Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 10(24), 2021.

Баба Ира, что живет через дорогу и наискосок, — кремень, молоток и термояд в одном флаконе.

— Киборг! — авторитетно заявляла Таиска. — В башке боевой искин, в левом глазу — лазерный прицел!

— А пушка где? — ржала Кармелька. — В одном месте?

— Ха-ха, — фыркала я.

Баба Ира была полковником Военно-Космических Сил в отставке. Худая высоченная, коротко стриженная под ёжика лошадь. Нос крючком, кулаки в пестрой татуировке, глаза-дула и улыбка нот детектед. Там не то что пушка, там целый гранатомёт вживлён наверняка.

Таскать у нее малину, клубнику и помидоры считалось у нас верхом доблести. Полковник ВКС была нелюдимой старой хрычовкой, поэтому чай пила по вечерам в гордом одиночестве, на крылечке, оплетённом синим альдебаранским вьюном. А мы в это время паслись у неё саду, упиваясь азартным страхом перед настоящим киборгом.

Малинник в этом году вымахал здоровенный. Выше забора и густой, как арктурианские джунгли. Там-то Таиска и завела свои фонарики: страшный секрет, доверенный только нам, лучшим подругам. Где она семена взяла, по сей день не знаю. Проросли они быстро и теперь светили мягким мерцающим сиянием. Радужные веселые кругляши…

Однажды мы обнаружили в нашем штабе мышиный трупик.

Таиска разревелась: она боялась мышей. Кармелька прутиком выпихнула дохлятину за пределы штаба…

Через пару дней под фонариками обнаружились две крысы. Кармелька ругалась, Таиска ревела, а я сказала:

— Это бабка нам подбрасывает. Не хочет, чтобы мы в ее малине штабы устраивали.

Очень уж по-бабковски это было. Ссориться с нами в открытую она почему-то не хотела. А вот выжить исподтишка…

— Шиш ей, — решительно высказалась Кармелька. — Не уйдём!

К мышам и крысам мы вскоре привыкли, но когда под нашими фонариками объявилась вдруг дохлая кошка…

— Это уже слишком! — возмутилась Кармелька. — Это уже совсем!

— Точно! — подхватили мы с Таиской. — Верно!

— А-а, попались, паразиты проклятые! — накрыло нас ревом истребителя на форсаже: это баба Ира ломилась к нам.

Мы с визгом брызнули врассыпную.

— Черти полосатые! — свирепо неслось вслед. — Мичуринцы поганые! Хватило же ума притащить денебский кровососущий ползарь! Чтоб вы всрались и помыться было нечем! Вашу мать!

…Потом, отдышавшись, мы уныло наблюдали с безопасного расстояния, как баба Ира выжигает напалмом наши фонарики и малину заодно.

— Точно киборг, — со слезами говорила Таиска, бережно поглаживая заднее место: бабкина хворостина успела поразить цель. — У неё не пушка, у неё ракетный комплекс «земля-воздух» со спаренными боеголовками!

— С разделяющимися, — ввернула я, потирая плечо.

— Хватит скулить, — приказала Кармелька. — Что вы как маленькие…

Вечером бабка сидела на веранде, но, против обыкновения, не чай пила, а возилась с планшетом. Мы сразу поняли — не к добру. И когда над садом вспыхнуло подозрительное сияние, мы ожидали любую пакость, вплоть до силового щита по всему периметру бабкиного владения. Мы были готовы ко всему!

Но только не к тому, что увидели!

— Так нечестно! — возмутилась Кармелька. — Ну нечестно же!

— Всё, — обреченно сказала Таиска. — Приплыли.

— Это точно, — уныло вставила я. — Пошли… мама пирог испекла… яблочный.

Мы взялись за руки и побрели к нам домой, понурые и побеждённые.

Над бабкиным садом висела огромная голограмма рекламного транспаранта:

«На сегодня достигли полной зрелости:

— яблоки;

— груши;

— клубника.

МОЖНО ЕСТЬ!»

И внизу — приписка готическим шрифтом:

«Топочите тише, негодники!»