рядом с ней.

Бабка Марфа толкнула Василису в спину. Пора было выходить.

Отчаянный план двигался, как фрязинские часы.

Василису сопровождали шесть девок, по три с каждой стороны. Они несли угощения и прочие невестины дары. Невеста шла по выстеленной через двор ковровой дорожке чинно, степенно, сложив руки на животе и опустив глаза, как учили её весь последний месяц.

И лишь когда до богини оставалось аршин тридцать, Василиса сорвалась, кинулась Ладе в ноги. Правда, двое воинов богини преградили дорогу, и пришлось падать под ноги им.

Василиса истошно завыла от горя:

— Богиня-матушка, защити-оборони! Не хочу я замуж за постылого. Лучше всю жизнь одна бедовать буду. На тебя надёжа вся. Не дай помереть мне от неволи!

Слёзы послушно капали из глаз. Ошалелые девки застыли в отдалении. Отец заиграл желваками, что предвещало испоротую в кровь задницу, будущий муженёк выпучил глазёнки. А в голове у Василисы поселилась только одна мысль: как же воины богини надевают свои железные сапоги?

Сапоги казались вылитыми из единого куска железа без единой клёпки, без единого сочленения. Не было ни застёжки, ни другого крепления. А чуть выше были колени. И тоже без единого намёка на сочленение. Как можно в этом наклониться? Да даже ногу переставить.

Воины стояли неподвижно.

Запас воздуха в груди Василисы закончился. Она вздохнула, чтобы продолжить плач.

— Встань, дитя моё! — приказала богиня.

Василиса закашлялась и подняла голову, чтобы увидеть божественное лицо. Воины расступились, уступая дорогу к своей повелительнице. Василиса поползла к богине.

Пока всё шло неплохо.

— Успокойся, дитя моё, — ласково заговорила богиня Лада. — Так предначертано роду людскому. Каждой женщине нужен мужчина, чтобы зачать от него детей. В этом её высшее предназначение.

— Я выйду замуж! Я рожу детей! Но не от этого! — искренне пообещала Василиса, с мольбой во взоре глядя в лицо богине.

Но на этом лице не дрогнул ни единый мускул. И глаза богини не излучали ничего. Они были пустые, бездонные.

— Твой отец выбрал тебе достойного мужа, и ты как послушная дочь должна благодарить его за это. Я благословляю ваш брак. Он соединит два народа в единое целое. И будут они жить в мире и счастии, если ты со своим мужем будешь жить в любви и мире. В этом и есть твоё предназначение.

— То есть отец родной выбирает мне судьбу? — уточнила Василиса.

— Да, дитя моё. Таковы заветы, данные роду людскому.

— Князь Володимир не по крови мне отец, а по названию. Мой отец Кощей, — выпалила Василиса.

Лицо богини не дрогнуло, но такая ненависть полыхнула из глаз, что Василиса потеряла дар речи. А потом её подняло божественной волной и отшвырнуло к девкам.

Богиня Лада развернулась к отцу, и громом зазвенел голос её:

— Как смел ты прятать отродье Кощеево от меня?

Упал князь Володимир на колени.

— Глупость она сказала, матушка! Девка неразумная! Моча в голове! Прости ты её!

— Завтра ты её сожжёшь! Здесь! Чтобы все видели!

Голос богини звенел медью. Она развернулась и влетела в свою ступу. За ней ушли её воины. Ступа поднялась и улетела.

* * *

Василиса сидела в своей горнице. В углу две мамки нудно пели заупокойную. Бабка Марфа копошилась в сундуке, что-то выбирая. Вошли отец с Вёлундом. Василиса посмотрела на них.

— Кто тебе рассказал? — грустно и устало спросил отец.

— Да все знают, — пожала плечами Василиса. — Меня дядька Вёлунд принёс, когда мне ещё месяца не было. А у тебя настоящая Василиса только что умерла.

— Кто тебе рассказал, что ты дочь Кощея?

