Вернуться к содержанию номера: «Горизонт», № 7(21), 2021.

В 1891 году знаменитый писатель, поэт и драматург Оскар Уайльд находился на вершине славы: его книги мгновенно раскупались, его пьесы шли в театрах с огромным успехом, а светские дамы наперебой зазывали остроумца и парадоксалиста в свои салоны. В личной жизни всё тоже шло хорошо: официально он был женат на Констанс, родившей ему двоих сыновей, а что там было неофициально, никого не интересовало. Викторианский Лондон заботился только о декоруме, соблюдении внешних приличий, и тот, кто умел играть в эту игру, был совершенно неуязвим. Вне сомнения, у Уайльда и дальше всё было бы отлично, если бы он не познакомился с Альфредом Дугласом по прозвищу «Бози».

Дуглас был геем, но главная его проблема состояла не в этом. Третий сын 9-го маркиза Куинсберри был выходцем из семьи феерических придурков. Поскольку все биографы вечно делают акцент то на смазливости Альфреда, то на его алчности, а родословную упускают из виду, я кратко расскажу об этой семейке.

Дед «Бози», Арчибальд Дуглас, 8-й маркиз Куинсберри, официально погиб в результате несчастного случая на охоте, но на самом деле он пустил себе пулю в лоб в сорокалетнем возрасте. Спустя 30 лет его младший сын Джеймс Эдвард Шолто Дуглас также покончит с собой, перерезав себе горло бритвой в лондонском отеле из-за роковой страсти к сестре-близнецу Флоренс. Там был целый мексиканский сериал с ощутимым и отвратительным привкусом инцеста: Джеймс был убит горем, когда Флоренс вышла замуж за баронета сэра Александра Бомонта Черчилля Дикси, и в 1885 году пытался ее похитить — правда, безуспешно. Впрочем, Флоренс, страдавшая игроманией в столь запущенной форме, что имение её мужа в конце концов пошло с молотка, чтобы как-то оплатить её долги, меньше всего походила на нежную фиалку. Единственным более-менее нормальным был второй сын, Фрэнсис, заядлый альпинист, но он рано умер не своей смертью — погиб при восхождении на Маттерхорн (это действительно был несчастный случай).

Самым странным и эксцентричным из всех детей 8-го маркиза Куинсберри стал Джон Дуглас, отец Бози. Это был хам, скандалист, страстный любитель бокса, лошадей и публичных разборок. Он был настолько ленив, что не смог даже закончить колледж Магдалины в Кембридже; настолько любил скандалы, что, когда пэры Шотландии выбрали Куинсберри в палату лордов, он отказался принести религиозную присягу королеве, заявив, что не будет участвовать в «христианском дурачестве» и что его слова должно быть достаточно (на этом его политическая карьера закончилась). Со своей женой, родившей ему пятерых детей, Джон Дуглас непрерывно скандалил, детей колотил. В свободное от скандалов время маркиз Куинсберри пил и шлялся по проституткам самого низшего разбора. Одна из таких проституток и заразила его сифилисом, от последствий которого он скончался в 55 лет. К тому времени Джон Дуглас уже не был женат: его жена подала иск о разводе в 1887 году на основании его супружеской неверности, и брак был расторгнут.

С собственными детьми у Джона Дугласа были ужасные отношения. Его старший сын и наследник Фрэнсис, виконт Драмланриг, который, по слухам, состоял в гомосексуальных отношениях с премьер-министром Розбери, пошел по пути деда — покончил с собой под видом несчастного случая. Куинсберри, считая премьер-министра ответственным за смерть Фрэнсиса, напился и всюду орал, что «педики-снобы, подобные Розбери», развратили его сыновей. Короче говоря, если вы помните папашу Гекльберри Финна из прекрасной книги Марка Твена, то вы имеете полное представление о 8-м маркизе Куинсберри.

И вот в это змеиное гнездо, влекомый роковой страстью, полез интеллигентный умница Оскар Уайльд, выходец из семьи культурнейших и порядочных людей. Дело было даже не в том, что Бози унаследовал все пороки своих предков: он был развратен, сварлив и столь невнимателен, что однажды, отдавая свою старую одежду какому-то нищему проституту, не обыскал карманы пиджака, и в них остались интимные письма, позднее ставшие предметом шантажа. Черт с ними, с пороками: в конце концов, Уайльду с Альфредом было не детей крестить (вот оно — одно из преимуществ гомосексуальных отношений). Но Бози втянул знаменитого писателя в гнусные семейные разборки, сделав из него таран в войне с собственным папашей.

