(Окончание.)

Опубликовано в: Масленков И. В. Дети боярские, однодворцы и дворяне: вопросы происхождения и взаимодействия [Текст] / И. В. Масленков // Социально-культурные и исторические аспекты развития региона: история и современность: материалы [сборник] / СКФУ. — Ставрополь, 2020. — Вып. 17. 4.1. — С. 388—410.

Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 4(30), 2022.

В конце XVI — начале XVII вв. московское правительство в рамках организации обороны южного порубежья от набегов татар, воровских черкас и литовских воинских людей проводило переселение детей боярских в новые города. Освоение Поля сопровождалось массовым испомещением. Дети боярские служили в рядах поместной конницы («сотенная служба»). Такая служба открывала доступ к московским чинам. При этом дети боярские исполняли целый ряд государственных повинностей в натуральном, денежном или отработочном виде. Так, с детей боярских взимались полоняничные и ямские деньги, жалованье местным офицерам, четвериковый хлеб, стрелецкие деньги. Исполняли они городовое, струговое дело, подводную повинность и пр.

Колонизация вновь устраиваемых уездов принимала разные формы. Прежде всего шла военная колонизация, когда новые крепости и города закладывали именно служилые люди. Поначалу они и составляли большинство городского населения. Следом шли посадские и крестьяне, в том числе и беглые. Не следует забывать и переселение черкас, принявшее в XVII в. значительные масштабы.

Естественно, для обустройства на новом месте помещикам требовалось время. Лишь немногие дети боярские принадлежали к старым помещичьим родам и имели крестьян в центральных уездах. Вновь поверстанные часто и вовсе не владели ни крестьянами, ни бобылями, поскольку сами являлись выходцами из «меньших чинов». Часто «прожиточные и семьянистые» дети боярские верхнеокских уездов уклонялись от переселения на Поле и посылали вместо себя родственников, не имевших крестьян. Соответственно, такие дети боярские, вынужденные обрабатывать поместную землю собственными силами, в том числе и силами домочадцев, автоматически попадали в разряд однодворцев. Давали о себе знать и последствия Смуты, всеобщего разорения и запустения начала XVII в.

Можно смело утверждать, что феодалы, владеющие дворами, в южных уездах среди служилых по отечеству составляли меньшинство. Да и крестьянским дворам попросту неоткуда было взяться. Достаточно сказать, что к исходу первой четверти XVII в. в Белгородском уезде имелось всего 32 поселения, из них 9 состояли не более чем из 5 дворов. В указанных поселениях насчитывалось 250 дворов, принадлежавших 320 помещикам¹. В других уездах дела обстояли еще хуже. Так, в Корочанском уезде в 1647 г. насчитывалось 134 двора детей боярских и 13 крестьянских дворов². К концу XVII в. процесс превращения помещиков в однодворцы стал массовым. По данным Важинского В. М., в 90-х гг. XVII в. в Севском и Белгородском полках из 79 тыс. служилых людей 76 тыс. были однодворцами³. 90 % пахотной земли и сенокосов Белгородского разряда в эти годы принадлежало однодворцам⁴. Эти цифры говорят о том, что в южном порубежье помещичье землевладение в массе своей имело однодворческий характер.

Таким обстоятельством отчасти объясняется факт относительного малоземелья. Помещик, не имевший крестьян, физически не мог обработать большую площадь. Самым крупным помещикам Белгородского уезда, Микуле Маслову с племянниками, принадлежало 436 четвертей пашни и 1100 копен без учета юртов в Донецкой волости. Самое мелкое тогдашнее поместье располагалось в с. Ушаково и имело площадь пашни чуть более 15 десятин⁵. Из 320 помещиков конца первой четверти XVII в. 70 не имели крестьянских дворов и попадали в разряд однодворцев. В среднем на одного белгородского помещика приходилось 0,7 крестьянских и 1,1 бобыльских двора или по 2 крестьянина и бобыля на душевладельца⁶. Даже по материалам переписи 1678 г. в Белгородском уезде насчитывался 191 крепостной двор, а число дворовладельцев немногим превышало 50 человек. В 15 южных уездах в собственности около 2000 помещиков находилось 12 460 крестьянских дворов⁷. Необходимо отметить, что в 3-й четверти XVII в. количество крестьян Белгородском уезде сокращается, а число помещиков растет. Дети боярские превращались в однодворцев и смешивались со служилыми «по прибору». Помещик, владевший всего лишь 2—3 дворами, мог по праву считаться обеспеченным человеком, едва ли не представителем аристократии. Последнее обстоятельство очень важно для понимания многих событий и явлений, проистекавших в южных уездах. Малочисленность феодалов, тем более состоятельных, но в то же время многочисленность служилых людей и всеобщая бедность сближали чаяния представителей служб по отечеству и прибору, роднило настроения и классовый интерес служилой массы. Особенно ярко такая общность проявилась в лихие годы Смуты.