Это был важный вопрос, но Василиса уже знала, что нельзя выдавать тех, кто ей что-то рассказывает.

— Меня мать пять зим вынашивала.

Вёлунд ухватил князя за плечо.

— Остынь, княже! Шила в мешке не утаишь!

— Спасёшь её? — отец посмотрел на Вёлунда с надеждой.

— Ты понимаешь, что эта тварь рассердится? — ответил тот.

— Да.

Василиса не выдержала и разревелась:

— Простите меня!

Ей часто попадало за проделки и шалости. Отец не стеснялся отвешивать тумаки, а рука у него сильная. И даже пару раз стегал вожжами на конюшне так, что потом неделю под попу приходилось подушки подкладывать. Правда, и тогда он был очень добрым. Когда, выпоров её, он звал мамок, она сама к ним выходила, на своих ногах, с гордо поднятой головой. Она же княжна. Пусть и виновата, но за свою вину она готова ответить.

А сейчас, когда она сотворила такое кощунство, на неё не то что руки не подняли — ей ни единого слова не сказали! И от этого было страшно и больно. Так страшно, как никогда.

— Ничего, дочка, дядька Вёлунд тебя в обиду никому не даст! — успокаивающе сказал отец.

Первый раз в жизни князь Володимир назвал её дочкой. И это было так неправильно! Василиса бросилась рыдать ему на шею. А он гладил её по голове и успокаивал. Детская сказка оказалась горькой былью.

Ей ведь с самого детства рассказывали:

«Выбрала нас богиня Лада и Супруг её Сварог. И учила Лада, как женщина должна домашнее хозяйство вести, а Сварог учил, как железо ковать, и зерно растить, и скот пасти, и многия премудрости.

Но завелась как-то злобная девка Мара и увела Сварога из семьи. Перестал он спать с женой своей Ладой, но нарожал от нечестивой кучу отродий, ириниями прозванных. Так приворожила его Мара, что покинул Сварог чертоги божьи и пустился по земле. И людей стал плохому учить, как обижать друг друга и свару чинить, как злые дела творить и умышлять.

Опечалилась Лада от этого и отреклась от мужа своего. И прозвала она его Кощеем за дела его неправедные. И дала она зарок истребить всё потомство его от злобной девки Мары. И людям то завещала».

— За что она так со мной? — всхлипывала Василиса на плече у отца. — Я же не от Мары какой-то там! Матушку мою Малушей звали. Это же когда было?

— Бабская любовь не знает границ! — злобно ответил Вёлунд. — Вырастешь — поймёшь!

Слёзы пропали. Василиса оторвалась от отца и посмотрела на дядьку:

— Никогда! Никогда я не буду такой тварью!

Тот улыбнулся на это:

— Молодец, Вася, собирайся.

Василиса поняла, что всё будет хорошо.

* * *

От Новагорода они с дядькой до вечера ехали на конях. Василису нарядили мальчиком, благо не в первый раз. В женской одежде на лошади не поскачешь! Потом, как стало смеркаться, коней отпустили. Дальше до самой темноты шли пешком через чащу. Дядька Вёлунд быстро собрал хворост, разжёг костерок и приготовил лёжку на ночь. В его котомке оказался котелок и мука с вяленым мясом, так что удалось даже поужинать. Еда княжне показалась вкуснее, чем в тереме. После еды они залезли в лёжку. Василиса прижалась к дядькиной груди. Сон не шёл. Мучали вопросы:

— Дядь, а почему она такая злая? Они же тыщу зим назад расстались!

— Ну не тыщу, а… — дядька задумался, подсчитывая. — Зим через тридцать после того, как Новагород построили. Так что с тех пор зим триста прошло. Не более.

— И она до сих пор Кощея не простила? Всё равно ж иринии уже померли все. А теперь он ей вообще не муж! Что хочет, то и делает. Вон вы меня хотели замуж за Фёдора отдать, а у него уже, наверное, пару жён-то было. И что мне теперь, всех его детей убивать?

