(Страницы истории докибернетических автоматов)

Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 9(23), 2021.

…Ну, не то чтобы совсем докибернетических: «кибернетик», «губернатор» и «гувернер» — однокоренные слова, все они указывают на управление в широком смысле и все восходят ко временам античности. Равно как и термин «автомат», основывающийся на древнегреческом понятии «самодвижущийся», причем под самодвижением понималось как возможность изменения местоположения, так и работа механизмов внутри аппарата при общей его неподвижности.

К этой же линии принадлежат многочисленные «автоматоны», «андроиды», чей звездный час наступил в XVIII веке¹, — модели людей (впрочем, иногда и животных, но тогда это уже не андроиды), чья «самодвижимость» обеспечивалась механическими пружинными механизмами, позволяющими имитировать определенные действия, такие как письмо, рисование или игра на музыкальных инструментах. Имитация («симулякра», «симулякрум») — тут ключевое слово, опять-таки отсылающее к античности: первые симулякры-«протоавтоматы» появляются уже тогда. Им, конечно, еще очень далеко до автоматонов эпохи Просвещения (и, добавим, такого направления фантастики, как клокпанк). Но внутренняя логика этих конструкций сохранялась на протяжении всей докибернетической эры: если сейчас главным в роботе считается разум, то тогда главным было движение. Даже в последние докибернетические десятилетия, соответствующие не клок-, не стим-, но дизельпанку.

К тому времени, когда кибернетика начала делать первые шаги (а этот произошло в пятидесятых годах прошлого века), ее современники уже были подготовлены к мысли: да, роботы вот-вот появятся, и они будут конструкциями хотя и искусственными, но похожими на человека. У них будут головы, конечности и органы чувств. Сами они будут умопомрачительным, но при этом парадоксально гармоничным сочетанием металла, электротехники и электроники. Они будут выполнять многие действия, которые раньше выполняли люди. Они освободят рабочего от станка, а женщину избавят от монотонной работы по дому. Может быть, они и вовсе избавят своих создателей-людей от бремени тяжелой работы. Или даже от любой работы вообще.

Эти идеи не были случайностью, не опирались они и на одну лишь издревле свойственную человечеству мечту об освобождении от ежедневного бремени хотя бы наиболее тяжкого труда (нынешний офисный планктон, как правило, не осознает, насколько этот труд был тяжек и беспросветен). Да, все это было — однако к тому времени уже был широкий набор литературных, театральных, художественных образов. А самое главное — он был уже не только виртуален, но и подкреплен примерами, весомо, зримо, даже грубо присутствующими в окружающей реальности.

Всем известно, что термин «робот» впервые появляется в пьесе Карела Чапека «R.U.R.» («Rossum’s Universal Robots»), также всем известно, что роботы там скорее биологические — а вот как это название перешло на разумные или хотя бы подвижные механизмы, известно гораздо менее. Написана пьеса была в 1920 году, премьера ее в Праге состоялась в 1921, перевод на основные европейские языки — в 1923. После чего «R.U.R.» стремительно обрел международную известность, следующие пять лет он ставился по всему миру… а вот «механических людей» в эти годы роботами почему-то никто не именует. Даже знаменитую женщину-андроида (механическую, хотя и в телесной «суперобложке»!) из фильма «Метрополис», вышедшего в 1927 году, никогда так не называли, хотя сюжетные переклички с «R.U.R.» там очевидны. Зато ближе к концу 1920-х годов наметился обратный процесс: в постановках «R.U.R.» актерам-«роботам» начинают придавать черты механических андроидов!

Причина этого парадокса проста: «R.U.R.» на волне популярности оброс рядом «клонов», литературных и сценических. В одном из них (как ни странно, японском: опять японские роботы оказались впереди всех!), рассказе Широ Куниэда «Невероятная детективная история механического человека», тема чапековских биороботов оказалась сращена с существующей отдельно, но тоже модной темой «фабричного андроида»: железные автоматоны представляют собой роботизированные «тела», но они не могут работать без подсаженного внутрь человеческого сердца… которое перед этим, само собой, надо изъять у живого человека. Поистине криминальный детектив с элементами хоррора!

Вот этот гибридный вариант и породил вторую волну образов. Итогом ее стало помещение на груди одного из электрических автоматонов, созданных капитаном Альбаном Джозефом Робертсом (1880—1950), надписи «R.U.R.». Это произошло в 1928 году — и вот тогда-то, можно сказать, круг замкнулся.