После окончания Смоленской войны по мере стабилизации и укрепления государства правительство стало ужесточать меры по недопущению в ряды детей боярских представителей иных служилых групп. С 1659 г. запрещалось записывать служилых людей Белгородской черты в московские рейтарские и выборные полки. С 1678 г. для попадания в сотенную службу устанавливался имущественный ценз. В 1680 и 1686 гг. вводятся запреты детям боярским рейтарских и солдатских полков вступать в сотенную службу и наоборот. Также накладывались ограничения на вступление в московские чины.

Постоянная военная угроза, трудные условия ведения хозяйства, рост численности детей боярских, недостача в крестьянах, сокращение поместных наделов для многих детей боярских сделали затруднительной сотенную службу. Военные реформы, организация полков нового строя взамен полков сотенной службы старого строя, рейтарской, драгунской и копейной служб способствовали дальнейшей дифференциации детей боярских. Значительная их часть беднела и превращалась в однодворцев. Законодательные ограничения карьерного роста, консервация сложившихся социальных групп и отношений способствовали превращению однодворцев из служилых людей в податную категорию, куда вошли и представители «низших чинов».

Резонно задаться вопросом: коль описанные процессы были массовыми и повсеместными, кто же составил новое провинциальное дворянство? Для того, чтобы на него ответить, должно помнить, что понятие «дворяне», как и понятие «однодворцы», не являлось чем-то неизменным, раз и навсегда данным. Оно эволюционировало, менялось вместе с государством. Процесс сложения привилегированного сословия, принятого называть дворянством, был долог. В целом его завершение можно датировать концом XVIII — началом XIX вв. В его состав вошли, помимо старой аристократии, часть людей старых служб, новая петровская бюрократия, порою самого темного происхождения, представители мещанства, казачества, малороссийской старшины, дворянства национальных окраин, духовенства, служилых иностранцев и однодворцев.

Дворяне, слуги «дворные», в отличие от детей боярских, порою лично несвободные, занимали низшие административно-хозяйственные должности вроде дьяков, посельских, ключников, бортников, садовников, бобровников или псарей и жили как за счет княжеского содержания, так и с земли, полученной во временное пользование.

Термин «дворянство» мы не встречаем в русском языке XVI—XVII вв. Он появился только в XVIII в. и описывал совершенно иное состояние привилегированного сословия, сформировавшегося в процессе петровских реформ. Изначально дворяне занимали низшую ступень в служилой иерархии. Где-то на рубеже XV—XVI вв. с началом массового испомещения начинается возвышение дворян, а во второй половине XVI в. дворяне наряду со старой аристократией занимают ведущие роли в государстве. Касательно XVII в., дабы не множить путаницу, применительно к «городу», т. е. провинциальной служилой корпорации, вполне уместно использовать аутентичное наименование, а именно «дворяне и дети боярские». Выборные именовались «дворянами», дворовые и городовые служилые люди назывались «детьми боярскими». Социальные и служебные функции как выборных дворян, так и детей боярских были схожи, а потому следует не разделять эти две группы, а рассматривать их как части одного сословия. Более того, понятие «выборный дворянин» скорее означает чин, но не отдельную сословную группу.

В бурное время петровских реформ сам смысл и содержание термина «дворяне» подверглись значительной трансформации. Одна из основных целей этих реформ заключалась в создании регулярной армии, т. е. основанной на постоянной и профессиональной службе. Старый принцип комплектования на поместной основе оставался в прошлом. Отныне оплата за службу совершалась в виде денежного жалованья. Если поместья и раздавались, то исключительно в качестве награды за верность и преданность. Все, кто был признан пригодным к службе на офицерских должностях, составили т. н. шляхетство. Остальные, вне зависимости от причин, были выведены за рамки привилегированного сословия, записаны в однодворцы и превращены в тягловую категорию. Такое решение вполне устраивало правительство, поскольку оно постоянно нуждалось в деньгах для реорганизации армии, строительства мануфактур, флота, проведения административных реформ и ведения разорительной Северной войны.