— Спи, горе луковое! — прервал её дядька и захрапел.

Василиса несколько раз ткнула его локтем куда попало, но храп не прекратился. То есть отвечать на её вопросы никто не собирался. Это было несправедливо, но пришлось спать.

Потом было утро. Кости с непривычки ломило, но после разминки всё прошло. А дядька Вёлунд уже успел поймать зайца, найти несколько яиц и приготовить завтрак.

После чего они пошли пешком дальше в лес и шли весь день.

Ближе к вечеру, когда Василиса уже выбилась из сил, а дядька Вёлунд шёл всё так же бодро, хотя и тащил на спине пойманную косулю, они вышли к большому камню. Взобравшись на него и посмотрев назад, Василиса увидела огромный столб дыма возле окоёма. Дядька Вёлунд помрачнел.

— Это ведь Новагород? — уточнила Василиса.

— Да, — спокойно ответил он.

Они пошли дальше и шли ещё три дня до самого Угрюм-камня, где кончались владения земель княжеских и начиналась тундра безъязыкая. И остались они там ещё на три дня.

* * *

На четвёртый день вышел к их шалашу Ванятка-парубок, сын одного из гридней. Страшен был вид его. Одёжка порвана, руки-ноги в кровь сбиты, а волосы совсем седые.

Посадил его дядька Вёлунд к костру, напоил-накормил, и только потом Ванятка рассказал.

Прилетела богиня Лада смотреть, как Василису сжигают, а её-то и нет. Вышел ей навстречу князь Володимир и сказал, что негоже отцу дочь свою сжигать, а хочет она убить кого, то пусть его и убивает. Разгневалась богиня и сожгла князя вместе со всей дружиной. И папка Ваняткин там погиб. А потом сказала богиня, что если не скажут ей, где отродье Кощеево прячется, то спалит она весь город. Но никто ей ничего не сказал. И спалила она Новагород. А и тех, кто спасся, она два дня пытала, кожу живьём сдирала, руки-ноги отрывала, поедом людей ела — выпытывала, где Василиса прячется. Никто ей ничего не сказал.

И кликнула тогда богиня Лада клич по всем землям княжеским, чтоб принесли ей голову Василисину. А тому, кто принесёт, дарует она гривен столько, сколько он на лошади увезти сможет. Так что теперь все охочие люди за Василисой кинутся.

Как закончил Ванятка историю, так повисла над костром тишина. Василиса не плакала, лишь пальцы в кулачки сжимала да зубами скрежетала. Наконец подняла глаза на дядьку Вёлунда и спросила:

— Лада — она ведь такая сильная. Как мне спастись от неё? Скажи, дядька, ты ведь всё знаешь!

— Есть только один надёжный способ спастись, — посмотрел дядька Вёлунд в ответ. — Убить её.

Кивнула Василиса, пошла спать. И спала она крепко.

* * *

Ещё неделю прожили Василиса с дядькой Вёлундом у Угрюм-камня. Вышли к ним ещё с десяток людей княжьих, парубки, вои младшие и гридень один, Илья. Он в дозоре у ворот стоял, когда богиня Лада город жечь начала, да успел в ров с водой прыгнуть. А потом, когда она людей пытала, заморилась. Не дошла до Ильи очередь.

На восьмой день встала Василиса перед собравшимися и сказала:

— Я иду убивать богиню Ладу. Кому жизнь не мила, может идти за мной.

Поклонились ей все в пояс и сказали, что не мила им жизнь и пойдут они за ней. А дорогу подсказал дядька Вёлунд. Дорога в чертоги богини Лады аккурат наполдень, и идти шесть месяцев.

Встала Василиса и пошла наполдень. А дружина её пошла за ней.

Через три дня встретили они первых охочих людей.

Серьёзные люди это были, все в полных железных доспехах. Десятка полтора их было. Захоти они, и весь Василисин отряд поубивали бы, глазом не моргнув.