(А. Дж. Робертс — человек, жизнь которого достойна отдельной статьи. Новозеландец по рождению, что на тот момент означало — британец, капитаном он был настоящим, участвовал в Первой мировой войне, но еще до нее пытался разработать разные варианты автоматической техники, включая электроуправляемый дирижабль. Его послевоенные электромеханические автоматы главным образом были эффектными в коммерческом смысле рекламно-развлекательными поделками, с помощью которых он пытался — и небезуспешно! — зарабатывать деньги на практически применимые проекты: дистанционно управляемые электромобили, самолеты, «авиационные торпеды»… Однако эти его идеи слишком обогнали время, поэтому, как ни парадоксально, одним из главных достижений Робертса стало «закрепление образа» робота.

Другим его взносом совершенно неожиданно стала идея «луча смерти». Робертс подходил к ней не как фантаст, а как авиатор и боевой офицер, для него это было продолжением работы над беспроводным управлением, в ходе которой он задумался о возможности дистанционно включать и выключать мотор. Однако, когда результаты этих его экспериментов были, без ведома изобретателя и вопреки его желанию, пересказаны, а потом еще и сознательно перевраны, в массовом сознании утвердилась возможность останавливать при помощи радиосигнала или светового луча двигатели вражеских самолетов. То есть фактически сбивать их лучом в духе марсианских технологий «Войны миров». Дальнейшая разработка этого сюжета популяризаторами науки и уже фантастами как таковыми привела к появлению виртуальных «лучеметов», способных, в зависимости от воображения авторов, то глушить моторы, то разрушать физические объекты, а то и «выключать» органы человеческого тела…)

Любопытно проследить за вкладом в тему, сделанным Хьюго Гернсбеком, который основной след все-таки оставил в истории фантастики. При этом в 1920-х годах Гернсбек много размышлял о развитии новых технологий, принимал участие в издании ведущих научно-технических журналов и сам писал для них статьи. Среди его замыслов — опубликованный в журнале «Science & Invention» за май 1924 года проект робота-полицейского, который, в других модификациях, может быть использован и для военных нужд. Такой уж фантастикой это тогда не выглядело: радиоуправляемая техника тогда уже была известна, а разум ей никто придавать и не собирался — все должно было происходить под контролем человека. Примечательно и то, что полицейская модификация, предназначенная для оттеснения и рассеивания мятежных толп, обгоняет военную: угроза глобальной войны в те годы вполне могла реализоваться, но угроза глобальной революции пугала куда больше…

Продолжим разговор о так называемых механических людях, творениях инженерной мысли первой половины ХХ века. Одним из наиболее ярких примеров машин этого поколения был «Телевокс», разработанный американским конструктором Роем Джеймсом Венсли. В 1927 году «Телевокс» впервые появился на публике как домработник, повинующийся голосовым сигналам — как по телефону, так и «вживую», только в обоих случаях надо было не произносить слова, а нажимать клавиши аппарата, издающего гудки определенной тональности. У части этой публики даже сложилась иллюзия, будто этот электрический домработник может не только принять команду и передать ее аппаратуре «умного дома» (конечно, с поправкой на возможности 1927 года), а действительно своими ногами подойти и своими руками выполнить работу…

Всех не перечислишь: достоверно известных роботов в 1920—1930-х годах — многие десятки, да еще и какое-то количество под сомнением. Многие действительно были пиком тогдашних технологий, другие выполняли совсем простенькие действия. Среди этих последних — знаменитый (пускай не благодаря своим возможностям) «Джентльмен из листового металла» конструкции инженера Ф. Дж. Эдвардса, представленный на Британской промышленной выставке в Бирмингеме, 1930. Его фотографии разошлись по многим изданиям, вдохновили многих иллюстраторов — и на несколько лет сделались карикатурным эталоном «железного человека». А через четверть века берлинский карикатурист Эрих Шмитт, опираясь на все еще остающееся памятным название, начал работу над иллюстративным циклом о жизни людей и роботов «Коллеги из листового металла», который задал новую версию этого эталона… но теперь тоже полузабыт.

В этом ряду можно назвать и советского робота, представленного в 1937 году на Всемирной парижской выставке. Его конструктором был Вадим Мацкевич, на тот момент 17-летний — а создал робота он еще годом раньше!

К сожалению, технические ограничения давали себя знать — и это едва не вышло юному изобретателю боком. Чуть ли не единственное, что умел делать первый советский робот, — поднимать руку, однако мотор был слабоват, и даже это движение у робота получалось зловеще однообразным, напоминая… нацистское приветствие. А в соседнем павильоне выставляли свою технику немцы, и они повадились фотографироваться с нашим роботом, становясь рядом с ним и точно так же зигуя. Для Мациевича это могло иметь очень печальные последствия — но, к счастью, обошлось.