В начале XVIII в. дворян еще можно рассматривать как элемент старого русского общества, государева двора и традиционной системы «чинов». Дворяне мыслились лишь частью привилегированного сословия, причем не самой многочисленной. Ассоциировались они прежде всего с «московскими дворянами». В 1708—1713 гг. совокупность чинов этой группы стала обозначаться термином «царедворцы».

Консолидация различных групп в единое сословие затруднялась их консерватизмом и пережитками местничества. В массовом сознании господствующего класса офицерская служба в полках считалась малопрестижной, почти равносильной потере чести, а почетом пользовалась служба в рядах дворянской поместной конницы. Но строительство новой армии требовало большого количества офицеров. Именно с этим связано стремление Петра I создать консолидированное дворянское сословие и повысить статус офицерского чина. Петровские реформы не допускали оппозиции. Служить были обязаны все поголовно, вне зависимости от происхождения. Отныне только служба определяла положение человека в обществе. В этом смысле принятие 19 февраля 1711 г. табели русской армии и урав­нение офицерства в статусе с дворянами весьма симптоматично.

Военная реформа самым решительным образом повлияла на положение людей старых служб. Во многом изменились смысл понятия «дворяне», принципы службы и вознаграждения за нее. Ликвидировались былые военно-поместные структуры, прежде всего «служилый город» как таковой. Отпала необходимость поместного учета как одной из основ обеспечения военной службы. Произошло слияние вотчины и поместья в единую форму феодальной земельной собственности, основанную на вотчинном праве, что закрепил указ от 23 марта 1714 г. о единонаследии. Данное мероприятие укрепило материальную основу консолидации дворянства. Успеху военной реформы также способствовали слияние внутрисословных групп, разрушение старой системы московских чинов, прежних корпоративных структур.

Все эти изменения подвигли к формированию единой общесословной дворянской психологии. Именно в эту эпоху появляется термин «дворянство» как ответ на запросы общества, как попытка отыскать понятие, выражающее новое единство. И все же в сознании многих представителей старого боярства и титулованной аристократии считаться дворянином было по меньшей мере зазорно, поскольку последние все еще ассоциировались с низшим слоем сословия. Именно по этой причине в оборот ввели иной, более нейтральный термин, а именно «шляхетство». Впервые он упомянут в пространном указе от 16 января 1712 г.⁸ [20, с. 779]. Данный термин заимствован из польского языка и использовался в России для обозначения «благородного сословия». Параллельно применялся и термин «дворянин». Своеобразным итогом процесса кристаллизации сословия и борьбы терминологий стала Табель о рангах 1722 г. С этого времени законодательная лексика отдает предпочтение дворянам и дворянству, термин «шляхетство» постепенно выходит из употребления и к середине XVIII в. исчезает вовсе.

Согласно сведениям Д. А. Ляпина, в 1700 г. в Елецком уезде в состав дворянства смогли войти лишь 90 человек из примерно 1300 детей боярских, т. е. около 7%⁹. Аналогичное положение наблюдалось и в Белгородском уезде. Так, почти из полутора сотен представителей рода Масловых в дворянах числилось лишь 13 человек¹⁰. Однако для многих мелких провинциальных дворян запись в создаваемые регулярные полки не служила гарантией сохранения нового статуса. В силу ряда причин часть их не смогла продолжить службу и была зачислена в однодворцы. Процесс консолидации сословия имел противоречивый характер. Необходимо отметить тот факт, что порою некоторые однодворцы по своему материальному положению ничем не уступали новым дворянам.

Высказывается мнение, что служилое сословие распалось на две неравные категории: «большая часть служилых „по отечеству“ превратилась в дворянство (шляхетство), меньшая часть служилых „по отечеству“ (преимущественно малосостоятельные служилые юга России), а также служилые „по прибору“ вошли в сословие государственных крестьян, искусственно созданное Петром I»¹¹. Как видим, подобное суждение неверно, по крайней мере для южных уездов, где однодворцы исстари составляли значительную часть местных помещиков.