Вот только узнали охочие люди дядьку Вёлунда, поклонились ему и не стали зла чинить и Василису имать. Помогли едой и припасами, дорогу указали, в нужную сторону идущую.

И на пятый день им встретились охочие люди, и на седьмой. Но никто не пытался богине Ладе угодить. А двое сродственников дядьки Вёлунда даже за ними увязались.

В каждом селе, через которое Василиса проходила, встречали её и дружину её хлебом-солью. И снаряжали в дорогу. И из каждого села сбегали к ней в дружину самые горячие да ловкие парни.

Так дошли они до края царства богини Лады и вошли в царство бога Велеса и богини Мокоши. И было у Василисы уже две сотни воинов. Триста лет вековечный запрет стоял, чтобы вои одного царства приходили в другое. А всех, кто запрет этот нарушал, побивали нещадно. Вышла навстречу Василисе дружина порубежного князя Святослава Ярополчича. И была та дружина в три раза больше Василисиной.

Как испокон веков завелось рати зачинать, съехались перед дружинами своими Святослав Ярополчич и Василиса. Поклонился ей в пояс князь и сказал:

— Не враг я тебе, Василиса Кощеевна. Слышал о беде твоей. Не могу я клятву богам своим преступить, но и тебе мешать не буду.

И уступил Святослав Ярополчич путь дружине Василисиной. И отпустил тех дружинников своих, что решили пойти за ней. Василиса даже не удивилась. Её войско теперь уже было больше войска отца названого. И люди всё продолжали прибывать. Каждый из них шёл со своей историей. У кого бог отца убил, у кого мать, у кого брата от смерти не спас, а у кого и невесту увёл.

Через всё царство Велеса и Мокоши прошла Василиса, и никто ей не противился, а сила её только множилась.

* * *

Два десятка бессмертных впервые за сотни лет собрались все вместе в зале совещаний. Месяц назад, когда на дальнем периметре базы появилось странное движение вооружённых сил, на него поглядывали со скепсисом — неужели Чингисхан местный завёлся? А тут ещё Велес с Мокошью прислали странный отчёт. С этим Аттилой никто не воюет, а он никого не грабит и не истребляет. Проходит сквозь чужие и незнакомые земли снежным комом, увеличивая свою армию в разы. Наверняка идёт воевать зону контроля Гефеста.

Допустить подобное было нельзя. Весь смысл Проекта — набрать двадцать миллионов человек в рамках одной культурной общности; подобный акт геноцида рисковал отбросить всю цивилизацию ещё лет на сто, если не на двести.

И тогда было принято болезненное, но правильное решение — спалить главный отряд этого завоевателя вместе с ним самим. Да, армия его рассеется по округе, начнёт грабить и убивать. Земли на тысячи квадратных километров опустеют. Потери предсказывались в пять — десять лет отступления назад. Ничего страшного.

Три последние грузовые виманы вышли на цель и запустили тормозные двигатели прямо над отрядом конницы — тяжёлое штурмовое вооружение уже давно было оптимизировано за ненадобностью и разобрано на запчасти. Несколько десятков людей и коней сгорели заживо в яркой вспышке.

И все три виманы не справились с торможением и разбились о землю. Связь с ними прервалась за несколько секунд до прекращения манёвра, но на это поначалу не обратили внимание. Дроны-разведчики прибыли на место трагедии через три часа и увидели ужасную картину: сотни варваров разбирали остатки виман. Противопожарная система сослужила плохую службу. По предварительному анализу, к варварам попали десяток единиц лучевого оружия и полтора десятка лазерных резаков, замаскированных под холодное. Арсенал, позволяющий знающему взломать внешний периметр базы.

Оставалась надежда, что знающих не осталось. Да, тысячу лет назад их было пятьдесят пар. Сто людей, вытянувших жребий бессмертия. Но за эти века многие не выдержали, сошли с ума. Самыми злобными тварями оказались Локи и Сварог, но обоих лишили бессмертия триста лет назад. Выжить столько времени без регулярного омоложения в рекреационных ваннах физически невозможно, а передать всю полноту своих знаний на десять поколений — это сказки.

