Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 8(22), 2021.

Итка-травница ссыпала ему в подставленную ладонь сдачу — с десяток медных монеток — и нахмурилась, но ничего не сказала. Адам не стал пересчитывать: Итка никогда не обманывала покупателей, оттого отец только у нее и закупался.

Может, отец любил захаживать сюда и по другой причине: Итка была ладной и доброй и к тому же схоронила муженька еще в прошлом году, а отцу давно намекали соседи, что негоже господину алхимику да без хозяйки обходиться.

Было бы и впрямь славно, если бы Итка к ним переехала, думал Адам, гремя башмаками по мостовой. Может, и отец бы стал спокойнее, а так у них что ни ужин, так ссора. И из-за чего в этот раз — из-за того, что Адам отказался называть это чудище братом! Ну и что, что все вокруг будто помешались — Томаш то, Томаш сё. Адам, в отличие от них, помнил, как глина принимала форму на алхимическом столе и как отец ездил на рынок за красками для лица и льном для волос.

И после этого он все еще требовал, чтобы Адам называл это братом, — что за глупость!

Домой Адам проскользнул через задний вход — тот был ближе к травяной лавке — и почти что взлетел на второй этаж: не терпелось доложить отцу, что выполнил его поручение. Но кабинет отца оказался заперт на ключ, а в лабораторию Адаму нельзя было даже пробовать заходить без приглашения.

Можно было бы подождать его в коридоре снаружи лаборатории, но на сегодня удача Адама закончилась: стоило ему вернуться к лестнице, чтобы спуститься на первый этаж ко входу в подвал, как он нос к носу столкнулся с чудищем. То просияло, словно ребенок, и схватило его за рукав.

— Поиграй со мной!

Адам дернулся, но глиняные пальцы держали его крепко. Чудище смотрело на него чистыми бирюзовыми глазами — «Какой красавец у вас младший сын, господин алхимик», — как-то сказал молочник. Знал бы он — знали бы они все, что это всего лишь подделка под настоящего мальчика!

— Отпусти, — выдавил из себя Адам.

Чудище нахмурилось, как будто в самом деле умело расстраиваться, а не делать вид.

— Пожалуйста?

— Отцепись! — Адам дернул руку на себя. Чудище, так и не выпустившее из пальцев его рукав, покачнулось, не удержав равновесия, влетело в Адама, и лишь тогда он понял, что не стоило затевать ссору наверху лестницы. Попытался схватиться за перила, но ладонь заскользила по отполированному дереву, сорвалась, и они вдвоем — Адам и чудище — покатились по ступенькам вниз.

О последнюю ступеньку Адам стукнулся головой, и комната перед глазами закружилась. Чудище свернулось неподвижным клубочком рядом. Локоть болел, по доскам пола с мелким дробным стуком разлетелась глиняная крошка, и Адам на секунду испугался, что сломал чудище и что отец теперь рассердится по-настоящему, но тут чудище выпрямилось — ни трещины на кукольном личике, — взглянуло на него и разрыдалось.

— Прости, — сказало оно и всхлипнуло: совсем как живое. — Я не хотел, правда! Не бойся, отец обязательно починит!

Адам прикоснулся к сколу на своей руке, обнажающему красно-коричневую глиняную сердцевину, и расплакался сам.