Кто же попал в категорию дворянства/шляхетства и как велся учет данной группы в начале XVIII в.? В 1699 г. правительство объявило набор в армию даточных людей. Феодалов обязывали поставить даточного человека с определенного числа дворов. Тот, кто не имел указанного числа дворов, вносил в казну деньги. О числе дворов владельцы подавали сказки в т. н. Генеральный двор, располагавшийся в подмосковном селе Преображенском. Указанному учреждению вменялось в обязанность «имать даточных и деньги со всех… по их сказкам, а сказки имать с великим подкреплением, описався, сколько за ними в которых годах крестьян и деловых людей по переписным книгам и что у кого прибыло сверх переписных книг… и по тем их сказкам с переписными книгами справиться»¹². Большая часть сказок была подана в 1700 г.

В 1852—1855 гг. в МАМЮ были составлены алфавитные списки помещиков, подававших сказки. В алфавитах указаны фамилия, имя и отчество помещика, уезд и количество крестьянских дворов. Однако сопоставление вышеуказанных алфавитов и сказок, поданных белгородскими Масловыми в 1697 г., заставляет думать о том, что в 1700 г. сказки подавали не все помещики. Следовательно, целиком полагаться на сведения Генерального двора нельзя. Тем не менее сказки 1700 г. уточняют сведения касательно количества крестьянских дворов, находящихся в собственности подателей сказок. Вопрос о принадлежности этих лиц к дворянскому сословию остается открытым, поскольку, как мы видели, указание на то, что алфавиты содержат «всех вообще дворян, упоминаемых в сказках Генерального двора», сделано в середине XIX в. Следует все же учесть, что владение душами и землею считалось одним из основных признаков такой принадлежности.

Таб. 1. Количество крестьянских дворов, находящихся в собственности белгородских Масловых, согласно сказкам 1697 и 1700 гг. (Цифрами указано количество дворов.)

№ п/п	1697	170013
1	Иван Мокеев 2	Иван Мокеев 4
2	Иван Петров 5	Иван Петров 5
3	Родион Зосимов 2	Никита Родионов* 3
4	Андрей Алексеев 7	Андрей Алексеев 10
5	Петр Иванов 12	Петр Иванов 12
6	Иван Леонтиев 2	Иван Леонтьев 6
7	Иван меньшой Никифоров 3	Иван Меньшой Никифоров 5
8	Яков Васильев 1	Яков Васильев 5
9	Данила Григорьев сказку не подавал	Данила Григорьев 3
10	Иван Никифоров большой 4	Василий Иванов* 4
11	Иван Федосеев 1	Иван Федосеев 4
12	Яков Степанов 2	Яков Степанов 2
13	Петр Андреев 1	Алексей Петров* 2
14	Никифор Васильев с братом Иваном 1	Сказку не подавал
15	Семен и Исай Федосеевы 3	Сказку не подавали
16	Дмитрий Автомонов 1	Сказку не подавал
17	Иван Андреев 1	Сказку не подавал
18	Иван Васильев 1	Сказку не подавал
19	Тарас Семенов с братьями Иваном и Федотом 1	Сказку не подавали
20	Тимофей Семенов 2	Сказку не подавал

* Дети лиц, указанных в сказках 1697 г.

Если руководствоваться формальным признаком, то именно тех, кто владел крестьянами и подавал сказки в 1700 г., можно отнести к дворянскому сословию. Но в эти годы дворянский статус сравнительно легко приобретался, однако также легко и терялся, поскольку напрямую зависел от службы. Материалы первой ревизии иллюстрируют неразбериху и нестабильность, царившую в служилом сообществе в начале XVIII в. В этом контексте не лишним будет обратиться к более поздним источникам, а именно к «Книге переписной дворян и их детей Белгородского уезда 1748 года». В дворянах числятся только трое глав семейств, а именно Иван Васильев Маслов 58 лет, Яков Никитин Маслов 63 лет, Иван Никитин Маслов 60 лет¹⁴. Все они проживали в с. Маслова Пристань и являлись детьми помещиков, подававших сказки в 1700 г.

В той же «Книге переписной дворян…» указаны «выключенные по нынешней ревизии и написанные по прежней переписи дворяне в однодворческой оклад». Среди них видим Евпата Исаева Маслова 56 лет, Ивана Данилова Маслова 33 лет, Ивана Семенова Маслова 54 лет, Ермила Федотова Маслова 46 лет, владевших поместьями в с. Чураево¹⁵. Они являлись либо сыновьями, либо племянниками тех, кто подавал сказки Генеральному двору. Не лишним будет отметить, что, согласно второй ревизии, в Белгородском уезде состояло «афицеров и дворянских детей 43 души»¹⁶.