Неделю назад выяснилось, что местного Чингисхана зовут Василиса Кощеевна. Скорей всего, она дочь Кощея, бывшего раньше Сварогом. И эта агрессорша идёт точно на базу со вполне прозрачной целью.

Сегодня бессмертные собрались все вместе, чтобы решить, как устранить угрозу. Угрозу не им лично, а всему цивилизационному Проекту. Всему тому, что они поклялись защищать две тысячи лет назад.

Глава Совета Розмысл потребовал ответа:

— Лада, скажи нам, что произошло на твоей территории?

Лада встала перед Советом и объяснила:

— Мой бывший до сих пор жив. Он трахается со всеми этими…

— Они такие же люди, как мы! — прервал её Розмысл.

— Хватит врать! — В голосе Лады прорезалось презрение, хотя идеальные черты лица не исказились ни на миллиметр. — Эти тупые никчёмные существа — лишь размножающийся скот.

— И твой муженёк занялся скотоложеством? — уточнила София. — Он же мужчина! Это нормально!

— Да тебе всё равно, кто с кем трахается! Ты сама трахаешься с кем попало! Вы все скоты!

— И ты убила приёмного отца девочки? — уточнил Розмысл.

— Да! Этот скот скрыл от меня, от своей богини, её существование.

— А потом ты сожгла город и уничтожила пятнадцать тысяч человек?

— Это моя зона ответственности! Я решаю, что делать!

— Я всё понял! — подытожил Росмысл. — Как глава Совета я предлагаю исключить Ладу из числа бессмертных и лишить её статуса. Голосование открытое.

Каждый из бессмертных брал слово и говорил. Восемнадцать из них решили, что Лада была в своём праве. София промолчала и воздержалась.

Розмысл поднял голову вверх и сказал в пустоту:

— Кощей, ты всё слышал.

После чего деактивировал внутренний защитный периметр базы.

* * *

Чертоги Богов действительно были великолепны. Даже сейчас, после взрывов и пожаров — следов кровопролитного штурма. Огромные, в половину Новагорода, сотворённые из лёгкого непробиваемого металла и из прозрачного камня, не уступающего ему в прочности. Внутренние переходы и галереи чадили смрадным дымом, но раньше они были великолепны. Это чувствовалось.

И повсюду валялись железные слуги и рабы. Они были всех видов и размеров. Василисе жалко было их убивать, но пришлось. Каждая такая железная тварь с лёгкостью расправится с человеком, как те железные воины, что убили больше сотни её людей при штурме.

Даже несмотря на то, что она знала лишь каждого десятого из своей армии, это были её люди. Она была за них в ответе. По меркам Новагорода потери были ужасны. За два года до этого отец потерял в битве с князем Фёдором три десятка дружинников. Потом он неделю не выходил из терема — горевал.

Сейчас Василиса потеряла больше сотни убитыми, и ещё несколько десятков дойдут не к вечеру, так к следующему утру. Вот только сил у неё было столько, что не счесть, и эти потери — лишь незначительная часть войска.

Выжил дядька Вёлунд — это главное. Он вёл вперёд штурмовой отряд — отряд смертников.

Она хотела идти с ним. Ей отказали. Она приказала как полководец и великий правитель. Ей поклонились в пояс и отказались выполнять приказ. Двое здоровенных гридней взяли её под локти и не отпускали всё то время, что шёл бой.

Это было унизительно.

Она смирилась. Только вздрагивала каждый раз, когда из Чертогов Богов раздавался очередной взрыв.

И вот прискакал гонец, обожжённый, израненный, — он не замечал ничего. Его глаза светились счастьем. Он упал в ноги Василисе:

— Княжна, воевода Вёлунд говорит, путь чист!

Гридни отпустили своего повелителя, позволили ей вскочить на Златовласку и поскакать к Чертогам.