А что потом? Вадим Викторович Мацкевич прожил долгую и плодотворную жизнь, был участником Великой Отечественной, сконструировал авиационный радар, резко уменьшивший потери советских летчиков в ходе Корейской войны, имел множество изобретений. Под репрессии ни разу не попал, хотя несколько раз оказывался на грани. Писал книги, в том числе руководства для подростков по электронике и «анатомии роботов» (именно так!). Даже не сказать, чтобы совсем отошел от практической робототехники: в 1959 конструировал робота, выставленного на ВДНХ, в 1970 — выставленного в советском павильоне на «Экспо-1970» в Осаке (этот последний мог выполнять целых 27 команд, в чем ему помогала «миниатюрная ЭВМ»: компьютерами эти устройства еще не называли).

Трудно отделаться от ощущения, что для пионера отечественной робототехники это все-таки реализованность, что называется, «не в полный рост». Ну что ж, причины этого известны:

Но вернемся к плеяде «электромеханических людей» довоенной поры. Самым ярким примером в ней стал американский робот «Мистер Электро», созданный компанией Westinghouse Electric Corporation в 1937 году, два года спустя торжественно открывший Всемирную выставку 1939 года в Нью-Йорке, а еще через год получивший «напарника»: робособаку Спарки. Он ходил, говорил (словарный запас — 700 слов) и даже курил: тогдашние представления о здоровом образе жизни отличались от нынешних.

Семейство роботов «Сабор», детище швейцарского инженера Петера (по другим данным — Августа) Штойера, было, возможно, еще более продвинутым. Первый из них, начатый Штойбером еще в подростковом возрасте, являлся скорее рабочей моделью (между прочим, корпус его был выполнен из дерева). Второй, завершенный в 1930 году, мог почти все, что было по силам «Мистеру Электро»; его купил кто-то из германских предпринимателей, первое время конструктор получал от него весточки о судьбе своего творения, но с приходом к власти нацистов их переписка оборвалась, и участь «Сабора-2» остается неизвестной. (Представьте себе сюжет: «дизельпанковский» робот в Третьем рейхе!) Третий оказался неудачным и был уничтожен своим создателем (тоже можно придумать впечатляющий сюжет). Четвертый появился на свет в 1938 году — и, несомненно, затмил бы славу «Мистера Электро»… но Европе, в отличие от Америки, очень вскоре стало совсем не до того.

Был еще и пятый, созданный Штойбером в 1958 году; он тоже какое-то время считался самой совершенной электромеханической машиной своего времени — однако время таких конструкций неумолимо истекало…

На тот момент даже наиболее склонные к антропоморфизму конструкторы осознали, что для пригодных к практической работе роботов нет нужды имитировать движения человеческих конечностей и даже язык: куда важнее возможность выполнять простые рабочие процессы. Впрочем, иногда одно не мешало другому. В 1950-х годах американская фирма GE (GENERAL ELECTRIC COMPANY), специализирующаяся на выпуске управляемых манипуляторов (в некоторых случаях даже автоматических, но еще без кибернетической «начинки»), создала «линейку» из нескольких десятков моделей, используемых в промышленности, причем некоторые из них повторяли человеческие движения. Эта серия продолжала совершенствоваться вплоть до начала 1970-х, но в поздних версиях человекоподобия стало поменьше, да за ним уже и не гнались. А вот в 1956 году «Телеоператор», один из так называемых «GE-роботов», отлично прорекламировал компанию, продемонстрировав, что может действовать не только в горячем цеху или в зоне радиоактивного заражения, но и в гардеробе, принимая и подавая пальто.

Так или иначе, первоначальная эйфория уступила место трезвым мыслям. Тем более что по крайней мере специалистам стало ясно: для автоматизации производства не нужен «искусственный человек», что подтверждается и реальными тенденциями развития, свойственными научно-технической революции. А автоматизация производства как таковая оказалась гораздо менее привязанной к традиционной робототехнике. Которая, в свою очередь, оказалась делом гораздо более сложным, чем ожидали прежде…

Осталось только грустно шутить по поводу недавнего энтузиазма. Классический пример такой шутки — популярная в 1950-х годах карикатура «Обманутые надежды», на которой роботизированный будильник, совмещенный с кофеваркой, жестоко обманывает ожидания своей хозяйки:

Но на самом-то деле подобные автоматы к тому времени давно уже существовали. Вот только роботами их никто не считал, наделять интеллектом (даже будь это возможно) тем более не планировал. Поэтому службу они несли исправно и ничьи надежды не обманывали…

---

¹ Впервые термин «автоматон» появляется в одном из словарей 1671 года — и именно со значением «самодвижущийся механизм»: имелась в виду как раз не способность самой конструкции к перемещению, а движение ее деталей «под воздействием пружины или груза». В этом смысле автоматоном могли быть названы даже часы. (Примеч. авт.)