Скандалисты устраивают сцены и без всякого повода, а здесь старому хаму подвалила такая удача: целый знаменитый писатель! Куинсберри уцепился за Уайльда, как вошь за кожух (представляю, как побледнели бы рафинированные эстеты при виде этого сравнения). Дошло до того, что старый маркиз в лучших нравах Вороньей слободки ходил к Уайльду домой и читал ему мораль, нервно почесывая сифилитические шанкры, размахивая руками и угрожая поколотить собеседника. Вот тут бы писателю и послать всё это семейство куда подальше, но, как я уже сказала, Уайльд был интеллигентом, а не задирой, и вместо того, чтобы дистанцироваться, он всё глубже увязал в чужих разборках. Придурок Бози без конца подталкивал его к эскалации конфликта, и, когда 18 февраля 1895 года маркиз оставил свою визитную карточку в клубе, куда ходил Уайльд, с надписью: «Для Оскара Уайльда, содомита-позёра», писатель совершил главную ошибку в своей жизни — подал на Куинсберри в суд.

А ведь настоящие друзья Оскара уговаривали его плюнуть на провокацию и уехать ненадолго из Англии. Через несколько месяцев всё бы замялось, забылось, и любимец публики вернулся бы в Альбион в ещё большем ореоле славы. Но под давлением Дугласа Оскар Уайльд предъявил иск Куинсберри за преступную клевету, а маркиз, в свою очередь, нанял частных детективов. Частные детективы рыли носом землю и быстро накопали крайне гнусные подробности (может, вы ещё не обедали или не ужинали, и поэтому я не буду их приводить). Грязь полетела во все стороны, и вскоре стало ясно, что события разворачиваются непредсказуемым образом. Судебный процесс по делу о клевете открыл шлюз, и в прессе стали появляться непристойные подробности личной жизни Уайльда с Дугласом.

Здесь я сделаю небольшую паузу перед роковой развязкой и замечу, что Уайльд в викторианской Англии был чем-то вроде Ким Кардашьян для образованной публики: все его знали, все интересовались его поступками, все пристально следили за его жизнью. Еще до суда в 1894 году некий второстепенный писатель Роберт Смит Хиченс накатал роман «Зелёная гвоздика», сатирически изображающий Уайльда (под именем Эсме Амаринт), Дугласа (под именем «Реджи») и всю их гомосексуальную среду. Предмет Хиченс знал не понаслышке: сам был того же цвета (не зеленого, а голубого). Несмотря на низкий художественный уровень, роман имел скандальный успех, а позже фигурировал на судебном процессе против Уайльда. После суда над Уайльдом роман был запрещён, однако на этой истории Хиченс сделал себе имя и смог начать успешную литературную карьеру.

Итак, была зафиксирована связь Уайльда с шантажистами, проститутками-мужчинами и трансвеститами. Когда суд включил в дело часть свидетельств против Уайльда, писателю ничего не оставалось, как отозвать свой иск. Едва лишь Уайльд покинул суд, был выписан ордер на его арест по обвинению в содомии и непристойном поведении. Но у Оскара оставался еще один день: иск отозвали 5 апреля, а ордер на арест выписали 6-го. Лучший — и настоящий — друг писателя Робби Росс нашел его в отеле Cadogan вместе с Реджинальдом Тернером. И Тернер, и Росс посоветовали Уайльду немедленно отправиться в Дувр, а там попытаться сесть на любой корабль и добраться до Франции. Технически это было вполне возможно, но Уайльд, растерянный, потрясенный, только и смог сказать: «Поезд ушел. Слишком поздно».

Мне кажется, что в глубине души Уайльд не верил, что его могут осудить. Он был безумно известен и, подобно многим известным людям, сильно переоценивал масштабы своего влияния и свои возможности. (Тут вспоминается сцена из «Утомленных солнцем», когда комдив Котов в ответ на предупреждение, что вечером его придут арестовывать, заявляет: «Я легендарный комдив Котов! Кто меня тронет?» Увы, подобная самоуверенность свойственна не только уверенным в своей легендарности комдивам…) На следующий день писателя арестовали, обыскали его библиотеку, изъяв личные письма и рукописи, а 26—29 апреля состоялся первый процесс по делу Уайльда, на котором он изрядно себе навредил. То есть понятно, что главной ошибкой был иск против Куинсберри, но даже теперь оставался известный простор для маневра. Нужно было всего лишь всё отрицать, твердить, что свидетели лгут и что он стал жертвой то ли чудовищного недоразумения, то ли не менее чудовищного заговора.