И вот теперь она шла по внутренним переходам, пытаясь скрыть удивление и восхищение. Она же Василиса Кощеевна, ей не привыкать. Она пришла в бывший дом своего божественного отца.

Проводник довёл её до большой залы — больше, чем гостевая зала в тереме в Новагороде. Там её ждал дядька Вёлунд. Он приказал всем выйти. Остались только он, Василиса и…

На полу за его спиной копошилось что-то странное. Подойдя ближе, Василиса увидела. Это была богиня Лада. А странной она была потому, что руки ей отрубили по локоть, а ноги по колено. Но из божественных обрубков кровь не текла.

Дядька Вёлунд пристально смотрел на Василису. Княжна наклонилась над богиней и спросила:

— Ты зачем Новагород сожгла, тварь?

На лице богини появилась улыбка. Наверное, впервые за сотни лет:

— Ты никогда не любила. Не поймёшь!

Василиса воткнула кинжал в ухмыляющийся рот по рукоятку. И повернула. Встала, посмотрела в глаза дядьке и спокойно спросила:

— Что теперь?

— Видишь это? — спросил дядька, указывая на странного вида огромные сундуки с горящими цветными огоньками. — Это ванны бессмертия. Чтобы стать бессмертным, надо окунаться в них раз в тридцать зим. Но каждая ванна предназначена только для одного человека, и, пока он жив, другого она не примет. Тебе решать, что делать с этим.

— Сколько их здесь?

— Пятьдесят две. Но две скоро испортятся.

— Ты можешь их уничтожить?

— Конечно.

— Ты можешь полностью уничтожить чертоги богов?

— Да.

— Так уничтожь их.

— Да, княжна!

Дядька Вёлунд поклонился ей, и Василиса вышла.

Ближе к ночи Чертоги Богов вздрогнули и провалились внутрь себя. Её армия издала воинственный клич, сотрясший небеса.

* * *

Восход солнца они встретили вдвоём возле догоревшего костра тризны. Великий полководец и её воевода правой руки. Охрана держалась на почтительном расстоянии, чтобы не дай бог не услышать и не увидеть лишнего.

— Расскажи мне про вас, про богов, — попросила Василиса.

Дядька Вёлунд начал:

— Две тысячи лет назад нам пришлось покинуть наш мир. Погрузились мы в свои виманы, по тысяче в каждую, и было нас сто кораблей. Мы летели к новому миру, чистому и прекрасному. Вот только одна вимана сбилась с пути и попала сюда. Тогда каждый из нас был бессмертным. Правда, чтобы оставаться бессмертными, надо минимум пятьдесят тысяч человек.

— Почему? — не поняла Василиса.

— Вот скажи, могут все люди быть князьями и княгинями?

— Нет, конечно же, — фыркнула Василиса от такой глупости.

— Ну хорошо, а можно сделать каждому мужику боевые доспехи, а каждой девке одежды княжеские?

Задумалась Василиса:

— Так-то нет, но были же слуги железные!

Потрепал дядька Вёлунд непочтительно её по голове.

— Слуги железные постоянно ломаются и портятся. Их чинить надо, команды им придумывать. А ещё их делать из чего-то надо. А чтоб добыть то, из чего их делают, надо других слуг железных сделать. А чтобы делать их, научиться сначала надо. А учиться долго, и кто-то должен тебя учить. А ещё каждому вимана малая нужна и хоромы со всеми удобствами.

— Это что ж получается, живая прислуга каждому нужна? — сообразила княжна.

— Когда все бессмертные, то пятьдесят тысяч человек достаточно, чтоб друг для друга всё необходимое делать.

— Ну так и нарожали бы!

— Тебя мать пять зим вынашивала, хотя отец у тебя всего лишь бывший бессмертный. А если ты постоянно в ванну бессмертия залезать будешь, то ребёнка зим двадцать вынашивать, а то и все тридцать. Вот бессмертные женщины и не хотят детей заводить. Зачем такие хлопоты? Ну и как тут в пятьдесят раз расплодиться?