Процессы формирования социально-фискальной категории однодворцев и нового дворянства или шляхетства шли параллельно и были тесно взаимосвязаны между собою. Лишь незначительное число представителей старых служб южных уездов, обладавших определенным материальным достатком, заслугами и добрым отечеством, вошли в состав дворянского сословия. Остальные стали частью податного населения, исполняли различные повинности и платили подати.

Анализ эволюции однодворцев с конца XVI по первую четверть XVIII вв. приводит к мысли о том, что до середины XVII вв. они являлись неотъемлемой частью детей боярских, в силу разных причин не имевших крестьян или бобылей. Во второй половине XVII в. резко ускорился процесс имущественного расслоения детей боярских и пополнение группы однодворцев в основном шло за счет разорившихся помещиков. Однодворцы стали представлять собой деклассированный элемент, покинувший класс феодалов, но долгое время тяготевший к нему в силу как единой поместной природы, так и ментального родства. Будучи составной частью служилого «города», однодворцы воспринимали свое состояние как временное и надеялись в будущем вновь стать душевладельцами. Большинство из них так и не восстановило былой социальный статус, но сохранило как личную свободу, так и право владения, покупки и продажи крепостных душ. Впрочем, душевладельцы среди них составляли ничтожную часть. И только единицам удалось доказать «благородное происхождение» и пополнить дворянское сословие.

Как видим, содержание термина «однодворцы» не являлось постоянным. Оно менялось со временем в широких пределах. Изначально «однодворцами» называлась материально недостаточно обеспеченная часть детей боярских. В результате петровских реформ данная сословная группа стала тягловой и по своему статусу мало чем отличалась от государственных крестьян. Процесс окрестьянивания и слияния с другими категориями крестьян полностью завершился в эпоху преобразований Александра II. Различия между вчерашними однодворцами, ставшими государственными крестьянами, и бывшими владельческими крестьянами обрели исключительно этнографический характер.

---

¹ Миклашевский, И. Н. К истории хозяйственного быта Московского государства. Ч. 1. Заселение и сельское хозяйство южной окраины XVII века / Исслед. И. Н. Миклашевского. — М.: Тип. Д. И. Иноземцева, 1894. — С. 108.

² Там же, с. 205.

³ Важинский В. М. Землевладение и складывание общины однодворцев в XVII в. (По материалам южных уездов России). — Воронеж: Воронежский государственный педагогический институт, 1974. — С. 67.

⁴ Там же, с. 104.

⁵ Миклашевский, И. Н. К истории хозяйственного быта Московского государства. Ч. 1. Заселение и сельское хозяйство южной окраины XVII века / Исслед. И. Н. Миклашевского. — М.: Тип. Д. И. Иноземцева, 1894. — С. 108.

⁶ Там же, с. 109.

⁷ Водарский Я. Е. Население России в конце XVII — начале XVIII века., М.: Наука, 1977. — С. 170.

⁸ Полное Собрание Законов Российской Империи: Собрание первое: С 1649 по 12 декабря 1825 года. — СПб.: Тип. II Отд-ния собств. Е. И. В. канцелярии, 1830. — 48 т.: указ. Т. 4: 1700—1712. — С. 779.

⁹ Ляпин Д. А. Дети боярские Елецкого уезда в конце XVI—XVII вв.: дис. … канд. ист. наук: 07.00.02. — Воронеж, 2006. — С. 211; 216—217.

¹⁰ РГАДА Ф. 1209 оп. 662 Алфавит всех дворян, упомянутых в сказке Генерального двора. Лл. 47об. — 49об.

¹¹ Карсакова С. В. «Право и политика», Серия: «История государства и права». № 2, 2013. // Карсакова С. В. Влияние государственных реформ Петра I на состояние общества в России. — С. 249.

¹² Водарский Я. Е. Население России в конце XVII — начале XVIII века. — М.: Наука, 1977. — С. 34—35.

¹³ РГАДА Ф. 1209 оп. 662 Алфавит всех дворян, упомянутых в сказке Генерального двора. Лл. 47–49 об.

¹⁴ РГАДА Ф. 350 оп. 2 д. 302. Л. 2.

¹⁵ Там же, л. 3.

¹⁶ Там же, л. 4.