Викторианская Англия, развращенная и лицемерная, ждала именно такого поведения. Хотя весьма многие представители высшего класса имели гомосексуальный опыт, официально эта тема не существовала, и, как ни парадоксально, именно это лицемерие могло помочь Уайльду выпутаться. Но вместо того, чтобы сказать: «Я всё придумал в моих книгах, я нормальный мужчина, у меня есть жена и дети — вот они, а этот парад педерастов — происки моих врагов», Оскар изображал из себя Петрония на пиру у Нерона, рассуждающего о величественной привязанности старшего мужчины к младшему, «какую Ионафан испытывал к Давиду, какую Платон положил в основу своей философии, какую мы находим в сонетах Микеланджело и Шекспира. Это все та же глубокая духовная страсть, отличающаяся чистотой и совершенством». Уайльд любил шоу, и это роднит его со звездами нашего времени, но он плохо выбрал сцену для своего последнего перформанса.

Однако даже после неосторожных разглагольствований Уайльда мнения присяжных разошлись. 10 признали его виновным, 2 — нет, и судья назначил новое слушание. До него Оскара отпустили под залог, и снова друзья хором орали ему: «Беги!» Но он не убежал. Что было дальше, все знают: 25 мая 1895 года Уайльд был признан виновным, приговорён к двум годам каторжных работ, отмотал от звонка до звонка, вышел больным и сломленным, ненадолго снова сошелся с Дугласом и умер во Франции в 1900 году, едва дожив до 46 лет. Потом была посмертная слава, превращение в икону гей-движения и т. д.

Как и полагается в настоящей античной трагедии, гибель Уайльда обернулась гибелью близких к нему людей. Первой — всего через год — умерла его мама, культурная, талантливая, яркая дама, которая в молодости под псевдонимом «Speranza» писала стихи для революционного движения «Молодые ирландцы», а позднее привила к своему сыну любовь к античности и поэзии. Джейн Франческа Уайльд гордилась своим сыном, восхищалась его талантом, а когда все рухнуло, не отреклась от него, осталась на его стороне до конца, как и подобает матери. Но ей было уже 75, и сердце её не выдержало…

Следующей в 40 лет умирает Констанс, жена Уайльда, вынужденная после суда дать детям свою девичью фамилию. Долгое время считалось, что у неё были проблемы с позвоночником, однако не так давно установили подлинную причину её смерти. У Констанс была миома матки, и она решилась на операцию, которую доверила какому-то сомнительному коновалу. Коновал прооперировал её так, что она умерла буквально через несколько часов. Брат Констанс даже думал подавать на хирурга в суд, но махнул рукой. Впрочем, возмездие и без суда настигло этого горе-врача: через 20 лет его пристрелил ревнивый муж какой-то пациентки. Конечно, можно сказать, что смерть Констанс — случайность, но зачем-то она выбрала именно этого врача с дурной репутацией; возможно, и потому, что подсознательно хотела поставить точку.

В отличие от членов семьи Уайльда и его самого, Бози прожил долгую жизнь, но его единственный сын рано сошел с ума и всю свою жизнь провел в психиатрической лечебнице. Сам Альфред Дуглас пошел по пути своего папаши и увяз в бесконечных скандалах. После того, как он оклеветал Уинстона Черчилля, его посадили в тюрьму на полгода, и тут-то он понял, что пережил Уайльд. Находясь в тюрьме, Дуглас написал отклик на «De Profundis» Уайльда — крупное (по объему) поэтическое произведение «In Excelsis», не имеющее, впрочем, как и вся его остальная писанина, ни малейшей эстетической ценности. Он умер 20 марта 1945 в возрасте 74 лет, и на его похоронах присутствовали всего два человека.

Но если вы думаете, что род Куинсберри пресекся, то вы глубоко заблуждаетесь. Его продолжил брат Альфреда, и его правнук Амброуз Джонатан Кэри (род. 1961) ныне является главой британской службы безопасности и разведки. А сводная сестра Амброуза Кэролайн Кэри (род. 1959) вышла замуж за покойного Салема бен Ладена, ранее возглавлявшего глобальную семейную корпорацию Бен Ладена. Неожиданно, правда?

Впрочем, это хотя и очень интересные, но уже совершенно другие истории…

Возвращаясь к нашему печальному предмету, замечу, что, какими бы жестокими ни были законы викторианской Англии, пока сам Уайльд не полез на рожон, никто его и пальцем не трогал. И потому для меня трагедия знаменитого писателя — это не повесть о том, как общество гомофобов загнобило гениального гея, а история о неверном выборе. В конце концов, на месте рокового Альфреда Дугласа могла оказаться и роковая женщина, втянувшая Уайльда, например, в финансовые махинации. Просто тогда сценарий был бы немного другим — очередным римейком «Кармен», а так Уайльду удалось написать совершенно новую и оригинальную книгу своей жизни.

Вот только цена оказалась слишком высокой.