— И что же произошло?

— Вытянули жребий. Пятьдесят пар остались бессмертными, а из остальных весь яд бессмертия выкачали, и стали они простыми смертными, чтобы заполнить мир до двадцати миллионов. И тогда можно начать делать сначала машины железные и инструменты вечные, а потом дойти до тех самых слуг железных и снова стать всем бессмертными.

— А разве сейчас людей по всему свету не двадцать миллионов?

— Даже больше. Только не вместе они, а сами за себя. Вот будет у меня слуга железный — что ты сделаешь? Конечно же, убьёшь меня и слугу моего себе заберёшь. Или сделаешь себе такого слугу, который моего убивать будет. Вот для этого и остались пятьдесят пар бессмертных, чтобы начать учить остальных, когда их достаточное количество станет.

— Только не вышло ничего из этой затеи, — сообразила Василиса.

— Да, — вздохнул дядька. — Ты вон княжна всего, а уже нос задираешь. Представь, что такой же, как Лада, станешь!

— Бр-р-р! — поёжилась Василиса. — Ты мой отец?

— Не знаю, — честно признался дядька. — Я или Локи. Мы вдвоём уже триста лет по свету шляемся. Вроде бы яд бессмертия должен был давно выветриться, но он всё ещё в нас. Я про тебя случайно узнал.

— Хорошо! — решила для себя Василиса.

И то, как это было сказано, заставило его насторожиться.

— И что ты собираешься делать? — спросил воевода правой руки у своего полководца.

— Править, конечно же! — пожала плечами Василиса. — Построю огромный город, заведу там учителей, чтоб они научили всех, как слуг себе железных делать. Только я ведь одна не справлюсь. Мне супруг нужен. Так что придётся тебе за мной присматривать. И учителей учить. Ты ведь для этого бессмертным стал?

В глазах Василисы плясали озорные бесенята, и дядька Вёлунд тяжко вздохнул:

— Вась, я ведь, возможно, твой отец!

— Ага, — подтвердила она его подозрения. — А ещё ты бог. Я тебе памятники в каждом селе поставлю. Веришь?

Последнему выжившему бессмертному осталось только позорно капитулировать и упасть на колени перед беспощадным шантажом великого героя.

В утреннем небе яркой точкой сверкнула звёздочка и погасла.

* * *

Поисковый фрегат Х-150 военного флота Свободной Конфедерации вошёл в пространство звезды класса G2. Это была уже двадцатая звёздная система из тридцати трёх, в которых предположительно мог пропасть один из кораблей Первооснователей. Тот самый корабль, система обеспечения долголетия которого была наиболее совершенной.

Да, за две тысячи лет любые механизмы изнашиваются, но это был последний шанс, последняя соломинка для выживания человечества. Проклятые Консерватисты устроили технологическую диверсию, и квантовый вирус стёр всю техническую информацию о технологии бессмертия со всех носителей информации Свободной Конфедерации. Конечно же, за столь чудовищный акт вандализма Демократическая Республика перестала существовать со всеми своими тремя звёздными системами. Вот только восстановить утраченные знания не получалось.

Из пяти тысяч трёхсот граждан Конфедерации в живых не осталось ни одного кибергенетика. Ресурс рекреационных ванн ограничивался тремястами использованиями в среднем, и сделать новые не получалось. Технических специалистов тоже не осталось.

И тогда кто-то вспомнил о пропавшем корабле.

Экипаж фрегата, состоявший из десяти граждан Свободной Конфедерации, пробыл в поиске уже пятьдесят стандартных лет и устал надеяться на счастливый исход экспедиции.

В поясе жизни этой звезды оказалось целых две планеты, одна из которых была земного типа. Датчики зафиксировали на ней атмосферу и…

Мощный взрыв искусственной природы.

Фрегат Х-150 устремился к планете. Этот последний шанс нельзя было упустить ни в коем случае!